Маньяк ХХХ

– Ладно, утро вечера мудренее, – многозначительно произнёс он, нарушая застоявшуюся в доме тишину, и отправился спать.

3.3

Следующий день Хватов посвятил наведению чистоты. Проснувшись утром и вспомнив о гостях, он критически осмотрел своё жилище и понял, что оно заросло грязью и требует генеральной уборки.

«Интересно, когда я последний раз мыл полы?» – подумал он.

Костя напряг память: вспомнил, как три недели назад с похмелья лениво елозил грязной тряпкой по полу, и ухмыльнулся – уборкой тот случай назвать трудно. Сегодня он халтурить не станет и поработает на совесть.

«Неужели это вчерашняя история так на меня подействовала?» – Хватов удивился своей решительности и энергичности.

Картинка всплыла в памяти сама собой: бледное, вспухшее тело, покачивающееся на волнах.

– Бедная, бедная девочка. Какой урод сотворил с ней такое?

«А ведь девочка возрастом почти как моя Валентина, – подумал он и вздрогнул. – Нет, только не сейчас! Не думай о них. Думай о том, что делаешь! Только уборка! Тряпка влево, тряпка вправо!»

Усилием воли он погнал дурные мысли прочь, загоняя их в самые дальние и тёмные подвалы памяти. Сейчас нужно думать о будущем. Раз смерть не захотела его забирать, значит, на Земле у него есть предназначение.

Неожиданно в комнату впорхнул солнечный зайчик и, пробежав по стене и потолку, исчез.

– Это знак! – произнёс с усмешкой Костя, сам не понимая, говорит он это в шутку или всерьёз. – А сейчас не расслабляйся, Константин Игоревич! Тряпка влево, тряпка вправо!

Позитивные мысли вызвали у него новый прилив жизнелюбия. Хватов понимал, что это ненормально, но ничего не мог с этим поделать. Он попал в какие-то эмоциональные качели. К его удивлению, вчерашнее происшествие на берегу Онежского озера не усугубило депрессию, а наоборот, придало свежих сил – разбудило внутри ранее неизвестный источник психической энергии. Теперь эта новая энергия и старый спокойный уклад жизни смешались в бурный поток новых эмоций и размышлений.

Погрузившись в мысли, Хватов так увлекся уборкой, что не заметил, как пролетели четыре часа. Лишь настойчивое урчание в животе заставило его прерваться. Взглянув на часы, удивился – без пятнадцати три. Время обедать. Он сходил на кухню, достал из холодильника эмалированную кастрюлю с остатками борща и поставил на плиту разогреваться. Вернувшись в гостиную, достал из выдвижного шкафа стола старенький iPhone 3G и принялся в задумчивости вертеть его в руках.

В первые годы жизни в Петрозаводске Косте часто звонили. В основном из продюсерских центров – с предложениями работы, и из редакций известных изданий – с просьбами дать интервью. И тем и другим он отвечал категорическим отказом, а потом и вовсе отключил телефон, раз и навсегда оборвав связь с московским прошлым. Тактика сработала безупречно: пять лет полной тишины и забвения. Прошлое превратилось в красивую, полузабытую сказку с трагическим финалом, наполненную призрачными персонажами.