Маг красного знамени

Клим Руднев

Маг красного знамени

Глава 1. Настоящий коммунист всегда…

«Настоящий коммунист – настоящий оптимист!» – Иван невольно усмехнулся, вспомнив любимую присказку деда.

Стоящая рядом с ним пожилая женщина заметила улыбку на губах парня и неодобрительно покосилась на него.

Иван поспешил натянуть на лицо скорбное выражение, дабы не провоцировать собравшихся на печальном мероприятии людей.

Дедушка Ивана был его единственным родственником. Родителей Иван никогда не знал, а дедушка предпочитал не распространяться о их судьбе.

Так и рос маленький Ваня вместе с дедушкой – Карпом Иосифовичем Ульяновым. Под стать имени были и дедовы взгляды на жизнь. Карп Иосифович был убежденным коммунистом, считал развал Союза самым ужасным, что произошло в мире за всю историю человечества, и верил до самого последнего своего вздоха, что коммунизм все-таки победит и человечество твердыми семимильными шагами направится в светлое серпасто-молоткастое будущее.

К сожалению, до исполнения своей мечты дедушка не дожил.

На кладбище, где хоронили Карпа Иосифовича, обычно было тихо и благостно, но только не сейчас.

Иван-то думал, что погода будет под стать скорбному настроению, но сегодня, как специально, распогодилось, низкие тучи, что висели над городом целую неделю, унесло теплым весенним ветерком, небо, чистое и высокое, навевало романтические мысли, в зеленых кустах радостно щебетали птицы, где-то за оградой кладбища духовой оркестр играл бравурный марш.

В общем, все вокруг никак не настраивало Ивана на печальный лад. Да и чего грустить-то? Дедушка всю свою жизнь твердил, что «смерть, она для коммуниста не страшна, это всякие там попы ее боятся, потому как грешили много и точно в ад попадут»! А настоящий коммунист после смерти станет сгустком чистой энергии и будет приносить пользу всей вселенной!

Да уж, взгляды на жизнь и смерть у Карпа Иосифовича были совсем нестандартными.

Он и умер-то совсем не как полагается старику. Не дома в окружении внуков и правнуков, их кроме Ивана у него не было, не в теплой постели во сне. Нет, неугомонный старик до последних дней ходил на работу, а работал он, как и полагается таким людям, на заводе. Самый что ни на есть пролетарий! Всю жизнь на одном месте, трудился не покладая рук, да так и умер за станком, выполнив норму. Вот именно так, только норму закрыл и все.

Вот тут Иван взгрустнул и даже почувствовал, как глаза его начало щипать, к горлу подступил ком, и он смахнул с ресниц набежавшую слезинку.

Дедушка всегда хорошо относился к внуку, проводил с ним много времени, читал, рассказывал всякие истории, учил всему, что умел сам. Конечно, больше всего дедушка рассказывал о жизни в Союзе и перед воображением маленького Вани вставали гигантские дворцы пионеров, огромные космические корабли бороздили космос, ученые создавали приборы и лекарства. Всюду реяли красные флаги, а красивые мужчины и женщины с красными галстуками на шеях, белоснежно улыбаясь, шли на работу.

Ваня, вслед за дедом, верил, что такое будущее вполне возможно, надо только убрать от власти проклятых капиталистов и провозгласить на всей земле главенство коммунистических идей.

Под впечатлением от речей дедушки Иван вступил в ряды возрожденной пионерии, только, в отличии от остальных детей, он действительно верил в те идеи, что с плохо скрываемым пренебрежением озвучивали учителя. Иван на самом деле помогал пожилым людям, собирал макулатуру и металлолом и был «всем ребятам пример». За все это его, естественно, не очень-то любили одноклассники, и маленький Ваня частенько бывал ими избит.

Дедушка, увидев синяки под глазами у внука, сразу же отвел его в секцию бокса, где тренером работал его давний друг и единомышленник Геворг Гелия. Под руководством Геворга Иван стал заниматься и очень быстро достиг неплохих результатов в спорте, даже городские соревнования выиграл. Ну, как выиграл, в финале он сошелся с сыном главы федерации бокса и хоть несколько раз отправлял противника в нокдаун, все же по итогам боя проиграл по очкам.

Дед тогда вывел внука из спортивного комплекса с черного хода. Карп Иосифович казался мрачнее тучи.

– Видишь, оно как, Иван. – Дедушка достал из кармана портсигар с серебряной крышкой и достал оттуда самокрутку, других сигарет он не признавал. – Капитализм, етить его! То ли дело раньше – от каждого по способностям, каждому – по потребностям! И все было честно! А тут: кому подмаслили, тот и победил!

– И что, сделать нельзя ничего с этим? – спросил внук, наивно хлопая глазами.

– Отчего ж нельзя? Можно! – с улыбкой ответил дедушка. – Можно и нужно жить по заветам коммунизма! Так сказать, строить светлое будущее вокруг себя! То, что происходит со страной, мне не нравится, да ты и сам видишь, к чему все это ведет.

– К чему? – Иван не видел и не понимал, к чему клонит Карп Иосифович.

– Да к тому, – ответил тот, присаживаясь на скамейку в парке, докуда они уже успели дойти, – к тому, что повылезут на самый верх всякие недалекие личности, у которых мозгов да умений хватает разве что деньги давать кому надо и не надо. Вот такие-то неумехи и развалят все вокруг! А уж на тех руинах мы и построим светлое будущее!

– И долго ждать-то? – спросил Иван.

Дедушка посмотрел на группу молодых людей, что прошли мимо и побросали на тротуар смятые пивные банки и обертки от шоколадок.

– Недолго, – ответил он и направился убирать мусор за молодежью, – судя по всему, очень недолго.

Дедушка, однако, ошибался. Капитализм никуда не девался, не разваливался. Мусора на улицах и в головах людей становилось все больше, умных и честных людей – все меньше.

Ивана отвлекло от воспоминаний громкое всхлипывание его пожилой соседки.

– Эх, Карп Иосифович, – грустно пробормотала она, – на кого ж ты нас покинул? Как же теперь наша партийная ячейка да без такого идейного борца? Точно теперь памятник вождю снесут!

Иван заинтересовался. Дедушка хоть и много рассказывал о прелестях жизни в Союзе, но вот вовлекать внука в дела партии не спешил.

– Успеешь еще, – всякий раз говорил он, когда Иван пытался предложить свою помощь в деле партии, – сначала отучись, специальность получи, женись да детей заведи, а потом уже будешь о высшем благе для человечества думать! Мы пока и сами справляемся.

Иван и учился, и специальность получил, хорошую, рабочую – оператор металлообрабатывающего станка. Да только работу найти с такой специальностью ему не удавалось, вот и пришлось идти получать еще одну профессию.

Теперь Иван трудился офисным клерком в одной крупной фирме. С утра до ночи перебирал бумажки, подшивал и перепечатывал документы и сильно ненавидел свою работу, считая, что она мало того, что глупая и бесполезная, так еще и ни на шаг не приближает к построению мира справедливости и счастья на всей планете.

Церемония близилась к концу, рабочие кладбища готовились опустить гроб в могилу, когда вдруг звуки музыки стали громче.

Иван и все присутствующие на похоронах возмущенно подняли головы. Оркестр появился из-за зарослей шиповника и приближался прямо к месту похорон.

Бравурный марш рвал в клочья тишину кладбища. Гром барабанов и рев труб не оставлял никакого шанса блаженной тиши места последнего пристанища.

– Это просто возмутительно! – воскликнула одна из старушек, сильнее затягивая на голове черный платок.

Иван никогда ее прежде не видел, но, судя по черному наряду и бормотанию молитв, это была одна из тех старушек, что посещали все похороны, развлекались они так.

– Это что, «Интернационал»? – Иван, прислушавшись, с удивлением узнал любимый дедушкин марш.

– Ай да Карп Иосифович! – невольно улыбнулась женщина рядом с Иваном. – И после смерти – настоящий коммунист!

Оркестр остановился прямо напротив раскрывших от удивления рты людей и с еще большим энтузиазмом вжарил – другого слова Иван подобрать не мог – марш.

Иван невольно вслушался в знакомые с детства звуки и вдруг понял, что печальные мысли вылетели у него из головы, медь и барабаны выбили из него печаль и скорбь, как удары кузнечного молота выбивают из чугунной заготовки углерод, превращая ее в гибкую и прочную сталь!

Плечи Ивана расправились сами по себе, на губах заиграла улыбка, скулы сжались, подбородок выдвинулся вперед – вот сейчас Иван был готов и к трудовым свершениям, и к подвигам во имя построения коммунизма на всей планете!

Дирижер оркестра подошел к молодому человеку и протянул ему запечатанный конверт плотной бумаги.

Ошеломленный Иван машинально взял конверт и спрятал во внутренний карман пиджака.

Музыка резко оборвалась. Рабочие опустили гроб и быстро забросали могилу землей. Скорбящие мало-помалу стали расходиться, перебрасываясь тихими фразами, в которых то и дело слышались слова, вроде «настоящий коммунист», «стальной стержень», «сейчас таких не встретишь».

Спустя некоторое время Иван остался один.

Он думал о дедушке, о его рассказах, о своей жизни. Не о таком он мечтал, когда слушал Карпа Иосифовича в детстве и юношестве. Никогда не мечтал он о том, чтобы просиживать штаны в офисе, чтобы видеть в телевизоре наглые рожи проклятых капиталистов.

– А вы все-таки приходите в субботу, – раздался позади Ивана голос.

Парень от неожиданности подпрыгнул на месте.

– Что, простите? – дрожащим голосом спросил он.

– Я говорю, на митинг приходите, – давешняя женщина смотрела на рослого парня снизу вверх, – в сквере за домом культуры по Ольховой улице. В нашем городе это последний памятник вождю, нельзя его сносить! Если понадобится мы и под трактор ляжем! Карп Иосифович бы лег, я точно знаю!

– Хорошо, я приду, – нервно кивнул Иван.

Женщина молча покивала и поспешила к выходу с кладбища.

Иван посмотрел ей вслед.

Телефон в его кармане завибрировал.

– Ваня, черт тебя дери! Где тебя носит? – голос директора фирмы был высоким и неприятным, с истерическими нотками. – У нас сроки горят!

– Я вообще-то на похоронах, – обреченно ответил Иван, – у меня дедушка умер.

– Ну, раз умер, то ты ему больше не нужен, – ответил директор, – а здесь без тебя не обойтись! Давай, бери ноги в руки и дуй в офис!

Иван удивленно посмотрел на экран телефона. Нет, директор не шутил, он действительно рассчитывал на то, что Иван в такой день явится на работу и станет сортировать документы и готовить презентацию для грядущей сделки.

– Але! Ты что там заснул? – требовательно заорал начальник в трубку.

– Да, Мирон Сергеевич, через полчаса буду, – устало ответил Иван.

– У тебя двадцать минут, – резко бросил начальник в трубку и отключился.

Иван скрипнул зубами. Мирон Сергеевич – полнейший профан в своем деле, но, как и многие начальники, был он сыном или племянником какой-то шишки, поэтому контора ему досталась легко, а держалась она на плаву за счет Ивана и таких же, как он, трудяг, которым деваться попросту некуда, вот и трудились они, не зная ни выходных, ни праздников, выполняя идиотские поручения Мирона Сергеевича и подчищая хвосты за ним.

– От каждого по способностям, – пробормотал Иван и направился к выходу с кладбища.

До самой ночи он действительно перебирал документы, копался в отчетности фирмы и приводил дела фирмы в порядок. В напарницы ему поставили Ирочку, бойкую девушку, которая работала в фирме совсем недавно.

Вдвоем с Иваном они сумели перебрать целую гору документов, найти недостатки в отчетности и привести ее в приличное состояние.

– Мы отлично поработали! – сказала девушка, разгибая спину. – Ваня – ты настоящий профессионал.

– Спасибо, – ответил парень, – но без твоей помощи я бы точно не справился.

– Все сделали? – В переговорную заглянул Мирон Сергеевич, от которого явно пахло коньяком и дорогими сигарами. – В презентации все нормально? Не забывайте, завтра с инвесторами общаться мне! Вы-то что? Посидели в удобных креслах, бумажки поперекладывали и все, а вся ответственность на мне! Если завтра я этих идиотов не смогу убедить, то плакал наш контракт! Я так устал!

Ира возмущенно набрала в грудь воздух, но Иван успел ее опередить.

– Конечно, Мирон Сергеевич, все в порядке, презентация на флэшке, я ее продублировал на вашу личную почту и на корпоративную. Вам нужно будет просто прочитать текст.

– «Просто прочитать текст», – передразнил Ивана начальник, – да если бы не моя харизма и красноречие, здесь все бы давно развалилось! И искал бы ты, Ванюша, себе другое место работы! А ты сам знаешь, что в нашем городе с этим ужас как туго! Все, валите отсюда! Мне надо изучить презентацию! И так проторчал тут с вами до ночи!

Иван и Ира направились к выходу, девушка шла, возмущенно стуча каблуками.

Двери лифта перед ними распахнулись, и в холл вошли несколько девушек модельной внешности, одетые в такие откровенные наряды, что сомнений в цели их визита не оставалось.

– Это ко мне! Фокусная группа! – радостно закричал Мирон Сергеевич. – Все! Валите уже отсюда!

– Вот же гад такой! – возмущалась Ира в лифте.

Иван молчал, опустив голову.

– Ты что, ни капельки не разозлился? – Тонкий палец с острым коготком уперся парню в грудь. – Так и будешь это терпеть?

Иван пожал плечами. Конечно, ему не нравилась ни его работа, ни тем более начальник, но деньги ему были нужны. Карп Иосифович, несмотря на свои обширные знания, богатый жизненный опыт, волю и здоровье, имел очень существенный недостаток, практически критичный в современных условиях – он не умел зарабатывать деньги. Да еще и имел склонность транжирить все нажитое, не оглядываясь на траты. Так, полученную от государства еще в шестидесятые квартиру он умудрился заложить в девяностые, чтобы оплатить аренду помещения партийной ячейки, а теперь Иван вынужден выплачивать проценты за имущество в залоге. Выплаты эти съедали львиную долю бюджета.

Помимо квартиры в собственности Карпа Иосифовича находилась еще и дача в поселке неподалеку от города, за которую тоже требовалось вносить плату ежемесячно, потому что и ее дедуля умудрился заложить. Денег за эти залоги Иван никогда не видел, а дедушка говорил, что все они шли на партийные нужды.

Так что выбора у парня особого не было: приходилось терпеть выходки начальства, по крайней мере, до тех пор, пока не будут выплачены все долги.

– Чего молчишь-то? – Ирочка заметила отсутствующее выражение на лице парня.

– А что тут сказать? – пожал плечами Иван. – В чем-то он прав: в городе такой работы с такими зарплатами не сыскать, так что придется терпеть. Ты ведь тоже до сих пор здесь, хотя могла бы уволиться в любой момент.

– А это не твое дело! – сразу разозлилась девушка. – Не тебе меня судить! Откуда ты знаешь, может, я за больной матерью ухаживаю? И мне деньги нужны?

– Я и не знаю, – печально вздохнул Иван, – у меня родителей нет и не было никогда.

Иван почувствовал, как к горлу снова подступил тяжелый горький комок, на глазах появились слезы.

– Эй, ты чего? – Ирочка взяла его за руку и посмотрела в глаза. – Извини, пожалуйста, разозлилась я на этого идиота, вот и несу чушь всякую.

Иван не выдержал. Все горестные чувства, что он сдерживал внутри, вдруг прорвались, и он вывалил на собеседницу ворох информации и чувств.

Двери лифта разъехались в стороны, и Иван с Ирой вышли в просторный холл бизнес-центра.

– Пойдем со мной. – Ира взяла парня за руку. – Тебе нужно выговориться, нельзя тебе сейчас одному оставаться. Мирон, конечно, сволочь, вот так выдернуть тебя на работу!

Иван пожал плечами.

– Вряд ли одному дома мне было бы лучше, – сказал он, – один в квартире, один в целом мире!

Девушка вела Ивана по улицам города, пустынным в поздний час субботнего вечера. Только стайки подростков то тут, то там выглядывали из подворотен, словно испуганные птенцы из гнезда в ожидании матери.

– Куда мы идем? – Иван наконец сумел избавиться от комка в горле. – Уже полночь, вряд ли сумеем найти открытое заведение.

– Найдем, – решительно ответила девушка, – есть тут одно местечко неподалеку.

Они подошли в старой пятиэтажке.

– Пришли. – Ира указала на деревянную дверь, ведущую в подвал здания, из-за двери раздавались звуки музыки, слышались мужские голоса, иногда сменяемые громоподобными раскатами смеха.

Иван и Ира вошли в просторное помещение, заполненное ароматами алкоголя и табака. Когда они оказались в помещении, все, кто там уже находился, разом посмотрели в их сторону. Ивану стало не по себе под прицелом пары десятков глаз. Народ в баре собрался очень колоритный – видимо, в этом баре отдыхали то ли для байкеры, то ли для рокеры. За столиками сидели внушительного вида мужчины в кожаных куртках и безрукавках, или футболках с черепами.

– Ты бывала здесь раньше? – спросил Иван.

Ира отрицательно помотала головой и спряталась за его спиной.

– Да уж, ничего не скажешь, отличное место, чтобы расслабиться, – усмехнулся парень, развернувшись к коллеге, – может, все-таки лучше по домам пойдем?

Девушка кивнула.

– Уже уходите? – позади парочки раздался низкий раскатистый голос.

Иван обернулся и увидел перед собой высокого и широкоплечего мужчину. Абсолютно лысого, но густоте и длине его бороды и усов мог бы позавидовать даже Дед Мороз!

– Да, – ответил Иван, – время уже позднее, завтра на службу.

– А ты что, священник? – с мерзкой ухмылочкой поинтересовался здоровяк.

– Нет, – ответил Иван, – это выражение такое!

– Какое такое? – с угрозой спросил завсегдатай бара. – Не для скудоумных, вроде меня?

Иван стал озираться вокруг – очевидно, драки не избежать, а значит, следовало взять в руки какое-никакое оружие.

– Оставьте нас в покое! – пикнула девушка из-за плеча Ивана.

– А никто вас и не держит, – сказал высокий мужчина, – просто нам скучно иногда бывает. Никаких новых лиц. Так что мы рады новеньким!

– Почему? – спросил Иван. – Чтобы поиздеваться?

– Фу! Нет, конечно, – ответил мужчина, – для дружеского соревнования! Без этого мы вас не отпустим!

– Черт, ну ладно, – ответил Иван, сбрасывая пиджак и сжимая руки в кулаки, – что за соревнование?

– Ребята! Нарисовалось развлечение! Делайте ставки! Я, Роман Краманов, и вот этот зеленый сойдемся сейчас в поединке!

Последние слова Романа потонули в одобрительных криках.

В одну минуту центр помещения освободили от столиков, и образовалось пространство размером с боксерский ринг.

– Давай просто полицию вызовем? – прошептала Ира на ухо приятелю, – Мне не нравится то, что происходит.

Иван почувствовал, как в крови закипает адреналин. Негатив требовал выхода!

– Не надо, – сказал он, – просто садись и наслаждайся зрелищем.

Иван стоял в центре импровизированного ринга, напротив него занял позицию Роман. Он был выше своего противника на целую голову.

– Деремся по правилам бокса или никаких правил? – спросил Иван.

– Эй, парни! Зеленый думает, что мы с ним драться будем! – воскликнул Роман.

Ответом ему стал дружный хохот.

– Нет, мы с тобой сыграем в веревочку! – Роман показал Ивану веревку длиной около полуметра и пару высоких бокалов, наполненных до самых краев янтарной жидкостью.

– Правила такие, – начал Роман, – мы выпиваем по бокалу, затем бьем друг друга. Бить можно только в свою очередь, отвечать ударом на удар нельзя. Это не драка, а поединок воли!

– Ну, да, конечно, – усмехнулся Иван негромко, – этот это тип тяжелее меня на десяток килограмм, да к тому же я со вчерашнего ничего не ел. Даже страшно представить, что со мной сотворит один вот такой бокал!

Парень посмотрел на сжавшуюся на стуле Иру и решил, что отступать нельзя, сейчас от его действий зависит не только его судьба, но и судьба девушки.

Он решительно закатал рукава рубашки и протянул Роману правую руку.

– Я смотрю, ты не из робкого десятка? – усмехнулся здоровяк. – Учти, я чемпион по этой игре!

– Тем интереснее будет посмотреть, как ты проиграешь! – дерзко ответил Иван, и зал азартно зашумел и заулюлюкал.

– Если ты вообще что-то сможешь видеть после того, как я с тобой разделаюсь! – воскликнул Роман и накинул на запястье Ивана петлю, которой заканчивалась верёвка.

Второй конец петли он привязал к своей правой руке.

– Кто первый выпивает бокал, тот первый и бьет! – сказал Роман, поднимая свой фужер.

Иван схватил стакан и внимательно посмотрел на Романа.

– Один! Два! Три! – проорали собравшиеся.

Иван опрокинул стакан себе в рот. Терпкая жидкость потекла по его горлу и упала в желудок. Он сам не ожидал, что пить алкоголь так легко! Карп Иосифович сам не употреблял и внука воспитал в строго негативном отношении к алкогольной продукции.

Иван поставил опустевший бокал на стол. В голове его уже шумело, мысли скакали и путались, а ноги стали словно ватные. Тем не менее, он держался на ногах довольно твердо и готов был врезать по наглой ухмыляющейся роже Романа. Иван ощущал странную эйфорию и чрезмерную уверенность в собственных силах, ему вдруг показалось, что он способен на все, страх куда-то испарился, остались лишь самоуверенность и ощущение собственной важности.

Он оценил соперника. Роман с ухмылкой показывал ему свой опустевший бокал.

– Неплохо парень, – сказал лысый, – неплохо, но все же недостаточно, чтобы меня опередить!

Иван понял, что сейчас произойдет и внутренне собрался. Роман и его соперник стали кружить на пустом пространстве. Здоровяк ухмылялся, Иван же сосредоточился на движениях соперника.

Роман вдруг резко взмахнул рукой, накручивая веревку на свою руку и с силой потянул ее на себя. Иван почувствовал, как его потянуло вперед, он успел увидеть летящий ему прямо в лицо огромный кулак Романа. Время словно замедлилось, Ваня успел разглядеть татуировки на пальцах соперника, рассмотреть каждый волосок, а затем кулак достиг цели. В голове парня будто бомба взорвалась, перед глазами вспыхнул фейерверк, разноцветные огоньки вспыхивали в темноте. Странно, но боли Иван не почувствовал, он увидел салют, а потом резко наступила тьма.

Сознание вернулось к нему также резко, как и пропало.

Он сидел за столиком, вокруг него шумела толпа.

– Ты и вправду гораздо сильнее и крепче, чем кажешься! Не ожидал такой стойкости от офисного работника! – голос Романа звучал уважительно, хоть и причинял своими раскатами боль. Иван поморгал глазами, чтобы зрение сфокусировалось.

Здоровяк сидел напротив него и потягивал пенный напиток из высокого бокала.

– Ты пей, пей. Сразу полегчает. – Роман взглядом указал Ивану на бокал. – Пей! Не переживай, все в порядке.

– Я победил? – поинтересовался парень, беря в руки холодный запотевший стакан и прикладывая его к гудящей голове.

– Я думаю, можно считать это за ничью, – рассмеялся Роман и указал на здоровенный фингал под своим глазом.

Иван пощупал ноющую скулу, она распухла и болела.

– Как ты? – тонкие женские пальцы коснулись его щеки. – Прости моего дурака-брата!

Ира села рядом с Иваном и виновато посмотрела ему в глаза.

Девушка приложила к лицу парня завернутый в чистую салфетку лед. Иван невольно зажмурился – холодный компресс пришелся очень кстати.

– Твоего брата? Вы что, родственники? – удивленно спросил парень.

– Да, – кивнула девушка, – к сожалению.

– Эй, сестренка, такое обидно слышать, – притворно нахмурился Роман, – хотя, ты, наверное, права, такой занозы в заднице, как ты, во всем мире не отыскать!

Здоровяк рассмеялся, и Иван вдруг почувствовал, что его губы тоже расплываются в улыбке. Роман смеялся с такой искренностью, что на него невозможно было злиться.

– Я хотела просто посидеть и поговорить с Иваном! – возмущенно воскликнула девушка. – А вы устроили здесь мордобой!

– Тогда ты явно выбрала не то место! – снова рассмеялся Роман. – Да и не было никакого мордобоя! Был благородный поединок двух джентльменов! По всем правилам рыцарской чести, прошу заметить!

– Ага, видимо, поэтому вы оба после него несколько минут валялись на полу? – саркастически спросила Ира.

– Ну, чего ты хотела, джентльмены не могли отступить! – ответил Роман.

– Ничего не помню. – Иван переводил взгляд с девушки на парня и обратно. – Расскажите толком, что произошло?

– Не переживай, парень, ты сражался, как лев! – Роман повернулся к остальным посетителям бара и проорал: – Верно, парни? Иван – красава?

– Красава! – грянул хор мужских голосов.

Иван невольно ощутил гордость.

– Давай выпьем? – Роман поднял наполовину опустевший бокал. – Я тебя уверяю, тебе сразу полегчает.

Иван поднял свой бокал и отпил. К его удивлению, глоток действительно оказался живительным. Шум в голове пропал, в ушах перестало звенеть, зрение наконец-то сфокусировалось.

Он смотрелся. Бар выглядел как обычно, за столиками сидели люди, что-то обсуждали, пили, ели и веселились.