Немая улика

Когда наш автомобиль съехал с шоссе, я увидел припаркованную служебную машину полиции города Цинсян с мигающими фарами. Начальник Лю, заметив учителя, быстро подбежал к нам и отдал честь.

– Здравствуйте, господин Чэнь. Для нас это большая честь.

– М-м-м… я тут, чтобы проверить, научились ли они хоть чему-то, – и наставник указал на нас пальцем.

Мы с Дабао переглянулись. Мы-то знали, что учитель просто нашел повод, чтобы поучаствовать в расследовании.

Полицейская машина провезла нас через шумный центр города; ее сильно трясло из-за неровной дороги. Наконец мы приехали в небольшую деревеньку на окраине. Дорога в деревушке была и без того узкой, но сейчас ее полностью перегородили десятки полицейских машин.

Выйдя, мы достали из багажника рабочие чемоданы и отправились на место преступления.

Я очень люблю внимание, которым меня одаривают из-за чемоданчика в моих руках. Мне греет душу, когда люди в толпе шепчутся, а молодые девушки томно вздыхают, хотя я прекрасно понимаю, что их больше привлекает Линь Тао, а не обгоревший я.

Мы зашли в симпатичный дворик с домиком из белого кирпича и черной крышей. В одноэтажный дом вела только одна входная дверь, но даже по окнам было очевидно, что внутри находилась общая комната и две спальни: одна на востоке, другая на западе.

Начальник Лю подозвал главного следователя, чтобы тот ввел нас в курс дела.

– В семь часов утра в полицию позвонила пожилая женщина, соседка погибших. Тетушка сказала, что хозяина дома звали Кун Вэй. Два года назад он потратил все сбережения на покупку невестки для своего отца. Очень много денег. И вся деревня говорила о том, какая у него красивая жена. Фамилия девушки была Цай, и все стали называть ее Малышка Цай. Она родом из Юньнаня. Девушка даже не расстроилась, что ее продали, и спокойно приняла свою новую жизнь. Но по характеру она была замкнутой и пугливой. Обычно ни с кем не общалась, сидела дома за закрытыми воротами, ее практически никто не видел. Однако этим утром калитка их дома была нараспашку. Это было необычно. Соседка испугалась, что их могут ограбить, поэтому зашла к ним во двор, а когда увидела, что и входная дверь открыта нараспашку, поняла: что-то случилось. Она прошла внутрь и увидела в гостиной на кровати Малышку Цай. Девушка была мертва.

– А Кун Вэй? – спросил учитель.

– Мы его ищем, – ответил следователь. – По нашим данным, полгода назад Кун Вэй попросил родственников помочь ему с работой. Ему предложили неплохую работенку в Шанхае, и он подолгу не возвращался домой. Три месяца назад отец Кун Вэя, Кун Цзиньго, перенес инсульт. Врачам в больнице удалось спасти ему жизнь, но «скорую» вызвали слишком поздно, и он остался навсегда парализованным, бессознательным и беспомощным.

– После этого Кун Вэй вернулся?

– Да, приехал на следующий день. Он был в ярости. Обвинил Малышку Цай в том, что не уследила за отцом, и избил ее. Он заботился об отце какое-то время после выписки, а потом уехал обратно в Шанхай. Теперь Малышка Цай смотрела за Куном-старшим вместо него.

– Кун Вэя можно назвать образцовым сыном. Как Цай заботилась о свекре? – спросил я.

– Никто не знает, она ведь ни с кем не общалась, – ответил следователь.

– А где сейчас Кун Вэй? – уточнил я.

– Мы всё еще не смогли с ним связаться.

Я покачал головой и задумался, каково же ему будет узнать, что его отец и красавица-жена, на которую он потратил столько денег, умерли в один день.

Наставник жестом показал надевать спецодежду и идти на место преступления.

Войдя внутрь, мы оказались в просторной гостиной. Мебели было мало: всего один цельный диван и деревянный обеденный стол. Двери на восточной стороне гостиной вели в восточную и западную спальни соответственно. В западной спальне все оказалось аккуратно расставлено, а вот в восточной были заметны следы борьбы, но, к моему удивлению, шкафы остались нетронутыми.

– Двери и окна целы, следов взлома нет.

– Давайте сначала осмотрим тело, а потом место, – обратился наставник ко мне и Дабао, видя, что Линь Тао и еще пара криминалистов изучают место убийства.

Мы вошли в восточную спальню. На кровати лежал труп обнаженной девушки с прекрасной белоснежной кожей и красивой фигурой. Неудивительно, что ее считали первой красавицей на деревне. На нижней части тела жертвы уже появились красные трупные пятна[41]. Под кроватью валялись белые пижамные шорты и клочки ночнушки.

– Похоже на изнасилование. – Из-за маски мой голос звучал тише, чем обычно.

Кивнув, наставник произнес:

– Смотри, уже начался процесс трупного окоченения, но суставы всё еще не закостенели. Сколько, по-твоему, она уже мертва?

– Примерно десять часов. – Я посмотрел на градусник в анусе жертвы. – Но судя по температуре, скорей одиннадцать часов. Сейчас на часах почти одиннадцать утра, значит, девушка умерла около двенадцати часов ночи.

– Верно, в полночь, – подтвердил начальник. – Тебе только что сказали, что Малышка Цай была нелюдима и осторожна. Окна в доме закрыты, а дверь приоткрыта. Если ее изнасиловали, то как преступник в такой поздний час смог попасть в дом? Девушка не оставила бы дверь открытой на ночь.

Я задумался.

– Пойди взгляни на тело Куна-старшего, – велел учитель.

Мы вернулись в гостиную. Линь Тао искал следы у двери западной спальни. Заметив нас, он сказал:

– Убийство произошло этой ночью, верно? Почему трупы так сильно воняют? Они же не могут гнить так быстро?

– Это, наверное, у тебя изо рта так несет, – с улыбкой ответил я. – Ты же зубы не чистил.

Линь Тао поднялся с колен и стукнул меня кулаком.

– Вообще-то Линь Тао прав, – сказал наставник. – Похоже, все немного сложнее, чем мы думали.

2

– В чем это он прав? – Я подошел посмотреть на труп старика.

Тело Куна-старшего накрыли пледом. Его глаза и рот были приоткрыты, в уголках губ я увидел ссадины, будто он их чем-то натер.

– Это подозрительно, – заметил наставник. – Похоже, Кун-старший умер на день раньше своей снохи.

Я поднял руку старика.

– Стадия трупного окоченения такая же, как и у малышки Цай.

– Не спеши с выводами, взгляни сначала, – прервал меня учитель.

Он ловким движением сбросил с трупа плед, обнажая живот Куна-старшего.

– Мышцы рук и ног атрофированы, – заметил я. – Но живот большой. Судя по всему, сноха хорошо за ним приглядывала.

– Не в этом дело, – настаивал учитель. – Видишь? Живот Куна зеленоватый, уже стал покрываться гнилостной венозной сетью, а вот у девушки мы такого не наблюдали.

– Понял, – ответил я. – Посмертные изменения происходят постепенно. Окоченение может прогрессировать, а может и остановиться, и определить это можно только по степени разложения. Трупная зелень появляется как минимум через сутки после смерти.

– Да, судя по трупному окоченению и разложению, Кун-старший умер… – учитель задумался, – позавчера вечером.

– Другими словами, – перефразировал я, – он умер за день до смерти Цай. Как такое возможно?

– А это что? – привлек наше внимание Дабао.

Я обернулся. Он держал в руке шприц самого большого объема.

– Лежал на прикроватном столике. Старик был лежачим, не нуждался в инъекциях, тем более в таких крупных дозах.

– Может, его отравили? – предположил я.

Наставник, осмотрев тумбочку, ответил:

– Непохоже. Иглы рядом нет, шприц явно использовали не для уколов. Поищите на теле следы от иглы и возьмите кровь на химико-токсикологический анализ.

Я взял шприц и заметил, что в отверстии наконечника что-то осталось, поэтому решил его встряхнуть. Это была жидкость с какими-то примесями. Я положил шпирц в сейф-пакет для улик и передал Линь Тао.

– Узнай, что там за жидкость.

Мы с учителем вернулись обратно в восточную спальню и начали поиски.

Линь Тао сообщил, что никаких чужих отпечатков и следов ему найти не удалось. На полу валялся разбитый телефон. Вентилятор над кроватью, издавая свист, все еще обдувал помещение холодным воздухом, но одна из лопастей лежала на подушке под головой умершей.

Я принес стремянку, чтобы рассмотреть вентилятор, и сообщил:

– Внизу видны явные повреждения. Скорее всего, по нему ударили каким-то твердым предметом, из-за чего лопасть оторвалась и приземлилась на подушку.

– Наверное, в него бросили ту штуку, – Дабао показал на телефон, лежащий на полу.

– К тому же сначала сломали потолочный вентилятор, и только после этого девушка легла на кровать, – наставник постучал по обломку вентилятора. – На последовательность событий указывает лопасть.

Все закивали.

– Чуть позже мы можем более тщательно осмотреть телефон, – сказал Линь Тао. – Вдруг получится найти какие-нибудь полезные отпечатки пальцев…

Наставник присел на корточки и поднял аппарат. Затем обратился к Линь Тао:

– Нас больше всего интересуют следы на телефонной базе. Сам подумай, если кто-то хочет швырнуть телефон, он не станет хватать трубку; обязательно должны быть какие-то отпечатки на основании. Если что-то найдете, мы сможем определить главного подозреваемого.

Линь Тао кивнул.

– Мы немедленно отправим телефон на исследование, результаты будут готовы примерно через два часа.

– Отлично, – ответил учитель. – А мы пока отправимся в морг.

* * *

По дороге я думал о Куне-старшем. Его конечности тощие, но живот большой. Важно, что никаких видимых повреждений или следов удушья на теле нет. Мог ли старик, переживший инсульт, умереть естественной смертью? Если это так, то почему Малышка Цай просто не попросила помощи у жителей деревни? Она же девушка и наверняка забоялась бы оставаться ночью одна в доме с покойником.

Вскоре мы уже стояли на пороге морга. Судмедэксперт полиции города Цинсян Сунь ждал нас у секционной.

Рабочий кабинет Суня был лучшим в Цинсяне. Однако, прежде чем наставник успел его похвалить, Сунь с виноватым видом сообщил:

– Система вентиляции в прозекторской сломалась два дня назад. Вытяжка и кондиционер не работают. Там сейчас такая парилка…

Я вошел в анатомический кабинет, и мне стало так жарко, будто я сел в машину, которая целый день стояла на солнце без солнцезащитной занавески на лобовом стекле. В голове загудело, и я тут же вышел.

Учитель с досадой покачал головой.

– Нужно срочно найти мастера. Думаю, сегодня нам придется проводить вскрытие под открытом небом.

– С чего начнем? – спросил я, надевая плотный халат и отходя в тенистое местечко.

– Начнем с Куна-старшего, – решил наставник. – Пока мы ехали сюда, я все думал о его смерти.

В глубине души я очень обрадовался тому, что мы думали об одном и том же.

Началось вскрытие. Разрезав кожу на голове погибшего, мы увидели, что часть черепа отсутствует, а края кости обработаны. Вероятно, это последствия операции по удалению крови, излившейся после инсульта в мозг. Трепанация черепа облегчала процедуру.

Мы вскрыли твердую мозговую оболочку по старому шву. Внутренняя часть мозга была чистой.

– Смерть от повторного кровоизлияния в мозг можно исключить, – сказал учитель. – Голова в норме.

– Шея тоже, – сказал я. – Никаких явных признаков удушья.

– Это… скорее всего… естественная смерть, – привлек наше внимание слабый голос Дабао. Его лицо побледнело, со лба стекали крупные капли пота.

– Дабао, ты как? – тут же спросил я.

– У меня появились симптомы теплового удара, но, думаю, скоро все пройдет, – выдавил Дабао, отходя в тень дерева.

– Я просто уверен, что Малышка Цай днями и ночами хлопотала над стариком, – произнес учитель.

– Как вы это поняли? – спросил я.

– Я понял и еще кое-что, – ответил наставник. – Если свекор и невестка живут под одной крышей и свекор не может самостоятельно о себе позаботиться, возможно, невестка дичится всех из-за того, что мужчина лежит дома голым. А ей просто так было легче его обтирать.

– Верно, – согласился я. – Сейчас же лето, а на теле Куна-старшего нет ни шелушений, ни абсцесса. Тяжело поддерживать тела лежачих больных в таком чистом состоянии.

– Возможно, он и правда умер по естественным причинам… – Наставник задумался.

Пока учитель говорил, небо заволокло черными тучами, и неожиданно пошел дождь. Мы быстро завезли труп в душную прозекторскую, и судмедэксперт Сунь попросил полицейского, ответственного за фотофиксацию, помочь открыть окно.

– Похоже, я не прав, – наставник рассмеялся. – У бога свое мнение на этот счет, он ясно дал это понять.

От слов учителя по моей спине побежал холодок.

– Учитель, мы должны руководствоваться наукой, а не предрассудками.

Тот рассмеялся еще громче:

– Какие вы серьезные, у Дабао аж солнечный удар случился… Обхохочешься!

Начался ливень, и стало прохладнее. Стоя у окна, я наслаждался холодком, обдувавшим мою спину. Цвет лица Дабао стал понемногу улучшаться.

Когда кончик скальпеля разрезал живот Куна-старшего, мы сильно удивились.

Кожа под лезвием разошлась, обнажая полный желтый живот. Внутри нельзя было разглядеть ни тонкого, ни толстого кишечника. Желтый цвет ужасал, но еще хуже был запах. И я не преувеличиваю, его желудок был полон… чего-то похожего на фекалии.

– Что… что это? – Я потер нос о предплечье. – Видимо, внутренние органы сгнили.

Учитель повернулся ко мне и спросил:

– Ты когда-нибудь видел, чтобы внутренние органы так гнили?

– Мне не доводилось раньше видеть такой брюшной полости. – Я помотал головой. – Неужели все это фекалии?

– Это большая редкость, – ответил наставник. – Но мы убедились в этом воочию, вскрыв желудок.

– Желудок? – Я знал, что человеческий желудок – это гибкий и упругий орган, располагающийся за брюшной полостью, и его невозможно разрезать, не заметив этого.

– Ага, – наставник зажимом приподнял слой мягких тканей. – Видишь? Это же желудок.

– Дошло, – понял я. – Желудок умершего был чем-то переполнен и растянулся настолько, что уперся в брюшную стенку, поэтому мы случайно вместе с кожей разрезали и его.

– Да, обычно пищевая кашица в желудке окрашивается в цвет последнего приема пищи, – дополнил наставник. – Но то, что в желудке у трупа, по виду напоминает испражнения.

– Вы хотите сказать, что пищевая кашица, постепенно накапливаясь, переваривалась и в итоге сгнила до экскрементов? – поинтересовался Дабао.

– Именно. – Наставник прорезал брыжейку[42] тонкого кишечника. – Смотри, у него инвагинация[43] кишок.

– Инвагинация – типичная причина большинства кишечных непроходимостей, – добавил я. – Значит, у умершего каждый день было много приемов пищи и мало дефекаций. Со временем желудок становился все больше и плотнее.

– К сожалению, после инсульта он утратил навык речи, – сказал учитель. – Его кормили, он и ел.

– Можно же было просто не открывать рот, – предположил Дабао.

– Боюсь, благими намерениями… – наставник указал на тело Цай. – Забыл про шприц?

– М-да… – Я вспомнил тот огромный шприц. – Она боялась, что старик не наестся, поэтому вливала ему пищу. Стоило деду хоть немного приоткрыть рот, как в него сразу же потоком шла еда, и ему приходилось ее глотать.

– Подождем результатов анализа шприца, тогда и убедимся, – предложил учитель.

– Его желудок продолжал расти, сдавливая собой важные кровеносные сосуды и органы, из-за этого они плохо снабжались кровью. В конце концов истощение органов привело к летальному исходу, – заключил я. – Похоже, это действительно естественная смерть.

– Так вот как выглядит смерть от переедания, – заметил Дабао. – Раньше я даже не догадывался, как это…

Догадки учителя подтвердились.

Я оглянулся, почувствовав на себе чей-то взгляд.

3

– Жидкость в шприце – это рисовый суп, примеси – кусочки риса. – В комнату вошел начальник Лю. – Кроме того, обнаруженные на телефоне отпечатки четырех пальцев совпали с теми, что были на шприце. Они принадлежат Малышке Цай.

– Ну, я так и предполагал, – ответил наставник. – Мы только что его осмотрели. Покойного долгое время кормили через шприц, однако вследствие инвагинации у него были нарушения дефекации. В результате его желудок растянулся до таких размеров, что начал давить на вены брюшной полости, кровь плохо поступала к органам, что привело к смерти.

Начальник Лю слушал речь учителя, отстраненно рассматривая потолок.

– Умер от переедания, – добавил я.

Начальник внезапно оживился и закивал:

– Значит, Малышка Цай – убийца.

– Скорее всего, она даже не знала, что так получится, – сказал наставник. – Судя по телу Куна-старшего, она содержала его в чистоте, у него нет ни одного пролежня. Очевидно, что сноха от всего сердца старалась ему угодить. У нее не было причин его убивать. Наоборот, она не знала меры в заботе, поэтому случайно закормила своего свекра до смерти.

– В таком случае, – сказал Лю, – может, когда Малышка Цай поняла, что ее горячо любимый свекор умер, она покончила с собой из чувства вины?

– Хотела как лучше, – добавил я. – Безотходное производство[44]. Сегодня можно не работать.

Начальник Лю захихикал.

В это время судмедэксперт Сунь и практикант принесли тело Малышки Цай на секционный стол. Наставник подошел и внимательно осмотрел все тело девушки.

– На конъюнктиве глаза есть кровотечение, губы и щеки пурпурные, ногтевое ложе синее – четкие признаки удушья, – заключил он.

– На шее видны синяки, – я указал на них зажимом. – Несомненно, ее задушили.

Наставник улыбнулся Лю:

– Похоже, работать все-таки придется. Есть множество способов убить себя, но удушье в них не входит. Ее убили.

Хотя причина смерти не вызывала сомнений, наставник настоял на том, чтобы мы все равно провели вскрытие по всем правилам. При малейшем движении из промежности трупа вытекала желтовато-белая жидкость. Я намотал марлю на зажим и взял мазок из влагалища убитой.

– Вероятно, это семенная жидкость, и ее здесь немало… – Я нахмурился. – Отверстие опухло, на внутренних стенках влагалища отчетливые следы трения. Это был очень грубый коитус.

– Только закончили вскрытие, как опять что-то посылаем на экспертизу, – сказал учитель, наблюдавший за процессом.

– Вероятно, это изнасилование, – сказал Дабао. – Ее задушили, на запястьях есть еле заметные следы удерживания, во влагалище большое количество свежей спермы и повреждения, на лопатках ссадины от давления. Все это – характерные травмы в делах об изнасиловании с последующем убийством.

– Учитель говорил, – начал я, – что Малышка Цай вела себя очень осторожно; она не открыла бы дверь незнакомцу посреди ночи, а знакомых у нее не было.

– Эти две смерти надо рассматривать в совокупности, – сказал наставник. – Время: Малышка Цай умерла на следующий день после смерти свекра, а Кун-старший умер позавчера вечером. Девушка, скорее всего, поняла, что тот умер вчера днем, а напали на нее в ту же ночь. Таких совпадений не бывает, эти две смерти неразрывно связаны.

– Как связаны? – У меня в голове была путаница. – Если мы полагаем, что эти смерти как-то связаны друг с другом, тогда все подозрения ложатся на ее мужа.

– Да, точно, – поддержал мою мысль Дабао. – Разве это не мог сделать ее муж?

Я оперся на секционный стол и, вспомнив место преступления, сказал:

– Если подумать, он вполне мог так поступить.

– Может, поделишься своей версией? – обратился ко мне учитель.

– Во-первых, Кун Вэй очень любил своего отца – ведь он избил свою милую жену за то, что она не уследила за ним, когда старик попал в больницу. Если он узнал, что жена закормила отца до смерти, то можно представить, насколько он был зол. Во-вторых, если вспомнить обстановку на месте происшествия, сначала кто-то разбил телефон и сломал вентилятор, а потом уже задушил девушку. И между этими событиями прошло совсем немного времени – ведь лопасть лежала прямо под головой погибшей, никуда не упала и не завалилась. Мы уже выяснили, что это Малышка Цай швырнула телефон так высоко, что он ударился о вентилятор. Пары частенько ломают вещи во время ссор. Если она дралась с посторонним человеком, то зачем ей было бросать телефон так высоко? В общем, обстановка на месте преступления напоминает супружескую ссору. Цай телефоном сбила лопасть с вентилятора, затем ее схватили, повалили на кровать и задушили. Есть веские причины подозревать ее мужа.

– А что насчет коитуса и повреждений влагалища? – спросил Дабао.

– Это распространенное явление, – ответил я. – Травма влагалища имеет прижизненные реакции, большое количество семенной жидкости осталось внутри – это явные признаки того, что девушку изнасиловали, когда она еще была жива, а затем задушили. Это очевидно по количеству спермы: ее было бы меньше, поскольку часть вытекла бы и мы обнаружили бы ее следы в других местах. Повреждения и порванная одежда, думаю, не нуждаются в объяснении. Кун Вэй подолгу работает в другом городе, он изголодался, к тому же разозлился, так что мы не можем исключать изнасилование.

– А Кун Вэй знает о смерти своего отца? – спросил Дабао.

– Должен знать. Сам подумай: сейчас нет праздников, в огороде тоже делать нечего – самое подходящее время для подработки, зачем бы ему возвращаться? – ответил я. – Вероятнее всего, Малышка Цай, когда поняла, что старик умер, сразу же сама сообщила мужу. По времени все сходится.

– Я попрошу проверить детализацию звонков, чтобы убедиться в этом. – И начальник Лю вышел, чтобы поручить следователям проверить, кому в последнее время звонили Цай и Кун Вэй.

– Резонно, – согласился наставник. – В этом есть логика. Нам нужно как можно быстрее найти Кун Вэя для проведения теста ДНК. В любом случае он точно имеет прямое отношение к делу. Но у меня все же есть сомнения.

– Какие сомнения? – хором спросили мы с Дабао.

– Пока не сформулировал, – ответил учитель. – Дождитесь результатов теста ДНК, а я пока приведу мысли в порядок.

* * *

Мы с Дабао направились в лабораторию города Цинсян. В ней работала сестрица[45] Чжэн. Она была одной из первых, кто начал проводить ДНК-исследования в нашем провинциальном центре, – настоящий профессионал своего дела.

Сестрица увидела нас на входе.

– Какое совпадение! Как раз пришли результаты исследований Кун Вэя, Кун Цзиньго и Малышки Цай. Следователи собрали образцы ДНК Кун Вэя в его доме.

– Его уже полгода там не было, можно ли полагаться на эти образцы? – спросил я.

– Я тоже об этом подумала, – ответила Чжэн, – поэтому проверила его по Y-хромосоме[46]. Отцовство Кун Цзиньго установлено.

Я закивал. Меня восхитила вдумчивость этой женщины.

– Сестрица Чжэн, вот мазок из влагалища Малышки Цай. Мы подозреваем Кун Вэя. Девушка не вставала после изнасилования, и внутри нее обнаружили семенную жидкость, вероятнее всего принадлежавшую мужу.

– Поняла. Через шесть часов все будет готово.

– Учитель сказал, чтобы мы без результатов не возвращались. – Я улыбнулся. – Если все сойдется, можно считать, что дело раскрыто. А еще я хотел кое-что у вас спросить…

– Что? – поинтересовалась Чжэн.

– Сначала давайте разберемся с этим делом, – настоял я. – Нам очень важны результаты исследования. Я подожду, пока вы выберете клетки для анализа и синтезируете их, тогда у вас появится немного времени и мы поговорим.

Сестрица Чжэн рассмеялась.

– Хорошо, тогда жди.

Она вернулась в современную лабораторию, защищенную системой контроля доступа.

Увидев, что работа в лаборатории закипела, мы с Дабао развалились на стульях в коридоре. И после настолько утомительного дня не заметили, как уснули. Я проспал около трех часов, прежде чем Чжэн разбудила меня.

– А?.. Сестрица Чжэн, процесс синтеза начался? – Я вытер слюни, проступившие в уголках рта. Сестрица улыбнулась.

– Уже давно. У меня рука не поднималась тебя разбудить. О чем ты хотел поговорить?

Я посмотрел на Дабао, который все еще крепко спал.

– У него сегодня чуть не случился тепловой удар, пусть спит… Может, поговорим в кабинете?

Зайдя в кабинет, я не стал тянуть и сразу же перешел к делу:

– Недавно я наткнулся на серию преступлений. Все жертвы были изнасилованы, вагинальные мазки дали слабоположительную реакцию на наличие спермы, но генотип преступника выявить не смогли. Так часто бывает?

– Ты говоришь о «юньтайских убийствах»…

– Вы знаете об этих делах? – удивился я.

– Знаю. Меня тогда тоже приглашали на собрание, – ответила Чжэн. – Когда произошел первый случай, технологии ДНК были еще плохо развиты, и всё списали на это. Но потом произошло еще два убийства, одно из них пару лет назад в Лунду. Генотип тоже не получилось определить, но теперь технология ДНК уже находится на очень высоком уровне, поэтому дело явно не в машине.

– А в чем тогда?

– Кислая фосфатаза в сперме может расщеплять динатрийфенилфосфат, образуя нафтол, который вступает в реакцию с аминоантипирином и окисляется феррицианидом калия с образованием производных красного хинона. Так проходит первичное исследование следов спермы, – сказала Чжэн. – Предварительный тест был слабоположительным, что указывает на наличие спермы во влагалище жертвы. Как правило, в таком случае мы в состоянии провести тест на определение генома.