Повести потустороннего мира.

Алексей Богданов

Повести потустороннего мира.

Июнь 2025 год. Рассказ №1.

"После смерти".

Тем утром я проснулся с ощущением необычайной лёгкости. Как будто тумблер какой-то во мне переключился, когда я раскрыл глаза. Так хорошо с самого утра я уже давно себя не чувствовал. Даже и не вспомню – когда такое и было, и было ли вообще. Обычно сразу что-то болело, или хотя бы настроение было плохое с первой же минуты пробуждения. Пытаясь попробовать доспать ещё пару минут, чтобы сильней насладиться этим сладким ощущением, я проверил рукой и прищуренными сонными глазами кровать вокруг себя, и понял, что спал у себя дома, потому что приятного, тёплого, обнажённого тела моей девушки рядом – не было. Через пару сладких, как будто доспанных минут, я вылез из под одеяла, сел на край кровати, и уже ногами ощутил, что чувствую себя как-то слишком легко и радостно – как маленький счастливый мальчик в комнате с игрушками. Очень неожиданное и странное ощущение. Лёгкий, весёлый и здоровый – я. Без лишних дурацких мыслей и загонов в голове. Это как-то необычно что-ли, и немного пугающе. Ну ОК, посмотрим – как долго это продлится. Подняв кверху брови, я протёр глаза, протянул свою сонную руку, чтобы нажать кнопку "ПУСК" на проигрывателе, который стоял рядом слева, на тумбе у моей кровати, и запустил пластинку с Рахманиновым. Сначала конечно захотелось со Стингом, которую мне недавно подарила девушка. Но, всё-таки сегодня, почему-то, выбор пал на Рахманинова. Наверно потому, что пластинка уже стояла на своём месте с вечера, готовая к прослушиванию. Примерно такие же, сонные и ленные, приятные терзания выбора музыки происходят со мной практически каждое утро. Взглянув на большой, круглый, стеклянный циферблат железных вокзальных часов, крепко закрепленных к кирпичной стене комнаты – я понял, что они стоят, причём уже достаточно давно. Понял, потому что секундная стрелка перестала двигаться, да и на улице не могло быть полвторого часа ночи. Уж слишком светло и шумно. Надо бы не забыть купить батарейки, подумал я, и встал.

Традиционно до конца проснувшись только уже сидя на унитазе, разглядывая пальцы на своих ногах, и узоры на кафеле, я не спеша разгладил своё небритое лицо ладонями, прокрутил в голове очередной странный и мрачный сон про какую-то хрень, тщетно пытаясь вспомнить весь сюжет полностью. Затем отпустил его от себя сонным мысленным баскетбольным жестом руки в "корзину для снов", с протяжным выдохом зевнул, потянулся нажать сзади кнопку смыва, и, натянув любимые трусы "в клеточку", спустил накопившуюся во мне за ночь жёлтую жидкость в городскую канализацию. После этого хорошенько умылся холодной водой, почистил свои чувствительные к лимонной кислоте зубы, сдёрнув с зеркала полотенце, которое какого-то хрена там оказалось, и пошёл на кухню варить кофе. По пути поменял пластинку на Tequilajazzz, и заметил, что все мои ковры на полу почему-то были свёрнуты по всей квартире. Я определённо точно этого не делал. Странно, подумал я. Провал в памяти?.. Хм.

Утро за моим кухонным окном сегодня, почему-то, тоже показалось мне весьма прекрасным. Я раскрыл шторы, и непривычной для меня, да и для всего окружающего мира тоже, улыбкой, встретил весь необычно яркий урбанистический пейзаж, открывающийся мне сквозь, казалось бы, банальный, массово производимый по всей стране, двустворчатый пластиковый "стеклопакет". Но и он, кстати, почему-то тоже приметился мне весьма интересным и приятным. Удивительное утро, заметил в очередной раз я, и принялся за сегодник, который почему-то все называют "завтрак". Достав из холодильника и разрезав большой краснющий и ароматный помидорище любимым тяжёлым кухонным ножом, я облизнул остатки его сока с привкусом металла на лезвии, и глубочайше, как будто впервые в жизни, насладился этим приятным мгновением с улыбкой на лице. Затем скинул кусочки в горячую сковородку на плите, и разбил туда же несколько яиц, наблюдая, как они медленно и красиво растекаются, меняя свой цвет и запах. Как же это красиво и прекрасно. Почему я раньше этого не замечал? Вот что значит – впервые за несколько лет уйти в отпуск, и хорошенечко отдохнуть. К слову, мой отпуск заканчивался ещё примерно через неделю, и от этой мысли настроение становилось ещё лучше. Ещё одна свободная неделя, с радостью подумал я.

Под несколько новых абзацев "Охоты на овец" Мураками, насладившись яичницей и утренним кофе, который, по ощущениям медленно спускался во мне из горла куда-то далеко вниз, чуть ли не в самые ноги, а от туда обратно вверх, вызывая чуть ощутимые мурашки и чувства прояснения, я оделся, чтобы сходить до ближайшего магазина за сливками, которые опять предательски заканчивались, и заодно за хлебом для бутербродов с шоколадным маслом, которых мне вдруг очень захотелось.

Выходя из своей, пока ещё холостяцкой квартиры, закрывая на ключ запылившуюся входную дверь, по звуку начинающейся мелодии новой песни на пластинке – я понял, что забыл выключить музыку, но решил уже не возвращаться, потому что планировал скоро вернуться обратно.

На лестничной площадке мне встретился плотный и неприятный запах "перегара", и его излюбленный "хозяин" и "хранитель", он же по совместительству – мой самый маргинальный сосед через стену, любитель дегустации жидкостей покрепче. Узкий специалист по профилю алкогольных опьянений, со всеми вытекающими. Именно так его мог охарактеризовать наверно каждый житель нашего дома. Такая у человека репутация. Что поделать.

Я, как обычно из вежливости "дежурно" поздоровался с ним, но сосед, не шелохнувшись, и ни капельки не повернувшись в мою сторону – сделал вид, что не заметил меня, продолжая молча и задумчиво копаться в своих карманах, как будто что-то в них ища. Или, правда, не заметил. Чёрт его знает. Или опять с утра уже пьяный, и не соображает ничего. Ну, да и ладно. Хрен бы с ним. Недовольно хмыкнув, и проводив его своим прищуренным взглядом, я вышел из подъезда на улицу, где с неба на меня неожиданно сразу что-то заморосило, и вдруг вспомнил, что сам-то позавчера тоже был хорош, потому что изряяядно накидался по одному, совсем неважному поводу. А на утро после этого "накидалова" мне было тааак ужасно хреново, что чуть не помер. Очень хреново было. Даже вспоминать больно. Отлёживался потом дома целый день, обожравшись каких-то таблеток обезболивающего.