Парус в горах. История о тех, кто живет там, где другие не выживают

Да, в Аммане будто заново и с особенной гордостью осознаю, что я русский. Нужно было уйти с головой в почти шестилетнее увлечение Китаем, Японией, стихотворными формами восточной поэзии (хайку, рубаи, газель), затем Африкой, различной этнической музыкой, наконец, Востоком, арабским миром, чтобы здесь, в Аммане, за тысячи километров от дома, вернуться к истокам…

Понимаю, что рано или поздно это должно было произойти, жалею лишь об одном – что не могу поутру, еще затемно, встать и босиком по росе пойти встречать рассвет, побежать по широкому русскому полю за деревней.

Не могу обнять тех, кого так сильно люблю! Но верю: это будет.

В моей скромной дорожной библиотеке книги Жуковского, Лескова, Волошина, Короленко, Серафимовича («Железный поток» – история похода красноармейцев и кубанской бедноты на Северный Кавказ в 1918 году). «Москва и москвичи» Гиляровского. Наконец, Библия и томик Алексея Ухтомского – две книги, которые помогают приближаться к истине и следовать любви, поддерживают меня в пути.

А еще с моим багажом в Амман прибыли альбомы по искусству. «Пейзаж в русской живописи», подарок однокурсниц. Брюллов – почти год я ждал случая, чтобы открыть этот альбом, и открыл его здесь. Маленькие репродукции картин Третьяковки: «Днепр утром» Куинджи – ширь и головокружительный простор, «Вечерний звон» Левитана – смотришь, и душа наполняется теплом, «Молчание» Нестерова – невольно вспоминаешь нашу северную природу. И конечно, Саврасов и Айвазовский.

Несколько дней назад прочитал книгу о героическом восхождении Николая Орлова на пик Ленина в 1993 году.

Я взял с собой в Иорданию любимые, самые необходимые мне фотографии: мама и сестра Ксения в Югославии, брат Никита, крестная с Лифтерисом, семейные фото из Крыма, Тулы, снимки, где мы все вместе – с Альбиной и Димой в новогодних костюмах – и где мы с друзьями в Бородино.

Как-то после занятий я сидел в одиночестве на втором этаже и читал историю того восхождения. Пришли двое ребят заниматься переводом с арабского. Познакомился с ними, разговорились. Один из Турции, другой, Надим, – палестинец. Выяснилось, что Надим знаком с русской литературой, его брат учился в России. Я даже привстал на месте – этот парень знает Достоевского, Толстого, Пушкина. Называет русские книги, пусть с ошибками, с неправильными ударениями. Может, он их даже не открывал, но как же впечатляет, когда слышишь от ближневосточного араба названия романов наших классиков!

Попросил меня написать все русские буквы с транскрипцией – хочет учить русский.

18 февраля

Снился наш лес. Строй высоких сосен. Воздух прозрачный, чистый, пьянящий. Один, как в невесомости, перепрыгиваю через овраги и ручьи…

Потом вдруг оказываюсь с друзьями в деревне. Тихо речка бежит. Отвязываю лодку, отталкиваюсь от деревянного помоста и плыву… Яркий незабываемый сон, недолгое и бесплотное прикосновение к родине.

3 марта

21-ю весну своей жизни встречаю здесь, в Иордании, вдали от семьи и друзей, от капели, просевших сугробов, весенних ручьев. Здесь уже лето. А хочется видеть, как тают снега под нестойким мартовским солнцем, как река в деревне с каждой неделей становится все шире, как первоцветы пробиваются сквозь перезимовавшую листву.

«Все-таки наш климат уникален, – вспоминаю слова мамы. – Люди в южных странах и не замечают, как проходит год, для них все время лето. А у нас меняются сезоны, осенью с нетерпением ждешь первого снега, а к весне уже скучаешь по теплу и солнцу».

Теперь понимаю, насколько это так. Времена года у нас неповторимо прекрасны. Услышать бы пение скворцов и вдохнуть родной воздух, который уже пахнет теплом…

4 марта

Поездка в город Пелла и к границе Палестины и Сирии.

Провожали закат с видом на Тивериадское озеро!

Учусь быть собой.

6 марта

Завтра очень важный день – буду рассказывать на уроке о русском искусстве. Раз в неделю каждый из нас выступает с монологом на выбранную тему. Сейчас перевожу на арабский слова – пейзаж, меценат, сюжет картины – и вообще штудирую всю лексику, которая относится к живописи.

Приготовил текст о Брюллове, Васильеве, Поленове. Покажу репродукции из альбомов, взятых с собой. С недавних пор моя формула успеха – не думать о нем, а стремиться подарить то, что хорошо знаешь и любишь. Поэтому хочу преподнести друзьям в группе самое лучшее, по моему мнению, в нашей живописи. Очень надеюсь, что будет Меглин – девушка из Канады.

И второе: завтра у меня встреча с преподавательницей из МГИМО Еленой Владимировной.

А еще на первой паре получил длинное сообщение от друга детства Димы Болбота, он написал о найденных предках. И вот что я решил: этим летом непременно поеду в Рязань, на родину деда.

10 марта

Грандиозный римский амфитеатр – 6000 мест, базар, сувенирные лавочки… Побывали с Янеком в центре города. А точнее, в центре старого города, далеко не престижном районе. Здесь живет беднота – домишки, как в Непале, лепятся один к другому на склонах холмов.

С первого дня пребывания в Аммане ищу в черте города православный храм. Были с Усамой в районе Ар-Рабия, но там католический, а недалеко от университета – протестантский. И вот сегодня оказались в современном деловом районе Абдали. Вышли через плотный встречный людской поток на главную площадь и увидели колокольню храма Благовещения. Рядом мечеть короля Абдаллы I с голубым мозаичным куполом, а также коптская церковь.

– Сегодня пятница, как думаешь, открыт?

– Не знаю, давай посмотрим расписание службы.

Потом каким-то образом мы оказались в трапезной, где обедали и мирно беседовали прихожане. Они пригласили нас за стол, а их доброжелательность сняла мою неловкость. Отведали традиционное блюдо – мансаф, это баранина в йогуртовом соусе с рисом и кедровыми орехами. Среди этих благочестивых людей я чувствовал себя почти дома.

Не считаю себя набожным и храм посещаю нечасто, но здесь свою веру храню в сердце словно жемчужину. Вдали от Родины каждый глубже понимает, что с родными местами связывает именно вера, язык и культура.

– Когда служба в храме? – спросил я сидящего рядом с нами иорданца.

– Совсем скоро, минут через десять.

И действительно, вскоре раздался хорошо знакомый медный басовый гул – колокольный звон. После азана, который приходилось слышать ежедневно, мне словно бальзам на сердце пролился.

Мы вошли внутрь.

Этот православный храм в византийском стиле был построен в 1962 году и внутри напоминает католический – деревянные скамьи, мужчины и женщины сидят отдельно. Но в остальном атмосфера наша, родная. Иконостас, мозаика, фрески под куполом, свечи горят… Давно не был в такой обстановке.

За два дня до вылета в Амман, в воскресенье, специально съездил в одну московскую церковь на утреннюю службу – душа просила перед разлукой, и вот сегодня я снова в храме. Там, где соединяются сердца, чтобы покориться Любви и Истине в Боге.

11 марта

Прекрасный день, одна из лучших экскурсий.

Сегодня ездили в Мадабу и на гору Нево, откуда Моисей увидел Землю обетованную.

Иду по древнему городу, его история так же запутанна, как маленькие улочки, разбегающиеся на моем пути. В этом неспешном городском ритме отдыхаю от суеты Аммана.

Мадаба упоминается в Ветхом Завете как Медева и земли Моава: когда израильтяне, направляясь из Египта под руководством Моисея, захватили моавитские земли, «всю равнину Медеву до Дивона» определил Моисей «колену сынов Рувимовых по племенам их»[1].

Во времена Римской империи Мадаба входила в состав Аравии Петрейской, тогда отмечается расцвет города, который усилился с распространением христианства.

В 614 году город был серьезно разрушен во время персидского нашествия. Но его удалось восстановить, и он просуществовал, уже при арабах, до 749 года, когда его практически полностью уничтожило землетрясение.

В начале XIX века Мадабу посетили европейские путешественники – исследователи Востока: немец Ульрих Зеетцен, а следом за ним – швейцарский востоковед Иоганн Людвиг Буркхардт.

В 1880-х годах после кровавых межплеменных конфликтов на западе Иордании 2 тысячи христиан из родов аль-Азейзат, аль-Курайш и аль-Муайаа переселились из Керака в Мадабу и ее окрестности. Это переселение возглавили священники из Иерусалима. Под домами новых жителей Мадабы были найдены древние мозаичные шедевры, среди которых самый известный – карта Ближнего Востока новозаветных времен на полу церкви Святого Георгия, созданная в 560–565 годах н. э.

На карте из более чем 2 млн мозаичных квадратиков (желтого, коричневого, черного, серого, белого, фиолетового цвета, а также оттенков красного и зелено-голубого) изображены холмы и долины, деревни и поселки в Палестине, Иерусалим, Амман, Керак и Петра. Регион на карте простирается на западе до Средиземного моря, на юге – до Мемфиса и Александрии, а на севере предположительно до Гебала, более известного под своим греческим названием – Библ (современный город Джубейль в Ливане). Можно увидеть на ней и священный источник пророка Елисея – святилище с красным куполом (поток воды сбегает к многобашенному городу Иерихону, окруженному пальмами).

Также в Мадабе находится церковь Апостолов, возведенная в 578 году – эта дата указана на центральном мозаичном медальоне. Храм был обнаружен в 1902 году, и в нем поистине великолепные мозаики.

Не могу здесь снова не упомянуть о фусайфиса – так арабы называют мозаику и из камня, и из дерева и перламутра, которой украшают шкатулки и футляры. Иорданцы передают эти традиции из поколения в поколение, подражая древнеримским мастерам (я имею в виду мозаики из камня). Хочу привезти в Москву то, что может удивить моих друзей и семью.

Но главная цель нашей сегодняшней поездки, для меня по крайней мере, – это гора Нево (Сиягха) и храм Моисея.

Эта гора находится в 7 километрах от Мадабы. В Ветхом Завете о ней говорится не раз («И отправились [израильтяне] из Алмон-Дифлафаима, и расположились на горах Аваримских пред Нево» (Числа 33:47), «И призвал Господь Моисея на гору Нево, сказав “взойди на сию гору Аварим, на гору Нево, которая в земле Моавитской, против Иерихона, и посмотри на землю Ханаанскую, которую Я даю во владение сынам Израилевым; И умри на горе, на которую ты взойдешь”» (Втор. 32:48–50).

В ясный день с Нево (833 м над уровнем моря) можно увидеть Русскую звонницу на Елеонской (Масличной) горе в Иерусалиме. Но сегодня было видно только Мертвое море, Иудейские горы и долину Иордана.

Не успеваю описать то, что видел и, главное, чувствовал там. Скажу лишь о благоговении, охватившем меня в древнем храме с мозаичным полом. Мне кажется, это самое спокойное и искреннее место из тех, где я когда-либо был.

14 марта

Я по-прежнему одинок в этой стране.

15 марта

Сегодня прохладно, плюс 15–16. Небо в облаках, слабый ветерок.

На второй паре у Жасмин читали текст о Нобелевской премии и ее лауреатах. Много говорили об Америке, России и Иране в связи с последними событиями.

После обеда вместе с Кристиной и Светой поехали в институт к Фади, в район Аль-Аквас, где иногда я встречаю рассвет. Играли в боулинг.

На обратном пути открылся красивый вид на долину прямо под нами. Почему-то кажется, что в Новой Зеландии, о которой мне рассказывала Кристина, должны быть такие же изумительные ландшафты.

Я продолжаю искренне восхищаться гостеприимством этих людей: мы заехали в один достаточно дорогой магазин арабских сладостей, девушки набрали много всего и собрались расплатиться, но хозяин удивился и сказал, что для них это совершенно бесплатно.

18 марта

Проснулся, как обычно, в 7.20, позавтракал нашей домашней кашей («мафтуль»), и мы поехали. В этой поездке Елены Владимировны с нами не было, она на несколько дней улетела в Ливан.

В дороге читал статью о Лучано Паваротти – в разделе культуры газеты Al-Ghad. Мировое турне знаменитого тенора охватывает более 20 городов. Он собирается оставить оперу и открыть музыкальную школу в Барселоне. Я смотрел в окно и вспоминал рождественский концерт Хосе Каррераса, на который однажды повезло попасть.

Минут через 50 мы прибыли в Аджлун, провинцию Иордании на северо-западе королевства. Она затерялась в можжевеловых лесах. На вершине горы Джебель-Ауф (1240 м) стоит крепость ар-Рабад. Ее построили в 1184–1185 годах по решению двоюродного брата Салаха ад-Дина – Изеддина Усамы бен Мунказа. Сначала был возведен квадратный бастион с башней на каждом углу. А в 1214–1215 годах мамлюкский правитель Айбак ибн Адбалла расширил его и добавил по две башни на восточную и южную стены и одну на северо-востоке. Раньше здесь находился христианский монастырь, поэтому на камнях крепости можно заметить высеченные кресты.

У нас был один час, и мы обошли абсолютно все.

А потом поехали в Джераш (это к северу от Аммана, на полпути к Ирбиду). Первое упоминание о нем встречается в «Иудейских древностях» Иосифа Флавия. Римляне назвали город Герасой.

Я намеренно отстал от нашей студенческой группы, бродил по улицам, вымощенным каменными плитами, и воображение рисовало мне многолюдный и шумный торговый город.

Исследователи обнаружили в этих местах следы оседлой жизни каменного века и поселений бронзового и железного веков в районе Южных ворот.

В 63 году до н. э. Джераш вошел в объединение десяти эллинистических городов – Декаполис, созданное для прикрытия южных границ Римской империи от кочевников (в него, кстати, входила и Филадельфия – нынешний Амман). На пути из Тира к Галилейскому морю (то есть Тивериадскому озеру) по городам Декаполиса, или Десятиградия, путешествовал Иисус Христос.

В 106 году Джераш становится частью римской провинции Аравии Петрейской и именно под эгидой Рима, даже утратив самостоятельность, переживает период расцвета.

Угасание города началось в 235 году со смертью императора Александра Севера и продолжилось весь III век.

Во второй половине IV века в Джераше усиливается влияние христианства: строятся церкви, в городе размещается резиденция епископа.

В 636 году византийцы потерпели поражение от арабов в битве при Ярмуке и отдали победителям часть земель на Ближнем Востоке, в том числе и Джераш.

В 749 году он был разрушен землетрясением. А потом селевые потоки с возвышенностей занесли город толстым слоем песка и законсервировали его более чем на тысячу лет.

Поэтому Джераш иногда называют Помпеями Востока.

На знакомство с городом было отведено два с половиной часа.

После Южных ворот сразу выходишь на Овальную площадь, или Форум, и по центральной улице идешь мимо рынка (Мацеллума) к Южному Тетрапилону. Почти идеально прямая центральная улица – Кардо Максимус – завершается Северными воротами.

Ловлю себя на том, что не вижу следов прошедших веков, город как будто новый. И только на камнях время оставило свой отпечаток, чтобы каждый прикоснувшийся к ним испытал священный трепет. Подобный трепет я чувствовал, прикасаясь к камням Парфенона на афинском Акрополе.

С нашей студенческой группой мы дошли до конца улицы и свернули налево, поднялись к Северному театру. У главного храма (посвященного Артемиде, покровительнице Джераша) я сфотографировался с итальянками. Снова все разбрелись, и снова я один бродил по городу, спустился к жилым домам и термам и направился к Южному театру. Там играл королевский оркестр военных музыкантов, слышалась дробь барабанов и звуки волынки. Музыканты были одеты в длинные традиционные арабские рубахи дишдаши и куфии (арафатки) с укалями.

Забрался на верхний ряд прекрасно сохранившегося амфитеатра, чтобы полюбоваться панорамой.

Потом встретил Иру с турецким студентом Юсуфом. Экскурсия подходила к концу, и в оставшееся время я еще раз прошелся по древним улицам и заглянул в Фонтанный двор, где византийцы каждый год отмечали чудо превращения воды в вино, сотворенное Иисусом.

20 марта

Наконец проходит это ощущение ненужности, письма друзей согревают сердце.

27 марта

День был грустным – мы опять не получили визу и икаму (разрешение на временное проживание) – до этой минуты.

Встречался с Мухаммадом, сейчас вернулся домой. За ужином Янек рассказал, что 7 апреля будет марафон по маршруту Амман – Мертвое море. Классическая олимпийская дистанция, 42 км. Янек уже записался, завтра поеду и я.

С утра начинаю тренироваться.

31 марта

Каждое утро по 10 км, вчера после футбола – 15. Забег будет серьезным. Конечно, пробегу столько, сколько смогу. Есть желание победить, а именно достичь финиша. А еще, уверен, есть воля и выносливость. Здесь соревнуешься только с собой. Знаю по опыту: на старте полон сил, потом проступают первые признаки усталости, ноги тяжелеют, и вот уже бежишь словно робот, мысли уходят прочь, ничего не ощущаешь…

7 апреля

Прекрасный день – получили икаму. Преодолел 20 кругов на большом поле университета.

Снова пишу ночью. Надо выспаться перед завтрашним марафоном.

Ладно, если после 42 км останемся живы с Янеком, продолжу свои записи.

Иду спать.

8 апреля (пятница)

Счастье от осознания того, что справился и победил себя!

Итак, мы встали в 5.20, слегка перекусили и поехали. Старт в 7 утра.

Потрясающие пейзажи, долина с виноградниками, дорога на первом 12-километровом отрезке то вверх, то вниз, потом 30 км – по наклонной, перед финишем – почти прямая.

На старте было достаточно холодно. Я чувствовал, что мои кеды до сих пор не высохли после вчерашней пробежки под дождем. К середине дня воздух стал жарким, но сегодня, слава богу, долина была укутана дымкой и солнце не так палило.

Янек сразу вышел вперед, а я отстал и бежал в своем ритме.

Превосходные виды, просторы открывали второе дыхание – и окрыляли. В тот же день я написал Диме: брат, если бы не мысль о тебе, о тех, кто мне так дорог, и, главное, о стране, имя которой я скандировал на финише, я бы не справился.

К моему удивлению и восхищению, с нами бежали и люди, которым за 60, потом мы их встретили на финишной прямой.

На первых километрах несколько раз я обгонял забавную пару бегунов из Германии. При моем приближении они перекидывались парой слов на немецком и ускорялись, но я продолжал держать выбранный темп, нисколько не соревнуясь с ними, не нарушая свое правило – победить самого себя.

Когда за холмом блеснуло Мертвое море, бежал уже из последних сил, на автомате, не помышляя о чем-либо, кроме финиша и отдыха. На этом этапе со мной поравнялся фургон организаторов забега. Арабы, бурно жестикулируя из его открытой двери, предложили сесть в машину. Я замотал головой, но они и шутливо, и настойчиво приглашали в машину. И хотя искушение было велико, я не собирался сдаваться. Моей целью было бороться до конца.

Финишную прямую я пересекал со слезами счастья на глазах. С чувством, что представляю Россию, свой народ, семью и близких мне людей… Оказалось, это даже не преувеличение: потом я узнал, что был единственным русским участником марафона. Как, впрочем, и Янек – единственным поляком.

Ноги гудели, я их почти не чувствовал. Вообще-то организаторы предоставляют услуги массажистов – я обратился к ним, говорю, ноги сводит судорогами, но они мне отказали, мол, уже закрылись. Слишком долго бежал – больше пяти часов. Не самый, конечно, блестящий результат для такой дистанции, но я им гордился, как, наверное, ни один из участников. Это было мое личное достижение, испытание силы и характера.

Остался смотреть награждение, искренне радовался за этих людей. Первое и второе места заняли иорданцы, третье – саудиец, в ультрамарафоне (47 км) призовые места тоже были у спортсменов из арабских стран.

Было и женское награждение… Никогда бы не подумал, что у этих нежных и с виду хрупких созданий столько силы и желания победить.

Сегодняшний день – один из самых ярких в моей жизни.

Сейчас вечер, отдыхаю перед завтрашней поездкой в Умм-Кайс, на Тивериадское озеро.

UPD: Свой стартовый номер участника с черными цифрами на красном фоне – 331 – я сохранил на память. Над цифрами слова – «Иордания», «Мертвое море», «Ультрамарафон», а внизу слоган «Пробеги к самой низкой точке на Земле»[2]. И конечно, логотип спонсора забега. Рядом слова – «Жизнь хороша». С обратной стороны организаторами написано от руки по-английски мое имя. Этот марафон усилил мое увлечение бегом и подтолкнул к участию в соревнованиях на разные дистанции в России и за рубежом.

9 апреля

Умм-Кайс (древнее название – Гадара) – древний укрепленный город. Путь к нему не близок, около 110 км к северу от Аммана. Он стоит на вершине холма, а где-то недалеко сходятся границы Сирии, Израиля и Иордании.

На протяжении всей поездки ноги не давали покоя, после вчерашней нагрузки болели и с трудом сгибались, поэтому на всех пеших экскурсиях я переставлял их как аист.

Когда мы достигли Умм-Кайса, нам открылся удивительный вид на Тивериадское озеро – Галилейское море. Здесь Иисус исцелил одержимого, жившего в похоронных пещерах среди саркофагов, попросту говоря, изгнал бесов, которые вселились в свиней и бросились с высокого холма в море.

Город входил в состав греко-римского Декаполиса. Римские дороги, руины двух театров, квартал османской застройки, ипподром, черные базальтовые плиты и колонны, монументальные башенные ворота… У городских ворот на дороге, ведущей к галилейскому побережью, археологи раскопали остатки пятиапсидной базилики IV века. Она была построена над древнеримской усыпальницей – как предполагается, на месте совершенного Иисусом чуда.

С этого холма открывается вид на Голанские высоты и пленительную для меня Палестину.

9 апреля

Сдал последний экзамен у Али.

10 апреля

После учебы встретил своего товарища Мухаммада.

– Какие планы на сегодня?

– Пока никаких.

– Поехали в старый город, – предложил я.

– Давай.

В три часа дня мы уже были в Восточном Аммане. На улицах, что удивительно для центра, немноголюдно: многие школы и предприятия закрыты – люди протестуют против объявленного правительством повышения цен на газ, бензин и другие виды топлива. В Иордании готовят еду только на газе, и уже поэтому повышение чувствительно для каждой семьи.

Мы сразу пошли осматривать одну из главных достопримечательностей столицы королевства – римский театр II века. Он относится к периоду, когда город был известен как Филадельфия и рассчитан примерно на 6 тысяч зрителей. В наше время здесь проводятся книжные ярмарки, концерты, церемонии вручения призов Амманского марафона.

Зашли в сувенирную лавку Фарида, где я заказал мозаику с Деревом жизни из Мадабы – в четверг перед концертом, наверное, приеду заберу.

После небольшой прогулки ужинали в ресторане «Хашим». Это одно из старейших заведений Аммана, в которое позднее однажды заглянул даже король с семейством. На стенах фотографии старого Аммана, вырезки из газет. Атмосферный вид на старый город. В «Хашиме» всего два официанта, и оба египтяне, один обслуживает в зале, а другой на улице, где столики под навесом.

Попробовал фалафель – небольшие шарики из перемолотого нута с добавлением фасоли и пряностей, жаренные в масле до появления хрустящей корочки.

Никогда ужин не обходится без хумуса, картофеля и, конечно, горячего хлеба.

Очень милое место.

Когда возвращались домой, застали закат над Амманом.

13 апреля

Светят звезды… Прекрасное настроение.

В кармане моей куртки билет на завтра до Акабы. Город между горами и морем. Сальвадор с Марией уже там. Совсем скоро увижу Красное море!

Но все по порядку.

Вчера у нас был День культуры Турции. Ребята потрясающе подготовились, чувствуется их единство.

Посмотрели два фильма о Турции, послушали выступления наших студентов, потом было угощение – восточные сладости, очень вкусно.

После чего маленькая девочка рассказывала о своей жизни и читала стихи на турецком. Она рассказывала о своей стране, а я слушал и думал о России.

Кстати, недавно узнал, что с нами учится дочь премьер-министра Турции Сумея Эрдоган, очень милая и скромная девушка, ходит без охраны. Несколько раз говорил с ней на арабском.

14 апреля

В 3.50 наш автобус прибыл в Акабу. Меня встретили Сальвадор с Марией, которые приехали сюда еще вчера. В «кафешке под деревом» нас ждали их друзья Серхио, Фади и Яхья.