Фамильяр

Наталья Никанорова

Фамильяр

Глава 1

Глава 1 Спасение

Посыпанная гравием дорожка уткнулась в преграду из деревянных планок высотой в человеческий рост. Было неожиданно встретить этот элемент, виденный им однажды в старинной книге, в парке с изящными резными статуями и ажурными живыми изгородями, за чьей листвой ревниво следили садовники.

«Как же это называлось в книге? Засор? Нет. Затор? Тоже не то. А, вспомнил! Забор! Интересно, что за ним прячут? Беседку с мётлами? Открытую эстраду, закрытую на ремонт? Или, как поговаривала студенческая молодёжь, руководство парка в тайне от жителей города, готовит небывалый аттракцион, который станет украшением зоны отдыха и привлечёт толпы туристов. Но зачем эта иномирная конструкция? Не проще ли наложить отвод глаз?»

Магистр Аристо Ройвен тряхнул песочного цвета гривой и с сомнением оглядел свой вечерний костюм. Затем покосился на стройные, густые ряды лип, вечернее небо. Далеко позади остались аллеи, на которых можно встретить прогуливающихся пантер в вечерних платьях и их горничных кошек, толкающих перед собой смешные, похожие на сморщенные ракушки, коляски. Студенты предпочитали другую часть сада с качелями и каруселями. Неподалёку была водная станция, и крики студиозов, доносились даже сюда. Сняв с себя вечерний костюм, профессор аккуратно, чтобы не измять, положил его на траву, прижав тростью с набалдашником из красного дерева. Потянулся, демонстрируя лучам заходящего солнца мощный львиный торс, взглянул на забор и прыгнул. По ту сторону была глубокая ночь. Ройвен приземлился на лапы, поморщился, наступив в грязь. Поднёс лапу к носу, и его брови поползли вверх. Ничего похожего на парковый гравий – абсолютно сельская почва со следами рыжей глины. Магистра прошиб холодный пот, он рывком обернулся назад. Забор невозмутимо стоял, только с этой стороны было видно, что доски в нём чуть подгнившие. Рыкнув, Аристо встал на задние лапы и, ступая по мокрой, после дождя траве, подошёл к забору и осторожно потрогал шершавые необструганные доски. Настоящие, твёрдые. «Это куда же меня занесло?» – со страхом подумал он. «Неужели в иную реальность? Так надо действовать быстро – время сейчас играет против меня»

Сделав несколько выдохов и парочку приседаний, лев загнал панику вглубь, сделал несколько шагов от забора и принюхался. Ветер донёс до него слегка сладковатый запах разложения, перебиваемый запахом горелого железа. Фу, гадость! Кажется здесь недавно была толпа человеков. Самые страшные предположения подтвердились.

«Это какой-то бред». – ошарашенно подумал магистр. «Я не мог попасть в этот мир, просто потому… Все переходы, ведущие в него, давно блокированы. Или нет? Это было бы совсем скверно. Не хотелось бы попасть в этот, как его? Зоопарк. Здесь с такими, как я, разговор короткий».

Ройвен чихнул и торопливо сделал несколько шагов вперёд, осторожно ступая по мокрой пожухлой траве, в которой, насколько позволяло разглядеть его зрение, поблёскивали осколки битого стекла, валялись смятые пачки от сигарет и почему-то смятые пластиковые стаканчики. Впереди была широкая каменная тропа. Кажется, люди называют её шоссе, – припомнил Ройвен. По ночному времени пустая. А нет, не совсем. Аристо разглядел сбитые столбики на дороге и опрокинутую, обгоревшую железную карету с людьми внизу на склоне. Оценив крутизну насыпи, магистр осторожно пополз вниз, печально обошёл вокруг кареты, убедился, что тем кто внутри уже не помочь, и уже хотел лезть по склону обратно, как вдруг услышал звук, от которого грива встала дыбом. Хриплый, невнятный писк живого существа. Ройвен прыжком вернулся к карете, около неё под большим лопухом лежал серый дрожащий котёнок. Заметив льва, он припал к земле и попытался шипеть, но звук получился слабым, и котёнок жалобно пискнул.

– Тихо, кроха, – промурлыкал Аристо, стараясь приглушить свой баритон, и взял котёнка в лапы. – Я тебя не обижу.

«Митрос ворчать будет!»,– обмирая от нежности, подумал магистр. «Да и пусть. Кинуть такого малыша здесь – это преступление. В конце концов, почему бы мне не завести питомца?»

Почуяв, что большого кота бояться не надо, найдёныш обмяк и с надеждой посмотрел в большие карие глаза Ройвена своими голубыми, как небушко. Стоп! Голубыми?

Магистр прищурился, переходя на магическое зрение, и увидел, что котёнка окутывает слабый золотистый кокон.

– Да ты фамильяр, братец, – покачал он головой. – Как ты сюда попал? Откуда? Знаешь, что? А возьму-ка я тебя с собой. Тебе учиться надо, но сначала подрасти немного. Лезь ко мне на спину и держись крепче, – инструктировал он малыша, который изо-всех своих крошечных сил вцепился ему в гриву, не желая отпускать, спасителя.

– Готов?

Котёнок сверху запищал.

– Тогда пошли.

Вверх по склону Ройвен лез медленно, осторожно. Он напрягал все свои мышцы, чтобы удержаться на плохо пахнущем бензином и ещё какой-то смазочной дрянью склоне, поэтому не заметил, как прозрачный силуэт маленькой девочки отделился от железной кареты и следовал за ними до шоссе. Потом печально улыбнулся и растаял.

Прежде чем подойти к забору, магистр что-то искал в траве. Наконец, нашёл, поднял голову вверх и сообщил.

– Так, малыш, в этом мире магия почти не действует, так что лучше я привяжу тебя ненадолго, мы сейчас будем прыгать. Аристо аккуратно прихватил котёнка найденным в траве пояском от халата, и завязал узел у себя под горлом. Подойдя к забору, разбежался, прыгнул и исчез в ночном небе. Приземлялся на лапы от уже в своём мире. Аккуратно сложенная одежда вместе с тростью лежала на траве. Аккуратно развязав поясок, Ройвен снял котёнка со своей шеи.

– Ну что ж, молодой фамильяр, добро пожаловать в Эфирику! Так называется мой мир, – пояснил он, глядя в широко раскрытые глаза котёнка. – Эфирика Магнорум. Ну, а сейчас, – надев костюм, предложил он, – я думаю, нам с тобой нужно поужинать. Пойдём домой, а?

Котёнок хрипло пискнул.

– Вот кстати, – Ройвен провёл лапой по усам, – не дело тебе ходить с сорванным горлом. Как говоришь, тебя зовут?

– Хан, – чисто и звонко ответил котёнок и от удивления чихнул.

– Так, – взял его в лапы Аристо, – давай-ка поторопимся, юный Хан. Если не возражаешь я тебя понесу, так будет быстрее.

Котёнок не возражал, с чего бы? В лапах нового друга было тепло и уютно. Хан подумал, свернулся в клубок и закрыл глаза. Он проснулся от стука дверного молотка. Потянулся, от души зевнул, демонстрируя розовый язычок и во все глаза уставился на распахнувшего массивную дверь сенбернара в тёмно– зелёной ливрее с золотым кантом.

– Митрос, вы заставляете себя ждать, – пожурил слугу Ройвен.

– Прошу прощения, магистр, – низким голосом исполненным достоинства, ответил пёс, отступая назад и пропуская хозяина.

– Я не мог сразу отойти от телефона, звонила лиара Тенебриальская, секретарь ректора. Пока он говорил это его брови поднимались всё выше и выше. По его взгляду было видно, что он не одобряет внешний вид магистра. Но подчёркнуто молча он проводил хозяина в уютную прихожую.

– Вы были правы, Миртос, когда настаивали, чтобы я взял зонт, – небрежно сказал Аристо. – Зря я вас не послушал, результат как говориться на лицо, точнее на лапах. Гхм, мда. Ну, не дуйтесь, старина. Честное слово, постараюсь вас больше не огорчать. И да, я уже в курсе, что вы нашли дом для карликового пуделя, которого я нашёл на дороге. Благодарю вас, дружище!

– Кто это с вами? – оттаял слуга и обратил внимание на грязное существо, которое хозяин держал в лапах.

– Вашу трость, будьте любезны.

– Пустяки, – Ройвен ловко закинул трость в подставку и протянул котёнка слуге.

– Все подробности после, а сейчас нам с юным Ханом не помешают горячая ванна и зелье от простуды. Будьте помягче с малышом, Митрос, бедняга едва не погиб.

Сенбернар охнул и, подхватив котёнка, понёс на второй этаж, бросив через плечо:

– Идите в ванную, магистр, я принесу зелье через полчаса, после того как управлюсь с крохой. Я отнесу его в вашу детскую, после купания.

– Делайте, что считаете нужным, Митрос. Да, что хотела лиара Тенебриальская?

– Что-то насчёт того, чтобы вы были осторожны, магистр, –с верхней ступеньки пробасил слуга, – она недавно гадала, и ваша карта несколько раз кряду была перевёрнута.

Ройвен раскатисто расхохотался, махнул лапой и пошёл в ванну снимая на ходу галстук.

Глава 2

Глава 2 Кто ты, маленький Хан?

Пока сенбернар нёс его в лапах, Хан сидел с выпрямленной спиной, чтобы не запачкать, своей грязной шёрсткой чистую ливрею слуги. Строгость, с которой слуга отчитывал его спасителя, произвела впечатление на котёнка. Он вдруг взглянул на себя со стороны: маленький грязнуля со свалявшейся шёрсткой, которого принёс к себе в роскошный особняк красавец-лев. И как к такому прикажете относиться? С другой стороны, этот Митрос вроде добрый. Вон как захлопотал, когда услышал от хозяина, что найдёныш чуть не погиб. Хан осторожно покосился на слугу и увидел, как суровый пёс улыбается.

Котёнок смутился и потупился, но ненадолго. Он завертел головой, оглядываясь по сторонам, а посмотреть было на что. Они шли по коридору второго этажа, где висели портреты в деревянных рамах. Между ними в простенках мягко сияли полукруглые магические светильники. С одного холста на котёнка смотрела с портрета львица в средневековом платье. И вот тут у Хана округлились глаза: она поднесла к губам веер, более напоминающий опахало, чтобы скрыть усмешку. На соседнем портрете был изображён красавец-лев, в охотничьем костюме, дирстокере и с длинным сачком в руке. Он улыбнулся Хану, одобрительно кивнул Митросу и отвернулся. Другие портреты особого интереса не проявляли, скользили взглядами, по слуге и котёнку и продолжали заниматься своими делами: танцевать, вдыхать аромат роз или укрощать вздыбленных коней. Да, да, были и такие портреты.

– Это кто? – потрясённо спросил Хан, когда портреты остались позади.

– Предки магистра Ройвена, – пояснил Митрос.

– Все?

– Кроме самых древних, чьих изображений не сохранилось, –был ответ.

Котёнок подумал, его глаза потемнели.

– Они все здесь живут, – уточнил он.

– Жили, – поправил сенбернар, посмеиваясь. Выглядело это слегка жутковато: верхняя губа приподнялась, обнажая крупные белые клыки.

– А теперь? – настаивал котёнок.

– Они ушли, в другие миры, когда пришло время, – вздохнул слуга.

Очевидно, он сильно тосковал, по кому-то из ушедших.

Хан притих осмысливая.

– И мы тоже уйдём?

– Когда-нибудь придётся, – философски пожал плечами Митрос, – но пока тебя ждёт долгая жизнь здесь.

– Не хочу в другой мир, – насупился найдёныш, – там плохо, я помню.

Лапы сенбернара сжали его чуть крепче, но голос был спокоен:

– Тот откуда, ты, прибыл возможно, но есть и другие, много.

– Ка-ак? – широко распахнул глаза котёнок.

– Та-ак, – передразнил его слуга, останавливаясь возле массивной кадки с карликовой пальмой, он отвесил почтительный поклон и что-то пробормотал. Крона пальмы чуть дрогнула и кадка отъехала в сторону, открывая, массивную дверь с чуть изогнутой бронзовой ручкой.

За дверью оказалась просторная ванная комната, с огромным зеркалом в половину стены и раковиной, на которой громоздились тысяча флакончиков и бутылочек. Но Митрос понёс Хана в дальний угол, где, отгороженная ширмой, на львиных лапах стояла огромная мраморная ванна.

Хан вытаращил глаза, вцепился когтями в ливрею слуги и бешено замотал головой.

Сенбернар прижал его к груди и успокаивающе погладил.

– Ну-ну, всё хорошо, успокойся.

Затем, приняв какое-то решение, кивнул своим мыслям, осторожно снял с шеи цепь, с небольшим кулоном в виде бочонка и, поднёс под нос котёнку.

– Глотни-ка для храбрости.

–Чт-то эт-то, заикаясь, спросил Хан.

– Магический эликсир, – объяснил слуга. – Согревает и успокаивает. То, что тебе сейчас нужно.

Обхватив дрожащими лапками бочонок, Хан зубами вырвал кристалл-пробку, которая тут же повисла в воздухе, и сделал глоток.

По его жилам прокатился огонь, свалявшаяся после дождя шёрстка распушилась, и страх перед огромной ванной исчез.

«Подумаешь, – решил котёнок, – не такая уж она и большая».

Он вернул бочонок Митросу.

– Ну как? – лукаво спросил слуга.

– Сажайте меня туда, – расхрабрился Хан. – Или нет, я сам залезу.

Скрывая улыбку, Митрос опустил котёнка на мохнатый коврик. И тот, едва коснувшись пола, встал прямо. Подойдя к ванной он переступил задними лапами через бортик и чуть не взвизгнул от обхватившей его тельце, тёплой воды с мягкой пушистой пеной.

– Вот и славно, – заметил Митрос, намыливая ему шёрстку, а затем споласкивая чистейшей родниковой водой, льющейся из крана в виде бронзового дракона.

– Э, да, ты, оказывается белый! – изумился слуга, вытирая Хана большим махровым полотенцем.

Тот захлопал глазами, не понимая, что не так.

Митрос подал халат, и пока Хан озадаченно вертел его, пытаясь сообразить, что с ним делать, присел перед котёнком на корточки.

– В Эфирике белые коты-фамильяры – редкость. В основном они самые талантливые артефакторы, но фамильяры среди них почти не попадаются. А если встретятся, то это очень и очень большая удача. В Бойте, – это наш город, есть магическая академия. Среди волшебных помощников очень много котов: чёрных, серых, полосатых, голубых, рыжих, с белыми носочками, белой манишкой, учатся даже трёхцветные кошки, но чисто белых можно по пальцам пересчитать.

– Так вроде я не чисто белый, – осторожно сказал Хан, по-прежнему держа халат на весу, – у меня вон на лапке жёлтое пятнышко.

– Такое крошечное, – рассмеялся слуга и встал. – Такие отметины, как у тебя, люди называют родинками.

– А вы были в мире людей? – вытаращился на него Хан.

– Был, – согласился Митрос, помогая котёнку справится с одеждой, – недолго.

– Расскажите, – загорелся Хан. – Где вы жили? Интересно же!

– Ты первый, – замотал головой слуга. – Мне тоже интересно узнать, откуда ты взялся и по каким мирам носило моего магистра. В смысле, магистра Ройвена, – смутился пёс, поняв, что он ляпнул. Но было поздно. Хан хохотнул и издал урчание, больше похожее на воркование голубя.

– Расскажу конечно. – А можно мне чего-нибудь поесть? – застенчиво попросил он.

– Ужин уже в твоей комнате, – серьёзно сказал Митрос. – Пошли?

Осторожно ступая по скользкому мраморному полу, Хан поспешил за слугой. Тот привёл его в просторную светлую комнату, застланную пушистым ковром, который приятно щекотал лапы. Возле панорамного окна стоял письменный стол, рядом с ним – стеллаж с книгами, небольшое кресло-качалка, а у противоположной стены…

– Ух, ты! – восторженно замурчал Хан и побежал в ту сторону. – Какие замечательные лазалки! Тут ещё и когтеточка. И мячики!

Митрос смотрел на котёнка с улыбкой, давая ему всласть налюбоваться сокровищами. А потом просто шагнул к накрытому, журнальному столику в центре комнаты и, приподнял крышку с одного из блюд. По детской поплыл умопомрачительный аромат печёнки. Розовый носик Хана пару раз дёрнулся. Котёнок поспешно оставил игрушки и подбежал к столу.

– Садись, – пригласил Митрос и выдвинул стул.

– Тогда и вы тоже, – потребовал Хан. – Я всё не съем.

– Как скажешь, – кивнул Митрос и сел напротив.

Когда котёнок, отложил приборы и, сыто откинулся на спинку стула, поглаживая упругое пузико и, любуясь своими удлинившимися пальчиками, Митрос спросил:

– Ну, что расскажешь, откуда, ты, такой удивительный взялся?

Хан подумал, вздохнул и пожал плечами.

– Не знаю. – Я не всё помню.

– Расскажи, что помнишь, – попросил Митрос, поправив бочонок.

– Мама чесала мне брюшко, – вспомнил котёнок, у неё были красивые руки, очень мягкие и нежные. И пальцы, совсем как у меня теперь, только без шерсти. Она почему-то плакала, а потом попросила меня уснуть. Я заснул, а когда проснулся, – Хан насупился, вспоминая, – вокруг был тёмный лес. Мама куда-то исчезла, я звал-звал, потом решил идти и вышел на поляну. Она была такая светлая, радужная, с травой мягкой, как этот ковёр, а за ней было круглое озеро. Там я услышал, как кто-то плачет. Я подумал, что это мама, стал искать, подбежал к берегу, а озеро показало девочку. Я так понял у неё был день рождения, и ей вместо живого котёнка подарили игрушку. Вот она её и поливала слезами. Мне стало её жалко, девочку, не игрушку, и всё получилось.

– Что получилось? – приподнял брови Митрос.

– Я смог выбраться, – очень понятно сказал Хан.

Заметил на морде Митроса недоумённое выражение и объяснил:

– По мосту. Рядом со мной появился радужный мост, и я почувствовал, будто мама меня гладит. Я пробежал по нему, оказался на коленях той девочки, и лизнул её в нос. Она обрадовалась, сильно-сильно повязала мне зачем-то голубой бант, назвала меня, как мама, Ханом и сказала, что её зовут Сани–сан. Малышка была смешная, мы играли, а потом вместе с её родителями отправились в путешествие. Однажды их машина столкнулась с чем-то крупным, может, с другой машиной, может с деревом. Сани успела снять бант, которым я был привязан к сиденью и выбросить меня в окно. А потом машина загорелась.

Глаза Хана потемнели и наполнились слезами. Я лежал рядом с машиной, долго, звал Сани, маму, даже охрип, но я снова остался один. А потом пришёл магистр Ройвен и взял меня с собой.

– Бедняга, – погладил Митрос малыша по голове. – Досталось тебе. Зато теперь ты здесь, и я обещаю тебе, что ты больше никогда не окажешься один.

– Правда? – глаза Хана просветлели, и в них было столько надежды.

– Правда, – твёрдо ответил пёс.

– И вы потом не пристроите меня в хорошие руки? – неверяще уточнил Хан.

– Ты пойдёшь в академию фамильяров, когда придёт время, но и тогда твой дом будет здесь. Пошли, тебе надо отдохнуть.

Хан недоумённо посмотрел на Митроса, мол, куда ещё здесь идти? Но тот показал ему неприметную дверцу в стене. За ней была умывальная комната и спальня. Самая настоящая, с невысокой кроватью, шкафчиком для одежды, тумбочкой и плотными шторами на окнах.

– Шагай, – подтолкнул его слуга. – Умывайся, раздевайся и ложись спать. Если что, я рядом. Сейчас только схожу к магистру Ройвену, посмотрю как он там, и сразу в свою комнату, она следующая, за твоей. Так что мы соседи.

– Спокойной ночи, Митрос, – улыбнулся котёнок.

– Сладких снов, юный Хан, ответил Митрос и вышел. Котёнок прислушался к скрипу половиц, решил, что после ванной он и так достаточно чист. Снял халат, аккуратно повесил на плечики в шкаф, залез на кровать, помял лапами подушку, издал довольное урчание, лёг и крепко уснул.

Митрос вошёл комнату магистра Ройвена, неся на подносе бокал с напитком бирюзового цвета. Аристо, в банном халате глубокого чёрного цвета с широкими манжетами, вытянув лапы сидел в широком кресле перед камином.

– Ваше зелье от простуды, лиар, – слуга поставил бокал на низенький столик возле камина, где стоял графин с вином, пара пустых стаканов и тарелка с бутербродами.

– О, благодарю, Митрос, – магистр взял бокал и жестом указал сенбернару на свободное кресло.

Тот не стал отказываться, присел, довольно жмурясь на языки пламени.

Ройвен хмыкнул, залпом опустошил бокал и вернул на столик.

– Какая всё же гадость, – поморщился он, – хочется думать, что Хану повезло больше.

– Разумеется, – кивнул Митрос. – Ему и так досталось.

Магистр не спеша налил себе вина и многозначительно посмотрел на кулон-бочонок на шее слуги.

Тот довольно осклабился:

– Эликсир вашего батюшки помог, как и всегда.

Аристо кивнул.

– Я так и думал. Что вам удалось выяснить?

Слуга тоже налил себе вина, покрутил стакан перед камином рассматривая рубиновую жидкость на свет.

– Две вещи, – наконец сказал он. Первая – вы были неосторожны. И вторая – юный Хан – настоящее сокровище.

– Неосторожен, потому, что побывал в мире людей? Поверьте, Митрос, я этого не планировал, всё произошло случайно. Если хотите, я жертва своего любопытства. Захотелось проверить, что находится за забором, который я встретил в парке.

– И, разумеется, прогуливались вы в том парке тоже совершенно случайно?

– Коне…– магистр осёкся.

– Что? – насторожил уши Митрос.

– Вы же знаете, в эту пору слишком много поступающих, – поморщился Аристо. – Приёмная комиссия работает на износ. Как декан факультета артефакторики, я помогал настраивать амулеты призыва, определения дара, и к вечеру был абсолютно без сил. Это заметила лиара Тенебриальская и посоветовала мне отдохнуть в том самом парке. А накануне среди студентов прошёл слух, что там собираются установить, какой-то новый аттракцион, который никому не показывают. И как я выяснил, следы этих слухов ведут в секретариат.

– Мне одному это кажется подозрительным? – хмыкнул Митрос и отпил из бокала.

– Вы, как всегда правы, Митрос, – с досадой поморщился Ройвен. – Что по поводу Хана?

Сенбернар задумался, поставил стакан на стол и, обхватив его двумя лапами, покрутил.

– Давайте, я дам вам для начала послушать запись, потом выслушаю ваши предположения и поделюсь своими, – наконец решил он. – Мне пока трудно их оформить в слова, это больше интуиция, что-ли?

Ройвен заинтересованно подался вперёд.

Митрос вынул из бочонка пробку и положил её на стол, повернув бочонок отверстием вверх.

Магистр провёл лапой над пробкой и в комнате зазвучал голос Хана, который рассказывал свою историю.

– Однако, – прокомментировал Аристо дослушав до конца. – Сноходец? Хотя нет, второе путешествие было не во сне. Скорее эмпат, причём о своём даре, весьма не слабом, он похоже не подозревает.

– Я пришёл к таким же выводам, – наклонил голову Митрос. – Малыш сам не знает, чем владеет.

– Но? – подтолкнул его Ройвен.

– Но он не совсем малыш.