Как влюбиться и не завалить диплом

Екатерина Ларионова

Как влюбиться и не завалить диплом

Глава 1. Осень. Новый учебный год и старая я

Я всегда считала сентябрь коварным месяцем. Лето только что махнуло рукой, оставив мне в наследство загар в стиле «рукавицы» и пару килограммов мороженого на бедрах, а тут – здравствуйте: будильник в семь утра, лекции и вечный вопрос «а диплом-то уже начала писать?».

Я – Кира. У меня длинные темные волосы, которые живут своей жизнью и чаще всего напоминают гнездо для ворон. Глаза серые, но подруги называют их «цветом дождливого утра» – спасибо, конечно, но мне бы больше подошло «цвет усталого студента на паре». Среднего роста, фигура, которую я называю «универсальная»: помещается в джинсы любого бренда, если сильно затянуть ремень.

И да, я живу в общаге. В комнате на шесть квадратных метров, где шкаф больше похож на желудок, который уже готов лопнуть от вещей, а соседка считает, что слушать тиктоки в три ночи – это ее конституционное право.

Осень врывается в университет внезапно: листья летят в окно, на подоконниках стоят термосы с чаем, а студенты выглядят так, будто их всех вытащили из спячки. Я в этом году поклялась самой себе:

– Никакой романтики. Никаких парней. Только диплом!

Проблема в том, что моя жизнь никогда не слушает мои клятвы.

В первый же день я опоздала на лекцию – не потому что долго красилась, а потому что в нашей общаге выключили воду, и я полчаса стояла в душе с шампунем на голове, пытаясь смыть его бутылкой минералки. В результате я вошла в аудиторию с идеально чистыми волосами и видом человека, который вел войну и проиграл.

– Кира, – протянула моя лучшая подруга Вика, уже сидящая в первом ряду, – диплом писать начнешь с января или как обычно, в мае?

– Я начну его… – я театрально вздохнула, плюхнувшись рядом, – …никогда. Потому что меня похоронят под стопкой методичек еще до НГ.

А потом я заметила его. Не диплом. Не профессора с лицом, как у разочарованного бога. А парня.

Он сидел через два ряда, развалившись так, будто это его личный трон. Темные волосы, рубашка расстегнута на лишнюю пуговицу, улыбка самоуверенного типа, который знает: половина девчонок в аудитории уже успела придумать имена их детям.

И я мысленно повторила:

Никаких романов. Никаких парней. Только диплом.

Но сердце, предательское, отстучало: ага, конечно.

Глава 2. Мой диплом и я – это токсичные отношения

Если бы мой диплом был человеком, мы бы расстались еще на первой неделе. Он бы обещал мне «быть серьезным и полезным для будущей карьеры», а на деле оказался бы таким же токсичным, как бывший моей подруги Вики: требует внимания, орет, если его игнорируешь, и рушит планы на личную жизнь.

Тема диплома у меня звучала гордо: «Роль иронии в современной литературе». Смешно, да? Моя жизнь теперь – один сплошной пример.

В понедельник утром я шла на встречу с научным руководителем. Коридор на нашем факультете пах меловой пылью и отчаянием студентов. Дверь с табличкой «каб. 214» всегда вселяла в меня больше ужаса, чем экзамен по латыни.

Внутри сидел он – профессор Сергеев. Мужчина лет пятидесяти, с густыми бровями и взглядом, которым можно расплавить лед на Байкале. Он поднял голову от бумаг и смерил меня тем самым взглядом.

– Кира, – протянул он, – ну что ж, давайте обсудим, как у вас продвигается работа.

Я сделала вид, что у меня есть хоть какая-то работа. Раскрыла тетрадь, где гордо сияли два предложения: «Ирония – важная часть художественного текста. Она помогает автору…» И все. Три точки. Три проклятые точки, которые висели над моей жизнью, как дамоклов меч.

– Вы понимаете, – сказал Сергеев, снимая очки и протирая их так медленно, что я успела мысленно переписать завещание, – диплом – это не сочинение на свободную тему. Это научное исследование.

Я улыбнулась:

– Я именно так и думала!

Он посмотрел так, будто я только что предложила ему станцевать «макарену» в коридоре.

– Через месяц жду первую главу. Полноценную. С источниками. Ссылками. И без ваших «троеточий», – добавил он с интонацией врача, который уже знает диагноз пациента.

Я кивнула, вышла из кабинета и громко вздохнула в коридоре. Месяц. Один месяц, чтобы написать то, чего я вообще не понимаю.

Вика, встретив меня в столовой, выслушала мой трагичный пересказ и философски сказала:

– Не парься. Все равно у нас всегда одно и то же: до мая никто ничего не пишет, а потом вся общага работает над дипломом одного человека.

– Спасибо, ты меня прям вдохновила, – буркнула я.

И вот в тот момент, когда я уже собиралась закопать себя под поднос с котлетами, рядом оказался он. Парень из аудитории. На троне и с улыбкой.

– Девушки, – сказал он, нагло усаживаясь напротив, – вы обсуждаете диплом?

Я уставилась на него, как на ожившую головную боль.

– Ага. А ты, наверное, эксперт по теме «как завалить сессию за одну неделю»?

Он усмехнулся.

– Почти. Но я могу научить, как не завалить. Если будешь хорошо просить.

И я поняла: мой диплом официально перестал быть самой большой проблемой.

Глава 3. Кофе – мой единственный мужчина

У каждого студента есть свое святое место. Для кого-то это библиотека, где пахнет пылью и нервными срывами. Для кого-то – общажная кухня с вечной кастрюлей макарон. Для меня – кофейня у университета.

Там пахнет спасением. Именно сюда я бегу каждое утро, пока мои одногруппники борются с будильником. Бариста знает меня по имени, и, кажется, если я однажды закажу чай, он вызовет скорую.

В этот день я вошла, как обычно: растрепанная, с тетрадкой в руках и выражением лица «если не кофе, то смерть».

– Двойной капучино, – выдохнула я.

И тут я услышала голос:

– Девушке нужен не капучино, а терпение.

Я обернулась. И да, это был он. Парень из аудитории.

Теперь в свете желтых ламп я разглядела его лучше. Высокий. Тот редкий тип, который даже немного сутулясь выглядит так, будто его срисовали с обложки журнала. Волосы темные, густые, чуть взъерошенные – как будто он только что встал с постели и не утруждал себя расческой (и да, это выглядело чертовски стильно, в отличие от моих утренних волос-ворон). Глаза – карие, но не «обычные», а такие, будто он знает о тебя больше, чем хотелось бы. Скулы такие, что ими можно резать хлеб. Улыбка – самоуверенная, с легкой кривизной губ, которая сразу намекает: «я привык выигрывать». Одет просто: джинсы, черная футболка, кожаная куртка. Но носил он все это так, будто это костюм от Армани.

– Ты что, преследуешь меня? – спросила я, сжимая рюкзак, будто щит.

Он пожал плечами:

– Или ты меня. Мы же оба здесь ради кофе. Значит, у нас уже есть общее.

– Угу, – буркнула я, – только не строй из кофе свадебного свидетеля.

Он рассмеялся. Знаете этот смех – низкий, чуть хрипловатый, от которого мурашки бегут по коже, даже если ты поклялась быть холоднее холодильника?

Вот такой.

– Ладно, – сказал он. – Тогда начнем с простого. Я – Лева. Последний курс, факультет международных отношений. Ты?

Я моргнула. Имя Лева звучало слишком… царственно для парня, который вел себя как король аудитории.

– Кира. Филфак, последний курс. – Я сделала глоток кофе. – И давай сразу договоримся: никакой романтики.

Он прищурился, его карие глаза блеснули.

– Серьезно? Ты так думаешь?

И я поняла: это не вопрос. Это вызов.

Глава 4. Флирт как побочный эффект усталости

Я всегда думала, что сарказм – это мой щит. Но в какой-то момент он начал работать, как бумеранг: кидаешь в другого, а возвращается прямо в сердце.

После кофейни я пыталась держаться подальше от Левы. Ну серьезно, у меня диплом, сессия, общага с ее тараканами и соседкой-ночным DJ. Где в этой жизни место для парня, который улыбается так, будто уже записал меня в свой «список побед»?

Но судьба решила поиздеваться.

Мы встретились в библиотеке. Я сидела за столом, окруженная горой книг, делая вид, что усердно работаю над дипломом. На деле я переписывала список дел в пятый раз:

Начать диплом.

Не умереть.

Купить кофе.

И тут кто-то бесцеремонно поставил кружку прямо на мои конспекты.

– Ты занимаешься или просто имитируешь бурную деятельность? – спросил знакомый голос.

Я подняла глаза. Ну конечно. Лева. В кожаной куртке, даже в библиотеке – как будто он родился в ней.

– А ты, вижу, решил изображать культурного человека? – парировала я. – Тебя сюда пустили по паспорту?

Он усмехнулся и присел напротив.

– На самом деле, я пришел спасти тебя. У тебя лицо человека, который застрял между «где взять литературу» и «зачем я вообще поступала».

– Спасибо за диагноз, доктор. – Я закатила глаза. – Но я справлюсь.

Он наклонился ближе.

– Справишься? Ты? Та самая Кира, которая сегодня утром чуть не уснула на лекции?

– Я не спала. Я просто медитировала глазами вниз.

Он рассмеялся. Этот смех снова ударил по нервам – слишком настоящий, слишком заразительный.

– Ладно, – сказал он. – Тогда я тебе задам контрольный вопрос: что конкретно ты пишешь в дипломе?

Я замялась.

– Э-э… ирония… как… ну… в литературе… помогает…

– Помогает студентам притворяться, что они знают, о чем говорят? – подсказал он.

Я закатила глаза, но губы сами собой дрогнули в улыбке.

– Ты невыносимый.

– Зато честный, – парировал он. – И, судя по твоей улыбке, тебе это нравится.

Я поспешно спрятала лицо за книгой. Черт. Он был прав.

Глава 5. Капкан из библиотеки

Библиотека всегда казалась мне местом, где время течет медленнее. Люди шепчутся, страницы шелестят, и даже воздух там какой-то… пыльный, с примесью чужих надежд.

Я пришла туда всего на час: посидеть, сделать вид, что пишу диплом, и уйти с чувством выполненного долга. Но, как обычно, все пошло не по плану.