Анагога

Серёга Фро

Анагога

Эпизод первый

"И вышвырнул Господь Бог человека из Эдемского сада, чтобы он возделывал землю, из которой он был взят". (Бытие 3:23)

Низкая луна тяжелым грузом нависала над безмолвным парком. Тусклый свет фонарей слабо освещал тропинки, отбрасывая длинные тени, которые казались живыми – как призраки прошлого. Бывший майор юстиции Вершинин сидел на старой изломанной скамейке, пальцами впиваясь в холодный металл.

Его лицо не было вырезано из камня, но появившиеся после трагедии глубокие морщины, будто показывали о множестве пережитых трудностей. К сорока двум годам у него за плечами были годы напряженной службы в самых разных делах, преимущественно особо сложного характера.

Его глаза – холодные и проницательные, словно два острых клинка, способные раньше разглядеть даже самую тонкую ниточку лжи или слабое место в любой истории, которая была ловко имитирована преступником. Сейчас же взгляд был пустым, словно он смотрел сквозь ночь, сквозь все, что осталось после того дня, разделившего жизнь на до и после. В ушах всё еще звучали крики и грохот металла, вопли отчаяния и боли, которые не утихали даже спустя долгие месяцы. Его сердце было разбито на множество осколков, и каждый из них напоминал о семье, которую он потерял в тот страшный день.

Вдруг на небольшом дисплее кнопочного телефона высветилось имя помощника генерал-майора Свиридова. Звонок в одиннадцать часов вечера был крайне неожиданным и странным, но внутренняя пустота не

давала волю эмоциям. Резкий и назойливый звук телефона в этой тишине был словно очередной удар по нервам. Он нехотя медленно нажал кнопку на телефоне для того, чтобы принять вызов.

– Слушаю, – произнес он спокойно и без эмоций.

Он прекрасно знал, кто именно звонит и по чьему приказу. В его сердце уже зрело странное предчувствие, что столь поздний звонок не может быть просто так.

– Алло. Антон Сергеевич, вы в городе? – голос за линией прозвучал тихо, почти шепотом, словно человек боялся быть неуслышанным или хотел сохранить какую-то тайну. В его голосе слышалась уважение к собеседнику.

– Что тебе нужно? – Вершинин ответил резко, но без какого-либо недовольства.

– Генерал-майор Свиридов просит о срочной встрече. Я не могу рассказать ничего больше по телефону, но это крайне важно, – вместе тем, голос собеседника заставлял понять Вершинина, что дело действительно серьезное и требует немедленного реагирования.

Вершинин вздохнул глубоко, осознавая, что это не просто формальность или обычное поручение. Планов на сегодняшний день не было, как и на прошлые несколько месяцев. Может бывшему следователю по особым делам надо бы уже начинать выходить из забвения, заканчивать прозябать в депрессии и переставать скорбеть.

– Время уже совсем позднее. Это срочное дело никак не терпит до завтра? – он старался говорить спокойно, скрывая внутреннюю борьбу с самим собой.

Вершинин не мог сразу же справиться со своим упрямством после стольких месяцев пустоты, да и, по его мнению, какой сейчас мог быть толк от него.

– Товарищ майор… – собеседник хотел было продолжить разговор, но был прерван.

– Я уже не он, блядь, – сразу же перебил Вершинин. Его голос стал немного тверже и раздражительнее.

– Если ты не знал, то меня выгнали со службы именно тогда, когда я хотел полностью в неё погрузиться и спастись от личных проблем. А теперь вам нужна помощь?

– Мне бы очень хотелось донести до вас, что ситуация очень серьезная. Возможно, только вы сможете помочь, – продолжал собеседник с меньшей уверенностью, но с большим порывом в голосе.

– Прошу вас понять всю важность этого звонка.

Внутри Вершинина зашевелилось что-то. Он почувствовал в этих словах что-то большее, чем просто просьба о встрече. От того, как он поступит сейчас, зависеть может многое, и хотя внутри бушевали сомнения и вопросы без ответа, он решил держать себя в руках.