Спор на сердце

Аксиния Царёва

Спор на сердце

Спор на сердце

Глава 1: Невидимка

Для Евы мир делился на две зоны: зону контроля и зону хаоса. Зона контроля – это гимнастический ковёр. Чёткие линии, известные правила, ясные критерии оценок. Здесь всё подчинялось логике: если ты сделала всё правильно, ты получила высокий балл. Если нет – работай усерднее. Всё было честно.

Зона хаоса – это школьный коридор. Лабиринт из скрипящих шкафчиков, громкого смеха, быстрых взглядов и непонятных правил игры, в которую все, кроме неё, казалось, знали как играть. Здесь не было логики. Можно было сделать всё «правильно» – тихо сидеть, учиться, никого не трогать, – и всё равно стать мишенью.

В тот день хаос вышел из-под контроля ещё до начала последнего урока. Ева прижала к груди потрёпанный футляр с булавами – своим главным оружием и своим главным проклятием – и попыталась стать уже, сделать шаги тише, раствориться в стене, по пути к выходу.

Они стояли у дверей, заблокировав собой пол-коридора. Джим, Рома и ещё пара ребят из их компании. Их громкий, ни о чём не говорящий смех резал слух, как скрежет металла. Её сердце привычно ёкнуло и сжалось в комок. Просто пройди, – приказала она себе, углубляясь в изучение трещинки на кафельном полу. Не смотри. Они не заметят.

– Смотри-ка, наша балерина на носочках шагает, – раздался насмешливый голос Джима.

Ледяная волна прошла по спине Евы. Она почувствовала, как взоры всей компании лениво обратились на неё, будто на диковинное насекомое. Она ускорила шаг, глаза упёрлись в швы на её потрёпанных кедах.

– Да брось, – раздался другой голос, более низкий и спокойный. Это был Рома. – Отстань от человека.

В его голосе не было злобы, лишь ленивое нежелание участвовать в том, что его не касалось. Ева мысленно послала ему слабый лучик благодарности.

– Чего это ты заступаешься? – Джим фыркнул и поддел Рому локтем. – Ты на такую даже не посмотришь. С ней поговорить – та же работа. Заикаться начнёшь. В слезах убежит, и всё. Ноль эмоций, одна серая мышь.

Ева уже почти прошла мимо, жгучие слёзы стыда и злости подступали к глазам. Ещё секунда – и она побежит, оправдав все его прогнозы.

– Бред, – вдруг сказал Рома, и в его голосе послышались нотки азарта, желания доказать, что он круче, чем эта стена, которую ему воздвигли. – Да я хоть завтра её на свидание выведу.

– Серьёзно? – Джим засмеялся, и в его смехе слышалось оживление. Игра становилась интереснее. – Давай на спор. Неделя. За неделю ты должен добиться, чтобы твоя принцесса поверила, что ты в неё влюблен. По уши. Свидетели!

Рома бросил взгляд на спину Евы, уже скрывавшуюся за поворотом. Что-то ёкнуло у него внутри – не то предвкушение азарта, не то короткий, но острый укол стыда.

– Идет. Но ставка – мои новые кроссовки против твоего билета на концерт «Гречки».

– Ого! – Джим заулыбался. – По рукам!

Прижавшись лбом к прохладному стеклу двери в спортзал, Ева ничего этого не слышала. Она просто пыталась перевести дух, загнать обратно проклятые слёзы и досчитать до десяти, как учил её платный психолог. У неё сегодня тренировка. А на тренировке всё должно быть идеально. Она не знала, что её жизнь только что стала ставкой в чужой игре. Игра уже началась.

Глава 2: Первый ход

На следующее утро Рома проснулся с противным ощущением похмелья, хотя не выпил ни капли. Его давила тяжесть глупого спора. Мысль о том, что нужно подходить к этой тихоне и что-то ей ляпать, вызывала стойкое отвращение. Он почти решил позвонить Джиму и сказать, что сбрасывает ставку. Почти. Но тут он представил себе его ехидную рожу и бесконечные подколы на тему «слабак». Нет, так нельзя. Дело чести.

Он выследил её у её шкафчика. Ева копошилась с замком, стараясь ни на кого не смотреть. Рома глубоко вздохнул, заставил свои губы растянуться в подобии улыбки и сделал шаг вперёд.

– Привет, Ева.

Она вздрогнула так, будто он выстрелил из хлопушки рядом с её ухом. Её глаза, огромные и испуганные, метнулись к нему, а потом обратно к замку. Она что-то пробормотала в ответ, неразборчивое.

– Слушай, я тут подумал… – Рома чувствовал себя идиотом. Заранее заготовленные фразы о погоде и уроках показались ему дурацкими. – Может, я тебя до дома провожу? А то как-то… неспокойно.

Это была худшая из возможных фраз. Ева резко дёрнула головой, захлопнула дверцу шкафчика так, что тот задребезжал, и, не поднимая глаз, почти бегом бросилась в сторону выхода, оставив его с открытым ртом и нарастающим чувством досады.

«Ну вот, спасибо, Джим», – мысленно выругался он. Первый блин комом. Теперь она точно будет его дичиться.

На следующий день он действовал по плану «B». Купил в столовой шоколадку «Сникерс» – «ты же спортсменка, тебе глюкоза нужна». Поймал её на лестнице.

– Держи, – сунул он ей шоколадку в руки, стараясь казаться непринуждённым.

Ева посмотрела на шоколадку, потом на него, с немым вопросом во взгляде. Она явно ждала подвоха. Подержала плитку в руках, будто проверяя, не заминирована ли она, и тихо, почти шёпотом, пробормотала «спасибо». И снова исчезла, сунув подарок в карман.

Это был прогресс. Хоть какое-то слово. Но Джим уже требовал отчёта и хихикал в телефоне: «Что, „Сникерс“ не сработал? Может, „Марс“ попробовать? Она же девочка, они от шоколада тают!» Рому бесил его тон. Бесила эта вся ситуация.

Вечером, мучимый любопытством и желанием как-то оправдать свои действия, он завернул к спорткомплексу. Через щель в жалюзи он увидел небольшой зал, где тренировалась Ева. И замер.

Он увидел совсем другую девушку. Не ту запуганную мышку, что прятала глаза в школьном коридоре. Здесь она была собранной, целеустремлённой и… яростной. На ней был простой чёрный купальник, волосы убраны в тугой пучок. Лицо было сосредоточено. Она отрабатывала элемент с булавами. Бросала их высоко в воздух, делала поворот и… не успевала поймать. Булавы с глухим стуком падали на мат.

И она шла за ними. Снова. И снова. И снова. Её лицо было красно от напряжения, на лбу выступил пот, тонкие мышцы на руках дрожали от усталости. Однажды она упала, ударившись коленом, и на секунду прижала ладони к лицу. Рома подумал, что вот сейчас она заплачет. Но нет. Она глубоко вздохнула, встала, отряхнулась и снова пошла на старт. Её взгляд был пустым и одновременно полным какой-то стальной решимости.

В этот момент Рома почувствовал не укол совести. Он почувствовал нечто другое – жгучее, незнакомое чувство уважения. К ней. К её упрямству. К её силе, которую она так тщательно прятала ото всех.

Он отвернулся от щели, чувствуя себя вдруг мелким и ничтожным. Он стоял на пари, чтобы заполучить кроссовки. А она тут сражалась с собой ради какой-то своей, непонятной ему цели. Впервые его знаменитая ухмылка не появилась на лице. Он молча пошёл домой, и по дороге в голове стучала только одна мысль: «Я не прав. Я не прав по отношению к ней».

Но игра была начата. И останавливаться было уже поздно.

Конечно! Глава третья – это поворотный момент, где фальшь начинает превращаться в нечто настоящее. Добавим немного магии вечера и искренних разговоров.

Глава 3: Не по сценарию

Рома больше не пытался следовать плану. Надоели и дурацкие шоколадки, и напускная бравада. На следующий день он просто поджидал её после уроков, прислонившись к стене и глядя под ноги. Когда она вышла, снова пытаясь стать невидимкой, он оттолкнулся от стены и зашагал рядом.

– Привет. – Ева лишь кивнула, ускоряя шаг. – Я вчера тебя видел, – сказал он прямо, без предисловий.

Она замерла на месте, словно её ударили током. В её глазах вспыхнул чистый, животный страх. Он видел её падения? Её унижение? – На тренировке, – уточнил Рома, видя её панику. – Я проходил мимо. Это было… круто.

Она медленно выдохнула, все ещё глядя на него с подозрением. – Правда? – тихо спросила она, и в её голосе прозвучала такая уязвимость, что у Ромы защемило где-то внутри. – А у меня ничего не получается. – Получается, – он сказал это так уверенно, что сам себе удивился. – Я видел. Ты падаешь и снова встаёшь. Я бы, наверное, давно всё бросил.

Она впервые внимательно посмотрела на него. Не скользнула взглядом, а именно посмотрела. На его непослушные тёмные волосы, на честные глаза, в которых сейчас не было и тени насмешки. – Мне нельзя бросать, – просто сказала она. – Я уже семь лет занимаюсь. Если брошу, получится, что семь лет зря.

Они пошли рядом. Сначала молча, потом разговор как-то сам собой завязался. Оказалось, что они оба ненавидят оливки и обожают старые комедии. Что оба в детстве до жути боялись темноты в длинном коридоре бабушкиной квартиры. Рома рассказывал забавные истории о Джиме, и Ева вдруг рассмеялась – тихо, смущённо, зажав ладонью рот. Этот звук поразил Рому. Он был хрустальным и тёплым одновременно.

– Пойдём через парк? – неожиданно для себя предложил он. Спорткомплекс был уже позади, но ему не хотелось, чтобы этот разговор заканчивался. Она кивнула.