Истории долины Желтых цветов

– Простите его, пожалуйста, он все-таки не такой и плохой…

Вдруг за воротами фермы раздался стук лошадиных копыт, и вскоре в дверях показался всадник, он ловко соскочил с коня и направился вовнутрь. Молодой человек присвистнул и, сделав шаг назад, еще больше натянул шляпу на глаза.

– Как, ты еще здесь!? – раздраженно рявкнул всадник. – Ты хоть знаешь, который сейчас час? Ты где должен уже быть? Отец с ног сбился, тебя разыскивая. Простите меня, леди, просто с ним по-другому нельзя разговаривать. Это он вас заставил заняться не женским трудом?

– Нет, что вы, – Мери заулыбалась, ей явно начало нравится всё происходящее вокруг. – Мы просто приятно общались, и всё. Зря вы его ругаете, он вполне милый молодой человек.

– Ха-ха! – наигранно выкрикнул всадник. – Милый? Значит, вы еще не знаете, с кем вы только что говорили, а вы случайно вчера не были на красной дорожке с фотоаппаратом? А ну стоять, – резко скомандовал мужчина, когда молодой человек попытался ускользнуть. – Стоять, а то я всё доложу твоему отцу: и про дорожку, и про коровник.

– Найд, – голос юноши предательски дрогнул. – Прошу, не надо, я умоляю тебя.

– Простите, я ничего не понимаю, – Мери вдруг стала серьезной, она действительно не понимала гнева только что прибывшего человека и искренне приняла сторону своего собеседника. – О чем это вы говорите?

– Сними шляпу и расправь волосы, – всё тем же командным тоном обратился всадник к молодому человеку. – Да, и встань на колени перед леди, быстро.

Когда же незнакомец нехотя стащил с головы шляпу, Мери Джон ахнула и сделала шаг назад.

– Боже! Марко Милани! Так всё это время это был ты!?

– Да, прости меня, пожалуйста, за всё. – Юноша стал медленно опускаться на колени, и тут девушка заметила, что он вот-вот встанет прямо в кучу навоза.

– Не надо! – вскричала она. – Я тебя прощаю. Я прощаю его, – повернулась она к мужчине. – Помилуйте его, умоляю!

– Как вы скажете, – заулыбался мужчина и, повернувшись к Марко, помпезно произнёс: – Вставай, ты прощён. Но почему он чистит навоз? Он же суперзвезда?

– Это его работа, – голос Найда стал спокойным. – Он обязан делать это несколько раз в неделю. Отец так решил, чтобы хоть как-то сбить с него спесь. Вы же сами вчера видели, какой он чаще всего бывает, а здесь поскребет навоз и успокоится. Так, – Найд снова повернулся к Марко. – А ты чего еще здесь стоишь? Урагана отведи в конюшню и расседлай, и быстро в баню, времени и так нет.

Молодой человек отставил лопату в сторону и, подойдя к лошади, погладил животное по голове. Затем, с грациозностью горного леопарда, вскочил в седло и, громко присвистнув, направил черного красавца прочь из коровника. Уже на улице, убедившись, что Мери смотрит на него, Марко ловко подпрыгнул и, встав на седло в полный рост, расставил руки в стороны и скомандовал коню «домой». Лошадь, отлично понимая, что от неё требуют, сорвалась с места и понеслась вперед. Девушка ахнула: ей показалось, что всадник вот-вот упадет, но молодой человек так и исчез из поля зрения, стоя на лошади, словно его ноги были приклеены к седлу.

– Он сумасшедший, он же так может разбиться! – дрожащим голосом произнесла девушка.

Найд же только усмехнулся и махнул рукой, словно говоря: «Ну и Бог с ним…»

Затем мужчина улыбнулся Мери самой обаятельной улыбкой:

– Милая девушка…?

– Мери, меня зовут Мери.

– Милая Мери, я надеюсь, вы не откажетесь заглянуть на огонек к старому одинокому койоту на чашечку утреннего чая из горных трав…

Глава 4.

Дом у Найда оказался не очень-то и большим по сравнению с другими домами в деревне. Но для одинокого мужчины это был на удивление чистый, убранный и уютный домик. А когда Мери вошла в светлую гостиную, то тут же ахнула: на стене висели два огромных портрета – симпатичного молодого человека и черноволосой наикрасивейшей женщины с гордым непокорным взглядом.

– Боже! – чуть слышно произнесла девушка. – Какая же она красивая! Найд, кто эта женщина?

– А ты присмотрись получше, никого в ней не узнаешь? – с грустью проговорил мужчина.

– О нет! – Мери даже замерла от изумления. – Это же вылитый Марко Милани, одно лицо. Неужели это его мама?

– Да, Мери, это его мать Глория, самая красивая и самая необузданная женщина на свете. В её жилах текла испанская кровь по материнской линии и кровь горцев по отцовской, ты даже и представить себе не можешь, какая это была гремучая смесь. Бешеный характер у Марко – это от неё.

-А это его отец? – Мери указала рукой на портрет юноши.

– Это я в молодости, что, не похож? Но отец Марко не я. Я абсолютно бесплоден, мы прожили с Глорией вместе около семи лет, и у нас так ничего с ней не получилось. А потом Джек Харпер похитил её. Этот ублюдок долго охотился за моей любимой. Еще бы, она же единственная женщина в наших горах, которая могла объездить дикого скакуна и ни разу не упасть с него, у неё напрочь отсутствовало чувство страха. Джек хотел иметь идеального ребенка. Марко таким и родился, если бы не Чил Милани, то парень бы стал идеальным убийцей.

– Я очень сожалею, это такая печальная история, – Мери слегка коснулась плеча Найда, и тот невольно вздрогнул, видимо, этим жестом девушка вырвала его сознание из своих горестных воспоминаний. – Я знаю эту историю только поверхностно, – продолжала Мери, – про волчью стаю, про волчицу, которая вскормила Марко. Не знаю, смогла бы я пережить такое? Но вы с Глорией были очень и очень красивой парой.

-Да, и заслуга за то, что мы все-таки стали парой, принадлежит только моей Глории. До сих пор не понимаю, за что она так влюбилась в меня? Если вам интересно, я могу рассказать об этом, пока этот негодяй моется.

-О, да, конечно! – Мери с неподдельным интересом присела на край стула и достала свой маленький диктофон. – Если позволите, я запишу ваш рассказ.

– Пожалуйста. Я не против. В общем, всё началось в один из воскресных вечеров. Я, еще очень молодой кинорежиссер Чил Милани, начинающий доктор Самуэль Никсон и полицейский Джефф Стивенсон должны были встретиться у меня в доме, чтобы пойти в баню, расслабиться, поболтать о своем, мужском. Мы были молоды, беспечны, в чем-то безрассудны и не женаты, хотя последнему определению потихоньку подходил конец: Чил уже во всю встречался со Сьюзен, Джефф только-только познакомился с Люси. Одинокими оставались только мы с Самуэлем. Я вообще не переживал по этому поводу, а вот Сэм сходил с ума от одиночества, а когда в нашу деревню переехала Глория с отцом, у парня окончательно снесло крышу.

В тот вечер в бане он мне все уши про нее прожужжал, я не знаю, как мы с Чилом всё это вытерпели, хорошо, что Джефф загулял с Люси и не смог добраться до нас, а то он бы точно сказал бы Сэму пару ласковых. И вот к концу вечера, изрядно устав от речей друга, я пообещал ему, на свою беду, в ближайшие дни познакомить его с Глорией. Они с отцом хотели купить у меня пару лошадок, и в день покупки я и пригласил Сэма. Боже, я думал, он и впрямь спятил – в тот день он не смог связать и пару слов. Он был похож на идиота. А через пару дней, когда мы с Сэмом пришли якобы проверить своих бывших лошадок, Глория подошла к нам вплотную, а дело было за деревней у самого загона для лошадей. Какая же она была красивая в тот день, эти черные распущенные волосы, огромные черные глаза, губы как маки, она громко рассмеялась и, ловко вскочив на жердь, села полубоком к нам и заявила открыто, даже ни капли не смущаясь: «Я знаю, что все в этой деревне и ты, Сэм, и даже ты, Найд, влюблены в меня по уши, так вот, я выйду замуж только за того, кто сможет обуздать Тайфуна». Она указала в сторону пегого дьявола, она знала, что говорила, ведь это был именно дьявол, а не конь. И вдруг я заметил, как изменилось лицо Сэма, он с детства боялся лошадей, что там говорить о Тайфуне.

В тот момент мне до глубины души стало обидно за друга, и я на мгновение спятил, я перепрыгнул через жердь, так что Глория просто слетела вниз, но помогать ей подняться я не стал, я был в бешенстве. И в таком состоянии я подлетел к лошади, вскочил на нее. И тут все началось, не помню сколько это чудовище сопротивлялось и носило меня по загону, но сбросить меня ему так и не удалось, а потом Тайфун утих и покорился мне. Наконец я спешился, подошёл к изумленной Глории, посмотрел ей прямо в глаза и сказал: «Я никогда на тебе не женюсь», и ушел прочь, не оглядываясь. С того дня моя Глория стала моей. Я обуздал Тайфуна, а она обуздала меня. Много лет мы были счастливы вместе, хотя и не могли родить детей в силу моего диагноза. И вот в один из обычных вечеров Глория, как обычно, собралась на вечернюю верховую прогулку в горы, я что-то почувствовал и пытался ее остановить, но она так посмотрела на меня, как в тот день у загона, и я онемел, она ушла, а я только через несколько минут пришел в себя. Ее взгляд парализовал меня. Больше она не вернулась ко мне, в то же время я впервые услышал имя Джека Харпера. Теперь почти каждую ночь во сне я вижу этот безумно гордый, непокорный взгляд моей Глории. Марко по сравнению с ней просто ангел…

– А вот и я, – в дверях наконец появился Марко, чистый, распаренный, с мокрой шевелюрой. – Ну что, я готов ответить на любые ваши вопросы, леди-журналист.

– Чай на столе, – Найд, наконец, улыбнулся и, хлопнув юношу по плечу, вышел из гостиной. Мери успела прочитать в глазах мужчины отцовскую любовь к этому молодому человеку. Да, Найд любил его не меньше, чем Чил Милани.

– Ты уже совсем меня простила? – усаживаясь за стол, с наигранной грустью произнес Марко Милани.

– Да, совсем, мне даже начинает нравиться вся эта ситуация. А Найд расскажет про тебя отцу.

– Нет, конечно, – юноша широко улыбнулся. – Он никогда ничего не рассказывает папе. На самом деле, Найд меня всегда прикрывает. Да, а скажи-ка мне, милая Мери, что ты делала вчера на ковровой дорожке, кто тебя на это надоумил?

– Никто, – девушка опустила глаза. – Я сама.

– Да ладно? – Марко хитро прищурился и чуть подался вперед. – Сама бы ты туда не пошла. Это Кристин, да? Она, наверно, еще сказала, что если ты возьмешь у меня интервью, то сделаешь сенсацию?

– Ну, почти так и было. Скажи, а эта вражда с Кристин у вас давно, просто она говорила о тебе с таким презрением?

– Наверно, с первого же дня, как нас познакомил ваш шеф. Они тогда пришли на киностудию взять у меня интервью. Конечно, я тоже виноват, тогда я вообще не умел обращаться с дамами, сколько мне было лет, семнадцать с небольшим? А ей уже больше двадцати. Получилось так, что мы на некоторое время остались одни в кабинете отца, и Кристин попыталась меня соблазнить. А я, в силу своего возраста, да и воспитания, тогда её не понял, ну и сказал ей пару слов, она обиделась.

Мери попыталась представить всю эту ситуацию и слегка усмехнулась.

– А если бы ты её понял, то что, переспал бы с ней?

– Честно говоря, не знаю, но Кристин, наверно, только об этом и мечтала. Мне кажется странным, что она так возненавидела меня только за то, что я ей отказал. Неужели я так сильно унизил её тогда?

– Возможно, она же очень гордая. Ну да Бог с ней. У меня назрел вопрос, пока мы не вышли из этой темы, скажи, у тебя есть девушка или, может, была когда-нибудь, вообще, как часто ты влюбляешься? Молодой человек слегка смутился, но, быстро взяв себя в руки, снова принял беспечный, расслабленный облик.

– Девушки у меня нет, да и не было никогда. Хотя я часто влюблялся, в основном на съемочных площадках, но родители этих девочек меня жутко боялись, и пока что ни один отец и ни одна мать не позволяли своим дочерям продолжить общение со мной. Звучала команда «снято», и я оставался один. Так что пока я решил вести жизнь одинокого волка, как Найд. Может, это судьба?

– Знаешь, а мне всегда казалось, что свою судьбу мы делаем сами. И если ты очень захочешь, если ты, наконец, перестанешь вести себя так вызывающе, то все наладится. Люди увидят, какой ты на самом деле, и не будут больше тебя бояться. Зачем ты ведешь себя так, как… как дикарь, что ли?

– Как волчий сын? Так, по-моему, про меня все говорят. – Марко заулыбался еще шире, правда, улыбка получилась слишком наигранной.

– Я веду себя так, как люди этого хотят. Раз я родился в пещере, выкормлен волчьим молоком – значит, я не человек, значит, я зверь. Ты же вчера от меня не любезностей ждала, наверняка ты была ко всему готова?