Парабола жизни

Валерий Марро

Парабола жизни

Глава 1

Д Е Й С Т В У Ю Щ И Е Л И Ц А:

Б а р с у к /Земцов Сергей Иванович/

К а т ь к а

Ш т ы р ь

В и к т о р

К о с т и к

М и т р и ч

М а р г о

О л я

Т я г л о в

1-й М у ж ч и н а в балаклаве

2-й М у ж ч и н а в балаклаве

3-й М у ж ч и н а в балаклаве/ он же К о м а н д и р/

Еще несколько мужчин в балаклавах и камуфляжной форме.

Я мальчиком мечтал, читая Жюля Верна,

Что тени вымысла плоть обретут для нас.

Валерий Брюсов

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Картина первая

Ночлежка. Это бетонное квадратное сооружение, бывшее когда-то складом для хранения утильсырья. Со временем оно было заброшено и в него стали свозить всевозможный хлам. Теперь здесь живут люди. Потолок представляет собой пеструю мозаику из разноцветных кусков картона, фанеры, ржавых листов железа. С потолка свисает лампочка под самодельным металлическим козырьком, освещая ночлежку неярким светом.

На полу постелены плохо подогнанные друг к другу доски, которые шевелятся и скрипят при ходьбе. Посреди ночлежки стоит обшарпанный стол, за ним и по бокам его – такие же неприглядные стулья, табурет, ветхое, в заплатах, кресло. В левом, дальнем, углу поблескивает стеклами старинный резной буфет, неизвестно каким образом попавший сюда. Вдоль стен расположены наспех сколоченные топчаны, на которых высятся горы различного тряпья.

На топчане слева сидит В и к т о р. Орудуя отверткой, он пытается починить найденную где-то электроплитку. В кресле за столом, лицом к зрителям, расположился Ш т ы р ь. Сложив перед собой жилистые руки, он безучастно наблюдает, как К а т ь к а штопает прохудившуюся кофточку. Вдоль правой стены, в метре от пола, пристроены нары, на которых лежит К о с т и к – он с увлечением читает книгу.

В задней стенке имеется небольшое, прикрытое цветной занавеской, окно. В стене слева – грубо сбитая из не струганных досок дверь, ведущая во двор. В правой части сцены видна дымоходная труба от "буржуйки". На ней сушатся мужские носки.

Летнее время. Вечер. Слышен волчий вой.

К а т ь к а/прислушиваясь/. Ишь как воют, сердешные… Тоску нагоняют.

В и к т о р. И так – каждый вечер. Ближе к полуночи… и начинают свой концерт.

К а т ь к а. Как будто жалуются на что… Нутро всё выворачивают.

Ш т ы р ь. Нечего их жалеть! Хищники это… зверьё! Попадись им в поле глухом – порвут! Обглодают до косточек…

К а т ь к а. Все равно жалко… /Пауза./ Видать, ихняя…

волчья доля ничем не лучше нашей.

В и к т о р. Да… одна биография у нас… с этими серыми. Только они там… в норах своих живут, а мы вот здесь… в бункере этом. На помойке.

Пауза.

К о с т и к/с восхищением/. Во дает!

Ш т ы р ь/повернулся, выжидающе смотрит на Костика/. Ну… чево?

К о с т и к. Да рыцарь один… Айвенго его зовут! Они на него, а он их всех… мечём! /Оторвался от книги./ И все потому, что сильно любил ее… /Продолжает чтение./

Ш т ы р ь. Кого… ее?

К а т ь к а/ворчит/. Кого, кого… /Смотрит на Штыря./ Женщину одну… леди Ровену – вот кого!

Ш т ы р ь. А ты… откуда знаешь?

К а т ь к а/резко/. Оттуда, откуда надо! /Продолжает штопать./ Таких мужиков сейчас… нет, перевелись мужики-то… Так… мелочь одна пузатая. Жлобы.

Ш т ы р ь. Ну, вот… завела свою песню. /Закуривает./ А бабы? Чем бабы-то лучше? Скажи?

В и к т о р. А тем, Федор Иванович, что она… баба… детей рожает. В отличие от нас, мужиков. /Продолжает чинить./

Ш т ы р ь. Ну… это конечно! Детки… в нашем житье… без бабы, как же? Но вот ежели на этот вопрос… да в другом, так сказать, ракурсе…

В и к т о р. И в другом, Федор Иванович, и в третьем… В каком ракурсе ни возьми – все равно вокруг бабы той все вокруг вертится. Абсолютно все!

К а т ь к а/смеется/. Правильно, Витек… давай, учи его… оболтуса этого! А то ведь совсем меня затюкал.

В и к т о р. Без бабы, Федя, на этом свете – никак! Не выйдет без нее ничего, без бабы этой… Она, можно сказать, пуп земли нашей: с нее все начинается – и ею же все заканчивается. Поэтому бабу нужно уважать, любить, заботиться о ней. Тогда и в семье полный ажур, и деточки бегают веселенькие и здоровенькие.

К о с т и к/оторвалcя от чтения/. А подзатыльник давать, как Федор Иванович… можно? /Хихикает./

Ш т ы р ь/грозно/. Я вот тебя, малявку… сейчас стащу с твоих палатей, сыму штаны и отдеру при всех, чтоб не смел совать свой нос

сопливый, куда не следует… /Поднимается./

К о с т и к. Ой-ей-ей… сильно испугался я тебя! Ме-е… /Показывает язык./

К а т ь к а/Штырю/. Гляднь-ка, какой грозный… на пацана маховики свои подымает. Сядь… а не то мы с Витьком тебя сейчас успокоим!

Штырь, помедлив, садится.

В и к т о р. Кроме того, Федор Иванович, баба… женщина то есть, во все времена была объектом неустанного внимания многих известных поэтов, художников, скульпторов… ну, и других представителей искусства. А, значит, являлась важным источником творческого вдохновения, поскольку позволяла им создавать неувядающие мировые шедевры. /Поднялся, отложил плитку. Все более вдохновляясь./ Вот возьмем, к примеру, великого представителя позднего Ренессанса Микеланджело…

К а т ь к а. … Буонарроти?

В и к т о р/выдержав паузу/. Правильно, Екатерина Васильевна,-Буонарроти! Итальянского зодчего, гениального скульптора шестнадцатого века.

К о с т и к/закрыл книжку, зовет/. Ка-ать… а, Ка-ать!

К а т ь к а/нехотя/. Чего тебе?

К о с т и к. Я есть хочу…

К а т ь к а. Отстань! Дай Витька послушать.

К о с т и к. А у меня в животе бурчит.

Виктор, подумав, сел, продолжает чинить плитку.

/Клянчит/. Ну, Катька… у тебя же есть, ты вчера прнесла…

К а т ь к а. Мало ли чего у меня есть…

К о с т и к. Ну, пожалуйста… Она там стоит, в буфете…

К a т ь к а/оторвалась от шитья/. Лопал уже, небось?

К о с т и к/энергично мотает головой/. Не-а… тебя ждал. Я попробовал только! Ну… можно?

К а т ь к а. Ладно… Бери, не отстанешь ведь…

Ш т ы р ь. Там… /указывает на буфет/ хлеб ещё… на нижней пол¬ке, в углу… Отрежь себе. И огурчик… в пакетике.

К о с т и к/радостно/. Ладно… я сейчас!

Легко спрыгивает с нар и, чмокнув в щеку Катьку, бежит к буфету.

К а т ь к а/смотрит вслед/. Совсем одурел, мальчонка… /Улыбается./ Видать… кавалер будет – еще тот! /Трогает щеку./

Ш т ы р ь. А ты подставляй каждому… Может, найдешь себе ещё кавалера!

К а т ь к а/прекратила шитье, смотрит на Штыря/. Тю… а тебе что… не хватает? Мало тебе, кобелюке, что ли? Глянь-ка… к пацану уже ревнует…

К о с т и к/возвращается на нары с открытой банкой консервов, кус¬ком хлеба и огурцом/. Ух… и запирую сейчас! /Принимается есть./