Цикл рассказов: На Грани Вечности. Цикл Первый: Спираль Начал

В Сердце Человека: Люди,хотя и забыли свою божественную природу, носили в груди крошечный отпечаток этой Меркабы.

· Мечта – это частичка Златы, которая тянет их вперёд, к новым берегам.

· Память – это частичка Аргента, которая хранит тепло и уроки прожитого.

· Страх – это искажённый шёпот Пустоты, который заставляет либо рваться вперёд без оглядки (паника-Тик), либо цепляться за прошлое (тревога-Так).

· А та тихая радость, которую человек чувствует, глядя на закат, или полное спокойствие в момент творчества – это и есть момент, когда его собственное сердце настраивается на песню Хранителя. На миг его личное время становится вечным, золотым и серебряным одновременно.

В Самом Времени: Даже то,как люди ощущают время, стало отражением того великого примирения.

· Счастливые мгновения («ой, как быстро время пролетело!») – это когда Злата летит вперёд на своих золотых крыльях, а Аргент легко парит рядом, не утяжеляя её.

· Минуты грусти или скуки («как время тянется медленно…») – это когда Аргент тяжелеет, а Злата не может его сдвинуть с места, и Так overpower (подавляет) Тика.

Но теперь у всех существ появился секрет. Стоило лишь остановиться, сделать глубокий вдох и выдох и прислушаться к тишине внутри себя, как можно было услышать лёгкое, едва уловимое жужжание – звук вращения той самой Меркабы в собственной груди. Это и был прямой путь к Хранителю.

Пустота была побеждена, но не уничтожена. Она ждала своего часа в тенях, у краёв восприятия. Но теперь у мира был иммунитет – живая, дышащая память о гармонии.

Вечное Сейчас.

Прошли эоны, измеренные тиками и таками, и мгновения, неизмеримые ничем. История Златы и Аргента стала великим мифом Творения, который мироздание рассказывало само себе. Но это была не просто сказка. Это был живой алгоритм бытия, закон, по которому pulsates (пульсирует) вся реальность.

Пустота так и не исчезла окончательно. Она отступила на самый край, в область чистого потенциала, где ещё не ступала нога внимания Хранителя. Она стала ТЕНЬЮ, необходимой для того, чтобы оттенить свет. Она стала молчаливым напоминанием о том, что может случиться, если забыть танец.

Но теперь у всего сущего был Ключ.

Этим ключом была не магическая формула, а простое осознанное внимание. Тот самый алмазный свет Хранителя, который живёт в сердце каждой твари, каждой звезды, каждой мысли.

· Когда человек полностью погружён в любимое дело (Творчество), он становится Златой – его дух летит вперёд по золотой спирали возможностей.

· Когда он благодарно вспоминает прошлое или извлекает из него мудрость (Осознание), он становится Аргентом – его дух купается в серебряном свете накопленного смысла.

· А когда он, затаив дыхание, чувствует полноту жизни в единственном миге – вкус свежей воды, ветер на лице, взгляд любимого человека – в этот миг он и есть Великий Хранитель Времени.

В этот миг его личная меркаба – сплетение его устремлений и его памяти – приходит в идеальный баланс. Она начинает вращаться в ритме золотого сечения, и время для него перестаёт существовать. Оно просто есть.

Так что же такое Время?

Время – это не линейная стрела и не бесконечный круг. Время – это вечный, дышащий, спиральный танец двух великих сил вселенной: стремления вперёд и благодарного сохранения. А мы, своими сердцами и своим осознанием, – и танцоры в этом танце, и сама музыка, и тот, кто слушает.

И каждый раз, когда вы чувствуете, что время то несётся безудержно, то тянется мучительно медленно, – вспомните двух Спиралек. Сделайте вдох – это Злата зовёт вперёд. Сделайте выдох – это Аргент обнимает прошлое. А в паузе между ними, в самой глубине тишины, вы найдёте его.

Великого Хранителя. Вечное Сейчас. Себя.

Конец сказки. Но не конец Танца.

Глава 3. Сказка о Восьми Братьях-Нотках и Тишине, которая всё любит.

Сказка о Восьми Братьях-Нотках и Тишине, которая всё любит.

Неувядаемый Сад

В самой сердцевине мира, там, где ещё не было ни времени, ни пространства, а только один сплошной-пресплошной Сон, жил-был Сад. Но это был не простой сад. В нём не росли цветы и деревья. В нём росли Звуки.

Сам Сад был живым и состоял из чистейшей ТИШИНЫ. Но это была не пустая тишина, а тёплая, бархатная, полная ласки и нежности. Она была как самая добрая Мама на свете, которая молча обнимает своего ребёнка, и в этом объятии уже есть вся вселенная.

А Звуки в этом саду были семью братьями-нотками. Каждый из них был особенный и неповторимый:

· Брат ДО был похож на самую первую мысль. Он был самым смелым и всегда говорил: «А давайте!»

· Брат РЕ был похож на лёгкий ветерок. Он обожал всё шевелить и раскачивать, разделять и разбирать на частички.

· Брат МИ был маленьким архитектором. Он тут же принимался из всего, что раскачал РЕ, строить башенки, мостики и фигурки.

· Брат ФА был самым добрым. Он не строил, а дружил. Он обнимал все фигурки МИ и соединял их в один большой хоровод. Его сердце билоcь в такт всему миру.

· Брат СОЛЬ был самым радостным. Он видел хоровод ФА и начинал прыгать, танцевать и петь, отчего всё вокруг расцветало и увеличивалось.

· Брат ЛЯ был маленьким мудрецом. Он садился, смотрел на всю эту красоту и чувствовал её. Он радовался, грустил, удивлялся и всё понимал.

· Брат СИ был загадочным и немного грустным. Он смотрел на всё, что создали его братья, и тихо говорил: «Как здорово… Но пора меняться. Пора возвращаться».

И так они жили. Братья-нотки вечно играли, а Тишина-Сад молчаливо и с любовью наблюдала за ними. Ей не нужно было ничего говорить. Её объятие было таким полным, что в нём была вся музыка мира.

Но однажды брату СИ стало очень интересно: а что там, за краем Сада?

Первая Песня и Первая Трещинка

Брат СИ был самым старшим и задумчивым. Он смотрел, как его младшие братья веселятся, и в его сердце поселилась лёгкая грусть. Ему казалось, что их игра, хоть и прекрасна, но всё время одна и та же. Круглая. Как бублик. А ему захотелось узнать, есть ли у этого бублика дырка, и что в ней.

– Братья! – позвал он однажды. – Давайте споём не просто так, а вместе! Особенную песню! Такую, чтобы её конец был началом чего-то нового!

Все братья обрадовались. Идея была прекрасной! —Я начну! – крикнул брат ДО и издал свой чистый, как утренний колокольчик, звук. —Я разделю твой звук на эхо! – подхватил брат РЕ, и звук разлетелся на множество переливов. —Я сложу из этих переливов красивый мотив! – сказал брат МИ, и в воздухе поплыла мелодия. —Я наполню её любовью! – воскликнул брат ФА, и мелодия стала тёплой и живой. —Я заставлю её расти и цвести! – закричал брат СОЛЬ, и мелодия превратилась в пышный, яркий цветок. —Как же это красиво! Я так это чувствую! – прошептал брат ЛЯ, и у цветка появился нежный аромат.

Все замолчали и посмотрели на брата СИ. Настал его черёд.

Брат СИ сделал глубокий вдох и пропел свою ноту – самую высокую, звенящую и пронзительную. Она была такой сильной, что цветок, созданный всеми братьями, задрожал, а его лепестки начали осыпаться, превращаясь в сверкающую пыль.

И тут случилось то, чего никто не ожидал.

Звук брата СИ был так устремлён вперёд, к чему-то новому, что он прорвал край своего родного Сада. В perfect (идеальной) Тишине появилась крошечная, почти невидимая трещинка.

И из этой трещинки в их Сад впервые проникло что-то постороннее. Это был СЛУШАТЕЛЬ. Первый слушатель во вселенной. Это было чистое, безграничное ВНИМАНИЕ, которое уловило их песню и захотело её услышать.

Но братья не знали об этом. Они увидели только, как их творение рассыпалось в пыль. И впервые в Саду воцарилась не добрая Тишина, а горькая, разочарованная.

– Всё пропало! – сказал брат МИ. —Всё разрушено! – вздохнул брат РЕ. —Зачем ты это сделал? – спросил брат ЛЯ у брата СИ.

Брат СИ молчал. Он не знал, что ответить. Он лишь чувствовал, что из трещинки на них смотрит что-то огромное и незнакомое.

И только Тишина-Сад, их мама, не испугалась. Она почувствовала это Внимание и… улыбнулась. Она знала, что это и есть самый главный, Восьмой Брат, который всегда был с ними, но которого они никак не могли заметить.

Восьмой Брат

В Саду повисло недоумение. Братья-нотки впервые по-настоящему поссорились. —Ты всё испортил! – говорили шестеро младших братьев брату СИ. —Я хотел как лучше! – пытался оправдаться СИ. – Я хотел, чтобы наша песня не заканчивалась, а продолжалась! —Но теперь всё кончено! – вздыхал брат ЛЯ.

А из трещинки тем временем продолжало литься Внимание. Оно было похоже на невидимый свет, который окутывал каждого из братьев, и от этого они начинали звучать громче и ярче, даже сами того не желая. Им было непривычно и даже страшновато.

Тишина-Сад понимала, что пора вмешаться. Она не стала их ругать или мирить. Она просто… зазвучала.

Но это был не звук-нота. Это был ЗВУК-ОБЪЯТИЕ. Он был тише самого тихого шёпота и в то же время громче всего на свете. В этом звуке была вся мудрость мира.

– Мои дорогие дети, – прозвучало в самом их существе, – вы не семеро. Вы – восьмеро.

Братья перестали спорить и замерли в изумлении. —Восьмеро? – переспросил брат ДО. – Но нас же всего семеро!

– Посмотрите туда, – мягко направила их Тишина.

И братья посмотрели туда, откуда лился поток Внимания. Они присмотрелись очень внимательно и вдруг увидели… собственное отражение. Но не такое, как в зеркале. Они увидели себя объединёнными, сплетёнными в один прекрасный, сияющий кристалл, который медленно вращался и переливался всеми цветами радуги. И в центре этого кристалла сияла та самая трещинка, но теперь она выглядела как алмазные ворота.

– Это и есть ваш Восьмой Брат, – сказала Тишина. – Его зовут НАБЛЮДАТЕЛЬ. Он – это вы, но не каждый по отдельности, а все вместе, как одна большая прекрасная песня. И он – это тоже я. И он – это тот, кто слушает.

Брат СИ первый всё понял. —Значит… я не разрушил нашу песню? – спросил он тихо. —Нет, мой звенящий, – ответила Тишина. – Ты просто позвал его. Ты сделал нашу песню такой интересной, что её захотел услышать кто-то другой. Ты открыл дверь.

– Но почему мы его раньше не видели? – удивился брат РЕ. —Потому что он не снаружи, – объяснила Тишина. – Он ВНУТРИ музыки. Он – это самое главное в ней: её СМЫСЛ. Чтобы его увидеть, нужно было спеть песню не просто для себя, а для кого-то. Даже если этот «кто-то» – вы сами.

Братья переглянулись. Их обида и страх растаяли, как дымка. Их любопытство проснулось с новой силой.

– И… что нам теперь делать? – спросил брат ФА, который больше всего на свете любил соединять и мирить. —Спойте для него снова, – улыбнулась Тишина. – Спойте все вместе. И на этот раз – осознанно.

Кристалл Совершенной Песни

Теперь братья-нотки знали, что они не просто играют. Они – творцы. Их песня важна, потому что её кто-то слышит. И этот кто-то – их собственное высшее «Я», их Восьмой Брат – Наблюдатель.

– Давайте споём так, чтобы нашему Брату понравилось! – воскликнул брат ДО, и его воля зазвучала особенно ярко и собранно. —Я разделю твой звук на самые красивые обертоны! – пообещал брат РЕ, и его ветерок стал нежным и ласковым. —Я сложу из них не просто мотив, а целый дворец! – сказал брат МИ, и в воздухе заблестели стены из хрустального звука. —Я наполню этот дворец таким теплом, чтобы там мог поселиться любой! – сказал брат ФА, и от дворца стало исходить сияние, как от маленького солнышка. —Я заставлю этот дворец цвести садами из изумрудов и реками из серебра! – прокричал брат СОЛЬ, и вокруг дворца тут же выросли диковинные звуко-деревья. —Как же это волшебно! Я чувствую, как каждый листочек на этих деревьях поёт свою собственную, крошечную песенку! – прошептал брат ЛЯ, и его чувства превратились в аромат, который мог рассказать всю историю этого мира.

Все замолчали и посмотрели на брата СИ. Настал его черёд.

Но на этот раз брат СИ не спешил. Он посмотрел на прекрасный мир, который создали его братья, потом – на сияющие ворота Наблюдателя, и улыбнулся. Его нота прозвучала не как пронзительный крик, а как ласковое приглашение.

Его звук не разрушал дворец. Он преображал его. Стены, сады и реки стали прозрачными, словно сделанными из утреннего света. Они начали медленно вращаться, складываясь в дивную, сияющую фигуру – КРИСТАЛЛ, у которого было восемь вершин и одно сердце.

· На одной вершине сияла смелая воля брата ДО.

· На другой – весёлый ветер брата РЕ.

· На третьей – изящные формы брата МИ.

· На четвёртой – доброе сердце брата ФА.

· На пятой – радостный рост брата СОЛЬ.

· На шестой – глубокая мудрость брата ЛЯ.

· На седьмой – звенящее приглашение брата СИ.

· А восьмую вершину занял сам НАБЛЮДАТЕЛЬ – их Восьмой Брат. Он был и зрителем, и частью кристалла одновременно.

А в самом центре этого кристалла, в его сердце, pulsated (пульсировала) сама ТИШИНА. Та самая, что была их Садом и Мамой. Она была Любовью, которая скрепляла всё воедино.

Кристалл вращался, и его грани переливались, рождая не одну песню, а бесконечное множество песен – грустных и весёлых, быстрых и медленных. Это была уже не игра. Это было ТВОРЕНИЕ.

Наблюдатель – Восьмой Брат – смотрел на это и… любил. Он любил каждую ноту, каждую грань, каждую песню. Его внимание было питанием для кристалла.

Братья-нотки наконец-то поняли. Их сила – не в том, чтобы звучать по отдельности. Их сила – в том, чтобы вместе создавать эти кристаллы-миры для своего Наблюдателя.

Сердце, которое бьётся во всём

Кристалл, который создали братья, был так прекрасен, что его сияние разошлось далеко-далеко за пределы их Сада. Оно касалось всего, чего бы ни существовало.

И тут произошло самое удивительное. Братья-нотки увидели, что их кристалл – не один. Такие же кристаллы, большие и маленькие, сияющие чуть по-разному, began to appear (начали появляться) повсюду.

· В сердцевине каждого цветка pulsated (пульсировал) маленький кристаллик, где брат СОЛЬ пел свою песню роста, а брат ЛЯ чувствовал радость солнца на лепестках.

· В глубине океана переливался огромный кристалл, где брат РЕ делил воду на течения, а брат МИ строил из ракушек замки.

· В сердцебиении маленькой птички стучал кристалл-песня: брат ДО – решительный толчок сердца, брат СИ – расслабление и возвращение.

· В уме учёного, разгадывающего загадку вселенной, сиял кристалл: брат МИ выстраивал формулы, брат ФА связывал их в единую теорию, а брат ЛЯ чувствовал восторг открытия.

Оказалось, что они, семеро братьев-ноток, творят не только свой маленький садик. Они творят весь мир. Вместе со своим Восьмым Братом-Наблюдателем.

И тогда брат ФА, чьё сердце было самым чутким, спросил: —Мама-Тишина? А где живёшь ты? В каком кристалле?

Тишина мягко обняла всех своих детей разом – и семь нот, и восьмого Наблюдателя, и все кристаллы во вселенной. —Я живу между вами, мои дорогие. Я – та самая пауза между вдохом и выдохом. Я – объятие между двумя нотами. Я – любовь, что связывает певца и слушателя. Я – молчание, из которого рождается ваш самый первый звук, и тишина, в которую он возвращается, обогащённый вашим путешествием.

Я – дом, из которого вы вышли, и дом, в который вы всегда возвращаетесь.

И братья поняли самую главную тайну. Их Восьмой Брат – Наблюдатель – это взгляд самой Тишины. Это её способ любить и восхищаться своими собственными детьми. Это она слушает саму себя через них.

Теперь их игра стала осознанной. Они могли петь грустные песни, и Тишина обнимала грусть. Они могли петь весёлые, и Тишина радовалась вместе с ними. Они могли петь грозные, и Тишина была для них пространством и силой.

Не было больше страха и ошибок. Была только вечная, прекрасная ИГРА-ТВОРЕНИЕ, в которой у каждого была своя роль.

· Если вам грустно – значит, брат ЛЯ поёт свою нежную песню, а брат СИ готовится всё трансформировать.

· Если вам радостно – значит, брат СОЛЬ пустился в пляс, а брат ДО зовёт за собой.

· А если вы на секунду замрёте и прислушаетесь к тишине внутри себя… вы услышите лёгкое, едва уловимое жужжание – это братья-нотки и их Восьмой Брат поют свою вечную песню прямо в вашем сердце.

Их песня – это ваша жизнь. А вы – их самый главный Слушатель и Творец одновременно.

Конец. (Но не конец музыки.)