СОЮЗ – Аполлон

Жора Падонков

СОЮЗ – Аполлон

Миниатюра иллюстрация

)|(ора Па́донков

Союз – Аполлон

17.07.1975г. Playboy

/ 50 лет стыковки

Словно серая пелена окутала небо, скрывая первые лучи солнца. Понедельник, хмурый и неприветливый, словно неохотно пробуждался от сна, тяжело вздыхая прохладным ветром. Утро, ещё не успевшее стряхнуть с себя остатки ночной тишины, звучало приглушённо, как недосказанная фраза.

Солнце, раскаленное добела, безжалостно обрушивало свои лучи на Лос-Анджелес. Город, словно гигантский очаг, пыхтел жаром, асфальт плавился под ногами, а воздух дрожал, искажая контуры зданий. Понедельник, тяжелый и знойный, напоминал о себе неприятным липким ощущением на коже. Впереди маячил холодильник, обещающий хоть какое-то спасение от пепелища знойного дня.

Неумолчный гул ящика, работающего без перерыва, словно пульс, отмерял время в напряженной атмосфере ожидания. Вторая неделя – и воздух пропитан треском новостей о грандиозном событии: Союз и Аполлон, две космические птицы из разных миров, готовятся к встрече. Словно долгожданный вдох после задержки дыхания – состыковка! Прорыв, ощутимый всем телом, открывающий новую главу в истории человечества.

Телефон вибрировал без усталости, вторя гулу в моей голове, но рука словно приросла к столу. Брать трубку не было никакого желания. Выходные, призванные дать отдых, превратились в сплошной поток новостей, навязчиво льющихся из телевизора. "Великое воссоединение в космосе" – эти слова, бесконечно повторяемые дикторами, уже начинали вызывать раздражение. Хотелось тишины, покоя, возможности хотя бы на минуту отключиться от всеобщей эйфории.

Аппетит пропал напрочь. Телефон звонил с упорством отбойного молотка, разбивая голову на осколки. Сдавшись под натиском непрекращающейся трели, я с обреченным вздохом потянулся к трубке.

– Алло, алло, Джим, Джим, ты меня слышишь? Ты ещё спишь? Давай в офис, давай в офис, Джим, тут просто классная идея, Джим, ты спишь, Джим?

Я молчал. Глотающее, давящее молчание. Ни звука.

– Джим! Джим! Джим, это ты?

Я тяжело вздохнул прямо в трубку.

– Да, Майк, да, я слышу тебя, Майк. Скоро буду, скоро буду, Майк.

– Джим! Джим! Давай, всё, мы тебя ждём!

Как я смог хоть, что то произнести? Голос, хриплый и надтреснутый, словно старая скрипка, поведал о мучительной засухе, опустошившей ротовую полость после ночных возлияний. Язык, словно пересохший лист, беспомощно прилипал к нёбу, взывая о спасительной влаге. Жажда минералов, словно знойная пустыня, требовала своего немедленного утоления.

Дверь холодильника, словно врата в оазис, распахнулась, открывая взору скудные запасы. Среди безмолвных рядов продуктов внимание привлекла лишь бутылка с холодной водой, тонкие ломтики лимона в которой намекали на хоть какую-то возможность спасения. С жадностью путника, изнывающего от жажды, схватил пол-литровую бутылку и, не отрываясь, осушил ее до дна. Спасительная влага, словно живительный дождь в пустыне, пролилась по иссохшему горлу, принося долгожданное облегчение, отгоняя мучительных жаб похмелья.

Взор, затуманенный похмельем, упал на блестящие ключи от машины. Однако, мелькнувшая мысль о вождении была тотчас же отброшена – разум, пусть и с трудом, но все же понимал всю безрассудность этого поступка. Оставался один вариант – такси. Но даже простая мысль о том, чтобы прикоснуться к телефонной трубке, вызывала волну отвращения и бессилия.

Ища спасения от огненных объятий похмелья, погрузился в ледяные струи душа. Время остановилось. Десять минут стоял неподвижно, словно статуя, под ледяными каплями, пытаясь сквозь туман воспоминаний уловить отголоски вчерашнего веселья, воскресить в памяти радостные возгласы и чувство удовлетворения от бурной ночи.

Выходя из душа, услышал настойчивый звонок телефона. Но в этом водовороте похмельной апатии звонок не вызвал ни малейшего интереса. В тот момент все желания и потребности сводились к одному – покинуть пределы жилища.

Не тратя времени на долгие раздумья и выбор одежды, набросил на себя пляжную рубашку, украшенную яркими ананасами, и хаки штаны, дополненные лёгкими сандалиями.

Выйдя на дорогу, понуро опустил голову и, едва шевельнув рукой, вытянул ее в привычном жесте. Произнести даже короткое слово такси казалось непосильной задачей.

Спустя всего несколько секунд кто-то окликнул его: – Эй, чувак, такси надо? Или что руку поднял? Ты едешь? С трудом поднял голову и, посмотрев в сторону говорящего, пробормотал: – Да, да, сейчас еду.

В такси оглушительно орало радио «Свобода Америки». Этот поток информации, обрушившийся, подобно удару молнии, пронзил воспалённое сознание, словно паучьим перепонком, облепляя и сковывая мысли. Попросил таксиста сделать потише.

Да, понимаю тебя, братец. Столько шума сейчас из-за этого космоса! Тут на Земле дел невпроворот, проблемы нерешённые копятся, а нам ещё космические подкидывают, состыковки эти… Голова кругом идёт, братец! А ты как к этому относишься?

Честно говоря, я сейчас вообще не думаю. Да и думать мне тяжело.

Ну вот я и говорю, у нас тут своих проблем выше крыши: безработица, неравенство, вообще всё, что ни происходит – просто ужас! А нам про какой-то космос толдычат. Ты только послушай, что по радио несут!

Хорошо, можем ехать. Я готов.

Всю дорогу этот нескончаемый поток информации просто сводил с ума. Таксист без умолку трещал, радио орало, ещё и он сам постоянно что-то выкрикивал. В голове образовалась такая каша, что хоть святых выноси!

Дорога была настолько отвратительной, что промелькнула как один кошмарный миг.

Выбравшись из такси, я посмотрел на высотку и подумал: – Какого чёрта мне туда идти? Подниматься, думать, работать… Совсем не хочется. Но деваться было некуда.

На входе меня, как обычно, встретил консьерж Карли, распахнул передо мной дверь, и… меня обдало волной тяжелого, сладковатого аромата, навевавшего мысли о сексе и разврате.

Ребекка неслась ко мне – то ли плыла, то ли бежала, я даже не разобрал. Глаза огромные, улыбка ослепительная, будто чудо какое во мне увидела.

– Джимми, Джимми! Мы все тебя ждем! Еще в четверг, еще в четверг они встретились! У Хью! Грандиозные планы! Джимми, Джимми! Все только тебя и ждут! Модели уже готовы! Где же ты был, Джимми? Еще в четверг! Столько идей!

Она всё тараторила и тараторила без передышки, слова путались у меня в голове, не складываясь в смысл. В какой-то момент я поднял большой палец к её губам и спокойно прошептал: – Дай мне воды.