За гранью поста

– Я не нервный. Это… просто мой первый выезд.

– Первый выезд? Вот это да. Тогда тебе повезло – дельце свежее. Особенно если не забывать про пропавшего сталкера!

– Я так понимаю, до этой части истории нам ещё далеко?

– Правильно понимаешь! А чтобы рассказ был аутентичным, предлагаю пройти туда, где весь ужас и произошёл!

Дмитрий вывел Матвея из кабинета стоматологии в коридор и повёл по этому жуткому тоннелю в ещё более мрачное место. Парень не думал, что такое возможно, но одно только ожидание того, что он увидит в подвале, утроило количество мурашек на его теле. История по-прежнему оставалась запутанной, однако глупо было отрицать: атмосфера, царившая вокруг, была достаточно жуткой, чтобы журналист ни за что не пошёл сюда один.

– В общем-то, – продолжал рассказ сталкер, направляясь к лестнице в подвал, – в советское время тут было спокойно. По крайней мере, я не нашёл информации о чём-то любопытном. Ни убийств, ни открытий. Хотя… – Дмитрий обернулся к Матвею и поднял палец. – Местечко такое, что вполне могло служить поликлиникой для высших чинов. Пусть и далековато от центра!

– Я бы не удивился, если бы тут лечились военные или разведчики. Место хорошее, а для них, может, и плюс – в отдалении от столичной суеты.

– Логичное предположение, Матвейка. Тут как раз в паре километров была военная часть, говорят, важный объект, пока Москва до неё не добралась.

– И только поэтому она стала менее важной?

– Лично я бы не хотел, чтобы вокруг важной базы селились гражданские. Что с ними станет, если туда вражеские ракеты полетят? Или если что-то экспериментальное рванёт? Боюсь, стольких свободных мест на кладбищах нет.

– Честно говоря, сомневаюсь, что высшие чины об этом заботятся.

– Но уж о секретности экспериментального оружия они позаботились бы!

Дойдя до вполне обычной двери, чуть ли не единственной, оставшейся на петлях, Дмитрий замер, словно риелтор, готовый презентовать элитную недвижимость. Однако за этой дверью ждала не отделка «под евро», а кромешная тьма. И если раньше Матвею казалось, что в больнице темно, теперь он понял, что значит по-настоящему «темно». Ему почудилось, что вот-вот из чёрного провала выпрыгнет неведомая тварь, схватит за ногу и утащит в своё логово, чтобы полакомиться свежей плотью.

Вопреки ожиданиям, когда они направили лучи фонарей вглубь бездны, тьма не поглотила свет, а лишь приоткрыла завесу тайны. Мощности фонариков не хватало, чтобы осветить подвал полностью. Перед ними уходила вниз бетонная лестница метров в пять длиной, а дальше начинался голый пол – будто покрытие содрали вандалы или следователи, искавшие следы крови.

– Света тут нет, да? – тихим, дрожащим голосом спросил Матвей, который лишь недавно, в своим двадцать с лишним лет, перестал бояться темноты в собственной квартире.

– Конечно нет. Проводку, наверное, растащили. Да и не думаю, что кто-то платит за электричество, – внёс щепотку рациональности Дмитрий.

– Действительно… глупый вопрос, простите, – парню стало так стыдно, что он покраснел, что, к счастью, незаметно в темноте.

– Ничего, Матвейка. Первый выезд, ты говорил? – Мотя быстро кивнул. – Представляю, какая у тебя буря в голове. Это нормально.

Помолчав несколько секунд, уставившись в черноту, сталкер сделал первый шаг навстречу неизвестности. Матвей ожидал услышать скрежет старых ступеней, но лестница оказалась бетонной. Впрочем, в таких зданиях их всегда так и делали.

Подождав, пока Дмитрий не спеша спустится на три ступеньки вниз, Матвей перекрестился, сделал глубокий вдох и осторожно шагнул за ним. Одной рукой он сжимал камеру, фонарик едва держался в потных пальцах, а другой он вцепился в перила, чтобы не упасть с внезапно подкосившихся ног.