Паладин развивает территорию. Том VI

Виконтство Балтес, по словам купцов, менестрелей и путешественников, являлось землёй обетованной, а в результате ничем не отличалось от других мест. Может, здесь было жить чуть проще, но явно не так, как твердили слухи.

Теперь же, ощутив на себе действия навыка паладина, жители вспомнили, чего хотели, и, падая на колени в блаженной улыбке, думали о том, как сохранить это чувство.

Навык был настолько мощным, что даже старик, лежавший на смертном одре, ощутил спокойствие и умиротворение перед смертью, хотя ещё секунду назад в страхе ждал, когда пробьёт его час.

С улыбкой на лице он, закрыв глаза, увидел свою молодую мать и статного отца, сидящих в поле. Старик пошёл к ним, с каждым шагом ускоряясь всё больше. Его тело становилось легче, а вскоре он и вовсе стал ребёнком, который, подбежав к матери, упал к ней в объятия. Отец, потрепав по голове, заговорил своим басистым голосом.

– Что, сорванец? Тяжело тебе было? Мы долго ждали тебя. Твой папаша научит тебя косить сено и мастерить инструменты.

Мальчик кивнул, забыв свою прошлую жизнь и думая лишь о том, что вот его родители, и они снова вместе.

Его дети, находившиеся в одной с ним комнате, смотрели, как на улыбающемся лице старика из-под закрытых век стекают слёзы.

С последним вздохом старик ушёл из этой жизни умиротворённо, как мало кому удавалось.

Так для одного старика, одного шерифа, одного города и одного барона закончился день, который историки назовут «Кровавый закат».

Глава 409. Новые профессии

Типография Балтес являлась одной из крупнейших на континенте Лимея. Хотя данное направление появилось всего несколько лет назад, но уже во всех концах империи открывались новые цеха по печати книг и газет.

Аристократы быстро сообразили, что печатные издания являются отличным инструментом пропаганды, а также рычагом давления на своих оппонентов, из-за чего каждый дворянин от мелкого барона до герцога стремился наладить собственное производство.

Повсюду появлялись отделы журналистики, а статьи в таких изданиях выходили от действительно интересных до совсем абсурдных.

Так, в одной газете Армондэля некий барон Туми Тали дал интервью своему журналисту, указывая на то, что во время своего отсутствия из-за войны с Лантарисом сосед барон Акустос Бэррион вторгся в его владения и угнал двести свиней, сто овец и шестьдесят крепостных.

На эту статью отреагировал Акустос и, дав интервью уже своему журналисту, высмеял барона Тали, утверждая, что пока тот отсутствовал, единственное, что у него было украдено, это честь жены и дочерей, которых использовал в постельных утехах на тот момент виконт Виктор Балтес, а ныне герцог Леомвиль.

Бэррион зашёл ещё дальше, утверждая, что сын, рождённый баронессой Лорей Тали, является ублюдком Виктора, которого тот не признает, а ведь все знали, что он признал даже двух детей от дочерей виконта в Корстаде.

Юмора этой ситуации добавляло то, что Лора Тали действительно принимала у себя во владениях Виктора Балтес, но эта женщина была явно не во вкусе виконта, так как выглядела скорее как бочка для вина.

В результате этой заочной перепалки между баронами их вражда усилилась, и теперь на границе владений регулярно происходили мелкие стычки.

Такие происшествия происходили с завидной регулярностью, потому что аристократы догадались, что таким образом можно оскорбить другого дворянина, а в случае чего легко обвинить журналиста, который что-то не так понял или написал отсебятину.

Однако была газета из одной конкретной вотчины, которую читали по всей империи, и называлась она – Балтес-Экспресс.

Данная газета, в отличие от Балтес-Таймс, выходившей ежедневно, выпускалась раз в неделю, и в неё попадали основные события, с разборами и комментариями высокопоставленных лиц, вплоть до пресс-секретаря императора, назначенного специально, чтобы выступать от имени Леорика.

Газета доставлялась эксклюзивными дирижаблями, которые были спроектированы развивать максимальную скорость сто пятьдесят километров в час.

Даже отдалённые королевства отправляли в империю людей, чтобы как можно скорее получить экземпляр, который очень скоро перепечатывался, чтобы распространить на своей территории.

Среди таких было королевство Тилай, расположенное на северо-востоке Лиденгарда, примыкавшее к горам Рондан.

В этом запустелом месте, где между герцогствами расстояния легко могли измеряться тысячами километров, находилась вотчина герцога Муэрто Беринга, самого неоднозначного дворянина на всём континенте.

На вид слегка полноватый пожилой мужчина, одевавшийся в так понравившийся ему льняной белый костюм, белую шляпу с широкими полями, защищавшими от солнца, он напоминал карикатурного плантатора с Земли.

Однако этот человек не был никаким плантатором, да и аристократ из него был совершенно никакой, если честно.

Мужчина с несколькими слугами и своим старым товарищем графом Луаром Поэйто занимался тем, что целыми днями изучал насекомых и растения, забредая в самые отдалённые леса и поля, занимавшие девяносто процентов его земель.

Его друг, который был с ним одного возраста и одевавшийся также, но выглядел как иссохшая тростинка, предпочитал изучать окаменелости, минералы и породу, стараясь затащить герцога поближе к горам, где было больше возможности развернуться его натуре.

Два этих человека были одержимы своим хобби. Их слуги только и успевали развернуть лагерь, установить шатры, а вскоре двое аристократов, как малые дети с сачками, мчались за какой-нибудь бабочкой.

У одного из таких лагерей, когда слуги подавали обед, Муэрто, сидя за столом под палящим летним солнцем, намазывал масло на хлеб и услышал, как к ним приближается всадник.

Обернувшись, мужчина улыбнулся, видя, что к нему мчится его внучка.

Девушка лет двадцати, с огненно-рыжими волосами, одетая в деловой брючный костюм, подъехав ближе, чуть ли не на ходу спешилась и, держа в руках толстую газету, игнорируя этикет, подбежала к герцогу и со всего маху бросила газету перед ним.

Невозмутимый Муэрто посмотрел сначала на внучку, а затем перевёл взгляд на газету, на первой странице которой можно было видеть нарисованный линкор, а над ним заголовок ««Непобедимый» отправляется в свою первую экспедицию!».

Старик указал на стул рядом с собой.

– Лия, сначала поздоровайся с дядей Луаром как следует, а потом присаживайся и расскажи, к чему такая спешка. – отчитал её герцог.

Девушка нетерпеливо поклонилась графу, который добродушно улыбнулся ей, после чего, отказавшись садиться, нервно развернула газету.

– Деда! Да посмотри же ты! Экспедиция! – негодовала она.

Муэрто, отложив кусок хлеба, взял газету двумя руками и стал читать, однако вскоре бросил на стол.

– Ты же знаешь, меня мало интересует, что происходит у других дворян. Вот доживёшь до моих лет… – он не успел закончить свои нравоучения, как Лия схватила газету и, вновь положив перед стариком, красивым указательным пальчиком ткнула в длинный список профессий.

– Вот! Требуются следующие специалисты: энтомолог, орнитолог, палеонтолог, геолог…! – сказав это, она, скрестив руки на груди, встала, нервно постукивая носочком ноги.

Муэрто вновь посмотрел на газету, а затем на внучку.

– Что это за профессии такие? Кто вообще придумал такие дурацкие названия? Или я стал совсем старым? – он посмотрел на своего друга, который невозмутимо продолжал обедать.

Девушка чуть не взорвалась в негодовании и, схватив газету, стала пальцем тыкать в сноску.

– Орнитолог – это тот, кто изучает птиц, а энтомологи и геологи – это вы с дядей! Те, кто изучают насекомых и всякую ерунду в земле! – сказав это, она ехидно посмотрела на своего дедушку и язвительно добавила: – Экспедиция отправляется в поисках новых островов и континентов! Там планируется изучать живность и руды! Наверно, два старика, доживающие свой век, вряд ли в силах отправиться в длительную поездку…

Муэрто и Луар замерли на секунду, после чего оба вскочили со своих мест и склонились над газетой.

Впервые в жизни хобби этих двоих заинтересовали хоть кого-то. Мало того, их искали по всему континенту, чтобы отправить в экспедицию!

Прочитав всю статью целиком, герцог и граф одновременно напряжённо посмотрели друг на друга, после чего медленно выровнялись и, резко обернувшись, стали криками раздавать приказы слугам, чтобы те сворачивали лагерь, а сами со всех ног помчались к каретам, стоявшим на окраине поляны.

Лия продолжала улыбаться, глядя, как двое стариков, казалось, помолодели лет на сто. Они так прытко бежали к своим экипажам, что вряд ли даже молодёжь успела за ними.

Девушка взяла газету со стола и вновь прочитала заголовок.

– «Непобедимый» отправляется в свою первую экспедицию… Наверно, будет весело встретить другие народы, живущие с нами в одном мире. – произнесла она и, заложив газету подмышку, пошла в сторону коня, который, отгоняя мух хвостом, мирно жевал зелёную траву.

***

В другой части континента, в королевстве Корстад, в глубоких катакомбах дворца одного из королей, можно было слышать удары, гулко разносившиеся по длинным тёмным сырым коридорам.

Каждый удар сопровождался уставшим вздохом мужчины, а за ним следовал хриплый голос, который невозможно было отнести ни к мужчине, ни к женщине.

Стража, стоявшая у каждого поворота и прохода этого мрачного места, где было множество пустых, провонявших сыростью камер, уже давно привыкла к этой обстановке, так как в последний месяц им приходилось спускаться сюда каждый день.

Однако сегодня, неожиданно для себя, они услышали размеренный стук каблуков, приближавшийся к ним от входа. Такое было впервые, ведь посторонних посетителей тут быть не может, а время от времени появлявшиеся короли и странные люди в масках в одиночку сюда не ходили.

Два стражника, стоявшие ближе всего ко входу, вглядывались в тёмный коридор, освещаемый факелами, желая разглядеть гостя, и вскоре увидели мужской силуэт в плаще с капюшоном, спокойно шедший к ним.

– Кто ты?! – крикнул один из охранников, положив руку на рукоять меча на поясе.

Вот-вот человек в темноте должен был показаться в свете факелов, но, как назло, они погасли одновременно.

Поняв, что что-то не так, стража выхватила оружие и встала в боевую стойку.

– Посторонним вход воспрещён! Именем короля! Остановись и представься! – закричал стражник.

Однако вместо ответа на них словно упала целая гора, под тяжестью которой рыцари рухнули лицом на мокрый каменный пол.

Не сложно было догадаться, что это была аура рыцаря, давившая на них с такой силой, что казалось, глаза вылезут из орбит.

Солдаты больше не могли ничего сказать, а лишь кряхтя смотрели на чёрные сапоги, оказавшиеся у их лиц, и это было последнее, что они увидели в этой жизни, потому что под тяжестью ауры головы стражи лопнули, как арбузы.

Тем временем незваный гость, не останавливаясь, шёл дальше, таким же жестоким образом убивая каждого стражника в этих катакомбах, пока не оказался у ярко освещённой тюремной камеры, внутри которой палач плетью пытал прикованную к стене постриженную налысо женщину.

На ней не было ни одного живого места. Лицо было изуродовано настолько, что даже определить, что это женщина, можно было только по оголённой груди.

Палач, стоявший перед ней, бросил окровавленную плеть и, подойдя к столу с ржавыми инструментами, взял нечто похожее на плоскогубцы и, внимательно осмотрев их, собирался вернуться к пыткам, но быстро осознал, что не может пошевелиться.

За его спиной решётки камеры гнулись сами собой, образуя проход, через который вошёл высокий мужчина и подошёл к пленнице.

Палач мог только боковым зрением видеть его, но не мог ничего предпринять. На самом деле, он даже рта открыть не мог, словно каждая его мышца была скованна и всё, чем можно управлять, это глаза.

Незваный гость присел на корточки перед пленницей и, скинув капюшон, продемонстрировал лицо, из-за чего женщина, услышавшая знакомый аромат парфюма, из последних сил подняла голову и, улыбнувшись уродливой беззубой улыбкой, прохрипела:

– В-ваша с-светлость… Я… им… ничего… не… сказала… – после этих слов, обессилив, она опустила голову.

Виктор, смотревший на Хильду, разочарованно покачал головой.

– Я же говорил тебе, что так и будет. Но ты была уверенна, что никто не догадается… эх… Да ещё и секреты мои хранила. Зачем? – он был недоволен тем, до чего эта красивая и гордая женщина довела себя до такого состояния, пытаясь сохранить какие-то секреты.

Кроме как про происхождение «Круглого стола» она мало что знала, да и расскажи хранитель это, вряд ли кто-то вообще поверил в такое.

Сам лорд всегда говорил своим солдатам, что им нет необходимости жертвовать собой ради защиты каких-то секретов.

Он считал, что если допустил утечку своих тайн, то сам в этом виноват и другие не должны из-за этого страдать.

Протянув руку, герцог вытащил из инвентаря колбу с синеватой жидкостью, на которой был выгравирован семилистник, знак алхимической лаборатории Тошина, и одной рукой открыв рот женщины, влил ей всё содержимое, после чего с интересом наблюдал за реакцией, так как уже через мгновение её раны стали затягиваться, разорванные губы срастались, поломанный нос вправлялся сам собой и даже выбитые зубы стали вырастать, закрывая уродливые щели.

Прошло не больше пяти минут после того, как женщине дали зелье восстановления, являвшееся последней разработкой некроманта.

В его состав входила кровь белого крылатого льва, что поднимало ценность и редкость эликсира.

Лев с такой неохотой поделился кровью, что Виктору пришлось пойти на огромные уступки в разрешениях на поселение в пустошах для монстров из мира питомцев.

Теперь, видя результаты, лорд был уверен, что не зря согласился, так как лев обещал сдавать кровь каждый месяц, что позволит в течении года обеспечить каждого солдата бутыльком на экстренный случай.

Лорд, протянув руку к цепям, раскрошил их и подхватил упавшую в объятия женщину, после чего, взяв её на руки словно принцессу, поднявшись, пошёл в сторону выхода, не забыв напоследок раздавить палача в кашу своей аурой.

Хильда, немного оклемавшись, открыла глаза, чувствуя себя гораздо лучше, и увидела героический профиль Виктора, а вскоре заметила Хугина, сидевшего на его плече.

Ворон глазами-бусинками разглядывал её. Именно благодаря ему лорд узнал, что она заточена в этой тюрьме, хотя женщина и так догадывалась об этом. Ведь в тот же день, когда её заточили здесь, она видела эти же глаза через решётку камеры, наблюдавшие за её пытками.

Глава 410. Жадные щупальца Виктора

Юго-запад королевства Корстад, графство Мафус.

В прошлом это было довольно унылое место, куда купцы старались не заезжать, а остальная знать королевства делала всё, чтобы хозяин владений, граф Телори Мафус, не мог вернуть себе былую славу, препятствуя ему на каждом шагу.

Сто сорок лет назад этот человек, являясь на тот момент виконтом, выступил в войне против империи Лиденгард, смог заманить стотысячную гвардию предыдущего императора в ущелье и разбить их.

Данное событие настолько потрясло империю, что Корстад, который впоследствии проиграл войну, получил возможность стать частью империи с условием, что их на двести лет освободят от уплаты налогов.

Это была невиданная уступка, так как основная причина захвата королевств заключается именно в налогах.

Чтобы прокормить огромную военную машину империи и её аристократов, требуется неимоверное количество денег, но граф Мафус смог своими достижениями избежать этого.

К сожалению, как и всегда, героев войны любят только во время войны, а сразу после они становятся угрозой, и королева, выдав виконту титул графа, наделила его пусть и самыми обширными территориями, но и самыми захудалыми.

Телори разделил графство между своими соратниками, которые прошли с ним через самые ожесточённые сражения, наделив их титулами в соответствии с заслугами.

Однако земля хоть и была скудной, так как находилась в засушливом регионе, но могла прокормить жителей. Проблемы возникали с соседями, которые препятствовали торговле, а впоследствии стали переманивать вассалов Мафуса.

В войне с империей не все союзники графа выжили, поэтому их награды наследовали потомки, оказавшиеся не такими благодарными своему сюзерену.

Также некоторые союзники были тайно убиты, в результате чего восточная часть графства попала под влияние соседей.

Очень скоро такое привело к упадку всего графства, ведь если то, что тебе привозят купцы, стоит в десятки раз дороже, чем в остальном королевстве, рано или поздно жители просто не смогут себе позволить эти товары, а торговцы перестанут приезжать.

Граф не знал, как выйти из этой ситуации, пока однажды не услышал о виконте из Лантариса, который вознамерился проложить новый маршрут через Высохшие земли в Корстад.

Недолго думая, он отправил своего посла, чтобы изменить данный маршрут и провести его севернее. Так появилась дорога, которая прошла от графства Парфо в Лантарисе напрямую в Мафус.

Уже больше пяти лет прошло с того дня, и сегодня, когда граф, каквсегда, проснулся в своей кровати, он, открыв глаза, посмотрел на балдахин над своей кроватью и улыбнулся.

Его лицо, испещрённое глубокими морщинами, больше не казалось таким старым, а голубые глаза сверкали энтузиазмом.

Приподнявшись, скрюченный старик даже попытался расправить плечи, но возраст давал о себе знать, и это нельзя было решить одной лишь волей.

– Есть там кто? – крикнул он, после чего двери его спальни открылись, и, опираясь на трость, вошла старшая горничная, которая по возрасту была, наверно, ровесницей графа, а за ней десяток молодых служанок и слуг.

Старуха взглянула на своего господина, пока её подчинённые стали помогать собраться графу.

– Ты такой дряхлый… А ведь был статным мужчиной. Всё твоя доброта! Не трать ты деньги на всех подряд, мог бы покупать себе ресурсы и развиваться, становясь сильнее и продлевая жизнь, – причитала горничная.

Старик, привыкший к её брюзжанию, отмахнулся.

– Дела сейчас гораздо лучше. Может, ещё не поздно, – ответил он, после чего вполоборота посмотрел на свою горничную и, заговорщицки улыбнувшись, язвительно заявил: – Вот стану снова молодым и женюсь на тебе, старуха!

Горничная Тарая скривилась в презрительной гримасе.

– Тьфу ты, демон старый! На что тебе такая рухлядь с чревом, покрывшимся вековой пылью! Лучше начни развиваться и женись на молодухе, чтобы ещё одного наследника подарить графству! – продолжала возмущаться горничная.

Молодые слуги улыбались, слушая препирающихся стариков. Каждое утро в спальне графа происходило одно и то же, с разными сценариями. Это было больше похоже на поход в театр, где проходит комедийная драма. Именно драма, ведь история этих двоих полна трагизма и печальных событий.

Телори, будучи молодым, был влюблён в Тараю, но тогда указом королевы его женили на графине, которая являлась родственницей короля. Также ему дали понять, что второй раз ему запрещено жениться, в результате горничная на всю жизнь осталась рядом со своим возлюбленным, не имея возможности даже стать его любовницей.

Как выяснилось впоследствии, супруга Мафуса не могла зачать ребёнка, и лишь благодаря тому, что королевская семья вмешалась и представила на усыновление мальчика из лояльного рода, у графства появилась надежда.

Ходили слухи, что графа женили нарочно, чтобы после его смерти территорию передать этому ребёнку, но в последний момент что-то пошло не так.

Молодой наследник, являвшийся преданным сторонником короны, перешёл на сторону своего приёмного отца и отрёкся от всех связей с роялистами, что усилило конфронтацию Телори с королевой.

Телори давно понял, что награда в виде графства была временной, и аристократы, как стервятники, только и ждут его смерти, чтобы растерзать территорию, но ничего не мог с этим поделать.

Однако с появлением Виктора всё изменилось, и он был безмерно рад, что смог заполучить поддержку герцога.

Даже сейчас, пока камердинер застёгивал пуговицы пиджака, старик думал о том, что скоро наступит момент, когда графство Мафус явит свою силу.

– Где его светлость? – спросил он старшую горничную у себя за спиной, протянув руку и забрав элегантную трость.

– Его светлость встал с восходом солнца и с тех пор тренируется со своей стражей на площадке во внутреннем дворе, – ответила Тарая.

Старик кивнул и, бросив взгляд на отражение в зеркале во весь рост, развернувшись, направился к выходу.

Уже через пять минут граф вышел во внутренний двор, где на тренировочной площадке рыцарей, под палящим летним солнцем, Виктор, одетый в одни лишь спортивные брюки, босиком, с двумя кинжалами в руках, сражался с Артуром, Алиманом, Кираном и Кролой, которые нещадно атакуют его со всех сторон.

Телори даже замер на секунду, заметив глубокий порез на спине герцога, судя по всему, нанесённый ему совсем недавно.

Он впервые видел, чтобы обычная тренировка велась настолько серьёзно, но сам Виктор только так мог улучшить свои навыки и считал, что просто необучаем, если не получит травмы.

Бой длился порядка двадцати минут, и вскоре запыхавшийся герцог поднял руку, призывая свою стражу остановиться, после чего они от усталости рухнули на каменный пол, а их господин, опёршись на колени, пытался отдышаться.

Горничная в белой маске, взявшаяся невесть откуда, поднесла ему полотенце, и он, вытерев пот с лица, повернулся к графу.

– Ваше превосходительство, я надеюсь, мы вам не помешали? – спросил он, небрежно бросив полотенце на серебряный поднос в руках Хильды.

Телори, придя в себя, откашлялся в руку.

– Кхм… Нисколько. Я даже рад, что здесь вновь кто-то тренируется, – ответил старик и вместе с герцогом направился к столику под зелёным деревом.

Двое уселись в мягкие белые кресла, а Виктор, достав из инвентаря шкатулку, протянул графу.

– Это новое изобретение нашей лаборатории. Ваши драконьи жилы давно иссохли, и я не уверен, что лекарства помогут, но, возможно, это позволит прожить чуть дольше, – сказал он, после чего начал надевать рубашку и обувь.

Телори без особого энтузиазма поблагодарил герцога, так как ему довелось использовать множество средств, после того как вотчина стала развиваться и деньги потекли к нему рекой. К сожалению, ни одно из них не помогло.

Даже для Виктора с его ресурсами возродить драконьи жилы было практически невозможно. Это похоже на то, как набрать воды в сито. Однако он решил всё же попробовать, так как ему нужен был граф ещё хотя бы ближайшие десять лет, а судя по виду, тот вряд ли протянет и один год.

Мафус, передав шкатулку своим слугам, попросил принести чай, а затем перешёл к делам.

– Ваша светлость, торговля с Лантарисом быстро развивается. Наше графство стало центром торговли всего королевства. Сюда едут из Номина и Приллия. В связи с этим, мои соседи не сидели без дела и стали в огромных количествах закупать товары и создавать свои торговые площадки, перетягивая покупателей к себе. Вы должны понимать мои опасения… – старик очень нервничал, так как Виктор являлся монополистом и мог решить перейти в другие вотчины, а графство не могло ему возразить.

Если такое произойдёт, графу останется только получать доходы исключительно с транзита, а это крохи, в сравнении с налогами с продаж.

Виктор не был дураком и понимал опасения старика, и хотя не собирался сотрудничать ни с кем другим, но и бесплатно помогать также не планировал.

– Граф Мафус, давайте отложим эти заботы, пока не привезут моих сыновей. Сначала я хотел бы увидеться с ними и позаботиться об их нуждах, – лорд говорил очень заботливо, словно его детей угнетают в Корстаде.

Старик склонил голову, не имея возможности поднять волнующую его тему вновь, как в этот же момент его словно током ударило.

«Герцог явно на что-то намекает, упоминая своих сыновей! Постойте! У виконта Брейта нет земель, которые можно передать внукам, а значит дети Леомвиль останутся без вотчин… Если я приму их как своих вассалов, смогу выделить земли на границе с Парфо, тем самым закрепив за собой всю торговлю с Лантарисом! Это также даст мне возможность отблагодарить Брейта, ещё крепче связав его с собой.»

Старик мгновенно смекнул, на что намекает Виктор, упоминая своих сыновей. Оба они являлись подданными Корстада, а также внуками его вассала и близкого соратника. Исходя из этого, не сложно будет передать им некоторые территории.

Пока граф обдумывал ситуацию, вошёл пожилой дворецкий и доложил о прибытии семьи виконта Брейта, а следом вошла целая вереница людей, во главе которых шёл высокий седовласый аристократ в чёрном военном мундире под руку со своей женой, одетой в пышное розовое платье, за спинами которых маячили две золотоволосые голубоглазые девушки-близняшки, держащие за руки двух мальчиков, в точности похожих на них.