Так не бывает: мужчина из сна

Елена Ночь

Так не бывает: мужчина из сна

Глава 1

Этот жест, как он пальцами перебирает от ее плеча до локтя, а потом уже не отрывая ведет до ладони…

Рыжеволосая кудрявая Женя отодвинулась назад для объятия – ведь он стоял сзади. До этого она раскладывала морковный пирог по тарелкам у плиты, но, разумеется, объятья были более заманчивым делом.

Сильные надежные руки тут же обняли.

– Пока дочка в садике, – прошептал он на ухо.

И все куда-то уплыло и стало из яркого сна обычным сном.

Звук будильника, максимально мерзкий, напомнил Женьке, что она должна собираться на смену. Утро начиналось солнечно, вид из окна был совсем не тот, что во сне – там были пальмы, а здесь – величавые осенние сосны в новом наспех возведенном жилом комплексе в живописном пригороде, чтобы заманивать молодых дешевыми студиями.

Сон был как всегда волнующий и захватывающий. Было одно «но». У нее в реальности не было мужа и парня тоже. И детей не было. Женя только-только закончила медучилище и по счастливому совпадению в местной больнице были места, иначе ехать ей в большой город сначала на автобусе, потом на электричке. Что ж, квартиры, купленные живущими на скромные средства родителями, такими шикарными и близкими к центру не бывают. Чтобы подарить такое на совершеннолетие, были привлечены к помощи все возможные и невозможные родственники и задействованы неизвестного размера кредиты.

Женя вошла на работу. Воздух в отделении был с привычной ноткой антисептика.

Цокая туфлями по кафелю, рыжая стройная Евгения прошла до поста медсестры.

Заполнив все журналы и приняв дежурство, Женя оглядывалась в разные стороны коридора, ища завхоза. Ветошь на посту заканчивалась.

В ее жизни не было ничего из ряда вон выходящего: работа, квартира, кот, редкие визиты в гости к маме с папой и такие же редкие встречи с подругой Юлей, блондинкой, которая работала лаборантом в отделе анализов. Все логично и предсказуемо. Даже рыжий кот Метроном (Метрик) встречал ее одинаково: требовательное «мяу» у полной миски и равнодушный взгляд, полный кошачьего высокомерия. Вот только эти сны сбивали с толку.

В училище она встречалась с однокурсником, но после обучения он уехал на родину. Она стала молодым специалистом и, честно говоря, шарахалась, когда с ней в интернете или в кафе пытались познакомиться и сразу спрашивали:

«Где живешь? Квартира своя?»

– Пффф, – она поморщилась, вспоминая таких парней, занимаясь при этом регулировкой капельницы для бабы Нади.

– Вот еще, – подумала она еще раз, – мужчину в свою квартиру? Чтобы туда пришел на готовое?

– Да, дочка, сейчас такие мужчины жадные пошли.

– Ой, баб Надь, я что, вслух сказала?

Обе засмеялись.

Баба Надя была местной легендой. Лет семидесяти, с живыми, острыми глазами и седыми волосами, убранными в аккуратную шишку. Она знала все сплетни городка за последние полвека и была ходячей энциклопедией чьих-то родственных связей, удачных и неудачных замужеств, скандалов и радостей. В больницу она попадала с завидной регулярностью – то давление подскочит, то суставы прихватят, то «просто прокапаться для профилактики». Персонал ее любил за неунывающий характер и за то, что она никогда не скучала и не давала скучать другим.

– Ну вот, красавица, скоро и на свободу, – сказала Женя, проверяя, хорошо ли идет раствор.

– Да уж, погуляла я тут в очередной раз, – вздохнула баба Надя, но в ее глазах читалось скорее удовольствие от внимания, чем тоска. – Дома-то одна, а тут народ, общение. Как в клубе по интересам, только капельницы вместо чая.

Звук мессенджера означал, что скоро обед и Юля ждет ее в столовке.

– Ну что, как ты? – Женя услышала чуть хриплый голос в трубке, – Юля за целый день накурилась в курилке.

– Нормально. Двух новеньких приняла, срочника с аппендицитом прооперировали. Как пробирки?

– Крутятся. Скучища. Давай, жду, я сегодня рыбу взяла по новому рецепту. Попробуешь.

Столовая мирно гудела, народу было мало, пока заходит только персонал, у больных обед чуть позже – вот тогда зашумят.

– Может, в пятницу куда-то рванем? – мечтательно предложила блондинка Юля.

– Посмотрим, – ответила Женя, глядя на запотевшее окно, за которым моросил холодный осенний дождь. – Еще только понедельник. – Она уже знала, что в пятницу будет слишком лень куда-то идти.

Они поели, обсудили зама главврача, который был дотошный, но красавчик, и разошлись по отделениям.

– А нет, облом, – тут же пришло от подруги сообщение в мессенджер. Женя убрала телефон в карман халата, так как навстречу шел тот самый Вадим Генадич. Но успела прочитать «С племянницей попросили посидеть».

– Глаша! – призывно позвала Женя и вдруг побежала в другую сторону от Вадима Генадьича, – Глаша, я тебя полдня ищу. Пойдем на склад, ветошь нужна.

И вот хоть утро и начиналось с солнцем, робкими, но упрямыми лучами, танцующими золотыми зайчиками на стене, – но дальше, будто по какому-то злому умыслу, все переменилось. Сперва это были лишь безобидные барашки облаков на горизонте, белые и пушистые. Но они клубились, темнели, сбивались в грозные свинцовые тучи, подгоняемые резким, порывистым ветром.

Дальше набежали уже серьезные тучи, внезапно пошел и зарядил бесконечно лить дождь, выливая все положенные и неположенные осенние нормы.

Женя на секунду закрыла глаза.

Настало ощущение тепла. Не сухого, от батарей и кварцевых ламп, а влажного, плотного, пахнущего морем и цветущим олеандром. Потом – звуки. Где-то далеко смеются дети, слышен мерный шум прибоя.

Она встряхнула головой и снова ничего морского и южного, как в своих снах, в реальности не увидела. Только промозглый дождь. Такой же, в который она два года назад вытащила из канавы промокший дрожащий комочек – своего Метрика.

Вечером пришла домой. Как всегда включила сериал по кабельному. На этот раз был про какую-то мексиканскую чупакабру. Даже интересно стало, хотя обычно эти низкобюджетные работы не радовали. Но тут маленькая хрупкая девочка с дробовиком, с ней отец, есть конечно подозрительный друг отца и где-то во дворе чупакабра, а у девочки в комнате спрятанный ей мальчик мексиканский беженец который просил не говорить папе, ведь тот шериф…

Рука с пультом свесилась с дивана и дыхание становится ровным. Все-таки слишком долго искали чупакабру – успела заснуть.

Она открывает глаза. Над ней – беленый свод потолка с темными деревянными балками. Сквозь щель в шторах бьет слепящее солнце. Она лежит на широкой кровати, простыни прохладные и мягкие на ощупь.

Дверь приоткрывается, и в спальню входит Он. Высокий, спортивный сероглазый брюнет с модной стрижкой с удлинненными волосами на макушке и челке, и короткими висками, в простых синих шортах и голубой футболке. Лицо обветренное, у глаз – лучики морщин от постоянного солнца. В руках он держит две кружки. «Спящая красавица»,– говорит он, и в его голосе слышится улыбка. Голос обычный, низкий, похожий на диктора радио. Он ставит кружку на тумбочку, и его пальцы на секунду касаются ее плеча. Прикосновение живое, настоящее. «Евгения, вставай, а то дети все панкейки растаскают». Она улыбается и тянется к нему рукой, чтобы ощутить шероховатость его загара…