Катафалк

Римъ Эдельштейн

Катафалк

КАТАФАЛК

Арсений сразу понял, что звонят в два часа ночи в дверь не просто так… Добрые люди по ночам не ходят, как говорится. Собственно, после того, как отгремела ядерная война, наступила вообще вечная ночь… Хотя там, где жил он, цивилизация не так сильно пострадала: сохранилось электричество, как минимум. И даже установились новые порядки, новые законы.

Звонить перестали, зато начали стучать. Не тарабанить, конечно, а просто вежливо, но настойчиво постукивать.

Арсений медленно подобрался к двери, стараясь не шаркать своими тапочками, не включая свет, и только хотел припасть к глазку, как раздался спокойный, но довольно громкий голос:

– Арсений Романович, я знаю, что Вы дома, откройте. Это очень важно.

Арсений подпрыгнул на месте, создавая ужаснейший шум. И тут же понял, что попался… Невольно оглянулся на спальню – там было окно. Но шестой этаж, не прыгнешь. Пришлось открывать.

Он всё же глянул в глазок – в подъезде лампочка светила исправно и прилично – и увидел человека в неплохом вишнёвом костюмчике и белой рубашке. Только вот лицо его – вздувшееся и позеленевшее – не вселяло особых надежд.

Взявшись за ручку дрожащей и вспотевшей ладонью, Арсений в какой-то протестный момент подумал, что можно попробовать убежать, хотя бы попытаться…

– Арсений Романович, – повторил мужчина за дверью куда строже. – Вы знаете, что по закону Красного Барона Вы должны открывать дверь любому его агенту. Во избежание негативных последствий, откройте.

Парень протянул вторую руку, быстро отомкнул замок, повернул ручку, медленно открыл дверь.

Мужчина там заулыбался почерневшими сгнившими зубами, совершенно этого не стесняясь.

– Арсений Романович, Вам выпала большая честь, – сообщил он, вынимая заплесневелой лилово-зелёной рукой из кармана прямоугольный белый листок.

– Что это?! – испуганно вскричал хозяин квартиры так, будто хотел привлечь внимание соседей. Но те, наверное, и так припали к глазкам своих дверей и смотрели… Может, кто-то радовался.

– Билет на Большой Пир, – сказал Гнилой. – Если Вы опоздаете, Вас подождут, если же не придёте, за Вами приедут. Не переживайте.

Комок слюны застрял у Арсения в горле, и он никак не мог его сглотнуть. Сердечная дробь застучала в висках. Он никак не хотел прикасаться к этому листку, и даже сам не заметил, как Гнилой попросту всунул его ему в руку.

Испуг сковал его… В голову полезли мысли о Лиде – его младшей сестрёнке, которая сегодня гостила у подруги. Кому она будет нужна теперь?! Кто о ней позаботится?!

– До встречи. Завтра в пять часов. Вот видите, как удобно? Даже не надо нигде расписываться, брать на себя лишнюю ответственность.

Гонец развернулся на своих лакированных светло-коричневых туфлях, даже не дожидаясь ответа, и зашагал прочь, напевая незатейливую и запоминающуюся мелодию с ужасным акцентом:

– Хэй, бэйби, вонт ю лук май вей… Ай кэн би ёр нью адикшн…

Арсений даже не вспоминал, откуда эта песня – он знал, что она из сериала «Кухня». И как только шаги Гнилого полностью стихли, тут же закрыл дверь, но замыкать не стал – мельком глянул на листок бумаги, скомкал его, швырнул в угол. И бросился собирать вещи.

На этом белом прямоугольнике значилось кроваво-красным шрифтом:

«ФАЛЕТОВУ АРСЕНИЮ РОМАНОВИЧУ, зарегистрированному по адресу: город ЯРЁМНЫЙ, улица ОЛЬГИ ЗУЕВОЙ, дом шестнадцать, квартира шестьдесят семь.

УКАЗАНИЕ:

Явиться на Большой Пир в Главный Ресторан шестнадцатого числа в пять часов.

В случае неявки признанного доброкачественным и полезным, агенты доставки уполномочены заняться транспортировкой.

Дата: Пятнадцатое число.

Подпись: Волчьих Александр, секретариат.

Подпись: Красный Барон».

Ниже шла кровавая засохшая печать в виде оскаленной пасти какого-то зверя.

– Это мы ещё посмотрим, – тихо прошептал Арсений и вздрогнул, когда в коридоре что-то громко стукнуло. Он прислушался так внимательно, что в ушах зазвенело. – Ещё поглядим…

В свою сумку он скидал парочку футболок и ещё одни спортивные штаны, стараясь себя не отягощать лишней поклажей. Руки его тряслись; он беспокоился, что в любой момент здесь может появиться Гнилой и застукать его за столь неприглядным занятием.

Но всё обошлось, и он выбрался сначала в подъезд, а затем практически бесшумно спустился по лестнице, шаркая своими кедами, натянутыми в страшной спешке.

На улице, естественно, стояла непроглядная ночь. Ни луны, ни звёзд. Арсений невольно отметил, что даже в окнах домов свет не горит – никто не желает, чтобы агенты Красного Барона лишний раз обращали на них внимание.

«Хотя это бесполезно, – рассуждал парень, торопясь покинуть свой подъезд, как можно скорее. – У них есть натуральная база. И секретариат Барона твёрдо знает, кто доброкачественный, а кто – нет. Кого можно пригласить на Большой Пир».

На улице у них бродят патрули… Арсений видел их в разное время – теперь дня не существовало, и трудно было сказать, когда. Видел – и всё. Рослые, в оборванных куртках, в берцах. Их алые лица, обсыпанные волдырями, зачастую скрывали шарфы или медицинские маски, но иногда, обычно у главарей патруля, никаких масок не было. Только автоматы.

Они оказывались в разных местах, провожая взглядами всех прохожих. Где ещё осталось топливо, и кто получал право водить автомобиль, там провожали взглядами эти автомобили. Их останавливали, проверяли паспорта на предмет злокачественности, потом только отпускали.

Кто же оказывался доброкачественным, тому выдавали Билет на Большой Пир, проходивший раз в месяц.

Арсений предполагал, что он относится именно ко второй категории – со здоровьем никаких проблем не имел никогда, только насморк. Поэтому – дело времени.

Пришла мысль о Лиде. Что же будет делать она, когда вернётся домой, а старшего братца там нет, что он сбежал, как последний трус?! Ответа на этот вопрос у парня не было, и он прошёл мимо закрытого магазинчика с заколоченными окнами и уничтоженной вывеской.

Стояла такая тишина, что каждый собственный шаг гремел, как артиллерийский выстрел. И пока он об этом размышлял, то даже не заметил, как на дороге его появился человек, у которого на плече висел автомат. Агент патруля, выискивающий запозднившихся прохожих.