Золотое кольцо судьбы. Часть 2

– Это не облегчает время, – прошептала Таня, – это другой род одиночества.

Мимо прошествовала молчаливая Лариса, сдерживая слёзы:

– Тут все хотят стать сильнее, но не все готовы платить. Ты теперь не пересидишь, Таня. Теперь тебе сидеть, а не вести календарь сроков.

В разговоре в курилке слышалось почтение:

– За Танькой теперь слово, – бормотала одна из старших.

– Лучше бы такой славы не знать, – тихо бросила Надежда.

В этот же вечер, в дорогом ресторане, где витал аромат сигар и лобстеров, Сергей Иванов устроил банкет. На длинном столе блистало серебро, а бокалы звенели за удачу.

– Дамы и господа, – Сергей поднял бокал, – с сегодняшнего дня на рынке недвижимости мы без лишней конкуренции.

Партнёры, улыбаясь, отвечали:

– Поздравляем! Наконец эта настырная Лисица выпала из игры.

– Слышал, её посадят лет на десять, – вставил другой. – Теперь только нас и вспоминают в городе.

Сергей заложил пальцы за спину, играючи:

– Я давно говорил – нет человека, нет проблемы. Надоедливые идеалисты тянут бизнес ко дну. А мы делаем дело чисто.

Партнёр Фёдор осторожно заметил:

– Ты правда веришь, что всё останется закрытым? Город мал.

Сергей рассмеялся, отпивая из бокала:

– Пусть мал. Пусть смотрят и завидуют. Лисица сгорит, а я стану королём на собственном поле.

– Говорят, парень её, Антон, что-то шумел в прессе, – хищно добавил другой.

Сергей махнул рукой:

– Уже не шумит. Ещё немного – и станет совсем тихо.

– Будем! – все загрохотали, поднимая бокалы за Сергея и новый этап.

Тосты, шутки и смех сменяли друг друга, а желчь восторга лилась в разговоре.

– На таких как ты держится рынок, – кивнул один, – беспощадно, но честно.

Сергей сиял, будто только что сорвал джекпот.

В тот же вечер Антон возвращался домой после встречи с адвокатом – усталый, но несломленный. В груди горел огонь борьбы – мысль не сдаваться, бороться за Таню.

Телефон в кармане вибрировал. Антон достал – СМС от адвоката: «Буду у суда к восьми. Удержимся – шанс есть».

Вдруг с другой стороны улицы раздался хриплый голос:

– Осторожней, парень!

Антон обернулся – навстречу мчалась иномарка без фар. Всё произошло как в тумане: свист шин, ослепительный свет, удар.

Затем – гул сирены и свет со скорой помощи. Случайные прохожие подбежали.

– Скорую! Живой?! – тревожные возгласы раздавались в ночи.

Водитель скрылся. Антон лежал на холодном асфальте, глаза почти закрывались. Он пытался вымолвить только одно имя:

– Таня…

Но дыхание угасло между фразой и тишиной.

Позже в новостях появилась короткая строка: «Сегодня вечером в городе погиб известный активист Антон Козлов. Обстоятельства происшествия выясняются».

Сергей в этот вечер жестом победителя закрыл свой банкет: в его лице не дрогнул ни один мускул.

В камере всё переменилось. Теперь Таню обходили, слушали каждого слова, но одиночество крепло.

Лариса подошла к ней, сжав руки:

– Таня… за стенами всё плохо. Говорят, Антона…

Таня почувствовала, как ледяная пустота разлилась к сердцу. Слёзы не пришли – для неё они были ржавчиной на металле.

– Теперь за меня не волнуйся, – сказала она сухо. – Главное – никому не доверяй слишком сильно.

Лариса согласно кивнула.

Ночью Таня сидела на кровати, за её спиной тени снов и воспоминаний. Боль теснила мысли, но в душе росло нечто твердое и новое – кристальное решение не умереть внутри.

– Ты теперь не пересидишь, – повторили ей однажды. Она поняла: ждать магического срока больше нельзя, впереди только борьба, но уже не за себя одну.

Глава пронизана атмосферой потери, боли и крушения надежд, но одновременно показывает нерушимую стойкость человека перед лицом несправедливой судьбы.

Глава пятая: Пламя одиночества и огонь амбиций.

Таня сидела на своей койке в камере, оглядываясь вокруг. Взгляды сокамерниц были разными – одни проявляли уважение и осторожность, другие – отчуждение и страх. Она уже давно осознала: слава, которой вдруг обрела здесь статус, не приносит ни поддержки, ни тепла. Вместо этого приходило лишь чувство безысходности и одиночества.

Лариса тихо села рядом и осторожно положила руку на плечо.

– Тань, я понимаю, как тебе тяжело. Но нельзя отказываться от еды – ты становишься слабой. Здесь сломать можно даже хорошего человека.

– Спасибо тебе, – ответила Таня тихо. – Я не отказываюсь из-за слабости. Мне просто кажется, что всё равно никто не придёт, никто не спасёт.

– Пока мы здесь, друг у друга есть, – прошептала Лариса, и в её голосе билась искра надежды.

Глаза Тани были спокойны, но в глубине души бушевала борьба. Она не впадала в истерику и не теряла сознание, но словно находилась в ступоре, который пугал даже самых закалённых сокамерниц.

– Люди боятся меня, – сказала Таня однажды. – Не потому, что я могу кого-то ударить, а потому, что я не та, что они ожидали. Я стала и другом, и врагом одновременно. Между ними – пустота, холод.

– Но внутри тебя горит огонь, – уверяла Лариса. – Это главное. Не забывай об этом.

Несмотря на попытки Ларисы поддержать её, Таня всё чаще отказывалась от пищи, медленно теряя вес. Каждый вечер, уходя в сон, она повторяла себе как мантру: «Я сильная. Я справлюсь. Я выйду отсюда. Ради себя и тех, кто верит».

Комната наполнялась тишиной, нарушаемой лишь тяжёлыми вздохами и шёпотом. Таня была как скала – холодная и твердая, но внутри горела буря разочарования и тоски.

Наступил день суда за убийство Киры – тяжёлая тень, нависшая над всем миром Тани. Зал был переполнен: родственники, журналисты, прокуроры, адвокаты и множество заинтересованных лиц заняли свои места.