Нити судьбы: любовь в разлуке. Книга 2

Оливия опустила голову и заплакала.

- Я так виновата перед ним.

Я сжал челюсти. Никогда не мог вытерпеть слезы Оливии. При виде ее такой, моя душа заполняется навязчивой грустью, а сам я теряюсь. Но в данном случае я ничего не говорил, а просто позволял ей плакать, потому что мне необходимо было, чтобы Оливия признала свою вину в том, что дала себе мифическое право отделить сына от отца.

Я дал ей время успокоиться и не влезал, хотя мне очень сильно хотелось ее обнять. Оливия снова недоступна для меня и это выводит из себя.

- Что теперь? – спросила она, шмыгнув носом.

- А теперь я в вашей жизни. Я говорил, что мои юристы немедленно начнут оформление моих прав на Оливера, - решительно объявил я и встал на ноги.

Оливия поднялась за мной.

- Не так быстро. У меня есть условия, - отчеканила она.

Я выгнул бровь и повернулся к ней лицом.

- У тебя еще хватает совести предъявлять мне что-то?

- Слушай мои условия, - проигнорировала она мою колкость. Я прочистил горло и сложил руки на груди, делая заинтересованный вид. – Первое: общество не будет знать, что у тебя есть сын от первого неудавшегося брака.

Я кивнул.

- Это условие принимается. Пока никому не стоит знать о том, что у меня есть сын.

- Пока? – нахмурилась Оливия. – Никто и никогда. Особенно твоя новая пассия.

Я сузил глаза, смотря на нее с подозрением.

- И все же тебе не нравится, что у меня есть женщина.

- Не обольщайся, мне все равно. Я только из-за сына. Кто знает, что у нее в голове, может она такая же чокнутая, как Ариэль. Я не хочу, чтобы Оливер пострадал.

- Так или иначе через несколько месяцев от общества эту тайну не скрыть. А Мелисса хорошая девушка, она примет этот факт.

Я не буду торопиться раскрывать Оливии все карты. Ей пока не обязательно знать, что этот брак - чистая формальность, как помощь для Мелиссы. Хочу насладиться ее ревностью во всей красе.

Оливия закатила глаза, когда я отозвался про мою будущую жену в положительном ключе.

- Но моей семье мы скажем.

Оливия вздохнула, понимая, что не может уже противостоять этому.

- Хорошо, но избавь меня от встреч с твоим отцом.

- Я сам не позволю этому случиться.

Оливия бросила на меня благодарный взгляд. Она поняла, что я сам не жалую своего отца и отныне не вмешиваю его в свою личную жизнь. Стоит мне вспомнить, как он в тайне от меня терроризировал Оливию, зная, что она ничего не расскажет мне, я выхожу из себя.

- Второе: ты будешь приезжать к нам только по предварительному звонку.

Я закатила глаза и фыркнул:

- Еще чего. Буду приезжать тогда, когда захочу.

- Не можешь, - воспротивилась Оливия.

Я знаю, что без ее фирменного сопротивления не обойдется, тем более сейчас, когда мы в разрыве. Даже когда мы были вместе, Оливия не склонялась к тому, чтобы пойти на уступки. Эта девица всегда спорила со мной.

- Ты будешь приезжать не к себе домой, а в гости. Уясни это, - выставила она указательный палец.

Я вскинул брови. Ничего не сказав, я ждал продолжения ее бесконечных условий, которые для меня абсурдны, кроме первого, поэтому я обязательно проигнорирую их. Сделаю вид, что прислушиваюсь и постараюсь выполнить. Пусть Оливия немного расслабиться хотя бы на один день, потому что с завтрашнего дня ее спокойствию настанет конец. Это будет наказанием за то, что она скрыла от меня сына.

- И третье: ты не будешь вмешиваться в мою личную жизнь. То представление, которое ты устроил сегодня, я желаю больше не видеть. Тебе это ясно?

Её слова вызвали у меня хриплый смех. Решительный взгляд Оливии сменился на недоуменный.

- Чего ты смеёшься? - не понимала она.

- Ты действительно считаешь, что я позволю какому-то чужому мужику находиться рядом с моим сыном?

- Значит тебе можно жениться, а мне нельзя устраивать свою личную жизнь? – запищала Оливия на эмоциях, расширив глаза от возмущения.

- Ну я же не вмешиваю Мелиссу в определённую часть моей жизни. Она даже никогда не заговорит с Оливером. Наш сын живёт с тобой, а это значит, что рядом с тобой не может быть другого мужчины.

Довольный собой я удовлетворительно улыбнулся. Оливия кое-как сдерживает злость, а я довольствуюсь этой прекрасной картиной. Мне нравится вызывать в ней две эмоции: злость и ревность. С ними она становится еще краше. Злится она, потому что у меня есть железная нерушимая причина закрыть ее свободную жизнь в клетку. А ревнует, потому что рядом со мной появилась женщина.

Может Оливия и старается скрыть свое недовольство, но я слишком хорошо ее знаю. Когда она ревнует молча, Оливия поджимает губы и вытаскивает из арсенала убийственный взгляд.

- Хорошо! – воскликнула она. – Я не говорю про совместную жизнь с другим мужчиной. Я могу просто встречаться с другим мужчиной. Ведь я имею право на обыкновенный секс.

Оливия язвительно улыбнулась, считая, что последнее слово осталось за ней. Но она ошибается. Я найду любой аргумент, который помешает ей быть с другим. Я не позволю, чтобы чужие руки трогали ее. Пусть Оливия сейчас не со мной, но она всегда будет принадлежать лишь мне.

Я приблизился к ней вплотную, рассматривая любимые черты лица жгучим взглядом, и мягко проговорил:

- Тебе не обязательно обращаться за этим к другому. Ты можешь попросить помощи у отца своего ребенка. С ним твой секс будет необыкновенным. Тем более ты уже осведомлена об этом.

Оливия нахмурилась, демонстрируя свое негодование, и в эту же секунду влепила мне легкую пощечину. Я усмехнулся и коснулся пальцами горячей щеки.

- Мы это уже проходили, милая.

- Пошел вон, сволочь! – процедила она и оттолкнула меня, уходя из гостиной.

- До завтра, - крикнул я ей в след, продолжая поглаживать щеку.

Сегодня я не стал больше показываться сыну и нервировать своим присутствием Оливию. Этот день мне пришлось посвятить на выяснение отношений с ней.

С Оливером у нас будет еще много времени, чтобы побыть вместе. Нравится Оливии или нет, но к ним я буду приезжать часто. Мне просто жизненно необходимо восполнить этот огромный пробел в четыре года, когда я не знал о существовании сына и не мог провести с ним время.

Глава 9

Оливия

«Порой просто необходимо принять тот факт, что некоторые люди могут быть только в сердце, но не в жизни»

С самого утра я нахожусь в утомительном напряжении, поэтому пью уже вторую чашку кофе с конфетами. После рождения Оливера во мне проснулась дурная привычка – в любое время мне внезапно захочется конфет. Я даже ношу их в своей сумке, они есть в моей мастерской и обязательно в доме. Набрасываюсь на них, когда я особенно злюсь или волнуюсь.

Я в гневе со вчерашнего дня, когда Дэвид выдвинул свои условия, узнав о существовании сына. Он имеет полное право злиться на меня, ненавидеть, но озвучивать условия, которые он собирается беспрекословно выполнять, не спросив меня, на это он не имеет никакого права, учитывая обстоятельства, повлекшие за собой наше расставание.

В кухонную зону нашего люксового номера в отеле зашла Луиза. С самого утра она проводила время с Леоном, поэтому в ее руках роскошный букет пионов.

Луиза осмотрела стол, на котором валяются фантики от конфет, и усмехнулась.

- Ты снова бесишься?

Она прошла вглубь помещения и достала из шкафчика вазу, принимаясь наливать в нее воду для цветов.

- Я в бешенстве, - призналась я и отпила терпкой жидкости.

- А я считаю, что ты должна радоваться. Дэвиду нужен его сын, несмотря на то, что он скоро женится, - спокойно проговорила Луиза, аккуратно освобождая пионы от бумаги.

Я сжала челюсти и вздохнула. Напоминание о предстоящей свадьбе Дэвида еще больше усугубляет мое взвинченное состояние. Я медленно осела на диван, когда случайно увидела эти новости по телевизору. Мои ноги внезапно перестали меня держать, стоило услшала такие неожиданные известия.

Признаться, я шокирована новостями о том, что Дэвид женится. Сначала я не могла понять, почему он решил так быстро связать свою жизнь с другой женщиной. Да, во мне даже пробудилась ревность, когда я внезапно ощутила ошибочное чувство собственности: как он мог так быстро забыть свою любовь ко мне, о которой он так много говорил и показывал ее.

Но я смогла быстро взять себя в руки и отбросить эти нелепые мысли. Мы с Дэвидом уже давно не вместе, наши пути разошлись при трагичных обстоятельствах. Я заставляла себя думать о том, что он свободный мужчина и волен делать все, что он пожелает. А та любовь, которую приходится по сей день закапывать в глубокую яму, потому что она упорно продолжает рваться наружу, осталась в прошлом.

А вчера он признался, что выбрал это решение из-за меня, потому что я ввела его в заблуждение. Подумав, что у меня есть мужчина и ребёнок от него, Дэвид импульсивно решил жениться. В этом весь Дэвид Голдман – бить резко и на рожон, не попытавшись сначала разобраться.

Но я считаю, что его импульсивное решение - это даже хорошо. Предстоящее событие в его жизни заставит меня как можно скорее закопать чувства к Дэвиду. Мне поможет мысль о том, что у него есть другая женщина, а это вызывает во мне неприязнь. Мне противно, когда мое, даже раньше принадлежащее мне, трогают чужие руки.

- Не ставь цветы под прямыми лучами. Так они быстрее погибнут, - посоветовала я Луизе, когда увидела, что она ставит вазу с пионами на подоконник.

Она перенесла их и поставила на стол.

- Так непривычно, - заговорила Луиза, присаживаюсь на стул и любуясь своими цветами. – Бывший дарил мне цветы два раза. Сначала мне казалось, что это так неважно. Подумаешь, цветы. Но Леон преподносит их так, что хочется получать букеты постоянно. Я чувствую себя особенной и нужной.

Я улыбнулась, прожевывая очередную конфету.

- Ты влюбилась, - озвучила я очевидную вещь.

Луиза недоуменно моргнула своими сияющими от счастья глазами.

- Пока рано об этом говорить, - снова включила она холодную Луизу, которую тяжело чем-то впечатлить.

- Снова эта неприступная особа мешает настоящей Луизе раскрыться и позволить себе быть счастливой.

- Вместо того, чтобы учить меня, последи за своей жизнью, - проворчала она.

Я посмеялась ее так называемой попытке перевести тему на меня. Луиза не любит говорить о себе слишком много. А когда начинаешь говорить очевидные вещи, так она вовсе прячется и снова закрывает двери в свою душу.

Входная дверь нашего номера открылась и закрылась. Затем послышались тяжелые мужские шаги. В кухонной зоне возник ненавистный мне Дэвид Голдман.

Я уставилась на него с озлобленным взглядом и хлопнула ладонью по столу.

- Я же просила: приезжать только по предварительному звонку! – огрызнулась я. – Ты не можешь заходить сюда, как к себе домой.

- А я послал твою просьбу к черту. Не болтай лишнего и не трать время, начинай собирать вещи.

Я нахмурилась.

- Какие еще вещи?

- Оливера. А если ты хочешь поехать с ним, то и свои.

Я посмотрела на Луизу, которая даже боялась посмотреть на Дэвида. Глядя на меня, она пожала плечами, говоря этим, что невозможно возразить отцу Оливера.

Я резко встала на ноги и приблизилась к Дэвиду. Смотря на него снизу-вверх убийственным взглядом, грубым голосом проговорила:

- Ты проклятие в моей жизни, знай это!

Дэвид облизал губы. Его лицо непринужденное, а глаза выдают игривость. Он опустил их вниз и с интересом чуть склонил голову в сторону.

Я проследила за его взглядом и поняла, что этот наглец уставился на мою грудь, которая кое-как прикрыта пеньюаром. Я запахнула махровый халат и завязала пояс на талии.

- Постыдился бы, практически женат, - пробубнила я.

- А тебе так нравится напоминать мне об этом, - усмехнулся Дэвид.

Я скрестила руки на груди и сделала важный вид.

- Мы с Оливером никуда не поедем, куда бы ты нас не забрал.

- Я купил дом, в котором вы будете жить.

Луиза не сдержалась и поперхнулась моим же кофе, когда услышала слова Дэвида.

- Ничего себе, - сдавленно проговорила она, пытаясь откашляться.

- Мы вскоре переедем в мой родительский дом. В твоих подкупах я не нуждаюсь.

Дэвид вздохнул и надавил на переносицу пальцами.

- Пора перестать сопротивляться, Оливия. Твой дом слишком далеко, а я купил дом в удобном районе, в который могу в любое время приехать к вам и остаться незамеченным.

- Этого я как раз и не хочу.

- Зато мой сын хочет.

Я вздохнула и поджала губы. Дэвид умело нашел аргумент, против которого мне не найти сил противостоять.

Я нахмурилась, когда вспомнила недавние слова Дэвида о моем доме.

- Откуда ты знаешь, что мой дом далеко? – серьезным видом спросила я.

Дэвид опустил глаза, чтобы посмотреть на свои наручные часы.

- Так, все, у нас мало времени. – Проигнорировав мой вопрос, он направился в прихожую и кого-то позвал.

Услышав мужские шаги, я мгновенно зашагала в гостиную, где увидела, как двое мужчин в строгих костюмах открывают шкафы и начинают собирать наши вещи. Мое недоумение застряло в горле.

- Это что такое?

- Моя охрана, - сказал Дэвид, решив позволить мне знать хотя бы об этом.

- С каких это пор ты обзавелся охраной? – выгнула я бровь.

Дэвид приблизился ко мне и чуть склонился, чтобы быть ближе к моему лицу, и мягко проговорил:

- А это тебя уже не касается.

Я поджала губы, не находя слов, чтобы ответить. Такие слова застревают в моем горле, потому что я не имею права произносить их сегодня.

Один из мужчин открыл ящик и растерянно уставился на содержимое в нем. Я выдала коварную улыбку.

- Ну что же он остановился? Пусть продолжает собирать мои вещи.

Дэвид усмехнулся моей смелой игре. Затем он взял меня за запястье и повел к этому ящику, от которого даже самые хмурые мужчины сторонятся.

- С этим ты сама справишься, - сказал Дэвид и жестом показал своему человеку последовать в спальню.

- Нет. Там Оливер. У него дневной сон. Они его разбудят, - запротестовала я.

- Тогда унесите эту сумку с вещами в машину и ждите там, - дал им новое указание Дэвид, которое они послушно выполнили.

Дэвид опустил глаза на ящик с моим нижним бельем. Одним указательным пальцем он достал из него мои трусы и с недоверием осмотрел их.

- Это что за порнография?

Я скрестила руки на груди.

- Трусы. Мои. Ты против такого стиля? Твоя будущая жена не носит такие?

Дэвид скомкал мои стринги в кулак и бросил их обратно в ящик.

- Я лично дарю ей нижнее белье, поэтому с этим у нее все в порядке. А вот у тебя безвкусица. Но если хочешь, я могу дать тебе визитку этого магазина.

Я дала ему легкую пощечину и зашагала в спальню.

- Паршивец! – крикнула я напоследок.

Никогда даже подумать не могла, что у нас с Дэвидом будут такие отношения, когда мы оба пытаемся как можно больнее уколоть друг друга словами.

На сборку вещей ушло около двух часов. Луиза с Оливером ехали сзади, а меня Дэвид посадил вперед. Скрестив руки, я ехала молча, смотря на сменяющийся пейзаж, и ни разу не взглянула на Дэвида, который одним своим довольным видом раздражает меня. Я практически бессильна противостоять ему. Одно мое неверное движение или непослушание, и он без каких-либо проблем заберет у меня Оливера. Тем более он с удовольствием продемонстрировал мне бумаги с правами на сына.

Дэвид превратился в безжалостного тирана, который отныне не пожалеет меня, потому что Оливер для него очень дорог. Я согласилась на такую мучительную каторгу только ради сына.

- Папа, куда мы едем? – спросил все еще сонный Оливер.

- В твой новый дом, сынок, - мягко проинформировал его Дэвид.

- Ты будешь жить с нами?

- Нет, сынок, - опередила я Дэвида. – Папа просто будет приезжать в гости.

Теперь я решила посмотреть на Дэвида. Он сжал челюсти, не находя слов, чтобы возразить мне.

- Часто? – уточнил Оливер с надеждой в голосе.

- Очень часто, сынок, - с удовольствием проговорил Дэвид и одарил меня победоносным взглядом.

- Ура! – вскрикнул Оливер.

- Смирись, я нужен ему, - тише сказал Дэвид, чтобы услышала только я.

- Нужен, - пробубнила я и снова отвернулась.

- Кстати, вот карта для нужд.

Дэвид протянул мне переливающуюся на солнце карту цвета золота. Я фыркнула:

- Не нуждаюсь в твоих деньгах. Сама хорошо зарабатываю.

Дэвид бесцеремонно засунул карту в мой бюстгальтер. Я открыла рот от возмущения и вытащила ее.

- Совсем обалдел? – постаралась я сказать тише, чтобы своим криком не напугать Оливера.

- Ты надоела. Раздражает твое желание отталкивать меня из жизни Оливера. Он и мой сын, и я должен участвовать в каждой сфере его жизни. И даже в материальной.

- Это ты надоел. Раздражает твое высокомерие и желание заполнять всю мою жизнь своим присутствием.

- Не твою, а Оливера, - снова поправляет меня Дэвид. – Ты меня видишь только потому, что Оливер живет с тобой. Если бы не это обстоятельство, то плевать бы я хотел на то, где и с кем ты живешь, - грубо отчеканил Дэвид.

Заметив, что обстановка между мной и Дэвидом накаляется, Луиза включила Оливеру его любимый мультфильм, чтобы отвлечь его от наших с Дэвидом грубых слов. Я закрыла рот только потому, что заметила это и поняла, что я не должна показывать свои эмоции при сыне. Даже если мы с Дэвидом ненавидим друг друга, Оливер не должен знать об этом.

Спустя сорок минут езды мы, наконец, добрались до дома, который для нас выбрал Дэвид. Осматривая все вокруг, я поняла, что Дэвид решил конкретно спрятать нас от лишних глаз. Озелененная территория с множеством деревьев и малое количество таких же роскошных домов неподалеку это доказывают. Никаких серых зданий, машин с выхлопными газами – только природа, пение птиц и свежий воздух.

Территория моего родительского дома точно такая же – спрятанная от цивилизации, которая часто утомляет. Будто бы Дэвид специально искал подобное место, но поближе к городу. Подкралось предчувствие, что он посещал дом, в котором я родилась.

Дэвид помог Оливеру вылезти из машины. Он взял его на руки и закружил, а затем они изобразили самолет и «полетели» к дому под громкий смех Оливера.

- Не все так плохо, - послышался голос Луизы рядом.

Я обняла себя за плечи и вздохнула, наблюдая за отцом, который узнал о существовании сына пару дней назад, но уже так сильно его любит.

- Просто поменьше пререкайся с ним и всем будет проще.

Я с недовольством посмотрела на подругу.

- Ты же видишь, как он себя ведет. Как мне сдержаться?

- Будь мудрее, - улыбнулась Луиза и погладила меня по плечу, после чего зашагала к дому по зеленому газону.

Я еще раз осмотрела небольшой каменный дом из двух этажей в окружении зеленых деревьев, и пришла к выводу, будто он сошел со страниц старинной сказки. Стены из светлого камня хранят покой, а темная черепная крыша защищает внутренний уют от тревог внешнего мира. Узкая каменная тропинка ведет к пристанищу тепла – к двери, где в окнах по вечерам будет мягко мерцать янтарный свет домашнего уюта. С одной стороны стены дом обволакивает лоза, наполняющая фасад зеленой живой россыпью.