Путешествие по Восточному Саяну

Юрий Рупышев

Путешествие по Восточному Саяну

Глава 1

Дорога в Тункинскую долину

Ранний выезд из города обещал долгий, но полный открытий путь. За рулём нашего проверенного УАЗа – Даши, спокойный и уверенный водитель. Первая заминка случилась ещё до восхода солнца.

– Даш, а документы-то на тебя? – первым делом спросил Юрий, сложив в багажник ящик с оборудованием. – Нет, – хмуро ответил водитель, протягивая паспорт транспортного средства. – Оформлена тёща. Придётся объяснять, что я не я, да ещё и лошадь не моя.

Это была лишь первая мелкая неприятность. Главной пробкой на нашем пути оказался не асфальт, а кабинет администрации. Директор, чья подпись была нам необходима, застрял на бесконечной планерке. Мы просидели в приемной добрую половину утра.

– Да он специально тянет! – прошептала Таня, нетерпеливо покачивая ногой. – Может, просто зайти? – Ни в коем случае, – тут же парировала Лариса, старшая группы. – В таких конторах нужен ритуал. Ждём, когда призовут.

После долгожданной визы и обязательных визитов в медпункт и магазин, мы двинулись в путь.

– Итого, до Тунки часов шесть, если без сюрпризов, – объявил Юрий, сверяясь с картой. —«Если без сюрпризов» в Сибири – это оксюморон, – флегматично заметила Лариса, глядя в окно.

Как в воду глядела. Летний ремонт, реверсивное движение, бесконечные вереницы фур – всё это методично съедало наше время.

– Ну что, Юр? Сколько до Тунки теперь? – пошутила Таня, когда мы в очередной раз встали в пробке за фурой с лесом. —Теперь уже семь. Доберёмся к ужину, – он лишь усмехнулся. – Обычные приметы дальних маршрутов.

К двум часам дня голод заставил нас свернуть к придорожному кафе «Харам-Дабан».

– Борщ, конечно, так себе, – покривилась Лариса, отодвигая тарелку. – Лавровый лист не вынимали, переперчили. —Зато хлеб хороший! – пытался всех примирить Юрий. – И сало отменное. Не Мишлен, конечно… —А что вы хотели? – рассмеялась Таня. – «Мишлен» тут проезжал один раз, на колёсах КамАЗа.

Дальше началось самое красивое – серпантины. Дорога петляла между гор, взбираясь на перевал.

– Господи, какая красота! – выдохнула Таня, прилипнув к окну. – Остановитесь, пожалуйста, фото сделать! —Таня, мы и так по графику отстаём, – напомнила Лариса, но в голосе её уже не было строгости. – Ладно, Даша, на следующем плесе, только ненадолго.

К шести вечера, уставшие, но довольные, мы въезжали в просторную чашу Тункинской долины. Хозяин дома уже ждал нашего звонка.

– Адрес найдёте без проблем, Габанова, 8, – раздался в трубке хриплый голос. – Я на крыльце буду ждать.

Нас встретил уютный дом – наш новый операционный штаб.

– Ну что, команда? – огляделась Лариса, оценивая чистоту. – За такую цену – более чем. Даша, помоги Юре вещи занести. Таня, проверь, есть ли горячая вода.

Разгрузив вещи, единогласно проголосовали за ужин вне дома.

Кафе «Багульник» встретило нас приглушённым гомоном. Пахло жареным тестом и мясом.

– Смотрите, сколько народа! – обрадовалась Таня. – Значит, кормят хорошо. —Один чебурек, пожалуйста, – сделал заказ Юрий. – И чтоб на всю тарелку! —Один? – удивилась продавщица. – Он у нас большой. —Так я и надеюсь! – рассмеялся он.

Чебурек и в самом деле оказался величиной с тарелку.

– Ну, как? – спросила Лариса, пока Юрий осторожно отламывал хрустящий край. —Божественно, – простонал он с набитым ртом. – Мясо сочное, тесто… хрустит. Вот он, настоящий мишленовский звездопад!

Решили прогуляться по курорту, чтобы размять ноги. Возле санаториев ещё работали ларьки с лечебными травами.

– Смотрите-смотрите! – первая заметила Таня, указывая на развалы. – Всё ради него! —Саган-дайля, – почтительно произнесла Лариса, подходя к одному из прилавков. – И цветами, и без. Летний сбор, зимний… – Она взяла в руки несколько сухих веточек, потерла их пальцами и понюхала. – Интересно. Завтра начнём с этого.

Над тёмными силуэтами гор уже сгущались грозовые тучи, предвещая скорый дождь.

– Что-то пахнет грозой, – поднял голову Юрий. – Не грозой, а полевыми работами, – поправила его Лариса, но уже поворачивала назад. – Завтра рано вставать. По домам экспедиция.

В поисках озера Артемьева: история одного похода

– Ну, и где тут твой указатель? – Лариса скептически оглядывала неприметный двор на улице Габанова, 10. – В блогах писали, что тут начало тропы. Как будто специально запутали!

Описания из интернета оказались на редкость бесполезными. Побродив вдоль обрыва, мы почти случайно наткнулись на сухое русло, заваленное курумником – серыми острыми камнями.

– По-моему, мы заблудились, – констатировал Юрий. – Давайте попробуем пройти вдоль русла.

Мы осторожно спустились вниз, перешли по камням и углубились в заросший подростом осинника лес. И вот, когда начало казаться, что мы идем совсем не туда, сквозь ветки Татьяна увидела деревянные ворота с картой.

– Смотрите! Аншлаг! – обрадовалась она. – «Тропа на озеро Артемьева». Так это же наш маршрут! Значит, мы все же правильно угадали.

Облегченно вздохнув, мы двинулись дальше. Тропа вела через светлый травяной лес, а вскоре мы прошли мимо еще одного большого щита с правилами поведения. Чуть позже путь нам преградило второе русло, уже с водой.

– Река Шесталайка, – прочитал Юрий на карте. – Запомните: «лайка на шесте». Или «шестая лайка». Главное – не забыть.

– Шестая лайка, так и быть, – рассмеялась Лариса. – Пошли вдоль нее вверх.

Пейзаж начал меняться. Прозрачные травяные леса сменились густыми смешанными, где кедры и березы соседствовали с даурским рододендроном и густыми коврами бадана. Тропа, набирая высоту, вывела нас на просторную смотровую площадку.

– Вот это вид! – восхитилась Татьяна. – И аншлаг тут не просто запрещает, а рассказывает. Смотрите, все вершины подписаны.

За площадкой мы заметили натоптанную тропу, уходящую вправо. Вскоре она привела нас к развилке. Указатель был лаконичен: «Прямо – на гребень, пик Буревестника. Влево – на озеро Артемьева».

Наш выбор был очевиден. Тропа вдоль левого, крутого борта реки Артемьева петляла и постоянно ныряла вниз. Непосредственно перед самой рекой нас ждал самый сложный участок – крутой спуск, где приходилось держаться за альпинистскую веревку, привязанную к лиственницам.

– Ничего себе «легкая прогулка до озера»! – выдохнула Лариса, цепляясь за очередной узел. – Я уже жалею, что не пошла на Буревестник.

– Держись, осталось немного! – подбодрил её Юрий.

Перебравшись через бурлящий поток, мы оказались в царстве кедрового стланика и золотистого рододендрона. Тропа то и дело терялась в зарослях ивняка и кашкары, заставляя нас включать режим следопытов.

– Кажется, мы снова сбились, – сказала Татьяна, оглядываясь. – Эврика! Смотрите, указатель!

На небольшой полянке нас ждал одинокий столбик: «Озеро Артемьева. Пик Новокшенова».

Дальше начались морены – нагромождения валунов, словно древние крепостные стены, охраняющие подходы к озеру.

– Смотрите под ноги, – предупредил Юрий. – Здесь на камнях есть синяя маркировка, но ее легко пропустить.

Время было около трех, и мы, измотанные, решили сделать привал на обед. Неподалеку заметили яркую одноместную палатку. Из нее вышел мужчина с загорелым, обветренным лицом.

– Здравствуйте, – кивнул он. – К озеру? – Да, а далеко еще? – спросила Татьяна. – Прямо за этой мореной. Уже почти пришли.

Его слова придали нам сил. Собрав волю в кулак, мы начали финальный штурм – прыжки по неустойчивым камням морены. И вот, наконец, перед нами открылась чаша озера.

Честно говоря, оно меня не впечатлило, – призналась Лариса. – Ожидала увидеть нечто большее.

Озеро оказалось довольно небольшим, и его чаша была заполнена водой не до конца. Берег был сильно истоптан, а мягкой моховой подстилки почти не осталось. Низкие кустарники вокруг явно кто-то регулярно срезал, и они сохранились лишь у подножия крупных валунов. Ландшафт представлял собой обычную для этих высот дриадовую тундру. Единственное, что добавляло волшебства, – это пушица узколистная на островках посреди озера, которая колыхалась на ветру, как белые облака.

Немного повалявшись на берегу и отдохнув, мы переключились на первоначальную цель нашей вылазки и приступили к изучению популяции легендарного саган-дайля – рододендрона Адамса.

Именно ради этого и затевался поход.

Работа закипела по привычному сценарию. Я склонился над блокнотом, фиксируя особенности растительности и собирая образцы для гербария. Лариса разметила площадки для учёта, натягивая верёвки между камнями.

– Татьяна, видишь эти валуны у воды? – крикнула она. – Проверь лишайники там, данные могут быть интересными!

Татьяна, уже направлявшаяся вдоль берега, лишь кивнула в ответ, погружённая в свои мысли. Озеро лежало перед нами спокойное, почти зеркальное, отражая синеву неба. Идиллия, которая длилась недолго.

Всё изменилось в одно мгновение. Сначала из-за скал выползли тяжёлые, свинцовые тучи, а затем на водную гладь опустился густой, молочный туман.

– Ребята, это что? – тревожно обернулась Татьяна. Ледяной ветер рванул с такой силой, что вода вмиг покрылась белыми гребнями волн. – Всё, собираемся! – скомандовал я, едва перекрывая шквал. – Быстро! Совсем недавно здесь было солнце, а теперь, ближе к вечеру, природа решила устроить нам экзамен на выживание.

Мы торопливо закончили подсчёт, срезали последние образцы и стали сматывать снаряжение. Одежда была лёгкая – прогноз сулил ясный день, и ни дождевиков, ни тёплых курток с собой не оказалось. —Я же говорила, что небо затягивает! – упрекнула всех и себя первым делом Лариса, наспех засовывая оборудование в рюкзак.

Едва мы добрались до морены, как небо разверзлось. Сперва хлынул ливень, а следом посыпался град – крупный, жёсткий, больно бьющий по плечам и спине. —Ай! Холодно! – вскрикнула Татьяна. Мы инстинктивно пригнулись, прикрываясь рюкзаками, но через минуту промокли до нитки. – Не останавливаться! – прошелестел сквозь шум воды кто-то из нас, и это был даже не приказ, а общая мысль. Камни стали скользкими, а метки тропы почти исчезли. Опыт подсказывал: если застрянем здесь, рискуем замёрзнуть. Сгущающиеся сумерки оставляли всё меньше шансов вернуться в Аршан, где в снятом домике ждало хоть какое-то спасение.

Промокшие и продрогшие, мы с трудом выбрались к смотровой площадке. В лесу, казалось, стало чуть теплее, дождь ослаб, и на мгновение даже выглянуло солнце. —Фух, пронесло? – с надеждой выдохнула Лариса, отжимая мокрые волосы. Но едва мы вышли к реке Шесталайке небо снова разверзлось. Гром грохотал, будто прямо над головами, а молнии рассекали темнеющий лес. – Бежим! – уже не крикнул, а просто прохрипел я, понимая, что стрелки часов показывают восемь вечера, и тропа с каждым шагом становится всё менее различимой.

Перед курумником раздался резкий вскрик. Лариса поскользнулась и упала на камни. – В порядке?! – Да… кажется, ушибла руку, – она стиснула зубы, пытаясь подняться. – Не ставь ногу между валунов! – предупредил я, помогая ей. – Может придавить, здесь всё неустойчиво! Она кивнула и мы, не теряя ни секунды, двинулись дальше. Моя собственная коленка отзывалась острой болью на каждый спуск, но останавливаться было нельзя.

К девяти вечера, уже почти в полной темноте, мы наконец увидели спасительные аншлаги тропы. – Есть! – крикнула Татьяна, и в её голосе было столько облегчения, что оно на мгновение согрело всех. Последний рывок— и вот он, дом. Водитель Даши встретил нас на пороге. —Быстрее, раздевайтесь! Идите греться! – он тут же вручил нам миски с дымящимся борщом и кружки с горячим чаем.

Переодевшись в сухое, мы молча отогревались за ужином, смыли с себя грязь долгожданным душем и рухнули в кровати. Маршрут к озеру Артемьева был завершён. Данные по Саган-Дали собраны. И хотя стихия едва не сорвала наши планы, мы выдержали её испытание.

Курорт Аршан восстановление после маршрута к озеру Артемьева

Проснулись мы поздно, едва ли не в десять утра. Солнце уже вовсю припекало крышу веранды, обещая прекрасный, ленивый день. После вчерашнего марш-броска в горы тело ныло приятной усталостью, а особенно напоминало о себе колено. Завтрак был нехитрым: овсяная каша, сваренная на скорую руку, и крепкий, бодрящий кофе. Но расслабляться было рано – предстояло привести в порядок весь наш походный скарб, изрядно потрёпанный дождём и грязью.

Первым делом я занялся мокрыми вещами. Перенёс рюкзаки и одежду с веранды на натянутые между деревьями верёвки. Вытащил стельки из кроссовок и аккуратно разложил их на раскалённом солнцем металлическом листе – лучшего сушильного аппарата не придумать. Больше всего меня огорчили новые брюки, купленные всего пару дней назад. Их «гачи» были щедро украшены черной кашицей из горной грязи.

– Никуда не годится, – проворчал я себе под нос, разыскивая пластиковый таз. – В Мондах нужно выглядеть прилично.

Перед отъездом жена строго-настрого наказала не ударить в грязь лицом перед её роднёй. Пришлось оттирать предательские пятна, с усердием, достойным лучшего применения.

Рюкзак, несмотря на все обещания производителя о «внутренней пропитке», промок насквозь. Зато power bank, оставленный сушиться на ночь, к утру наконец подал признаки жизни. Но самым тревожным было состояние дневника. Страницы отсырели, почерк на некоторых размазался. Я устроил ему солнечные ванны, бережно перелистывая хрупкие листы под лучами – важно было не пересушить.

Мои попутчицы, Лариса и Татьяна, тем временем собрались на процедуры. —Ты с нами? – спросила Лариса, завязывая платок. – Воды наберём, по аллеям пройдёмся. – Спасибо, но я, пожалуй, останусь, – показал я на колено. – После вчерашнего ему нужен покой, а не новые маршруты. Я тут свой «Лорд системы» домучиваю.

Они ушли, а я погрузился в фэнтезийный мир двадцать шестого тома саги о попаданце. Закончив главу, почувствовал лёгкое укол совести: сидеть в Аршане и читать про вымышленные миры – непозволительная роскошь. Решил осмотреться.

Сам посёлок Аршан, зажатый в долине между отрогами Саян, – это удивительное место, где советская курортная архитектура мирно уживается с дикой природой. Его название переводится с бурятского как «целебный источник». И он полностью оправдывает своё имя. Здесь бьют десятки минеральных ключей, а воздух, напоенный ароматом хвои и альпийских лугов, сам по себе является лекарством.

Улицы посёлка – настоящий лабиринт с тупиками и неожиданными поворотами. Пришлось включить режим ориентирования, запоминая приметные дома и разлапистые кедры. Наконец я вышел на главную дорогу и через центральный вход попал на территорию курортного парка.

Тут был совсем другой мир. Высокие, в два обхвата, ели образовывали над головой тенистый зелёный шатёр. Воздух стал заметно прохладнее и звонче, наполняясь смешением птичьих трелей и далёкого людского гула. Народу было много, и, судя по обрывкам разговоров, в основном иркутяне. Неспешной походкой шла молодая пара, катя перед собой коляску; чуть поодаль брели их родители, с видом знатоков оценивая достоинства аллей.

Я двигался медленно, без цели, иногда присаживаясь на резные деревянные скамейки. Ненароком свернул на тропу, уводящую вверх, к Пику Любви. Взгляд на крутой подъём мгновенно оживил память в мышцах о вчерашнем восхождении. Колено дёрнулось ноющей болью. – Нет уж, спасибо, – мысленно сказал я тропе и развернулся обратно.

Вместо этого я прошёлся по главной аллее, пересёк небольшой мостик под весёлое журчание ручья, спустился по каменной лестнице к самому сердцу курортной суеты – к источникам.

У бронзовой скульптуры мальчика с кувшином, ставшего символом Аршана, толпился народ. Люди с канистрами, бутылками и просто стаканами выстраивались в очередь, чтобы набрать знаменитой воды. Я пристроился в хвост и вскоре подставил ладони под холодную струю. Вода была невероятно свежей, с сильным щелочным привкусом и лёгкой кислинкой – классическая натриево-магниевая гидрокарбонатная, как мне позже пояснили.

Вокруг кипела жизнь: торговцы с лотками зазывали купить бутылки «специально для аршана», пакеты с саган-дайлей, чагой и другими целебными травами, вязаные шапки с оленями и магниты на холодильник. Целый ряд палаток был отдан под власть сладкоежек – море мороженого на любой вкус. Я прошёлся меж шумных рядов, впитывая эту атмосферу праздной курортной жизни, но к обеду, почувствовав лёгкий голод, потянулся назад.

Вернулся как раз к тому моменту, как Лариса и Татьяна разогревали на походной горелке вчерашний борщ. – Ну как, погулял? – поинтересовалась Татьяна, наливая мне тарелку. – Отлично. Колено не жаловалось, а люди на источниках – очень даже, – пошутил я. – Воду пробовал. На вкус – как будто электричество пьёшь. Очень бодрит. – Зато полезно! – рассмеялась Лариса. – После обеда пойдём грибы собирать и редкий лишайник для гербария.

Женщины, подкрепившись, с корзинками удалились в ближайший лес, а я остался, чтобы наверстать записи в дневнике. Закончив, снова позволил себе недолгую прогулку, но мыслями уже был при кухне – предстояло думать об ужине. Однако наш водитель Даши, человек действия, опередил всех. На мангале уже шипел и дымился настоящий плов, источая умопомрачительный аромат баранины и специй.

– Даши, ты наш спаситель! – не удержался я от комплимента. – Пустяки, – скромно отмахнулся он, помешивая плов. – Чтобы силы восстанавливать. Завтра же снова в путь.

Татьяна дополнила пиршество хрустящими домашними соленьями и нарезала свежий салат из помидоров и огурцов. Ужин вышел на славу.

Вечером я, наконец, собрал высохшие за день вещи, аккуратно упаковал их в рюкзак. Позвонил жене, чтобы рассказать о своих «подвигах» и выслушать наказ «вести себя прилично». Закончив разговор, взялся за дневник.

Так и прошёл этот день на Аршане – без спешки и великих восхождений, но наполненный тихими открытиями: вкусом минеральной воды, прохладой еловых аллей, гостеприимством этого места и простой, такой вкусной едой после долгого дня. Иногда именно такие дни запоминаются лучше всего.

Глава 2

Экспедиция на Улябор

В пяти километрах от села Жемчуг, на извилистом берегу реки Иркут, раскинулась уникальная бальнеологическая местность – курорт Вышка. Это место, словно драгоценность, была добыта из недр земли в 1950-х годах благодаря разведочному бурению. Скважина, вскрывшая на глубине более 700 метров термальный пласт, получила название Жемчугской.

С тех пор из-под земли ежесуточно изливается до тысячи кубометров целебной воды с температурой от + 36,5 до + 44 °C. Вода эта уникальна своим составом: метановая, с примесью сероводорода и радона. Главной же особенностью месторождения является редчайшее сочетание метановых и углекислых терм в одной точке. Эта природная сила помогает в лечении болезней суставов, нервной системы, последствий травм, кожных и гинекологических заболеваний.

Сюда мы приехали, чтобы переночевать. Позади остался долгий, выматывающий переезд из Улан-Удэ. Воздух, густой и на удивление свежий, пьянил ароматом луговых трав – след недавнего дождя. Усталость медленно отступала, сменяясь предвкушением работы.

Нашим гидом в этом раю стал Денис, сотрудник национального парка и энтузиаст этих мест. Это он заблаговременно озаботился нашим кровом.

– Не волнуйтесь, поселимся с комфортом, – заверил он, пока наш «УАЗик» бодро подпрыгивал на колдобинах.

– Дом благоустроенный: туалет, душ и даже бойлер.

Для команды, привыкшей к палаткам и комариному гулу, это звучало как описание пятизвездочного отеля.

Убедились мы в этом, остановившись у аккуратного деревянного дома вблизи ворот курортного комплекса. Пока мы разгружали вещи, Денис, счастливо ухмыльнувшись, объявил: – А я побежал, принимать метановый душ! Пользуюсь моментом, сотрудникам парка – всё бесплатно.

С этими словами он скрылся в сторону курортного комплекса. В тот же миг наш водитель Даша, делая вид, что сверяет время, невинно заметил: – О, какое совпадение. А у меня тут жена с детьми как раз отдыхать приехала. На пять минут я только поздороваться! Мы переглянулись, улыбнувшись этой «случайности». Даша исчез, пообещав ждать нас все три дня нашей работы в горах.

Я окинул взглядом наш временный дом. Просто, но более чем достойно. Пока мы распределяли комнаты, Лариса, наш неутомимый организатор, уже успела провести разведку и выяснить все детали.

– Для справки, – сказала она, доставая свой вечный блокнот. – Цены на лето 2025-го здесь весьма демократичные: 800 рублей с человека в сутки за неблагоустроенное жилье и 1200 – за такое, как наше. Для Сибири с ее бесконечными просторами – просто подарок.

Небо, хмурившееся весь вечер, наконец разразилось мерным, убаюкивающим стуком по крыше. Внутри, под этот аккомпанемент, мы съели по-походному простой, но сытный ужин. Под шум дождя выпили по символической рюмке – «за хорошую погоду в горах», заклиная удачу для завтрашнего подъема.

Справившись с посудой и обнаружив, что до отбоя еще есть время, мы с Ларисой решили провести разведку на будущее.

– Пойдемте, узнаем, у кого можно будет снять жилье на пятницу, на обратном пути, – предложила она.

Мы побродили по окрестностям, набрали несколько номеров телефонов у местных, на всякий случай.

По пути я смог по-настоящему оценить бурлящую жизнь Жемчуга. Это место – причудливый сплав курорта и шумной, почти восточной ярмарки.

Сердце курорта – несколько открытых бассейнов, наполненных горячей, пахнущей сероводородом водой. Купание в них – главный ритуал. Однако местные предупреждают: вода обманчива. Из-за жары, духоты и глубины здесь нередки случаи, когда люди теряют сознание и тонут. Скорая помощь – частый гость. Жемчуг действительно лечит, но требует осторожности.

Вдоль дорог тянется вереница палаток и прилавков, рынок под открытым небом. Здесь можно найти всё: от настоящей монгольской одежды из верблюжьей шерсти до деревянных игрушек и посуды местных мастеров. Но взгляд сразу выхватывает и обилие товаров с «Али экспресса»: браслеты со знаками зодиака, «чудо-мази» от артритов и даже корейские тканевые маски для лица. Ближе к выходным ассортимент расширяется – в Жемчуг наезжают туристы из Иркутска.

Кафешек здесь хоть отбавляй, на любой вкус и кошелек. Цены демократичные, порции щедрые: сытная солянка, ароматный логман.

Для тех, у кого проблемы со спиной, предлагают целый арсенал: иглоукалывание, массаж, лечебные грязи. Народные целители принимают посетителей в отдельных павильонах.

Повсюду бродят коровы, лошади, козы, а потому на грунтовых дорогах (которые в дождь превращаются в непроходимое месиво) повсюду лежит навоз.

Основной контингент отдыхающих— люди 45+, даже 50+. Несмотря на возраст, они бодры и общительны. Тишины здесь искать не стоит: музыку из машин громко включают и днем, и ночью. Шум и гам – неотъемлемая часть здешней атмосферы.

Возвращались уже в полной темноте, под мелкий, колючий дождик. Пора было спать – завтра нас ждал трудный день подъема в урочище Улябор, к озеру Серебряному.

Разместились по комнатам. Я, движимый смутным предчувствием и желанием быть поближе к выходу, выбрал койку у двери. Это решение стало роковым. Едва мы распаковали вещи, как женская половина экспедиции с радостными возгласами открыла для себя чудо цивилизации – душевую кабину. Испытания на прочность моего терпения длились добрый час.

Но главный «аттракцион» ждал меня позже. Прямо за тонкой стенкой, ровно в десять вечера, заверещала стиральная машина. Сначала – размеренный, монотонный гул, почти убаюкивающий, как маятник старых часов. Я уже начал проваливаться в сон, как вдруг цикл сменился. Тишину разорвал рев центрифуги, напоминающий разбег реактивного самолета. Этот звуковой шторм повторялся раз за разом и стих только к часу ночи.

Утром, в шесть часов, меня разбудил до боли знакомый визг. На этот раз это был финальный аккорд чьей-то ночной стирки.

Спускаясь на кухню с припухшими глазами, я мрачно заметил коллегам: – Ну что, как вам гостеприимство Национального парка? Очень радушное. Создают все условия для бодрствования.

Те лишь сочувственно хмыкнули.

Утро следующего дня встретило наш отряд непрекращающимся дождем. Небо нависало низким свинцово-серым пологом. Позавтракав овсянкой, мы начали главный ритуал – упаковку и взвешивание снаряжения. – Двести рублей за кило, – как приговор, констатировала наш организатор Лариса. – И лошадь возьмет не больше восьмидесяти. Мы снова и снова перекладывали вещи, пытаясь облегчить ношу. В итоге удалось уложиться в приемлемые 60 килограммов.

Вскоре подъехал Даша, бодрый и сияющий после встречи с семьей. Мы закинули наш скарб в багажник и тронулись в путь, проезжая мимо автобусной остановки, где местные жители с табличками «Сдам жильё» наперебой набрасывались на каждого нового приезжего.