Бехелит

Макс Волк

Бехелит

1

Наездники на орлах кружили над лесом, метая стрелу за стрелой в зверолюдей. Ни одной не было потрачено зря, каждая находила свою цель. Плотность рогатых тел была так высока, что стрелять можно было, даже не целясь. Все равно кого-то да поразит. Эльфы совсем не боялись ответного огня, стада звероподобных имели самых не обученных бойцов. Хуже стрел и луков не найти даже у черных орков. Выпущенные эльфами стрелы прошивали насквозь тушу скотины, раня и убивая стоявшего следом зверя.

Отряды наездников на орлах считались элитой среди всех войск поднебесной, а это народ всегда славился своими лучниками.

Два летающих корабля и два десятка наездников на орлах, наносили ощутимый урон по скученному стаду. С воздушных бортов били десятки лучников и еще столько же матросов занимались сбросами, поднимая деревянные бочки, скидывали их на рогатое стадо. Один такой снаряд выводил из строя минимум двух-трех врагов, проламывая им головы калеча, ломая руки и хребты.

Эффективность по сравнению со стрелками была меньше. За тоже время лучники поражали в разы больше врагов. В расчете метателей снарядов было трое матросов, двое перекидывали увесистые бочонки через борт в специальные сети, закрепленные снаружи корабля. А третий эльф выжидал время для броска и в нужный момент спускал рычаг, по средством которого сеть ослаблялась, освобождая снаряд, с шумом уходивший на встречу земле.

Зачастую бочка в место того, чтоб проломать череп очередному зверю, разбивалась вблизи от стада, не нанося никакого вреда. Лишь обдав тех порошком, заполнявшим бочки, со стороны могло показаться, что это просто песок.

Через какое-то время скот перестал обращать внимание, на столь не эффективные снаряды. Полностью увлекшись напором на гномий караван, состоявший из четырех больших телег шедшими через козлиный лес.

В очередной пролет воздушных кораблей над дорогой, с их бортов полетели огненные стрелы, часть из которых прорвалась сквозь груду звериного мяса, войдя в землю, на которой был густо рассыпан песок из разбитых бочек.

Вспышка огня озарило небо вечерние сумерки, растаяли в свете сверх новой. Огонь поднимался почти до вершин вековых сосен. Поглощая стволы деревьев, пожирая тела зверей. Многие твари метались в панике при виде огня, снося на своем пути всех, кто преграждал им путь. Внося хаос в ряды зверей и так не отличавшихся дисциплиной. Напор на караван ослаб.

Даже у детей гор, славящихся своим скептицизмом, забрезжила надежда, пережить этот день. Огонь был настолько жарким, что у всех гномов, находившихся на крышах телег, опалило бороды, хотя не один снаряд со столь взрывным порошком не упал ближе десятка шагов от вагонов.

Зверье отхлынуло от дороги и стало устремляться в чащу леса, подальше от огня.

Но как говорится в одной из гномьих поговорок: «если у тела твоего врага, не лежит весь его род, радоваться еще рано».

Из леса выступило десяток звериных магов, закутанных в черные балахоны до пят. И при помощи команд и магии смогли удержать стадо, от панического бегства. Накачав сердца зверей яростью и отвагой, возвращая их на поле боя.

Огонь уже стихал, порох быстро сгорел, продолжали пылать стволы деревьев и туши зверья. Оставшиеся позади двигающегося вперед гномьего каравана.

Маги осознали опасность от эльфийских бомбардировок и те из них, что могли наколдовывать магические снаряды, начали насылать электрические заряды в эльфийские дирижабли.

Десятки магических лучей ушли в небо, лишь две молнии угодили в борта кораблей рассыпавшись на светящиеся брызги, причинив не значительный ущерб.

Эльфийские лучники тут же сконцентрировали огонь на звериных магах. Стрелы не могли достигнуть новой цели, сбиваясь с линии полета, против воли эльфийских лучников, выпускавших их. Те, что проникли сквозь ветра магии, натыкались на невидимые щиты, разлетаясь на щепки. Созданными рогатыми колдунами для защиты.

Из леса все выходили и выходили пополнения звериному войску, в их рядах шли маги, выпуская разряды огненных и электрических зарядов, в сторону эльфийских кораблей. Количество переросло в качество. Одна из молний угодила в шар, пронзив его на сквозь. Оставила дыру размером с хороший арбуз. Воздух со свистом покидал шар, корабль терял высоту.

Команда небесных моряков уже карабкалась по канатам, к месту пробоя, в надежде успеть заделать дыру, до того, как купол окончательно утратит свою грузоподъемность и корабль упадет на землю. Сверх меры заполненную кровожадными врагами.

С трудом команде удалось снизить потери теплого воздуха, закрыв пробоину. Корабль, кренясь на один из бортов, продолжил полет.

И почти одновременно, на другом корабле раздался взрыв, молния угодила в одну из бочек приготовленную для метания. Взрыв разорвал тела трех эльфов, находившихся ближе всего к бочке с порохом, раскидал всех находившихся на борту.

Взрывом так же вырвало значительную часть борта, а из разбитой бочки порошок попал на палубу, устроив на ней пожар. Часть пришедший в себя команды, производило тушение, пока другие члены команды выкидывали за борт оставшиеся бочки. Их готовили для метания, теперь приходилось выбрасывать куда придется, лишь бы не дать огню добраться до них. Оба корабля были выведены из битвы и покидали место сражения.

Маги тут же переключились на орлов и их наездников. Очередная молния пронзило крыло птицы. Наезднику повезло что он находился вблизи одного из кораблей, и птица спикировало на борт уходящему дирижаблю. Подмяв под себя двух эльфов из команды корабля.

Второй птице не повезло и разряд пронзил горло орла, лишь чудом не задев наездника. Птица умерла сразу и камнем полетела к земле. Эльф не растерялся и в близи от верхушек деревьев, оттолкнулся от тела мертвой птицы, прыгая на крону ближайшего дерева.

Проломав не менее десятка веток, ему повезло ухватится за одну из них. Пытаясь, отдышатся ушибленной грудью, вдох приносил резкую боль, тело было все изодрано ветвями деревьев.

По лицу бежала кровь от порезов об сучья. Обтерев лицо, эльф уставился на море, море рогов и клыков

Тут же перед глазами встала картина разрываемого собственного тела, тысячами когтей и зубов.

Ужас грядущего помог забыть про всю боль в ушибленном теле, она казалась ничтожной, в открывшийся перспективе продолжения вечера.

Зверье, вышедшее из чащи леса, обратила на него внимание и начала указывать другим, на столь бесцеремонного гостя. Почти мгновенно сосна, на которой сидел эльф, была окружена. На эльфа уставилось несколько сотен голодных глаз.

Ужас, хотелось проснуться от нереальности происходящего. Не судьба и жизнь испуганного эльфа закончится под этим деревом. Времени ему отведено столько, сколько выстоит ствол под ударами козлиного оружия.

Да еще две белки переростки, уже карабкались по соседней сосне. Получалось у них это очень ловко. Видимо они будут первыми, вонзившими свои клыки в эльфийское мясо.

Перспектива быть блюдом на ужине зверья, а особенно угостить собой этих грязных рыжих грызунов, карабкающихся к нему, совсем его не устраивала.

Нет я пошел отсюда, кляня на чем свет всех крысиных богов, эльф полез по обломанным ветвям к вершине дерева, в надежде отсрочить неизбежное и тем самым выиграть время на поиск пути к спасению.

Добравшись до вершины, к эльфу уже вернулось самообладание, и он смог спокойно осмотреться.

Первое что он заметил битва, а точней гномьей поезд уже значительно удалился от него, расстояние между им и телегами, медленно, но неуклонно росло и уже достигало почти сотню шагов. Следом летели его сородичи на орлах, а еще дальше, уходя от места сражения летело два корабля за которыми устремлялись электрические заряды.

Докричатся до наездников на орлах было уже не реально, из-за расстояния и шума, производимого рогатым войском. Да и не до него, сейчас, когда корабли вышли из битвы, почти все разряды рогатых магов летели на встречу орлам.

Осознав, что у него есть только один шанс и это как можно скорей добраться до поезда. Там его заметят наездники. Он пробьется к гномьим повозкам и уже с ними разделит судьбу. Все же это лучше, чем пасть как загнанный зверь, в пасти этих облезлых белок. Они должны быть совсем рядом.

Дерево под ним расшатывалось все сильнее, под натиском зверья.

–Ладно ладно , с этими словами эльф прыгнул на крону соседнего от него дерева. Приземление оказалось удачным, ногами на ветку и пусть она тут же затрещала и обломалась. Времени хватило вцепится руками в ближайшие ветви. Подтянувшись, он полез, к вершине дерева. Откуда сразу совершил прыжок на ближайшую сосну и уже на ее вершине, Эльф обернулся назад, оценить расстояние, преодолённое им.

На вершине покинутого дерева, уже красовались две белки, а сам ствол расшатывалось как травинка на ветру.

Одна из рыжих тварей совершила прыжок и приземлилась на дерево, стоявшее чуть левее от эльфа.

Раскачиваемый зверьем ствол треснул и начал заваливаться, с него слетела вторая белка, спланировав на соседнею сосну.

Эти крысы еще и летать умели, точней планировать, но в его ситуации хватит и этого, ему от них не оторваться.

Ствол с грохотом ломающихся веток, обрушился на скот, стоявший под ним. Жаль не было времени насладится болью врага.

Одна из белок уже карабкалась к вершине соседней сосны. Ему бы сейчас его лук с полным колчаном. И пусть хоть десяток белок рассядутся на ветвях деревьев. Но не судьба его лук лежал где-то в траве, оброненный им при падении.

Сейчас при нем только меч на спине, кинжал на поясе, да еще десяток стрел, уцелевших в колчане, притороченном на поясе и от которых сейчас не было толку.

Эльф оттолкнулся от ствола, и полетел на встречу кроне следующего дерева на пути к гномьему каравану.

Быстро забравшись на вершину, он вытер лицо рукавом. Рубаха была мокрой от порезов на лице и руках. При прыжках с дерева на дерево, обламывались ветки и сучья рвали кожу на всем теле. Хотелось выть от боли, но это позже, сейчас лишь движение вперед.

Поезд пусть и медленно со скоростью черепахи. Но не уклона прокладывал путь в рогатом войске, пробиваясь к выходу из леса. Одна из белок сидела на вершине сосны, по которой еще минуту назад карабкался он сам. Ее маленькие черные зрачки пристально следили за ним, тварь уже сейчас могла атаковать его. Но не делала этого, видимо ждала сородича хвостатого. А надеяться, что вторая сорвалась при прыжках было глупо, судя по их ловкости и умению планировать.

Плюнув кровью в направление следившей за ним белки.

Эльф совершил очередной прыжок. Ломая ветви, цепляясь мокрыми от крови и пота руками за уцелевшие сучья. Раз за разом получая новые порезы и синяки. Боли он уже почти не чувствовал, разум был пуст от не существенного. Жалость к себе и страх ушел испарился, была лишь цель поезд, и он карабкался к ней.

Шум боя нарастал, орлы кружили совсем рядом. Но им было не до него, похоже крылатый отряд потерял еще несколько птиц. Над поездом летало не более дюжины наездников. Оставалась надежда что часть стрелков полетело пополнить опустевшие колчаны

Наездник брал с собой в полет четыре полных колчана, два он цеплял за спину и по одному на каждое бедро. В среднем каждый лучник имел до сотни стрел. Расход при такой скученности врага был скоротечен. Брать же больше запас не имело смысла, они мешали стрелку вести скорострельную стрельбу, да и птица уставала значительно быстрей. Норма в орлином отряде, это час маневренного полета при полном вооружении стрелка. И судя по сумраку, осталось не долго до того, как все орлы вернутся на корабли. И тогда никто не найдет одного обезумевшего от боли и усталости эльфа, потерявшегося в кронах деревьев.

Время и силы уходят, кинув взгляд за спину он увидел туже наблюдающею за ним белку продолжавшую сидеть на соседнем дереве. Как же сейчас не хватала его лука. Он сбил бы ее одним выстрелом. Может метнуть кинжал, расстояние в семь метров не было большим, но вот скорость полета, белка просто отскочит в сторону уйдя с линии броска. И он попросту потеряет клинок. Белка словно читала его мысли, обнажая острые зубы.

Черт с ней поезд ждать не будет.

Снова треск веток и боль в ребрах от не столь удачного приземления. Пока карабкался наверх, перед глазами стояла эта рыжая хитрая рожа. Почему она не атаковала его, а всего лишь сидела и наблюдала. Что ее останавливало, явно не страх, она просто наблюдала за ним.

Добравшись до вершины, он с горечью заметил, что на дереве, где он был еще пол минуты назад, сидит рыжая бестия и корчит ему рожу, или это ее с рождения так перекосило. Улыбнувшись, эльф продолжил прыжки.

Но где же вторая и только подумав об этом, заметил рыжую шерсть, среди листвы дерева, на которое мгновение назад он совершил прыжок.

Сделать уже ничего нельзя, снова хруст веток и боль, видимо на этот раз обломанный сук пробил кольчугу и вошел в левый бок.

Ветви разошлись, и он влетел головой в волосатую рыжую грудь, одной рукой вцепившись в лицо зверя, другой перехватив белкину кисть. До него уже дошло, что пульсирующая боль в боку, не от обломанного сучка.

Рыжую крысу вдавило в ствол дерева, и та на секунду забыла о эльфе, пытаясь удержать равновесия.

Попытавшись отдернуть лапу твари от своего пульсирующего бока, в ответ та усилила напор, расширяя лезвием рану. Удар лбом в пасть твари, на мгновение привел в замешательство зверя, эльф воспользовался этим выдернув свой кинжал из ножен продолжая движения верх, скользя лезвием по шее заодно срезав кончик правого уха рыжей крысе.

Кровь жарким потоком хлынула из раны, заставив белку забыть обо всем, зажимая обеими лапами рану на шее. Следом эльф засадил клинок в глаз раненому зверю. Острие влетело в глазницу не встретив сопротивления, клинок был узок, а глаза у белки большие. Смерть была мгновенной, тело тут же обмякло и начало заваливаться, норовя сорваться вниз.

За спиной раздался шелест листьев.

Тут же в голове всплыл образ ухмыляющейся белки, загнавшей его в засаду. Не тратя времени на выяснения, эльф вырвал кинжал из глазницы, обернулся навстречу летевшей на него твари. Сорвавшийся с ладони кинжал устремился вперёд, и через мгновение лезвие вошло в грудь планирующей крысе, заставив её сжаться сбив с траектории полёта. Не дотянув совсем немного до ветвей, белка в панике попыталась ухватиться за них, лапы нашли лишь пустоту. Визжащее тело полетело к земле.

Жаль кинжала, но походу сегодня это будет не самой большой потерей, вряд ли он переживёт этот день. Оглядев рану на боку, понял, как ему повезло в очередной раз. Нож был огромным – видимо, раньше он служил на кухне какой-то хозяйке для разделки мяса вместе с костями. Теперь он болтался на кольчуге, зацепившись острием за звенья. Белка попыталась всадить этот ржавый клинок ему в живот. Нож легко пробил кольчугу, но был в таком запущенном состоянии, весь в зазубринах, что одной из них зацепился за кольцо. Это и спасло от смертельного удара. Кровь из раны почти не текла – острие лишь слегка задело верхние слои кожи. Освободил нож и бросил его вслед владельцу, радуясь такому отношению зверья к своему оружию.

Пора двигаться, иначе он пожалеет, что удар этой рыжей твари не стал для него последним. Пришлось ещё два десятка раз прыгать с дерева на дерево, каждый раз карабкаясь по стволу. На восьмом прыжке. Эльф заметил свой отряд орлов, покидающий поле боя следующий за воздушными кораблями, которые удалились уже на расстояние трёх полётов стрелы. Корабли явно не собирались возвращаться – ещё одной схватки с магами они бы не пережили. Орлы были измотаны, до утра они не смогут сражаться. Без поддержки кораблей от них мало толку, учитывая численность стада и неуязвимость магов, защищённых магическими щитами.

Теперь оставался один шанс – гномий караван. Шанс небольшой, но другого не было. Прыжок, хруст ломающихся веток, боль во всём теле – и снова подъём по дереву до вершины. Очнулся он, сидя на ветке и глядя вниз, вместо того чтобы лезть выше. Под ним бурлило море звериных тел, казалось, что врагов стало ещё больше. Или это страх играл с его разумом? Нет, он сам видел, как из чащи выходят всё новые и новые твари, присоединяясь к погоне за караваном. Телеги, сколоченные из толстых досок и местами укреплённые железными листами, шли рывками, прорубая себе путь сквозь врагов, словно корабли, ищущие тропу средь льдов ранней весной.

Эльф выждал, пока первый вагон – самый большой и покатый, на крыше которого невозможно было устоять, – пройдёт мимо. Дым, валивший из отверстий в его крыше, внушал страх: внутри этой гномьей машины явно бушевал пожар. Второй вагон был проще, похожий на те, что люди использовали для перевозки диких зверей и скота. Отличие было лишь в железных листах по углам и низу, а также в небольших окнах-бойницах для стрелков. Крыша у вагона была ровной. На ней сейчас сражался один из гномов, изредка нанося удары по зверолюдям, пытавшимся забраться наверх вагона.

Эльф начал спуск по стволу дерева, выбрав в качестве трапа ветку, нависавшую над дорогой в нескольких метрах от крыши вагона. Перебравшись на неё, он не обращал внимания на зверолюдей, часть из которых уже заметила его рыча, указывая когтистыми пальцами. Пробормотав «не до вас», он спрыгнул на крышу вагона.

Как только его ноги коснулись поверхности досок, гном, стоявший на крыше, развернулся и попытался достать эльфа топором. Отскочил назад, выкрикивая ругательства на эльфийском и гномьем, в надежде достучаться до разума бородача. Увернувшись от очередного удара, он понял, что крики бесполезны – гомон беснующегося вокруг стада заглушил бы даже пушечный выстрел. Бросив попытки докричаться, эльф ударил гнома каблуком сапога в голову. Тот пошатнулся, но не перестал размахивать топором, явно желая располовинить незваного гостя. Эльф отступил к краю вагона, выигрывая время, чтобы обнажить саблю и приготовиться к более решительным действиям. Умирать от руки обезумевшего союзника он не собирался, если придётся, сам прикончит коротышку.

Гном медленно наступал, по пути срубая лапы и головы зверолюдей, поднявшихся над краем вагона. Присмотрелся к его лицу гнома: оно было заляпано кровью, в бороде и на шлеме висели куски мяса в вперемешку с шерстью. Как гном вообще что-то видел, оставалось загадкой – шлем съехал на глаза, ухудшая обзор. Карлик с завидным упорством пытался разрубить эльфа, будто полено, но его движения были заторможенными. Гномы и без того не отличались скоростью в сравнение с эльфами, а этот, похоже, был ещё и измотан. Уже трижды мог легко отсечь ему кисть – гном не успевал отдёргивать оружие после удара. Эта медлительность спасала карлика: было время не только уворачиваться, но и обдумать ситуацию.

По словам бородатого гонца, явившегося к эльфам с просьбой о помощи, этот гномий отряд уже несколько дней прорывался через леса, ведя непрерывный бой с войском зверолюдей. Выносливости гнома можно было позавидовать. Смог бы любой из эльфов сражаться в такой интенсивности третьи сутки? Едва ли. А этот дуболом всё махал и махал своей секирой.

Попытавшись снова докричаться до гнома, тщетно – очередной выпад топора ушёл в пустоту. Изучив манеру боя и скорость противника, прыгнул вперёд и ударил коленом чуть выше мясистого носа карлика, целясь сбить шлем и открыть тому глаза. Гнома откинуло назад, но секиру он не выпустил, а шлем так и остался нависать над глазами. Рёв стада был оглушительным – казалось, ещё немного, и перепонки лопнут, а из ушей хлынет кровь.

В общем гомоне. Эльф чудом уловил стук копыт по деревянным доскам. Оглянувшись, он заметил козла, неуверенно шагавшего по крыше вагона. Животное кренило из стороны в сторону в такт движению телеги – похоже, ему не доводилось «плавать» на кораблях. Не дожидаясь, пока урод потеряет равновесие и свалится, Эльф шагнул навстречу, поднимая саблю над головой. Зверь попытался блокировать удар чем-то похожим на топор – палкой с привязанным куском ржавого железа. Но ив мыслях не было пачкать клинок. Подтолкни и оно само упадет, удар ногой в лохматый живот, заставив козла согнуться и попятиться. Оступившись, тот полетел вниз, на рога своих сородичей.

Гном уже пришёл в себя и рубил очередную волосатую морду. Эльф шагнул к нему, надеясь, что тот наконец распознает союзника, но напрасно. Карлик просто не замечал его, а заметив снова пошёл на него, замахиваясь для удара.

– Достал! – прокричал эльф. Действуя на опережение, он сделал выпад и нанёс режущий удар по голове гнома, целясь в лямки, удерживавшие шлем. Лямка легко разошлась под остриём, а лезвие слегка задело кожу. Из-за густой бороды было сложно понять, насколько серьёзным был порез. Поднырнув под мощный удар секиры, позволил инерции оружия утащить гнома вперёд и нанёс удар пяткой по шлему. Сбитый шлем покатился по крыше вагона и через секунду оказался в лапах монстров, утонув в массе звериных тел.

Гном, оторвавшись от зрелища утраченного шлема, с удивлением уставился на эльфа.

– Вислоухий, а ты здесь откуда? – спросил он, с грустью переводя взгляд на бушующее стадо за бортом, словно надеясь, что шлем ещё всплывёт.