Трехликая. Дилогия

Пестрые заклятья, похожие на дикобразов, пауков, раков и просто чудищ, появлялись из плотных потоков энергии, обретая собственную волю и силы. Я настолько увлеклась, что ошибочно посчитала себя готовой к сложным манипуляциям. Впервые начав колдовать, возомнила, что магия будущего уже мне подвластна. Решилась на опасный эксперимент прежде, чем Ковалль или Мей меня остановили.

Подумалось, что к следующей встрече с агентами, которых пошлет за мной правительство, не мешает обзавестись чем-то посерьезней, чем двое мужчин, что мне симпатизировали. Мало ли, передумают, изменят мнение, получат хорошие отступные, наконец… Тогда я еще не знала и не понимала – почему подобное не может случиться…

Комната для тренировок и впрямь впечатляла. Вернее, впечатляла ее магия. Огонь и лед поглощались махом. Стенами, потолком, полом и дверью. Более сложные и боевые заклятья вначале сопротивлялись, но затем растворялись до облачков чистой энергии, и та впитывалась радужными кляксами. Предполагаю, что пополняла магию помещения.

Вспомнилось, как Ковалль рассуждал о заклятьях – простейших, бытовых и боевых. Я сформировала аурную зверушку, которая должна по первому приказу резать и рубить любого на части. «Фас» – и она бросается в драку. Подключила к космическому источнику энергии, сформировала «стоп-кран» – «один, два, три». Как в интернете, при регистрации, – если пароль не приходит в голову, набираешь первые латинские цифры.

Добавила безусловное подчинение мне и, естественно, любым приказам Танюшки. Безопасность дочки прежде всего. Казалось – дело сделано, заклятье готово. Передо мной вращались три окружности, усеянные шипами, лезвиями, шилами. Оружие выстреливало при необходимости и поражало цель на приличном расстоянии. По крайней мере, так я закладывала в программу. В центре заклятья крутились буквы О, Д и С, вспыхивая пламенем. Видимо, так шифровался стоп-кран.

Я решила, что все правильно, отлично. Пора приступать к новому этапу…

И когда первородный крикнул «Стой!», уже «оживила» чудище энергией.

Зверь немедленно бросился на Ковалля и Мея. Я от неожиданности захлебнулась воздухом, закашлялась, выдавливая слова-пароль. Но заклятье почему-то их не распознавало.

– Мама! Оно тебя не понимает! – закричала Танюшка из другого конца зала. – Надо было закладывать смысл фразы, а не интонацию и произношение!

Ну вот кто бы подумал, что даже это в магическом деле безумно важно?

Ковалль бы подумал – он ведь пытался удержать меня от рискованного шага.

А сейчас мы лишь могли наблюдать, как мое вконец озверевшее детище стремится атаковать учителей, нарезать их мелкими ломтиками.

Мей лихо уклонялся, отскакивал и шарахался. Заклятье ни разу к нему не приблизилось. Ковалль же почему-то лишь ставил преграды – одну за другой, – но не защищался. Я чувствовала – он может гораздо больше. Захочет – испарит убийственную магию. Но первородный задумал иное.

– Дарина. Давай-ка попробуем силы одной из твоих животных ипостасей. Той самой, что сегодня наделала шуму, – очень спокойно предложил маг.

– Ты что, сдурел? Она же не умеет! В машине действовала неосознанно, инстинктивно! – рычание Мея походило на звериное.

Ковалль сделал резкий жест – так командир осаживает солдата.

– Ты думаешь, я не защищу ее, оборотень? – я даже испугалась этой реплики. Впервые с нашего знакомства голос первородного звучал так, что пробирало до мурашек.

Мей выругался, но возражать перестал.

Ковалль отстранился от чудища стеной из непроницаемой толщи энергии. И откуда только он ее доставал? Казалось, первородный имеет доступ к неиссякаемому океану магии.

Я почему-то знала: любой другой маг уже упал бы от бессилия на пол. Ковалль же даже не выглядел усталым. Напротив, глаза его внезапно загорелись. Азартом, интересом и еще чем-то…

– Что делать? – закричала я на всю комнату. Чудище крутанулось и двинулось на меня. Я не понимала – атакует или нет? Спасаться или пытаться работать дальше? Но Ковалль избавил от очередного ступора.

– Внуши ему что-то приятное, мирное. Радость, спокойствие или просто дружелюбие.

Я разглядывала надвигающуюся смерть. Ножи, что норовили вонзиться в тело, топоры, что беззвучно рубили воздух. Внезапно внутри что-то переключилось. Страх исчез, и появилась твердая уверенность.

Показалась себе даже самоуверенной, эдакой решительной суперженщиной, которая думает, что всей ей по силам, любого мужчину заткнет за пояс. Вылезала моя третья химера.

Я бросила в заклятье подобием дружелюбия – как по ощущениям запомнила эмоцию и воспроизвела ее из собственной энергии воспроизвела из собственной энергии ощущения, которые испытываешь при встрече с хорошим знакомым.

Заклятье остановилось и призадумалось. Полыхнуло отчетливой и яркой симпатией. Сработало! Я совершенно осмелела от успеха и, прежде чем Ковалль крикнул «хватит!», приказала монстру сесть у своих ног. Зверь подчинился без малейших сомнений, уютно устроился и замер статуей. Но я в эту минуту начала меняться.

Ноги и руки превратились в лапы, я непроизвольно встала на четвереньки и зарычала, изрыгая аурное пламя. Черная как ночь короткая шерсть покрывала абсолютно все части тела. Я удивилась и почувствовала усталость – сильную и какую-то неисцелимую. Силы покинули сразу и неожиданно. Голова закружилась, веки потяжелели, лапы подогнулись, и… я рухнула.

– Вот видишь, что ты наделал, придурок! – заорал Мей на всю комнату. В голосе оборотня слышались такие переживания, словно я ему очень близкое существо. Не просто подопечная, объект для присмотра, чародейка, которую интересно изучать. А нечто несравнимо, неизмеримо большее… Хм… Наверное, мне просто почудилось…

Ковалль произнес что-то невнятное. Или я отчасти лишилась слуха. Но в голосе его слышалось волнение. Такое сильное, что ничуть не уступало встревоженности Мейдриса. Я решила, что и это – игра воображения. Сознание перед отключением одарило фантазиями.

Танюша закричала и запричитала. Я различала лишь «мама!», «мама!». И вдруг поняла, что перетратилась. Аурное пламя забирает магию, и жизненных сил почти не остается. Такое действие требует подготовки, особенной подпитки и сноровки. Вернуть в истощенную ауру энергию, увы, даже Ковалль не властен. Он может добавить своей, особенной, но результаты непредсказуемы. Иначе же я могу вообще не очнуться… Просто уснуть и не проснуться.

Но и этого хватило, чтобы собраться. Внезапно раздался приказ Ковалля:

– Давай же, девочка, бери ее за руку, а второй хватайся за мою ладонь!

Я ничего не видела, но ощущала, как теплые пальцы дочки согрели руку. В тело влился такой поток энергии, будто меня накачали то ли стероидами, то ли гормонами, то ли чем-то подобным.

Вязкую вату беспамятства прорезали оглушительно громкие звуки. Краски ударили в глаза и вышибли слезы.

Еще недавно чудилось – в комнате не пахнет. Теперь же я ощущала резкий запах соли и специй, словно неподалеку плещется море, и немного терпкого, как индийские пряности. Я почти задыхалась от этих ароматов. Синие стены казались невероятно яркими, прямо светили в глаза сапфировыми отблесками.

Ко мне вроде бы вернулся человеческий облик. Краски и звуки начали слабеть понемногу. Но в эту минуту меня словно тряхнуло. Чудилось – магия рвется наружу, будто, запертая сотнями лет где-то в заточении, она стремится наконец-то увидеть свет божий. И все равно ей, что случится с владелицей.

Я затряслась как от лихорадки, встала на четвереньки и обернулась оранжевой химерой, затем передернулась и приняла облик желтой. Аурное пламя изо рта превратилось в странный синеватый дымок. Я ощутила головокружение, упала и отключилась.

⁂

Пшш… Хррр… Волны терпеливо перебирали прибрежную гальку, словно четками играли. Водяной пятерней тащили камушки на глубину и возвращались за следующей порцией. Чернота постепенно развеивалась. Я сидела на берегу теплого моря. Ветер обдувал лицо прогретым на солнце воздухом. Но самого солнца не было. Ночь накрыла синим шатром небо, в вышине распахнулись сотни желтоватых глаз – звезды. Это место не было мне знакомо, но оно внушало удивительное спокойствие.

Я сидела на большом теплом валуне, неподалеку от влажной полосы гальки, в которой запутались клочки пены.

– Рина. Ты должна дозировать магию. Будем считать, химер ты активировала. Позволила им наконец-то увидеть свет божий. Теперь учись контролировать все ипостаси. – Голос Ковалля звучал здесь немного иначе. Бархатистый, слегка надтреснутый, какой-то вкрадчивый… он почти завораживал. И чудилось мне… скажет – иди в море… пойду. Скажет – нырни… нырну.

Но Ковалль этого не планировал. Он остановился неподалеку, смотрел и улыбался. Не так, как привыкла, лишь приподнимая уголки губ, – по-настоящему, широко и душевно. Чуть дальше появилась мощная фигура Мея. Оборотень огляделся с удивлением и кивнул сам себе, будто все понял.

– Я без сознания? – с опаской спросила я. – Умираю?

Первородный резко приблизился, взял мои руки своими и произнес, глядя прямо в глаза:

– С тобой ничего не случится, Дари. Я обещаю. Я не могу контролировать внутреннего зверя оборотня. Увы, эта часть твоей магии мне неподвластна. Для этого Мей здесь и присутствует. – Быстрый взгляд, острее кинжала и жарче выстрела из огнемета, странный, смущенный вид оборотня – и Ковалль продолжил тираду: – Зато я управляю заклятьями. Могу обезвредить абсолютно любое. Немного умею поиграть с аурой. Каждой твоей химеры, и человеческой тоже. Но то, что касается управления сущностями… – Широкий жест, будто давал Мею слово. Оборотень насупился и приблизился. Странно, виновато отвел глаза, словно обидел меня чем-то, хоть и ненамеренно. Ковалль усмехнулся с оттенком осуждения.

Да что с ними такое-то? О чем это они? Я понимала, что между мужчинами идет какая-то непонятная психологическая схватка. В чем-то первородный Мея обвиняет, а тот признается, что передо мной грешен. Черт! Как бы мне прочитать мысли обоих!

Первородный сразу отступил, словно наш длительный контакт давался ему с огромным трудом или что-то пробуждал внутри мага. То, что тот не хотел ворошить. Поневоле вспомнился Мей – оборотень только и ждал повода, чтобы дотронуться до меня хоть как-то. Даже сейчас – виноватый, растерянный, нервный – он коснулся моей руки горячими пальцами, напрягся и произнес:

– Внутри тебя живут три ипостаси. Давай вначале определим доминантную. Именно она способна остальными командовать. Это как подчинение в стае. Этим ты от меня и отличаешься. Потом, когда побегаем вдвоем животными, увидишь мою звериную форму. Но у меня всего две сущности. Они находятся в некоем согласии, не главенствуют, лишь дополняют друг друга… У тебя же дело обстоит иначе. Твои химеры стремятся доминировать. Каждая хочет взять первенство. Поэтому и необходимо выявить доминантную.

– Как? – удивилась я. – Как ее выявить?

– Прислушайся к себе, и сама догадаешься.

Я вспомнила все прежние обращения. Черная химера не рвалась наружу, не спорила с остальными, просто… руководила. Ага, вот я и нашла доминанту. Рыжая выглядела второй по силе, и самой слабой казалась желтая.

– Теперь ты должна через доминанту управлять остальными двумя химерами.

– Эм? – выдавила я.

– В идеале нужно прийти к равновесию сущностей. Соединить способности всех ипостасей. Этому я обучу тебя несколько позже. Но пока следует начать с малого. Рыжая химера может давать энергию для регенерации и исцеления. Попробуй ее использовать, направить во внутрь. Заставить действовать на собственное благо.

Я попыталась воспроизвести ощущения от превращения в разных химер. Черной – чувствовала незыблемую силу, власть надо всем и, видимо, над магией. Рыжая словно наполняла энергией, стремилась действовать и за что-то сражаться. Желтая созидала, стремилась к умиротворению.

Я призвала оранжевого зверя.

Так… Чудится, что огонь льется по венам, голова забита разными мыслями, тело рвется нестись по бескрайним просторам. Я встала на четвереньки и обратилась. Хотела дыхнуть аурным пламенем, просто инстинктивно, без всякой цели, но Ковалль остановил резким выкриком:

– Стоп! Аурное пламя расходует энергию! Пока не стоит тебе его использовать. Каждый выдох грозит окончательной потерей остатков сил и концентрации. Даже в астральном мире, где все нематериальное.

Я покрепче сомкнула челюсти и для верности задышала исключительно носом.

Ага. Энергия, сила исцеления.

Я попыталась направить ее в собственное тело, каждую клетку наполнить этой силой. В голове на долю секунды помутилось, перед глазами поплыли пятна и всполохи. Я резко распахнула тяжелые веки, зрение сфокусировалось моментально…

Увидела синий зал для тренировок, до смерти перепуганное лицо дочки, радостного Мея и воодушевленного Ковалля. Улыбка исчезла с лица первородного, но, кажется, я успела поймать ее взглядом. До того, как та окончательно стерлась и осталась лишь на уголках губ.

Я присела на теплом голубом полу и попыталась собраться с мыслями.

Ковалль протянул стопку одежды – спортивные брюки и белую футболку. Не знаю уж, откуда он раздобыл их. Но лишь теперь запоздало сообразила, что мои вещи разорваны в клочья, валяются вокруг половыми тряпками. Вот что случается во время обращения! Я очутилась совершенно голой!

Взгляды мужчин скользили по телу. Мей облизывал яркие губы и так напрягся, будто охотился. Оборотень жадно глотал воздух, спрятав руки в карманы джинсов. Губы Ковалля стали чуть ярче, грудь вздымалась все чаще и чаще, но непроницаемое лицо по-прежнему походило на маску.

Танюшка странно поглядывала на мужчин, но ни слова не обронила.

Я поторопилась накинуть одежду.

Так, я уже очень многое узнала. И все благодаря помощи первородного. Он переместился в мое сознание и даже Мея прихватил за компанию. Оборотень в чем-то передо мной провинился. А еще он имеет две ипостаси. Вот почему Бриолис приставил к нам Мея! Знал, что мне потребуется его консультация. Мей – единственный в мире гибридный оборотень. И только он способен помочь мне. Ковалль разбирается в аурах и магии, как-то умудряется читать мысли, отчасти контролировать чужие эмоции. Но все, что касается животных ипостасей, двусущему дается гораздо легче. Кажется, Мей собирался со мной заниматься. Очень надеюсь, и с дочкой тоже. Надо срочно обуздать звериные сущности, понять силу каждой и научиться использовать. Я больше не хочу погружаться в беспамятство лишь потому, что не вовремя обратилась.

Я слегка дернулась, посмотрела на Танюшку и спросила почему-то не Мея, а Ковалля.

– А дочка? Она тоже трехликая?

Стало страшно, что Танечке предстоит подобное.

– Не переживай, – Ковалль протянул мне руку, Мей тут же последовал его примеру. – Девочка получилась белой химерой. Той, что способна сражаться с заклятьями, видеть их и идентифицировать. Это очень хорошая ипостась, Рина. Сильная, стабильная и не опасная.

Я схватила мужчин за горячие ладони и тотчас буквально взлетела над полом. Встала и выпустила чужие руки.

– Думаю, что на сегодня уже хватит. – Ковалль не предлагал – скорее приказывал. – Давайте выдохнем, немного прогуляемся. Я покажу Рине свои владения. – Новый испепеляющий взгляд в сторону Мея.

Оборотень как-то неприятно передернулся, выдвинул вперед тяжелый подбородок и произнес с чувством собственного превосходства:

– Твоя взяла. Но завтра утром мы с Риной бежим на тренировку животной ипостаси. И колдуны нам там совершенно без надобности.

Первородный на долю секунды нахмурился, сжал кулаки, но немедленно разжал их.

– Хорошо. Это сейчас нужное дело, – в его голосе отчетливо слышалось рычание. Но Ковалль моментально взял себя в руки.

Танюшка обняла меня, прижалась и шепнула:

– Мама, я так рада, что ты в порядке!

Я прикрыла глаза и просто наслаждалась.

Настоящая любовь – она вот такая. Касаешься родного и близкого существа – и время с пространством сразу исчезают. Перестают существовать, становятся декорациями. Хочется сохранить чудесное мгновение, навеки запечатлеть его в сердце и в памяти. Когда ничего тебе больше не нужно. Сладко теплеет где-то в груди. Хочется всегда прижимать свою дочку и больше никогда с ней не расставаться.

Надо отдать должное «магическими» тренерам. Мужчины не мешали, отступили и замерли. И лишь когда я решилась разомкнуть объятия, взяла дочку за руку, они будто отмерли.

Ковалль приподнял уголки губ, но глаза его внезапно так просияли, будто мои эмоции очень близки первородному. Мей просто широко и тепло улыбался, смотрел на нас словно на близких существ. Но что-то такое в нем по-прежнему проскальзывало. Словно и впрямь неожиданно проснулась совесть. Надо будет выяснить – завтра, на тренировке. Хочу увидеть одновременно сфинкса и лельдиса. Или он, как я, меняет ипостаси? Что значит, они обе живут в гармонии? Вопросы роились в голове упрямыми насекомыми. Но я постаралась переключиться на дела насущные. Обучение магии уже закончено. Надо поесть, передохнуть и отправиться на прогулку. И впрямь захотелось исследовать угодья Ковалля. С высоты полета черного джипа первородного они казались просто невероятными, сказочными. Вблизи, наверное, выглядят еще чудесней.

Глава 5

Ковалль и Мей проводили нас с Танюшей до комнаты. Оборотень галантно распахнул дверь, а первородный мягко напутствовал:

– Отдыхайте пока, приходите в себя. Я зайду приблизительно через пару часов.

– А? – На мой оклик Ковалль остановился. Мей посмотрел вопросительно и раздраженно. Словно сетовал, что не к нему обращалась. – Мы пойдем гулять вместе с Танюшей?

– Как захотите, – улыбнулся Ковалль – как всегда только уголками губ. Мы с дочкой вошли, и дверь закрылась.

С кухни тянуло приятными запахами. Свежим хлебом, сливочным сыром, копченым мясом и птицей. Ароматы манго, груш и ананасов перебивали запахи жаркого и запеченной горбуши. Ковалль знал, чего нам с Танюшей захочется. Дочка вприпрыжку побежала на кухню, я двинулась следом, погруженная в воспоминания…

…Уютный ресторан в торговом центре. Вокруг суета: ребятня с тележками, суровые мамочки с выговорами и упреками, подружки, что приехали на общение-шоппинг, сладкие парочки в кафе и барах. Где-то гремит веселая музыка, а где-то задорно позвякивают колокольчики и напевают «Мери Крисмас».

Пахнет хвоей, мандаринами, Новым годом и подарками. Где-то внизу статуи Дедов морозов встречают постояльцев возле эскалатора.

Мы сидим втроем на мягких диванчиках. За спинами – плетеный коврик с пампушками. Впереди столб, увешанный бронзовыми блюдами. По сторонам каменные подставки-загогулины с полочками, заставленными всяческими украшениями. Камушками в длинных ассиметричных сосудах. Шишками в корзинках разных размеров. Шариками, что висят на атласных бантиках.

Я, муж Максим и дочка Танюша. Малышка уплетает за обе щеки горбушу. Я отрываю кусочки поджаренной лепешки – и кладу в рот, откусывать пока не могу. Только что поставила на зубы брекеты. Муж смеется и подливает нам имбирного чая. Аппетитно жует теплое жаркое.

Эти минуты тихой радости, беззаботности в окружении близких ничто не заменит.

– Мама! Мама! – дергает за рукав Танечка. Я прихожу в себя уже на кухне. Дочка накладывает нам картофель-фри, ветчину, булочки и наливает чая. Из высокого, пухлого глиняного чайника с изящными узорами в виде иероглифов льется ароматный травяной напиток, наполняя кухню ощущением уюта.

Надо привыкать к новому дому. Я смахиваю с глаз непрошенные слезы и нежно поглаживаю по плечу Танюшку. Еще не привыкла к ее нынешней взрослости. Раньше трепала по русой макушке. А теперь дочка практически подросток, и обращаться с ней нужно соответствующе.

– Все будет хорошо, успокойся, мамочка! – Она продолжает за мной ухаживать. Сажает за стул и деловито приносит приборы. Я беру в руки резную вилку с ножиком и смотрю на дочку, что устраивается напротив. Боже! Она ведь совсем уже взрослая. Все умеет, понимает, сочувствует и поддерживает. Знает, когда лучше хранить молчание, а когда слово дороже алмазов.

Маленькая девочка, лишенная детства. Впрочем… слава богу, что мы выжили. Думаю, лучше на этом сосредоточиться.

Жить бедами прошлого – плохая примета.

Я отбрасываю размышления, и мы с Танюшей обедаем.

За окнами полдень сменяется вечером. Деревья утопают в призрачных сумерках, но тут же вспыхивают неведомые лампочки. Откуда они взялись? И на чем пристроены? Вглядываюсь в живописный пейзаж за окнами.

Господи! Да это же летучие фонарики! Круглые, похожие на ландыши и колокольчики, они парят в воздухе и разгораются. Словно стайка гигантских светлячков в небе. В поместье Ковалля становится светлее. И вскоре день не отличить от вечера.

– Мама! Ты только посмотри, как красиво! – воскликнула Танюша и отставила чашку. – А Ковалль, между прочим, и не такое умеет!

– Откуда ты столько про него знаешь?

– Я же рассказывала, мы много общались! Он тебе обязательно понравится, правда! Он классный! А Мей какой-то немного, эм… странный. И я боюсь, что ты его пара.

– Боишься? Пара? Что это значит? – поразилась я, отвлекаясь от созерцания.

Так. Это же магический мир с оборотнями. В книгах у них, и правда, есть пары. Единственные и неповторимые мужчины и женщины, что способны составить счастье двусущему. Неужели так и есть на самом деле?

Танюша подмигнула и ухмыльнулась.

Стоп! Тогда почему Мей так нервничал? За что собирался передо мной извиняться? О чем намекал Ковалль в моей грезе? Я снова запуталась с этими тайнами. Танюша посмотрела внимательно, с хитрецой, снова подмигнула и резюмировала:

– А ты задай вопросы Коваллю, он пояснит все, что непонятно. Он в этих мирах лучше всех разбирается.

Кажется, дочка всерьез уверена, что первородный – наша личная энциклопедия. Заодно – охрана и счет в банке. С другой стороны, делать все равно нечего. Нужно же как-то прояснить обстоятельства.

– И пара у оборотня, как в книгах, единственная? – внезапно спросила я у Танюшки. Словно девочке известно гораздо больше. Она пожала плечами и задумчиво обронила:

– Не уверена. Но вроде бы так и есть. По-моему, они спокойно могут жениться, заводить детей и жить себе счастливо. Но если неожиданно встретили пару – все, только с ней и ни с кем больше.

– А если пара полюбит другого?

Танюша посмотрела так загадочно, будто намекала на нечто конкретное, но ответила очень туманно, уклончиво:

– Насколько я знаю, ничего не поделаешь. Но Ковалль, возможно, расскажет больше.

Я задумалась – стоит ли у него спрашивать. Интуиция кричала, что лучше не надо. Но любопытство подначивало и подначивало. В итоге я решила – как повернется. Погуляем, пообщаемся, а там уж посмотрим – куда нас непринужденная беседа выведет.

– Мама, а вы идите без меня прогуливаться! – внезапно с загадочным видом предложила Танюша.

Я посмотрела на дочку вопросительно. Танюшка невинно хлопнула ресницами и улыбнулась хитровато-застенчиво. Вот ведь маленькая интриганка выросла!

– Я посижу, поиграю на компьютере. Поместье Ковалля я уже видела. Он пару раз забирал меня из лаборатории, и мы тут гуляли по нескольку часов.

– На каком компьютере? – удивилась я. Ничего похожего в комнате не заметила.

Танюша допила стакан чая и потянула меня в спальню-гостиную.

Я наблюдала и удивлялась, радовалась, что дочка настолько освоилась. Танюша деловито подвинула стол, нажала какую-то кнопку под столешницей… и передо мной появился призрачный монитор, а следом такие же клавиатура и мышка.

– Смотри! Можно работать как на обычном, – забарабанила по клавишам дочка. Вначале синий призрачный экран стал чуть ярче и словно бы реальней, по поверхности поплыли трехмерные капли. Они выглядели как настоящие, выпуклые, вытягивались тонкими струйками, ручейками и обтекали белое окошко для набора пароля и логина. Дочка быстро ввела свои данные. На экране появился китайский дракон – Танюша родилась в год дракона – и следом за ним значки программ.

– Откуда ты знаешь пароль и логин? – удивилась я новым открытиям.

– Ковалль обещал настроить компьютер на данные, которые я продиктовала, – пожала плечами радостная Танюша. – Но ты посмотри! Техника будущего! – Дочка открыла чистый лист файла, вроде Ворда, и продиктовала: – Моя мама – самая крутая химера на свете!

Машина вывела текст на экран.

– Можно начитывать тексты голосом, – восторженно продолжала рассказывать Танюшка. – А можно даже транслировать мысли! Я тебя потом тоже научу, – пообещала вдохновленная дочка. – Так что можете гулять и развлекаться, – и она так подмигнула, лукаво улыбнулась, что я невольно наклонила голову и прищурилась, вглядываясь в лицо дочки. Когда она всего этого понабралась-то?

– Да ла-адно! – хихикнула моя малышка. – Мужчины всегда так на тебя смотрят, так ведут себя, что только слепой не заметит! Но только не Мей. Ну пожалуйста, мама! Ковалль лучше, честное-пречестное! Поверь, я неплохо его узнала…