Тень Страха

– Разве ты не занимаешься этим все последнее время? – хмыкнул Вильгельм. – Только глухой еще не слышал весть о якобы погибшей Ванде.

– Зачем рассказывать о том, что поставит под удар меня саму? – насмешливое фырканье было не совсем к месту, но и черт с ним. – Полагаю, это скорее у тебя надо спросить, откуда пошли подобные сплетни.

Стоило мне договорить, как мужчина недоуменно нахмурился. Я могла поклясться, что почти одновременно к нам пришло осознание: мы оба ошибались, спихивая друг на друга вину за слухи. Похоже, здесь замешан кто-то третий.

– Что ж, плевать, – первой прервала молчание. – Я хочу, чтобы Ричарда и его мать оставили в покое.

– Так ведь я и оставил, – развел руками Вильгельм. – С того момента, как понял, что ты влезла.

Во рту мгновенно пересохло от нервного напряжения.

– Но Рэйс, Кэрол… – я настолько удивилась, что потеряла способность к связной речи. – Почему они?..

– Почему оказались возле парня? – догадливо уточнил Вильгельм. – Понятия не имею. Самому интересно, как вышло, что они действовали без приказа.

Мужчина смерил Каролину еще одним взглядом, куда более опасным, чем первый. Я знала, что он сулит: расплату за ослушание. Столько раз ощущала его на себе, что ошибиться в этом не могла: прямо сейчас бывший покровитель прикидывает, как бы наиболее эффективно и внятно донести до Кэрол, что самовольные решения недопустимы.

И тут же я ощутила, как застыла кровь в жилах. Если Вильгельм не разыгрывает спектакль и не лжет, то я полная дура. Конченная идиотка. Которая пришла угрожать, не имея на руках совсем ничего.

Стоило наплевать на все и опуститься до пыток Каролины, пока у меня была такая возможность. Выбей я из нее всю правду о нападении на Ричарда – не мечтала бы сейчас провалиться сквозь землю.

– Право слово, Лина, тебе совершенно не идет такое изумление, – алат поднялся со своего трона и подошел ближе. Я отшатнулась на пару шагов, прежде чем заставила себя остаться на месте. – Или это страх?

– Выходит, – я неловко кашлянула, но собралась с духом, – теперь в свите можно делать все, что заблагорассудится? Ты совершенно утратил контроль.

– Отрицать не буду, – развел руками Вильгельм. – Постоянно какие-то дела, дела, дела, даже наказать мерзавцев за самоуправство некогда. Может, вернешься на свое место и вправишь всем мозги? Начнешь, например, как раз с Кэрол.

Красноперая мгновенно забыла, что изображает молчаливое покаяние и возмущенно уставилась на покровителя.

Мое сердце на долю секунды остановилось, подпрыгнуло до горла, а вернувшись на место, заколотилось с бешенной скоростью. Сперва я подумала, что ослышалась, но разум утверждал, что ничего подобного.

– Ты что, спятил? – выдохнула я. – Думаешь, это возможно?! После всего, что было?!

– А что было? Ты взбрыкнула, понимаю, – Вильгельм говорил так, будто речь шла о сущей ерунде. – Я готов с распростертыми объятиями принять тебя в любой момент. Свите не хватает ежовых рукавиц.

– После всего, что ты сделал…

– Ты всегда хотела свободы. Силы и свободы, – взгляд алата заледенел и стал больше серым, чем голубым. Дурной знак. – Я дал тебе это. Разве не так?

– Не такой ценой, – я замотала головой, не веря своим ушам. – Я никогда не просила о том, что ты сделал.

– Может быть, – Вильгельм неожиданно протянул вперед руку и по-отечески заправил мне за ухо выбившуюся прядку волос. – Но после тех событий ты стала сильнее, выносливее, совершеннее. Так направь эту силу в нужное русло.

– Я скорее собственноручно перережу себе глотку, чем сделаю еще хоть что-то, чего ты хочешь, – прикосновение теплой руки вызвало приступ дурноты, я не смогла сдержаться и снова отступила дальше.

– Излишняя патетика, – алат усмехнулся, отошел обратно и уселся на трон. Каролина, снова старательного сливавшаяся с полом, едва успела отдернуть скованные руки из-под ноги покровителя. – Хотя, стоит признать, драматичность тебе всегда была к лицу. Скажи-ка, ты ведь так и не научилась контролировать это? Затолкала куда поглубже, сдерживаешь, но вызвать не можешь?

Я вдруг поняла, что вся эта чушь с приближением и прикосновением была не случайной. Поняла как слишком отчетливо, так и слишком поздно. Только одна вещь на моей памяти действительно напугала Вильгельма – сила Пандорры. А теперь он понял, что я ею не владею.

– Мой контроль всегда недооценивали, – попыталась сделать вид, что он ошибся. – Если я не сорвалась на кровопролитие, это еще ни о чем не говорит.

Мужчина понимающе усмехнулся, не поверив ни единому слову. Дьявол, да я сама не верила, потому что голос дрогнул слишком отчетливо!

– Что ж, – помедлив, вздохнул алат, смахивая несуществующую пылинку с рукава. – Я могу и дольше ждать твоего возвращения. Тем более, что после ты станешь очень послушной.

Ласковая рука ужаса сжала сердце, прошлась мурашками по затылку. Я бы предпочла считать слова Вильгельма всего лишь попыткой задеть, напугать, но не могла. Что-то было в том, как он держался, говорил. Что-то слишком уверенное. Будто он знал больше, чем я, и это знание давало ему власть надо мной. Как и много лет назад.

– Что касается Ричарда – будь по-твоему, – бывший покровитель либо не заметил мой ступор, либо предпочел не обращать на это внимания. – Никто из моей свиты больше пальцем парнишку не тронет. Он все равно притащится вместе с тобой, так зачем напрягаться?

– Я никогда не вернусь, – решение, что делать дальше вдруг появилось само собой. Сумасбродное, нелогичное, но не хуже появления здесь. – И Ричарда на пушечный выстрел не подпущу к Высшей Ложе.

– Увидим, – благодушие Вильгельма хлестало через край. Старый козел царственно махнул рукой в сторону выхода. – Иди, Лина. Сегодня я добр. Тем более, что кое-кто из присутствующих действительно поставил меня в неловкое положение перед тобой.

А вот этим воистину щедрым предложением я разбрасываться не собиралась. Не став тратить время на прощание, круто развернулась на каблуках и пошла прочь из зала, изо всех сил замедляя шаг, чтобы не выглядеть сбежавшей.

Лишь оказавшись за пределами особняка я выдохнула. И только тогда поняла, что все это время практически не дышала.

*****

Меньше всего Гончий ожидал, что Лина ворвется в его комнату подобно урагану.

Пару часов он пытался выведать у демона, куда и каким ветром унесло алату, но тот только уворачивался от ответов, задавал встречные неудобные вопросы и нудел, что налаживание отношений между Линой и Десом не является предметом сделки. В конце концов, Десмонд сдался и оставил Асмодея в покое.

Он раз за разом прислушивался к звукам в коридоре, но алата все равно застала его врасплох.

– Поговорим, – чокнутая девица практически с ноги открыла дверь, настроенная решительно, как никогда.

– О манерах? – Гончий чертыхнулся сам на себя: от неожиданности он подскочил с кровати и остался стоять. Да еще и рубашку зачем-то поправил.

– В задницу твои манеры, – отмахнулась Лина.

– Вообще-то я имел в виду… – заметив на лице алаты крайнюю степень недоумения, изрядно приправленную скептицизмом, Дес осекся на полуслове. – Да, действительно, в задницу мои манеры.

– Вот и чудно. Я готова.

– А если чуть больше подробностей? – Гончий нахмурился. – К чему? Или на что?

– Сделка, – синекрылая закатила глаза. – Я согласна, но надо обсудить кое-какие детали. Можно начинать, или твой приступ тупости еще длится?

– Весь во внимании, – мужчина заставил себя изобразить покорную вежливость. О манерах им все же придется поговорить, но чуть позже. Тем более, что он рассмотрел кое-что более интересное: лоб алаты покрывала испарина, а руки едва заметно, но подрагивали. Похоже, вся эта бравада и наглость были не более, чем маской.

– Во-первых, как минимум на время действия нашего договора ты полностью избавишь меня от преследования со стороны Гильдии, – Лина прошлась по комнате, выстукивая каблуками мелодичную дробь. Гончий против воли проследил за ней со здравым недоумением: куда можно было мотаться вот в этих пыточных орудиях? – Во-вторых, не будешь лезть в мои дела.

– Но если…

– Не будешь лезть в мои дела, – невозмутимо повторила алата с нажимом, не дав возразить. – А если будешь – я расскажу твоим коллегам, что ты мог бы быть ангелом, но не срослось, хотя крылышки все же есть.

– Не посмеешь, – зло хмыкнул Десмонд. Как чувствовал, что этой паршивке не стоило раскрывать тайну.

– Сунь нос, куда не просят, и посмотрим, – многообещающе дернула бровью синекрылая, скрестив руки на груди. – И еще…

– Может, тебе стоит послушать мои условия? – терпение Гончего приказало долго жить. – Пока мы снова не дошли до единорога и сережек?

– Я полагала, что у тебя одно условие – вытащить друга из тюрьмы Вильгельма?

– Ситуация изменилась, – недобро ухмыльнулся Дес. – Теперь я хочу большего.

– И что бы это значило? – едва не поперхнулась Лина, уставившись на него с явным подозрением.

– Ты поможешь мне не просто вытащить моего товарища из тюрьмы, а вообще освободить его от свиты Вильгельма и обеспечить безопасность.

– Если он поделится со мной сведениями о нынешнем положении дел в свите Вильгельма, – я его даже чмокну на прощание, – заверила алата. – Информация – это мое третье условие.

Гончий попытался представить себе, чем обернется прощальный чмок и беседа между Линой и Роландом. Картинка выходила живая, реалистичная, но какая-то кровавая. Впрочем, до этого момента у него еще будет время, чтобы найти выход.

– Идет, – мужчина протянул Лине руку. – Достаточно уговора или скрепим кровью?

– Разумеется, кровью, – повела плечом алата, но руку в ответ протягивать не торопилась. Вместо этого она только крепче стиснула их на груди. – Только есть еще одна деталь.

Десмонд досчитал до десяти, чтобы не сорваться. Мало ли, вдруг в ответ на раздражение синекрылая откажется от сделки?

– И какая? – преувеличенно доброжелательно осведомился он.

– Я хочу, чтобы ты дал слово, что убьешь меня.