Я иду искать!

Алексис Скифос

Я иду искать!

Глава 1. Город, где ничего не происходит

Среброгорск просыпался медленно, словно старый кот на печи. Лёгкий туман стлался над речкой, крадучись пробирался во дворы частных домиков на окраинах, цеплялся за их облупленные заборы и стекал к пустынной пристани. Вода пахла сыростью, илом и железом. Сквозь серую пелену тумана, сгустившегося над водной гладью, пробивались лишь смутные очертания деревянных баркасов, которые давно сгнили и лежали на боку, словно усталые животные. Ещё не пахло нагретой июльским зноем пылью – царили последние минуты утренней прохлады. Город жил тихо и лениво – так тихо, что звуки редких грузовиков на трассе казались чужими, как эхо далёкой войны.

На центральной улице, выложенной неровной брусчаткой, первыми открывались булочные. Аппетитно пахло свежим хлебом, но в очередях у витрин стояли не за ароматом – за нормированными батонами, как и везде в стране. Старушки в цветастых платочках обсуждали цены на картошку и ругали завскладом за «левые» списания. Мужчины в потертых пиджаках курили «Беломор», глядя в сторону почтового отделения, будто ожидая письма из будущего. Но письма в Среброгорске приходили редко, а новости ещё реже.

Среброгорск был городом, где ничего не происходило. Здесь не строили больших заводов, не снимали кино, не проводили парадов. Жизнь текла одинаково изо дня в день: люди работали, выпивали по пятницам, обсуждали цены на сахар и картошку. Газета и та выходила тонкая, в ней печатали одно и то же – о трудовых достижениях и планах пятилетки. Никто не ждал перемен.

Лишь дети умели шуметь и оживлять серые улицы. Их не заботили сплетни и цены, а для счастья хватало малого – пробежаться босиком по лужам, пробраться в заброшенный сад с кустами уже полудикой малины, сбежать тайком от родителей на речку и ловить там карасей на самодельные снасти. Каждый детский день был наполнен десятками, если не сотнями самых разных – больших и малых – открытий. Занятость у каждого ребенка была удивительная – ни единой свободной минутки.

Самые ответственные и сознательные из ребят на время каникул записывались ещё и в ряды «Юных друзей милиции». В ряды ЮДН попадали только самые лучшие ученики – активисты и отличники. Подростки в возрасте от 10 до 16 лет с огромной радостью помогали в работе участковых уполномоченных милиции – участвовали в рейдах, патрулировали дворы и улицы. Каждый из них стоял на страже порядка и сигнализировал о любом нарушении – пьяной драке, вандализме, мелком воровстве и пр. Даже их сверстники попадали в поле зрения бдительных ЮДНовцев. Ребята не просто хотели сделать свой родной город чище, а горожан порядочнее. Многие из них действительно готовились стать милиционерами в будущем.

Быть в рядах ЮДН было не просто весело и общественно полезно. Это было ещё и очень почетно. Юных друзей милиции повсеместно отмечали, ставили в пример и награждали грамотами, ценными подарками. Одним из самых приятных поощрений была путевка в летний лагерь. Так, в пионерском лагере «Сосновая поляна», расположенном неподалеку от Среброгорска, этим летом работала целая смена для ЮДН.

***

В то утро в лагере всё начиналось, как обычно. Звук горна поднял ребят на побудку. Сквозь сон кто-то потянулся к умывальникам, кто-то лениво застилал кровать, кто-то дразнил соседей по комнате. Из окна столовой тянуло овсянкой, и вожатые торопливо подгоняли ребят, пока те заканчивали свои утренние дела. Идти было недалеко – сначала на большую площадку в центре лагеря, чтобы провести линейку, а затем в соседний корпус – на завтрак. Шли неизменно строем, да и выглядеть следовало подобающе.

Только одно выбивалось из привычной глазу картины.

– Лариса Петровна! – закричал внезапно худой мальчишка с торчащими ушами. – Кольки нет!

Сначала вожатая не придала этому значения. Колька Баринов был известным проказником: то убегал тайком к реке, то прятался на чердаке, то пугал девочек лягушками и жуками. Но когда дежурные обошли корпус и вернулись с растерянными лицами, стало понятно – мальчика нигде нет. Кровать Коли была аккуратно застелена, будто он ушел заранее, чтобы никто не заметил. Но пионерский галстук аккуратно висел на спинке стула, а рубашка – на гвоздике у кровати.