Дикая Ника для бандита

– У тебя в комнате уже торчит баба, которая будет приводить тебя в порядок, – хмыкает он, заставляя меня напрячься. – А через два часа ты должна сиять как самая дорогая вещь в этом доме. Будешь встречать гостей и показывать товар лицом.

– Чернобор, я же тебя пристрелю, ты ведь понимаешь это? – спрашиваю, чувствуя, как его слова ранят.

Вещь, товар!

– А эти пальчики знают, что такое ствол? – спрашивает он, поднимая мою руку между нами.

– Эти пальчики умеют такое, что тебе и не снилось, – шиплю я.

– Тогда я снова предложу тебе: ты мне отсосёшь, а я позволю тебе кончить.

– Ты озабоченный мудак, Чернобор, – выдыхаю ему в губы, но не даю дотронуться. – И я тебе не товар.

– Нет, – соглашается Давид. – Ты дикая кошка, которая умеет играть на нервах. Но всему приходит конец. И сегодня тебе предоставится выбор, Дикая. Сделаешь правильный – будет тебе счастье.

– А если нет? – спрашиваю я, но ответа не получаю.

Давид поднимается на ноги и молча выходит из ванной, сверкая стояком как светофором.

Это сейчас что было? Какой-то очередной больной прикол, или я чего-то не понимаю?

Глава 6

***

– Чернобор, там уже начали подъезжать первые гости, – Гарик входит ко мне в комнату, а я смотрю на экран ноута.

Эта белобрысая ведьма даже притронуться к себе не дала девке, что я вызвал для неё. Но как же она себя ведёт.

Одно мне непонятно – нахрена ей красное платье было в отпуске. Она его куда собиралась надевать? Заграничных козлов радовать своей киской?

То есть какие-то черножопые козлы достойны, а я, блядь, нет? Но я всё равно не могу оторвать от неё взгляда. Поднимаю пальцы к лицу и вдыхаю её запах.

Я конченый озабоченный мудак. Я даже руки не мыл после того, как трахал её в ванной. И пускай это были только пальцы и язык, но это того стоило.

– Чернобор, – Гарик снова привлекает моё внимание.

– Иду, – отвечаю я и нехотя закрываю ноут.

Беру ключи от комнаты и выхожу в коридор. Мне нужно спускаться и показать этим зажравшимся и расслабившимся уродам, кто сейчас здесь главный, но я не могу сдвинуться с места.

– Стальнов приехал? – спрашиваю у Гарика, не сводя взгляда с двери, из которой должна выйти Ника.

– Да, – отвечает Гарик нервно. – Он сейчас и общается там со всеми. Но дом твой. А этот…

– Сейчас тебе лучше закрыть рот, Гарик, – резко останавливаю мужика, давя взглядом. – Кем бы он ни был, но за всё всегда отвечает. И сейчас всё, что будет происходить в новой делёжке, тоже с его руки. Нам нужно только заявить свои права.

– А если Стальнов отхватит себе ещё больше кусок? – срывает вопрос у Гарика.

– А тебе мало? – вскидываю бровь. – Мне достаточно. Я свой кусок ценю. Я могу его контролировать и не пускать никого чужого. А если появится новый, ты что с ним будешь делать?

– Ты со всем всегда справлялся, – Гарик хмурится. – А эта баба выбивает тебя из колеи. Она не нужна тебе.

– А я тебя не спрашиваю, кто мне нужен, – отвечаю Гарику, делая к нему шаг.

Смотрю на его бледную морду, и даже жаль его немного. Хотя башку пробить хочется.

– Я готова, – холодный безразличный голос раздаётся за спиной, привлекая внимание.

Разворачиваюсь и зависаю. Мне нужно запретить ей идти в таком виде, но я не привык менять правила игры. Она сама выбрала такой путь.

Дикая смотрит на меня своим королевским высокомерным взглядом, стоя в ярко-красном платье с охренительно глубоким вырезом.

– Идём, Чернобор, – она подходит ко мне и улыбается уголками губ, будто делает одолжение. – Ты же сказал, что нас ждут.

Ника делает шаг вперёд, а я уже не могу сдержать рвущийся наружу мат. У неё вся спина открытая. Да так, что видно две маленькие ямочки на пояснице.

– Давид, если ты решил показать товар, – произносит Ника, бросая на меня презрительный взгляд через плечо, – то будь добр, перестань материться.

– Сюда иди! – дёргаю её на себя за руку, впечатывая в тело. – Ника, ты же понимаешь, куда ты идёшь. Зачем провоцируешь?

– Я тебя за язык не тянула, – она смотрит мне в глаза, будто в душу заглядывает, заставляя всех моих демонов опускать головы перед ней. – Ты меня как назвал?

– Какие люди, – насмешливый голос Стальнова пробивает стену дикости, что выстраивается вокруг нас. – И почему я не удивлён, Ника. А Яся ждёт твоего звонка.

– А, и ты здесь, Богдан Сергеевич, – Ника отбивает выпад Стальнова и хочет отойти, но я не отпускаю, укладывая руку на её голую спину. – Решил заскочить на огонёк и, видимо, не зря.

– Дан, ты внизу должен быть, – смотрю на Стальнова зло.

– Решил тебя ускорить, – улыбается Стальнов, но слишком наиграно. – Да и уральские нервничают. Мы же все люди современные. Горячие годы нашей молодости давно в прошлом. В наше время такое сборище уже отслеживается. Так что давай, Чернобор, принимай гостей.

– Слушай, Стальнов, ты сюда приехал помочь, так помогай, а не суйся с советами, – зло отвечаю ему, но что-то меняется.

Ника будто к полу прирастает. Каждая мышца под моей рукой становится крепче стали.

– Что не так, Дикая? Не нравится сборище бандюков? – спрашиваю у Ники, привлекая её внимание.

– Ну что ты, Давид, – она вроде и язвит, а вот в глазах страх. – Я-то переживу, а вот тебе не понравится.

Ника резко скидывает мою руку и идёт вперёд. Гарик уже ушёл, как только Стальнов поднялся к нам. Ну а мы с Даном идём за Дикой.

– Дава, не перегибай, – Стальнов произносит тихо. – Ты же пожалеешь потом.

– Я к тебе не лезу с советами? Нет, – бросаю на Стальнова предупреждающий взгляд. – Ты лучше о своей заднице думай, которую чуть не сожрали.

– Долбоёб – это диагноз, – спокойно отвечает Стальнов. – Но ты не волнуйся, это лечится.

Мы доходим до лестницы, а я не могу отделаться от мысли, что Ника слишком напряжена. А может, даже испугана.

Она начинает медленно спускаться, а голоса внизу – смолкать. Я знаю, как она действует на всех, так какого же хера мне хочется выколоть каждому здесь глаза, чтобы эти прикрывающиеся властью мудилы не трахали её глазами.

Уральских замечаю сразу, как только спускаемся. Но вот меня бесит, что смотрят они не на меня или Стальнова. Они смотрят на Дикую. И их взгляды мне совершенно точно не нравятся.

Глава 7

***

Когда ты бежишь от прошлого, но не можешь его отпустить, оно всё равно догонит.

Мой секундный шок прошёл, а вот отношение ко всему происходящему стало только хуже. Новогодний вечер, который должен был стать счастливым и спокойным, я должна проводить на границе двух жизней.

– Владимир, Марат, – к нам подходят два брата, и даже то, что рядом стоят Чернобор и Стальнов, не успокаивает, а только добавляет паники.

– Благодарим за приглашение, Давид, – отвечает Марат, но его взгляд, приклеенный ко мне… – Даже не ожидали, что нас пригласят.

– Времена давно изменились, и работать нужно уметь со всеми, – слышу улыбку в голосе Богдана.

Бросаю взгляд на толпу и только сейчас понимаю, что даже если мужиков здесь достаточно, то женщин почти нет. А те, кто есть…

– Ника, интересное общество ты выбрала, – Вова, который молчал до этого, произносит с насмешкой и явно сделав свои выводы. – Хотя я не сомневался.

– Я тоже, – отвечаю я улыбаясь. Вот только оба брата напрягают. Не нравится моя улыбка? – В твоих умственных способностях, – смотрю в глаза Вове, и воспоминания прошлого больно бьют. – И что это вы, мальчики, культурными все резко стали? – спрашиваю и поворачиваюсь к Чернобору. – Можно даже не стараться показывать себя лучше, чем вы есть, это никому не нужно.

– Ника, может, ты хочешь чего-то выпить? – Стальнов не касается меня, но голос напряжён и слишком заботлив.

– Ну зачем идти, – Марат отвечает слишком быстро. – У меня можно взять, – и протягивает мне свой начатый рокс с золотистой жидкостью.

Как я сдержала себя, чтобы не закатить глаза, не знаю, и снова память подкинула воспоминания. Я знаю, какой он пьёт, знаю, как любит катать глоток напитка по рту, как никогда не допивает до последней капли, в отличие от Вовы.

Братья Камневы. Они пришли и подмяли под себя чуть ли не всю область. Когда всё рушилось, они принесли новые законы. Но все забыли, что воспитывал их отец, который никогда и ничего не чурался.

И методы у братьев кардинально отличались. Мало кто знал, что они любят делать за закрытыми дверьми своего дома. Но все видели новую жизнь и новый расклад, и им было абсолютно всё равно на то, кто эти двое на самом деле.

Человеку не много надо для счастья. Но я, как оказалось, не такого мнения была.

Горячая напряжённая ладонь ложится мне на спину, будто удар тока, а голос, который готов убивать, напрягает ещё сильнее.

– Ника, а прогуляйся по залу, пообщайся с гостями, – Давид оставляет лёгкий поцелуй на оголённой части плеча, будто помечая меня. – А мы с Даном пообщаемся с Камневыми.

Бросаю напряжённый взгляд на Давида, а в его глазах холод. Арктический, вроде так говорят.

– Иди, Ника Михайловна, – Стальнов добавляет спокойнее и снова с улыбкой, что слышится в его голосе. – И Ягодке позвони, а то она волнуется.

Ненавижу! Терпеть не могу, когда меня куда-то отправляют, посылают, просят уйти, но сейчас я прекрасно понимаю, что не выстою против всех. Слишком сильно колотит, слишком много всего за один день. Всего слишком.

Чувствую взгляд братьев Камневых на себе, но смотрю только на Чернобора. Молча протягиваю руку и жду, когда он отдаст мне телефон. Не говорю ни слова, хочу, чтобы он понял. Сам!

Холодная прямоугольная пластина ложится мне в руку, и я совсем не удивлена, что это мой мобильный.

Молча разворачиваюсь и ухожу. Мне нужна передышка, мне нужно успокоиться. И даже если я здесь половину присутствующих знаю, это не означает, что я буду подходить к ним.

Спину жжёт от взглядов. И не все они приятны. От этих взглядов только больнее, а в глазах снова мелькают картинки прошлого, заставляя выше вскинуть голову и идти гордо.

Захожу на огромную кухню, где несколько человек в форме официантов замирают.

– Я не помешаю, – говорю улыбаясь. – Но просьба, если кто спросит, скажите, что не видели меня. Кроме хозяина дома, – всё же добавляю последнее.

Мне дружно кивают в ответ, а я прохожу дальше по тёмному коридору. Вероятно, здесь какие-то подсобки, но мне всё равно.

Включаю мобильный, когда понимаю, что я одна. Открываю вызовы и понимаю, что мне и правда нужна Яся.

– С Наступающим, моя крошка! – кричит Яська в трубку вместо привета. – Ты уже согрела свои косточки? И чего это ты звонишь мне по обычной связи? Миллиардера себе нашла? – хохочет Яся, но быстро успокаивается. – Ника?

– Ясь, а давай помолчим, – прошу её севшим голосом.

– Зашибись просто, – вздыхает зло Яся. – Я убью его! Достану и откручу его наглую голову собственными руками.

– Где мои мартышки? – спрашиваю, стараясь переключить Яську из режима мстительницы на режим мамочки.

– Пытаются убедить дедушку, что этот Новый год будет незабываемым, – отвечает безразлично Яся.

– Они самые лучшие у нас, ты же знаешь? – улыбаюсь я, представляя эти мордашки сейчас.

– Не расскажешь? – вопросом на вопрос отвечает Яся.

– Не загадывай больше желаний, Ясь, – прошу я.

– Чернобор? – и снова вопрос в точку.

– Хуже, – вздыхаю я и замолкаю.

У нас у каждой есть своё прошлое. Я никому не рассказывала о своём, но мы и не копались особо в грязном белье друг друга. Только всегда поддерживали, когда нужна была помощь.

Камневы были моим грязным и самым позорным секретом. Он должен был умереть вместе с той мной, которая подыхала без них, уезжая подальше. Которая не смогла пережить, когда её, как использованную куклу, выбросили за дверь, потому что надоела.

Где-то глубоко внутри я представляла их заплывшими жиром повзрослевшими мудаками. Но нет. Они стали только сильнее, мужественнее и… Возраст им к лицу.

Но это всё замечания меня, как профессионала. А вот как женщина я увидела в них только тех, кто сеет боль и разрушения.

Оба Камневы умеют быть разными, но то, как они привязывают к себе, а потом растаптывают – страшно.

И кто же мог знать, что я увижу их за тысячу километров, когда пытаюсь бороться снова сама с собой. Хотя, может, они и вовремя.

Это как напоминание мне, что такие мужчины не умеют любить.

– «Я лучше сдохну, чем снова лягу под такое отребье, как вы». Так ты говорила, Ника? – тихий голос за спиной бьёт по нервным окончаниям посильнее кнута.

Глава 8

Хорошие девочки любят плохих мальчиков. А плохие? Плохие девочки кого любят?

Медленно разворачиваюсь к Марату и даже рада, что стою спиной к окну, а он напротив. Мне видны его лицо, его поза, мимика.

Нахальный взгляд с усмешкой на губах, голова немного наклонена, одна рука в кармане брюк.

Даже дико смотреть на него в костюме.

– Я перезвоню, – говорю спокойно в трубку, где ещё слышится дыхание Яси.

– Ника! – выкрикивает подруга, но я уже отбиваю звонок.

– Не ожидал тебя увидеть в нашем обществе, – голос его расслабленный, но это всё обман.

Всегда был обман.

– А здесь нет твоего общества, – усмехаюсь я. – Ты здесь гость, и только.

– А ты очередная грелка, – Марат растягивает губы в оскале.

– Скорее, госпожа, – вскидываю голову и копирую его улыбку.

Я давно не та, что боялась его расстроить, хотела угождать, хотела любви, а получила только жестокую реальность и игру с человеческой жизнью.

– И как тебе, нравится? – Марат делает шаг ко мне. – А может, нам вспомнить былые времена? – он поднимает руку к моему лицу, но не дотрагивается. – Ты стала красивее.

Голос Марата резко меняется на более низкий. Он возбуждён, а это плохо. Марат никогда не умел прятать своё желание, а оно у него слишком сильное, слишком разрушающее.

– Я стала взрослее и умнее, а тебе пора возвращаться, – отвечаю холодно.

– Даже не дрогнула, – улыбка касается губ Марата, и можно было бы даже поверить в её искренность. – А раньше…

– А на тебе, смотрю, возраст сказался, – перебиваю Марата. – Ты стал плохо слышать.

– Ты слишком дерзкой стала, Ника, – голос Марата зазвенел напряжением. – Или ты забыла, как ведут себя послушные девочки?

– Я тебе палец сломаю, если ты ко мне дотронешься, – отвечаю, игнорируя его вопрос.

Послушная девочка. Да, Ника, ты давно перешагнула ту девочку и растоптала своими модными туфлями.

– А я голову прострелю, и закончится наше сотрудничество, так и не начавшись, – а вот этот голос меня пугает.

А точнее, я бы его точно не хотела слышать сейчас и здесь. Никому не нужно знать секреты, которые хранятся в самой тёмной комнате моей души. Эти секреты слишком дорого мне обошлись.

Мама всегда говорила, что я родилась слишком красивой, и эта красота сыграет со мной злую шутку.

– Чернобор, а я здесь вспоминаю былые времена с Никулей, – слишком нагло произносит Марат, разворачиваясь к Давиду.

– Никуль, – голос Давида наполняется ядом, что неприятно колет в груди. – А иди к гостям.

– С тобой, – говорю ровно, но меня передёргивает от взгляда Давида. – А хотя, – меняю своё решение. Я ведь хотела отсюда уехать. – Оставайтесь, мальчики. Вам явно есть о чём поговорить.

Мужчины молчат, а у меня сердце стучит на пределе, но я делаю шаг вперёд. Не буду участвовать в этом цирке. Боже, какая я дура.

– Боишься? – Давид бросает взгляд на меня.

– На колени ещё не становилась перед тобой? – Марат будто наслаждается каждой реакцией Давида. – Нет? Могу дать пару советов, как она любит.

Марат отлетает к противоположной стене быстрее, чем я успеваю сообразить, что он сказал.

– Падла! – сплёвывает Марат, поднимаясь с пола. – Из-за шлюхи.

– Закрой рот, брат, – а вот и Вова. Ну кто бы сомневался, что старший братец не явится за младшим. – Давид, я приношу извинения за своего брата. Он бывает несдержан.

Владимир Камнев. Он полностью соответствует своей фамилии. Всегда мог держать всё под контролем. Да и сейчас, я думаю, не отстаёт. Но в его спокойствии и сдержанности кроется намного больше опасностей, чем можно увидеть с первого взгляда.

Он любит контроль. Слишком любит. И сейчас его напрягает ситуация.

– Вам пора, – Давид подходит к Вове, становясь передо мной. – И брата не забудь. Остальные разговоры мы будем вести только на нейтральной территории.

– Предлагаю забыть этот небольшой инцидент и отпустить ситуацию, – Вова протягивает руку. – Мы сделаем вид, что никого не узнали, и не будем портить праздник.

Я с замиранием сердца жду ответа Давида. Почему-то именно сейчас мне хочется, чтобы он выгнал всех. Но вместо слов Давид пожимает руку Камнева-старшего.

И почему моя глупая надежда думала, что будет по-другому? Это не тот мир, в котором можно иметь такую роскошь, как надежду.

Хочу обойти Давида и уйти, но он делает лёгкое движение руки и, ухватив меня за палец, останавливает.

Вова помогает подняться Марату, и через минуту коридор становится пустым. Только наше дыхание напоминает, что здесь ещё есть люди.

– У тебя насыщенное прошлое, – произносит Давид.

Я хочу расслышать в его голосе брезгливость или осуждение, или ещё что-то, но его нет.

– С твоим не сравнится, – отвечаю ровно.

– Если ты не хочешь быть среди гостей, можешь подняться в комнату, – добавляет Давид и уходит.

Молча, даже не посмотрев на меня. Просто ушёл. И почему же меня это так ранит? Мне ведь всё равно на этого наглого бандита.

Глава 9

Пока поднимаюсь, даже свои шаги стараюсь контролировать. Не смей бежать, Ника. Не смей показывать никому свою боль.

Дохожу до комнаты и сначала даже не понимаю, что происходит. Дверь приоткрыта, а внутри явно кто-то находится.

Захожу внутрь и замираю.