Горькая трава

Лиза Стрелкова

Горькая трава

Ищейка

Очередной отель. У меня в кармане была всего пара мелких купюр, но он сказал, что разберется. Он всегда все решает. Я прогуливалась взад и вперед по узкому коридору с кучей лаковых деревянных дверей. Очередной дешевый отель на окраине. Я не ханжа, просто констатирую факт. На самом деле, на лучшее место я не могу надеяться в нашей ситуации. Ситуация, скорее, только моя, но он настаивает, что теперь мы все делим поровну. В общем, меня преследуют. Что-то страшное, тревожное, грозящееся свести меня с ума. Но мне повезло, что он чувствует приближение угрозы. Всегда точно, повернув голову в сторону двери, насторожившись как дикий зверь. В такие моменты мне хочется лишь запрыгнуть ему на спину или устроиться на руках, чтобы он мгновенно унес нас подальше.

В коридоре ко мне пристает мужчина лет сорока, лысый, но с явными нехорошими намерениями. Возможно, я и выгляжу как девушка на час, с моим недостатком одежды. В очередной раз сбегая, я не успела собрать все свои вещи, даже хотя бы натянуть их на себя (о багаже у нас речи никогда не шло). И сейчас я стояла в шлепках, шортах и топике, слишком откровенном для посторонней публики. Мужчине я сразу же отказала, резко заметив, что я не проститутка. Кольцо на моем пальце его не смущало. Стало даже грустно.

Он захлопнул передо мной дверь, и на хлопок тут же прибежала низкая пухлая седая женщина. Грозная на первый взгляд. Я скосила глаза на бейджик у нее на груди и поняла, что нависшая угроза администратора этого отеля пострашнее моего неведомого преследователя. Она кашлянула, разглядывая меня, а я нервно огляделась. Коридор был пуст, он все еще решал вопрос с номером.

– Я не проститутка, – хрипло сказала я, глядя ей прямо в глаза. Мой голос буквально взывал к правде, уговаривал ее поверить мне. Женщина, не отводя взгляда от меня, открыла дверь в подсобку. Короткий взгляд вправо, и она вытащила длинную швабру. Вытащила так, что повалила на пол кучу разномастных детских ботиночек, видимо, забытых предыдущими постояльцами. На секунду мне показалось, что швабра махнула в мою сторону.

– Ладно, я проститутка, – вздохнула я, пробуя другую стратегию. – Но я уже жду клиента, как только он вернется с ключом, я сообщу вам об этом.

Администраторша опешила. Швабра дрожала в ее руках и случайно подметала ботиночки, теперь равномерно раскиданные в метре вокруг пухлых ног в кожаных туфлях. Дверь, которой хлопнул лысый мужик минутой раньше, слегка вздрогнула. Да, возможно, героиновый шик нынче не в моде, но у лысого-то не возникло сомнений. Главное, что под короткой одеждой находится молодое девичье тело. Мне стало противно от своих мыслей, и тут появился он.

– Пойдем, – он обнял меня за талию и повел в конец коридора.

Администраторша осталась стоять, открыв рот, то ли от удивления, то ли от красоты моего спутника. Все всегда на него смотрят, а он смотрит только на меня. Я, шутя, называю себя ходячим скелетом и героиновыми шиком, а он гладит мои щеки и шепчет, что мои глаза цвета глубокого шоколада, а волосы отливают золотом на солнце. И каждый раз я хочу ему верить.

Дверь в конце коридора отличается от остальных, она больше и с золотой круглой ручкой. Ключ уже вставлен, я кручу ручку и вхожу в большую комнату со светло-зелеными стенами. Двухместная кровать с лиловым покрывалом, на стене над спинкой висит картина с белыми лилиями. Неожиданно огромное окно, которое тянется во всю стену. Серые жалюзи неплотно закрыты и пропускают утренний свет. Я улыбаюсь. Широкий подоконник, я так люблю сидеть на подоконниках. Он знает каждую мелочь обо мне, не удивлюсь, если он задержался, чтобы выбрать номер, который придется мне по вкусу. На столе стоит букет какой-то травы с фиолетовыми цветочками. Она ароматно пахнет, я подхожу ближе, чтобы понюхать. Он говорит, что это иссоп. Красивое название, исцеляющее.

Я сажусь на подоконник с ногами и тут же запускаю пальцы в его темные густые волосы. Он слегка улыбается и прикрывает глаза. Редко с его стороны дозволяется такая нежность, обычно мы слишком озабочены спасением моей жизни. Его белая кожа сияет в лучах пробивающегося через жалюзи солнца. Если его кожа оттенком словно чистый мрамор, то моя отдает в серый, как пепел или песчаный берег реки. Никогда не жалуюсь, он всегда меня убедит, что я красивая. Спрашиваю его, не устал ли. Глупый вопрос, он никогда не устает.

Он не ответил. Повернул голову чуть вбок – так его профиль напоминает античную статую. Красивый, отрешённый. Всегда такой, когда рядом опасность. Иногда я завидую его спокойствию. Его телу. Его силе. Я чувствовала, как у него внутри всё сжимается – когда оно было рядом. Но он держался. Он держался для меня. И вновь все замерло. Он повернул голову еще сильнее, как ищейка, пристально глядя на дверь. Кажется, мы не задержимся тут надолго.

Я приоткрыла окно и вздохнула весеннего утреннего воздуха. Всего второй этаж, для него это лишь шаг. Даже я смогла бы спрыгнуть без его помощи, но он не даст. Я слишком хрупкая по его мнению. Серый асфальт, серая земля с остатками осенней травы и пара деревьев. Снаружи стены окрашены в белый, ослепительно белый.

Смотрю в сторону двери, ручка слегка подрагивает. Мою душу на секунду захлестывает паника, но он берет меня за руку, и тревога отпускает.

– Прыгай, я поймаю, – он кивает мне, и я абсолютно буднично свешиваю ноги с окна как делала уже десятки раз. Он поймает, обнимет, и мы убежим еще дальше, вновь на какую-то окраину, в рабочие или заброшенные районы. Подальше от тех, кто может навредить мне. Я глажу его безупречную белую щеку, задеваю бровь большим пальцем, будто успокаивая его внутренний гнев. Он слишком переживает за меня. Слишком защищает. Я улыбаюсь и спрыгиваю.

***

Субботним ранним утром у отеля на окраине города было найдено тело неопознанной молодой девушки. По предварительной версии следствия, причиной смерти послужила травма головы, полученная от падения из окна второго этажа. Было ли это самоубийство, или случайность, покажет экспертиза. При себе у девушки было дорогое обручальное кольцо и небольшая сумма денег. Администратор отеля отказалась давать комментарий, но по рассказам очевидцев, девушка была одна и назвалась проституткой, ожидающей клиента. Полиция уже рассматривает поступившие в течение последнего года заявления о пропаже молодых девушек, но пока без результатов. Продолжаем держать вас в курсе событий.

Тестер

Ранним утром в воскресенье в метро было мало людей, крайне мало. Все отсыпались перед очередной рабочей неделей. Но меня уже почти месяц не волновало наступление понедельников. Мое расписание было три на два, три дня работаешь и два отдыхаешь. Можно было поменяться и выйти в чужую смену, но зачем париться. Еще сильнее париться, я имею в виду. Я и так работаю на летних каникулах.

Бетонные ступеньки «Чкаловской», красивая советская роспись на стенах и торговки ягодами в переходе. Я шла по переходу, а запах спелой малины и клубники шел за мной по пятам. Говорят, лучший маркетинг – на ощущения, которые еще не погрязли в информационном шуме. Если нашим глазам и ушам каждый день пытаются что-то впарить по миллиарду раз, то запах продает себя сам, не назойливо, но настойчиво. Купила бы малину, несмотря на все санитарные нормы, кто знает, откуда и как она приехала. Купила бы, если бы не спешила на работу. А наш небольшой холодильничек в подсобке не подойдет для такой красивой ягоды. Да и подъедят коллеги, пока рабочий день идет. Глубокий вдох – и малина осталась позади, прикрываясь картонными табличками с ценой. Крайней в ряду стояла бабушка с цветами, стоявшими в ярких пластиковых ведрах. По соседству с ромашками, гортензиями и тюльпанами были ветки незнакомой зеленой травы с фиолетовыми цветочками. Симпатичная.

Я вышла на улицу и сделала музыку в наушниках потише, рок песни стало меньше, а гула машин и людей – больше. Середина лета, температура воздуха не понижается ниже 20 градусов, а моя черная футболка явно для такого не рассчитана. Эта бы хлопковая, ведь та, что выдали мне в качестве униформы, содержала в себе больше синтетики, чем на синтетической фабрике. Пришлось отложить ее подальше и обходиться своими личными вещами. Когда я впервые услышала про черный дресс-код, я и ухом не повела. Мой гардероб и так содержал почти все возможные оттенки черного и темно-серого. Но на жаре очень хочется надеть летнюю белую блузку и ни о чем не думать.

Желтое такси с грязными боками пронеслось в метре от меня, совершенно наплевав на пешеходный переход. Я вздохнула и перешла дорогу, направляясь к торговому центру. Скорее бы зайти и окунуться в прохладу кондиционеров. Наверное, проблема была еще в моих распущенных длинных волосах, которые устроили шее и спине настоящую парилку. Но собирать я их не хотела, потому что на работе придется. Так что роскошь распущенных волос я позволяла себе в перерывах и во время дороги, тряся свежевымытой копной налево и направо. На работе требовали, чтобы голова всегда была свежая. К этому у меня тоже не было вопросов при найме.

Мужчина и женщина стояли у витрины с одеждой и пялились на манекены. Мои глаза скользнули по их неподвижным фигурам и вежливо отскочили в сторону входа. Давно уже ничего не спрашиваю. Стеклянные двери покрутились передо мной, пискнул металлодетектор и вот они, долгожданные +23 и постоянно продуваемый воздух. Я приехала еще до открытия магазина, поэтому важно зайти через основной вход не получилось бы. В холле торгового центра были только охранники, поэтому не перед кем было изображать таинственность и загадочность. Я подошла к неприметной двери между двух магазинов и зашла в бежевый, облицованный плиткой коридор. Катакомбы работников торгового центра. Этот коридор был довольно широким, и с одной стороны было широкое окно на кухню местного дорогого ресторана. Заходишь – а официанты снуют перед ним, приносят и уносят тарелки, а повара матерятся так громко, что перекрывают звуки готовки. Тут и знакомый запах, заставивший меня задержать дыхание. Что ж, если внешний облик ресторана продавал его на все сто, то его изнанка мне абсолютно не нравилось. Что это был за запах, мне трудно сказать, какой-то кухонный и абсолютно мерзкий. Жареное мясо? Только с привкусом гари.

Время было ранее, официанты разносили первые завтраки, потряхивая яйцами и стейками на белоснежных тарелках. Я, хоть и испытывала солидарность, никогда с ними не здоровалась. Некоторые мои коллеги приветливо махали даже незнакомым официантам, оказавшимся волею судьбы в нашем коридорчике – я в этот момент изображала вежливую улыбку. Вперед, поворот налево, еще небольшой коридорчик с кучей металлических дверей. Одна из них моя. За правой стеной уронили что-то тяжелое, и гул раздался такой, словно в пустом помещении двигали мебель. Мои глаза метнулись к стене, но она выглядела как обычно, все те же мелкие трещинки и белые пятна от пятновыводителей.

Я достала мобильный, набрала знакомый номер охраны и через пару минут железная дверь распахнулась. Это был Сергей, он часто выходил именно в мои смены, и мы с ним вполне ладили. По крайней мере, на шмоне он никогда тщательно меня не досматривал. Высокий, сгорбленный и загорелый, молчаливый и спокойный. Идеальный охранник в этом бизнесе. Не лезет, куда не надо, но защитить от психов сможет. А психов в нашем магазине бывает многовато.

Он пропустил меня, слегка дыхнув табачным душком в лицо. Ни привета, ни улыбки, только легкий кивок. Правда, пару раз под конец рабочего дня мне удавалось заметить его желтоватые зубы, складывающиеся в полуулыбку. Я зашла в нашу подсобку, очередной узкий коридорчик с кучей шкафов и столом с амбарной книгой. Туда ты записываешь все свои пожитки, если они хоть отдаленно напоминают косметику. Если принес с собой что-то, что похоже на товар, и забыл записать – жди разборок вечером, при вечернем шмоне. Со мной такого никогда не было, в моем шоппере была лишь книга для утяжеления, кошелек, зарядка и проездной. Но каждый раз я судорожно открывала и проверяла, не кинула ли утром в спешке туда какую-нибудь помадку. Косметику тут позволено иметь только избранным. Затем наступил черед второй амбарной книги, где ты расписываешься и ставишь время своего прихода на работу (и по камерам потом также могут проверить).

Наконец я зашла в раздевалку или подсобку-подсобку: железные шкафы по бокам, зеркало в пол, пластиковый столик и стулья, микроволновка, холодильник и чайник. Здесь ты прячешься, здесь ты кушаешь, здесь переодеваешься и поправляешь макияж. Пахло хлоркой и едой, отчего мой нос опять сморщился в отвращении. Не знаю, откуда у меня такая чувствительность к бытовым запахам, но я не могла их долго выносить. Дыша ртом, я закинула шоппер в один из шкафчиков, прикрепила бейджик «Консультант по красоте» и подошла к зеркалу, чтобы взглянуть на себя еще раз. В вентиляции над головой раздался грохот, а потом разнесся далекий пронзительный вой. Я вздрогнула, но постаралась сфокусироваться на своем лице.

Футболка размера М, ни туда, ни сюда, но скулы вытянутые. На глазах макияж, сделанных впопыхах перед выходом из дома – персиковые тени, глиттер и коричневая тушь. Косметику мне выдали, набор из тестеров и списанных товаров. Брови слегка подкрасила тушью, потому что они обычно они у меня слишком светлые. На контрасте с темными глазами и каштановыми волосами. Волосы я собрала в низкий хвост, сняв резинку с запястья. Медицинскую маску – на нос, черные перчатки – натянуть на пальцы. Личность скрыта, эпидемиологические нормы соблюдены, я никто, лишь безликий консультант. Макияж на заметной части лица для украшения, не более того.

Торговый зал встретил меня прохладой и знакомыми запахами – духи, спирт от полиролей, пластик и непонятный, но приятный запах паров косметической продукции. Тестеры, пробники, частично вскрытый брак, залежалые товары с распродажи. Вот он, мир красоты, только его изнанка. Иногда я в свободное время я ходила по залу и представляла немыслимые вещи. Например, если будет соревнование, в котором в течение минуты нужно унести как можно больше косметики – и все, что ты унесешь, тебе подарят. Куда бы я в первую очередь побежала? Наверное, за своим любимым парфюмом, которым я пшикаюсь каждое утро и который в реальной жизни никогда не будет мне доступен.

Я прошла знакомый маршрут мимо бьюти стоек и завернула в угол, посвященный селективной парфюмерии. Дорогой овальный стол с металлическими полками под столешницей – и там горами стоят коробочки парфюмов. Для начала мой взгляд упал на планшет с кучей бумаг, списки того, что есть в наличии и что удалось продать. Я присела на корточки и взяла его в руки. Галочек от продажи было не так много, все таки подобные вещи доступны лишь избранным. И большие размеры, и маленькие, и что-то даже подписано мелким почерком: «дозаказать», «брак упаковки». Я отложила планшет (все-таки не моя сфера) и полезла за парфюмом, который страстно желала. Бергамот, яблоко, чай, мускус, такой богатый и вкусный аромат, что на секунду даже закатываются глаза. А какой букет, на мне раскрывается особенно сладко. Я пшикнула на шею (в ямочку между ключицами, капля за ухо) и на запястье. Охранник кивнул мне и уселся на стул перед входом. Через десять минут придет время открывать врата в ад – начало рабочего дня и часов работы нашего уголка красоты. Что ж, чем бы мне заняться? Не думаю, что после открытия ворот что-то кардинально поменяется (воскресенье, десять утра, напоминаю). Магазины вокруг или еще закрыты, или стоят пустыми.

Я проскользила по плитке своими черными кроссовками между стендов и поправила пару палеток, которые с вечера кто-то оставил закрытыми. Ткнула пальцем в блестящий рефил и растерла по тыльной стороне запястья сине-зеленые дуохромные тени. Хорошо! На гладкой поверхности остался след от моего пальца, и я поспешила его выровнять. А затем отойти подальше, чтобы никто не догадался. В углу у дверей протек потолок, и звук капающей воды в тишине меня всегда успокаивал.

Самая любимая часть утра – раскладывание товаров по полкам. На кассе уже стояла корзинка, полная товаров со склада. Я подбежала и радостно ее подхватила, пока никто не сделал это до меня. Мельком глянув в корзинку, я увидела и уход, и декоративку, что значило путешествие по всему магазину в поисках нужной полки. Но мне было прям в кайф.

Не успел Сергей полностью открыть двери, а под них уже проскользнула покупательница. Низкая, пухленькая и с сумкой Майкл Корс под боком. Я чуть не подавилась от зависти от ее легкой белой футболки и таких же шорт. На шее – ожерелье из белоснежных жемчужинок, неправильной формы, похожих на зубы. А на ногах шлепки, вот это праздник. Резиновая подошва моих кроссовок проскользила по полу с ужасным звуком, и я поспешила ее остановить, чтобы не отпугнуть первого покупателя. Себе же хуже сделаю.

– А можно Шанель номер 5 понюхать?

После месяца беспрерывной работы меня уже не дергало от таких запросов и не хотелось возразить, что ароматы, мы не нюхаем, а слушаем. Я с улыбкой повела покупательницу к стенду Шанель. Достала блоттер, брызнула пару капель, отточенным движением руки потрясла и протянула клиентке. Она жадно втянула носом бумажку , словно затяжку у крепкой сигареты. Понимаю, не осуждаю. Каждый вечер я так нюхаю свою футболку, сохранившую ароматы прошедшего дня. Иногда я сама выступаю как блоттер. Женщина затянулась еще раз, закатив красные белки глаз. Мой рот под маской растянулся в ухмылке, но глаза держались нейтрально-отстраненно.

Зашла клиентка побогаче, мой зоркий глаз (за два месяца практики) сразу отличил оригинальную сумку Луи Виттон из коллекции Такаши Мураками. Я оставила женщину наслаждаться Шанелью (ей явно было в кайф остаться одной) и подскочила к новой гостье. В ресторанах или в отелях посетителей называют гости, а чем мы хуже?

– Здравствуйте, рады вас видеть, – принялась я ворковать, услужливо склонив голову. Далее следовало сказать пару комплиментов. – А у вас такая чудесная сумочка. Истинный ценитель винтажа, не так ли?

Посетительница улыбнулась, сверкнув идеально белыми клыками с бриллиантовыми гриллзами. Она царственно качнула головой в сторону стенда с французской косметикой, и мы медленно потопали – она впереди, я, по-прежнему опустив голову, сзади. Уголок с французской косметикой всегда казался мне безопасным. Здесь пахло ванилью, белыми персиками и чем-то металлическим, наверное, те новые модные крышечки от флаконов. Сегодня оно пробилось сильнее, чем обычно. Как будто запах был старым, ржавым, и скрипел внутри носа.

Я достала тестер самого популярного крема и с усилием открутила крышку. Вдруг свет мигнул над головой, и что-то застучало. Ритмично, громко. Я поставила крем на стойку и прислушалась. Быстрый бег. Приближается к нашему тихому уголку. В магазин забежала девушка. Моя ровесница. Глаза бегают по сторонам. В руках – топор. Волосы висят в узлах на затылке. Лицо бледное, одни царапины. Сергей напрягся. Я подняла ладонь – подожди. Пока что. У меня был инструктаж на такой случай. Адреналин не бежал по венам – я в полнейшей безопасности. Камеры, охрана, чрезвычайная кнопка у Сергея на поясе.

– Здравствуйте, подсказать вам что-нибудь? – как будто она обычный клиент.

– Что? – девушка выдохнула мне в лицо. Табак, медицинская горечь, нечищенные зубы.

Я вздохнула. Сергей сжал сиденье стула обеими ладонями. Побелевшие костяшки. Девушка посмотрела на двух моих покупателей. Лезвие топора почти ударило ее по бедру, но она удержала его обеими руками. Покупательницы синхронно моргнули в ответ. Синхроннее, чем обычно делают люди.

– Вы… видели… их на улицах? Они… везде? Стоят, не шевелятся. Я сплю? Или это галлюцинации? – прошептала девушка, все еще настороженно поднимая топор. Ее локти тряслись.