Любовь и бухгалтерия судьбы

Татьяна Фадеева

Любовь и бухгалтерия судьбы

Глава 1

Да! Да! Он будет такой! Это был точно вещий сон! – восторженно думала романтически настроенная Галя. Стараясь подражать походке модели на подиуме, слегка покачивая бедрами, девушка бодро шагала по улице. Теперь она точно знала, как будет выглядеть её избранник: высокий, загорелый, черноволосый и богатый. Он очень воспитанный, не ругается матом. И любит её больше всего на свете.

Она видела во сне, как несётся за рулем шикарного красного кабриолета по трассе приморского города. Повязанный вокруг шеи легкий шарф, как облако, элегантно развевается на ветру. Подъехала к пляжу. Вышла из машины, достала с заднего сиденья свою любимую широкополую шляпу и направилась к свободному шезлонгу. Неспешно ступая по мягкому песку, увидела, что у барной стойки под зонтиком сидит мускулистый красавчик. Сделала вид, что не заметила его.

Села в шезлонг, надела шляпу, закрыла нежную кожу от жарких лучей полуденного солнца. Одиночество продлилось недолго. Через пару минут рядом с ней опустился на одно колено красавчик. В руке у него – коктейль в запотевшем бокале. Он протянул напиток Гале. Она кокетливо улыбнулась и отрицательно покачала головой. Он не отказался от своих намерений:

– Мадемуазель, сей божественный напиток для вас!

Словно делая большое одолжение, Галя приняла бокал… И тут её разбудил мамин голос:

– Вставай, лентяйка! Восемь часов уже. Пойдешь убирать сегодня. Давление у меня подскочило, будь оно неладно. Голова кружится сильно.

Галя села на кровати, обречённо вздохнула. Встала и нехотя пошла в ванную. Умывшись и сверкнув белозубой улыбкой своему свежему отражению в старом зеркале, пошла на кухню. Надкусила приготовленный для неё бутерброд, положила обратно на тарелку. Отпила немного чая из стакана. Ни есть, ни пить не хотелось. Было обидно: не удалось досмотреть до конца сон! А так хотелось узнать, что там будет дальше!

Глава 2

Она покорно шла в общежитие, где работала уборщицей её мама. Был конец мая. Благоухание сирени наполняло воздух провинциального городка. За низкими резными заборчиками, покачиваясь от тихого ветерка, приветственно кивали прохожим пышные, горделивые пионы.

Галя снова погрузилась в мечты и решила представить себе продолжение, так некстати, прерванного мамой сна. Громкий скрежет вернул к действительности. Она стояла в центре проезжей части. В сантиметре от её ног затормозили жигули, и противный лысый дед заорал из окошка машины:

– Тебе что, жить надоело? Куда прешься? Овца!

– Ой, извините, дяденька! – смутилась Галя.

– Потом в тюрьме из-за тебя, безголовой, сиди! – не унимался дед, продолжая одаривать девушку нелестными эпитетами.

Она не слушала. Перебежала улицу и быстренько зашагала прочь от места, где по счастливой случайности не пострадала. Пройдя квартал старых ветхих домов, оказалась у массивной двери, рядом с которой красовалась косо висящая табличка с надписью: “Общежитие № 3”. С трудом открыла тяжёлую дверь, которая в ответ на усилия ответила заунывным, почти скорбным скрипом. Галя не любила эту дверь. Однажды, когда она была еще маленькая и шла с мамой на работу, дверь с силой захлопнулась и прищемила ей ножку. Прошло много лет, но неприятное происшествие помнилось.

На вахте сидела пожилая, строгая вахтерша, которую все звали Петровна. Она приветственно кивнула в ответ на Галино “Здравствуйте!” Повернулась к стенному шкафу с ключами:

– Что, опять давление у матери?

– Да.

– Ну давай, работай. Проверю потом, как ты все помыла. Тогда трудодень запишу. Не халтурь!

Галя улыбнулась:

– Я стараюсь. Вы ж знаете.

Она вприпрыжку поднялась по лестнице на третий этаж, открыла подсобку уборщицы. Надела мамин рабочий халат, потом сняла его, повесила обратно на гвоздик. В халате она чувствовала себя неуютно, как птичка, запутавшаяся в сети ловца. Решила обойтись без спецодежды.

Надела синие резиновые перчатки, взяла большую щетку, совок, мешок для мусора и вышла в длинный полутёмный коридор общежития. Освещалось пространство в дневное время светом из небольшого окна в строй деревянной раме. Стёкла в нём дребезжали в тон проезжавшим мимо автомобилям. Сегодня эта полутьма не портила Гале настроение. Машины остались на улице, а здесь можно было смело погрузиться в мечты и не думать, что на тебя наедет какой-то дед.

Она, пританцовывая, сметала щёткой пыль и мелкий мусор, валявшийся на полу. Кроме нескольких бумажек на совке оказалось довольно много мелкой шелухи от семечек. Галя с неприязнью посмотрела на горку шелухи, высыпала в мешок. Вернулась в подсобку за шваброй, намочила тряпку и занялась мытьем пола. Работа спорилась. Примерно минут через сорок пять она уже почти заканчивала уборку.

Глава 3

Из комнаты в конце коридора вышел парень лет двадцати пяти – лохматый, небритый детина в спортивных штанах и давно не стиранной майке. Слегка покачиваясь, но стараясь держаться прямо, он направился к туалету. Шёл, щелкал семечки и сплевывал шелуху на чисто вымытый пол.

Галя возмутилась:

– Ну совесть же надо иметь! Я же только что тут помыла!

– Мой, мой, не убудет тебя, – огрызнулся парень и, с притворным усилием, сплюнул шелуху прямо перед шваброй и потащился дальше.

Галя набрала в лёгкие воздуха, хотела возмутиться, но, понимая, что подвыпившему человеку ничего не докажешь, тихонько выдохнула:

– Свинья.

Парень резко остановился. Обернулся к Гале:

– Что ты там мямлишь? Убиралка! А?

– Я же помыла тут, зачем ты так? Вон же мусорка в углу, – стараясь не повышать голоса, сдерживая возмущение проговорила Галя.

Парень окинул уборщицу оценивающим взглядом. Перед ним стояла тоненькая, молоденькая девушка в легкой кофточке. Мини-юбка подчеркивала красоту стройных ножек. Густые темные волосы разбросаны по плечам. Карие глаза сверкали от возмущения.

 Парень рыкнул:

– Это ты мне? А ну, пошли, разберемся. Вижу, тебя надо поучить быть повежливее.

Он крепко взял Галю за руку выше локтя и стал двигать ее в сторону комнаты, из которой вышел. Она отбросила в сторону швабру, пыталась вырваться:

– Пусти, слышишь? Ты что, с ума сошёл?

Парень не отпускал, второй рукой попытался закрыть девушке рот, но она укусила его за руку. Тот ойкнул, отдёрнул руку. Тут же Галя ощутила удар потной ладони по щеке. Верзила подхватил её под мышки и потащил по коридору. Послышался звук рвущейся ткани: треснул рукав шелковой кофточки.

Галя закричала:

– Отпусти, говорю тебе! Пусти! Помогите!!!!

Открылись две двери, из-за каждой в коридор выглянули женщины. Одна увидела, что происходит, ухмыльнулась и закрыла дверь. Другая, полная дама в поношенном цветастом халате и плотно перетягивающих голову бигудях, вышла в коридор. Подбоченясь, стала отчитывать парня:

– Ты что, Митрофанов, совсем сдурел? Я комендантше скажу! Мало того, что пьяный каждый день, так и вообще обнаглел! Давно пора тебя из общаги вышвырнуть!

Парень отпустил Галю, приложил руку к груди, извиняясь, заговорил:

– Никитична! Вы б слышали, что она на меня несла! Молодая ж совсем, а таким матом крыла! Я и не выдержал! Хотел проучить её малость. Но! Всё понял! Понял! Извиняйте! Больше никогда, ни разу! Пусть грубит сколько хочет!

Парень скрылся в своей комнате. Женщина неодобрительно посмотрела на Галю:

– А ты то, тоже хороша!

– Я просто пол мыла! А он семечки плевал шёл!

– А материться зачем?

– Я ему только сказала, что он свинья.

– Это ещё хуже. Лучше б обматерила. А юбку свою видала? Ещё покороче надела бы. Самый наряд пол мыть! Все вы горазды глазки мужикам строить. Скажи еще спасибо, что я дома была! А то он бы тебя поучил, – женщина хихикнула, – на всю жизнь бы запомнила.

Дверь за Галиной спасительницей захлопнулась. Девушка быстро домыла пол. Пошла в подсобку. В небольшом зеркале увидела, как сильно разорван рукав кофточки. На вешалке висел старый мамин шёлковый платок с большими красными цветами. Галя терпеть не могла эту старомодную вещь, но выбирать было не из чего. Накинула на плечи:

– Нелепо, конечно… Но не идти же в рваном, – грустно проговорила она своему отражению в зеркале.

Закрыв дверь подсобки, спустилась в холл. Отдала ключи вахтёрше. Та обратила внимание на платок, накинутый на плечи:

– Что это ты укуталась? Жара стоит.

– А это я так. Модный аксессуар.

– Чего?

– До свидания, Петровна! – не желая продолжать разговор ответила Галя и быстро выскочила на улицу. Шла сжав кулаки и тихонько, в такт своим шагам шептала: “Ненавижу. Как же я вас ненавижу! Всех! Всех! Всех!”

Глава 4

Галя с мамой жили в однокомнатной квартире. По дороге домой она мечтала только об одном: незаметно проскочить в комнату, взять халатик и быстро пойти в ванну переодеться. Не хотелось, чтобы мама заметила порванную кофточку. Очень не хотелось объяснений и нотаций, которые бы непременно последовали.

В тот момент, когда открылась дверь, и Галя вошла в квартиру, Мария Николаевна шла из кухни в комнату. Вид дочери вызвал недоумение:

– Что это ты в такую жару платок мой нацепила?

– Прохладно было. Вот и накинула.

– Тридцать градусов на улице.

Мама сняла платок с Галиных плеч и увидела разорванный рукав кофточки.

– Это где тебя угораздило?

– Да, дурак один.

– Это как?

– Я пол мою, а он мимо идет, семечки плюет. Ну, я и сказала, что думаю. А он….

Мария Николаевна укоризненно покачала головой:

– Легкомысленная ты… Кто же так просто одежду-то рвать будет?

– Мама!!!

Галя вошла в комнату, села в кресло. Слезы градом катились по щекам. Мария Николаевна вошла следом. Она возмущённо указала на Галину кровать, где стояла раскрытая коробка с нитками и иголками, лежало недошитое платье и кусочки тканей.

– Ну что у тебя в голове? Одни наряды. Ты же будущая жена и мать. А ты, о чем думаешь? Как бы перед парнями ногами сверкать? Чему ты своих детей научишь? Перед зеркалом крутиться?

– Мама!!! Я ничего плохого не делаю. И юбки у меня не такие уже и короткие. Я хочу выглядеть красиво. Не хочу по десять лет в одном пальто ходить! Как ты!

– Эх, доченька, доченька… Ничего то ты понимать не хочешь…

Мария Николаевна встала, пошла на кухню. Галя вытерла слезы, медленно переоделась. Взяла в руки порванную кофточку и стала думать, что с ней делать. Потом, решив, что наряд уже не подлежит починке, отложила в сторону. Взяла с кровати платье, которое готовила себе на выпускной вечер в школе, и стала подшивать подол.

Неприятные ощущения от недавнего происшествия постепенно отступали на второй план. Она трудилась над своим изысканным нарядом и вспоминала, как они с подругой Катей долго выбирали фасон, пересмотрели множество сайтов с модными моделями. Пока, наконец, не остановили свой выбор на лёгком, искрящемся, со стразами наряде. В таком выступала на церемонии вручения премии Оскар известная актриса. Ткань, подходящая под экстравагантный фасон, стоила недорого. Стразами Галя украсила платье сама. Наряд был почти готов, оставалось закончить подшивать подол.

Мария Николаевна тихонько вошла в комнату и залюбовалась дочерью. Галя, заметив её присутствие, подняла глаза:

– Что мам?

– Я уже лучше себя чувствую. Мы собирались пойти туфли тебе купить на выпускной. Одевайся, пойдём.

Галя отбросила в сторону платье, вскочила, подбежала к маме и крепко её обняла:

– Ура, мамочка! Пойдем!!!

Глава 5

Галя стояла возле полок с обувью и глаза у нее разбегались… Взгляд перепрыгивал с одной пары туфелек на другую. Остановить на чём-то выбор было сложно.

И вот, на верхней полке, девушка заметила беленькие лакированные туфельки на каблучках с вызывающе острым носом. Большие позолоченные пряжки в форме сердечка с камушками завораживающе блестели и переливались на солнышке. Она представила, как будет порхать на выпускном в своём блестящем платье и этих туфельках. Быстро сняла их с полки и повернулась.

Мама уже стояла рядом, держа в руках ничем не примечательные бежевенькие лодочки.

– Померяй, доченька! Это как раз твой размер.

– Не хочу такие, они не подойдут к платью.

– Галя, подойдут! Они как раз в тон твоему наряду.

– Я хочу эти! – отчеканила Галя, показывая маме выбранные туфельки.

– Что ты, милая! Хочешь как попугай выглядеть? Хватит, что платье всё блестит. Так хоть туфли надень нормальные. Садись, примерь.

– Ну, мамочка… ну, пожалуйста, давай эти беленькие возьмем, – чуть не плача упрашивала Галя.

Мать была непреклонна:

– Галя, прекрати. Это нескромно – ходить в такой обуви. Порядочная девушка на себя такое безобразие никогда не наденет. Меряй эти, или пойдёшь на выпускной в старых. Я уже их устала в починку носить.

Мама кивнула на Галины ноги, обутые в босоножки с местами отклеивающейся подошвой.

Было ясно, что спорить бесполезно. Девушка нехотя натянула на ноги лодочки и покорно сказала:

– Нормально, не жмут.

– Ну, вот и хорошо. Прямо в них домой пойдешь?

– Нет.

Галя сняла туфли, положила их в коробку и вручила маме. Надела старые босоножки, направилась к выходу.

– Ты бы хоть спасибо сказала, доченька! – неодобрительно качая головой проговорила Мария Николаевна.

По дороге домой Галя размышляла: «Ну почему я не могу носить то, что мне нравится? Не зря папа от нас ушел. Не очень-то приятно ему было, наверное, рядом с такой женой. Как мышь серая».

Матери свое недовольство она обычно не высказывала. Знала, что в ответ услышит что-то вроде:

– Бог создал человека не для того, чтобы цеплять на себя всякие побрякушки… Тебе, доченька, нужно начать относиться к жизни серьёзнее…

«Ничего! Недолго осталось терпеть! Вот получу аттестат, и только ты, мамочка, меня и видела! Ни одного дня тут не останусь. Буду жить, как захочу. А не как ты… У меня все будет по-другому», – уверенно думала Галя и воображение уносило ее далеко-далеко… Она стала придумывать продолжение своего сна.

Вот мускулистый красавец подаёт ей бокал, а она лишь кокетливо жмурится и принимает напиток, словно делая ему одолжение, но предложение встретиться вечером отклоняет. Потом другой черноглазый и черноволосый статный мужчина приглашает ее в ресторан на ужин.

Галя неспешно отвечает:

– Я подумаю.

– Смотри под ноги, а то нос разобьешь, – строгий мамин голос вернул к действительности.

Дочка ничего не ответила, но, ни секунды не сомневаясь в своей правоте, решила: «Ничего, не долго все это терпеть осталось… Скорей бы уже этот выпускной!»

Глава 6

Галя крутилась перед зеркалом, поворачиваясь то так, то эдак. Лёгкое длинное платье для выпускного вечера разлеталось и снова изящно облегало стройную девичью фигуру. Рядом стояла подруга Катя, нарядно одетая, в туфельках на каблуках. Она восхищённо наблюдала за движениями Гали.

– Ой, стой! – воскликнула Катя, – ещё одну булавку заметила! Дай достану.

Галя остановилась, подружка достала из платья последнюю булавку, можно было кружиться снова. Юбка эффектно разлеталось колокольчиком в такт плавным движениям.

– Галка, не зря мы с тобой столько мучились! Но ведь получилось-то здорово!

– Ну! Кто скажет, что сшито из остатков! Настоящий COSMOPOLITAN!

– COSMO отдыхает! Мы круче!!!

– Получу аттестат, и только вы меня и видели тут! У меня все будет по-другому…

– Смелая ты! Я бы ни за что не решилась уехать в большой город. Тут всё понятно и привычно. Там же всякое бывает.

– А я попробую!

Галя поправила на платье подруги пару складочек. В комнату вошла Мария Николаевна. С улыбкой стала наблюдать, как девушки прихорашивались. Она протянула дочери туфли-лодочки. Галя надела и поморщилась. Туфли в комплекте с элегантным платьем выглядели совсем непрезентабельно. Хорошо еще, что их было почти не видно.

– Ну вот, видишь как всё хорошо подходит, – сказала Мария Николаевна.

Галя подошла к маме, поцеловала её в морщинистую щёку:

– Да, мамочка! – и в этот момент незаметно сбросила с ног туфли, встала на цыпочки и побежала к выходу из квартиры.

– Пойдем, Катька! А то опоздаем! Мама догоняй!

Мария Николаевна заметила стоящие у её ног лодочки. Возмутилась до глубины души, крикнула вслед девушкам:

– Ну ты с ума сошла, дочка! Разве ж так можно!?

Катя и босая подружка вприпрыжку бежали по лестнице. Глядя на ее ноги, Катя восхитилась:

– Ну, ты, Галка, даешь! А так и вправду лучше!

Глава 7

У Марии Николаевны сильно болели ноги. Ходила она медленно, и когда дошла до школы, где училась её дочь, процесс вручения аттестатов зрелости шёл полным ходом. Войдя в актовый зал услышала, как директор назвал фамилию дочери. На сцену на цыпочках стремительно поднялась босая Галя. Люди в зале заулыбались. Директор ничего не заметил, вручил аттестат и пожал руку. Счастливая выпускница легко спустилась со сцены и села на своё место.

После торжественной части состоялось застолье, полное конфет, тортов и газировки. Затем молодёжь засобиралась на ночную прогулку, провожать детство. Мария Николаевна подошла к Гале:

– Я тебя умоляю. Надень туфли! Вы же на всю ночь гулять пойдете! Подумай, что с твоими ногами будет!

 Галя нехотя взяла туфли:

– Не волнуйся, мамочка! Всё будет хорошо!

Так и пошла с ребятами, держа туфли в руках.

Галин класс гулял целую ночь. Планы у всех были самые разные, но каждый мечтал о сокровенном. Вдруг раздался чей-то радостный вопль:

– Смотрите, звезда падает. Загадывайте желания скорее!

Смотря на быстро катящееся по небу яркое пятнышко, ребята наперебой стали выкрикивать:

– Хочу поступить в мединститут!

– А я буду дальнобойщиком!

– Хочу мужа богатого!

Галя на секундочку задумалась, а потом, размахивая туфлями-лодочками, стала перечислять:

– Хочу поступить в институт, выйти замуж за миллионера, чтобы дом у меня был трехэтажный на берегу моря и туфли всегда на вот таких шпильках, – разведя в стороны руки, тараторила Галя.

Рядом стояла Катя, которую обнимал за плечи Николай – невысокий спокойный парень, который любил иронически оценивать своих одноклассников. Все улыбались, слушая длинный список Галиных желаний. Николай вторгся в её мечты:

– А ты не свалишься с таких туфель, фантазёрка? Смотри, уже упала звёздочка. Тут целый звездопад нужен, чтобы все твои воздушные замки построить.

Ребята захохотали, а Галя, укоризненно качая головой, настаивала на своем:

– Не верите? А я знаю, что всё так и будет. Именно так, как я загадала. Так и будет! Верю. Верю. Верю.

Спорить с ней никто не стал. Шумная компания двинулась дальше.

Немного отстав от одноклассников, Галя смотрела на них с сожалением и думала: «Эх вы! И мечтать-то толком никто не умеет. Врачом… Дальнобойщиком…То же мне фантазии… Скучные вы все… как … эти лодочки…».

Глава 8

Галя усердно штудировала учебники, готовилась к вступительным экзаменам. Когда пора подавать документы в ВУЗ наступила, она собралась ехать в город. Нехитрых пожитков набралась большая сумка. Раздался звонок в дверь.

– Это Коля с Катькой! – обрадовалась Галя.

Друзья обещали проводить ее на вокзал и помочь донести вещи. Молодые люди вошли в комнату. Николай поднял сумку и рассмеялся:

– Ого! Грузовик надо было вызвать, а не нас с Катюхой.

– Ничего, ты парень крепкий, выдержишь! Вон Катьку полночи на выпускном на руках таскал. Сумка не тяжелее, – съязвила Галя.

Все захохотали.

– Ну ты языкатая! – сказала Мария Николаевна и крепко прижала дочку к груди, – Доченька, ты там осторожнее. Звони мне почаще. Я за тебя так волнуюсь. Ты не понимаешь, как…

– Ну что ты, мама! Радоваться надо! Твоя крошка наконец-то выросла, – освобождаясь из маминых объятий убедительно проговорила Галя.

Мария Николаевна взяла со стола Библию и протянула дочке:

– Вот, возьми с собой…

– Мам, ну и так столько вещей. Колька надорвётся.

Николай расстегнул молнию на сумке и вложил книгу внутрь:

– Правильно, Мария Николаевна! Это нужная вещь!

– Мам, ты себя береги. Как только устроюсь, сразу позвоню тебе, – уверила Галя.

– Я буду молиться за тебя, доченька…

– Не скучай, мамуля, – наспех чмокнув маму в морщинистую щеку, весело крикнула Галя и помчалась навстречу новой жизни.

Глава 9

Мария Николаевна чувствовала себя так, как будто из дома выскочила сама жизнь.

– Милая ты моя… непутевая… дай Бог, чтобы все у тебя сложилось…– вытирая слезы, шептала мама, глядя в окно на уходящую компанию.

У Галиной мамы долго не было детей. Врачи даже не обнадеживали. Говорили, что с ее здоровьем иметь детей невозможно. Но она ходила в церковь и много лет молилась о ребенке. Просила Господа, чтобы явил милость и исполнил заветное желание её сердца.

И чудо произошло. Девочка с густыми чёрными волосами и большими карими глазами появилась на свет вопреки всем прогнозам врачей. Отец Гали, увидев малышку, восхитился:

– Слушай, Маша, какая она у нас хорошенькая! А чёрненькая какая! Как галка. И ротик открывает, как птенчик! Так звать её и будем, Галкой. Галочкой.

Но радовался папа появлению долгожданной дочки недолго. Его раздражало буквально все: постоянно уставшая и располневшая жена, любящая покричать и набедокурить Галя, необходимость посвящать выходные дни прогулкам с дочкой, а не отдыху на диване или поездкам на рыбалку. Он все чаще прикладывался к бутылке и жаловался друзьям на растущее непонимание в семье. Когда Гале было полтора года, отец нашёл утешение на соседней улице. Приютила его молодая, любящая шумные компании женщина с тонкой талией и сомнительной репутацией.

Мария Николаевна была поглощена заботами о слабенькой и постоянно болеющей дочке настолько, что уход мужа принёс ей некоторое облегчение. Вместе с ним из дома исчезли постоянные придирки и упреки, дым сигарет и пустые бутылки. С этого момента Галя стала для матери смыслом жизни, вместе они постоянно посещали церковь. Когда девочка была маленькой, она охотно ходила с мамой. Но чем старше становилась, тем реже бывала в доме Божьем.

Мария Николаевна вкладывала в дочку всю душу, следила за каждым ее шагом, старалась уберечь от любого дурного влияния. Она старалась воспитать образцового во всех отношениях человека. Но, к великому огорчению матери, Галя унаследовала гордый и самолюбивый характер отца. Слушалась она далеко не всегда и не во всём.

Мама с грустью наблюдала, что дочка, взрослея, перестала читать Библию. На полке над её кроватью появились книги с названиями, призывающими к быстрому обогащению и покорению мира.

С годами пропасть непонимания между мамой и дочкой становилась все глубже. Галя прекрасно шила и часто прихорашивалась перед зеркалом, примеряя очередное платье из дешевых тканей, но в точности копирующее модели с обложек глянцевых журналов. Мария Николаевна смотрела на неё и причитала:

– Галя, ты же будущая жена и мать. О чем ты думаешь? Чему научишь своих детей? Крутиться перед зеркалом? Разве это главное в жизни?

Взрослеющая Галя возражала на такие увещевания:

– А что главное? Перебиваться от зарплаты до зарплаты и ходить по десять лет в одном пальто?

– Но ведь мы живем по средствам! Я одна тебя воспитываю! Алименты твой       папаша копеечные даёт. Ты это прекрасно знаешь!

– Ну, а почему ты одна меня воспитываешь? Почему ты одна? Потому что ты даже глаза никогда не накрасила и ходишь одетая по моде столетней давности!

– Нет, мы развелись с отцом не из-за этого! Он эгоист, который не хотел заботиться ни обо мне, ни о тебе! И спился уже совсем.

– Знаешь, мамочка, спился он или не спился, это еще вопрос. На своей машине он ездит. И жена у него, между прочим, с большим вкусом одевается. Поэтому у нее и муж есть!

После таких ответов Мария Николаевна обычно умолкала, понимая, что все её доводы разобьются о стену глухого непонимания. Приговаривала: «Эх, доченька, доченька!», – уходила на кухню и долго молилась. Просила Бога вразумить ее непокорную дочку и спасти.

Проводив Галю в пугающую неизвестность, она долго молилась и повторяла:

– Спаси и сохрани, Господи! Спаси и сохрани!

Глава 10

 Первое, что сделала Галя, выйдя из автобуса на вокзале – купила два своих любимых мороженых. Одно на палочке в шоколадной глазури, другое – шоколадное в стаканчике. Села на лавочку и ела оба сразу. С видом победителя откусывала кусочек от одного лакомства, потом от другого.

Потом она шла по улице, наклонившись под тяжестью сумки с вещами. Вдыхала полной грудью тяжелый загазованный воздух и внутренне ликовала: «Наконец-то можно жить! Жить как хочется!»