Я тобой зависим – 2. Возвращение из Бездны!

Вечер прошел в теплой и уютной обстановке. За горячим чаем они обсуждали разные темы. Дэвид рассказывал смешные истории из своей жизни, в особенности и с учебой, когда-то в Администрации с юной вампиршей. Вика делилась воспоминаниями из детства. Они смеялись, шутили и на какое-то время забыли обо всех проблемах.

– Знал ли Роман об этом? Или ты предпочел утаить правду? – прозвучал ее вопрос.

– Да, как-то раз я обмолвился, что Лита каким-то образом связана со мной. Если честно, уже тогда я чувствовал, что он всё понял. Может быть, это каким-то образом перекликается с тем, что произошло. Вероятно…

Он ушёл в себя, погрузившись в пучину мрачных мыслей.

– Понимаю… Благодарю за искренность и откровенные размышления. Как жаль, что я так долго не могла поверить во всё это, – с горечью произнесла она.

Лицо девушки омрачилось воспоминаниями о том роковом утре их первой встречи. Дэвид, видя её душевные терзания, нежно коснулся её руки, даря тепло и поддержку.

– Вик… Никто, кроме него, не мог предвидеть такой ужасной судьбы. Прошло столько лет, пора освободиться от бремени прошлого. И помни, ты ни в чём не виновата.

– Я не смогла его… – прошептала она, словно эхо боли.

– Никто не смог. Тёмный был невероятно силён. И я… до сих пор поражаюсь, что именно ты смогла его победить. Если ты почувствуешь в себе силы, расскажи, как тебе это удалось…

Виктория на мгновение задумалась, вспоминая момент, когда Рома взял ее разум и тело под свой контроль. Ей показалось, что у него не было другого выбора, кроме как сделать это, чтобы спасти ту, другую Вселенную и навсегда уничтожить корни Тьмы, от которой страдали многие миры, особенно мир Любви.

Виктория вздохнула, собираясь с мыслями. Рассказывать об этом всегда было тяжело, словно заново переживать тот ужас.

– Ты помнишь свои слова о том, что Тьма черпала свою силу из ужаса и безысходности? – произнесла она, не отрывая взгляда от Дэвида.

– Когда он… Без остатка поглотил всё, что принадлежало Роме. Его тело, богатство, мощь, тогда… Мир вокруг погрузился в кромешную тьму. Я чувствовала, как моя решимость тает. На мгновение я отстранилась, чтобы удержать в себе воспоминания о Роме, о родителях, о самых лучших днях, о тебе, о своём детстве и… О Саше. Но в последний миг… Я увидела любовь, живущую во мне. Она росла с каждой секундой. И… Каким-то чудом Роме удалось сохранить крошечную частичку себя, чтобы перенестись в мою душу, в моё сознание.

– Но… Это же безумно опасно.

Дэвид прервал её, и девушка, сделав глоток чая, лишь тихо кивнула.

– Да. Скорее всего, его испугало внезапное появление Администрации и моих родителей в самый последний момент. После этого он попытался полностью подчинить меня себе и… С помощью этой любви, он смог одолеть то чудовище, которое его отец создал много лет назад.

Дэвид переваривал в голове каждое слово, которое произнесла она. Он не мог не поверить во всё это, но осознанно понимал, что другого выхода не было у вампира в тот момент.

Дэвид молчал, переваривая услышанное. В голове роились вопросы, но он понимал, что сейчас не время для допросов. Вика только что поделилась с ним самым сокровенным, самым болезненным воспоминанием. Он чувствовал, как ей тяжело, как трудно ворошить прошлое, которое навсегда оставило на ней свой отпечаток.

– И что стало с этой частичкой Ромы? Она осталась в тебе? – наконец спросил Дэвид, нарушив затянувшееся молчание.

Вика горько усмехнулась. – Она ушла вместе с Тьмой. Он пожертвовал собой, чтобы спасти не только меня, но и множество других миров. Он отдал всё, что у него было. Наши воспоминания, нашу любовь, то как он добивался меня, учил многому.

В комнате снова повисла тишина, нарушаемая лишь тихим потрескиванием дров в камине. Дэвид встал, подошёл к Виктории и крепко обнял её.

– Ты сильная, Вик. Ты пережила немыслимое. Любой другой бы давно бросил это.

Погрузившись в воспоминания, Виктория ощутила, как прежняя боль возвращается. Она замолчала, устремив взгляд в окно, где мерцали огни ночной Москвы. Дэвид молча обнял ее, позволяя ей выплакаться и выговориться. Он понимал, что это был долгий и мучительный процесс, но был готов быть рядом столько, сколько потребуется.

Когда Виктория чуток под успокоилась, Дэвид предложил ей лечь спать. Он знал, что завтрашний день будет сложным, и ей нужно набраться сил.

Но когда девушка зашла в свою комнату, то уже почувствовала себя немного спокойнее. Откровенный разговор с Дэвидом и его поддержка помогли ей собраться. Она понимала, что будет нелегко, но знала, что не одна.

Виктория легла в постель, но сон не приходил. В голове снова и снова прокручивались обрывки воспоминаний, словно осколки разбитого зеркала. Она чувствовала себя хрупкой, словно тонкий лед, готовый треснуть под малейшим давлением. Как же ей хотелось забыть все это, стереть из памяти этот кошмар, но он, словно черное клеймо, навсегда остался на ее душе.

Она закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться на дыхании, но боль пронизывала каждую клеточку ее тела.

Слезы текли по ее щекам, но она не пыталась их остановить. Пусть вы текут все страхи, вся боль, вся безысходность. Пусть уйдет все, что мешает ей жить дальше, дышать полной грудью. Она знала, что Дэвид рядом, что он не оставит ее в одиночестве, что он будет любить ее как младшую сестру, несмотря ни на, что.

В голове роились мысли, одна страшнее другой. Рома, её прошлое, её первая любовь, ее прямая связь с тем миром.

Виктория крепко зажмурилась, пообещав себе, что больше не позволит прошлому разрушить ее настоящее. Она будет бороться за свою жизнь, за своё место в этом мире. Она будет жить ради Ромы, ради Дэвида, ради Саши, ради себя самой. И в этом ей поможет сила, которую она нашла в своей душе – сила любви, сильнее тьмы.

Внезапно, Вика услышала тихий стук в дверь. Дэвид, обеспокоенный ее состоянием, тихонько вошёл в комнату. В его глазах читалось сочувствие и забота. Он присел на край кровати и взял ее руку в свою.

– Бессонница мучает? – прозвучал его тихий, понимающий вопрос.

Вика лишь безмолвно кивнула, не находя сил говорить.

– Голова забита тревогами… Страшно, что завтрашний день обернется кошмаром.

В его глазах отразилась безмерная нежность, и уголки губ тронула ободряющая улыбка.

– Все разрешится наилучшим образом. Я буду твоей опорой, твоей защитой. Пожалуйста, помни: ты не одинока в этом мире, я всегда рядом.

Вика прижалась к нему, чувствуя, как его тепло и поддержка наполняют ее сердце. Она знала, что с ним ей ничего не страшно. И, возможно, именно сейчас, в этой сложной ситуации, их связь станет еще крепче.

Вика крепко обняла Дэвида, утопая в его объятиях, словно ища спасения от бушующего океана воспоминаний и страхов. Его слова были как тихий маяк в ночи, направляющий ее к берегу надежды. Она чувствовала, как напряжение медленно покидает ее тело, уступая место робкому теплу.

– Спасибо, – прошептала она, уткнувшись лицом в его плечо. – Мне так страшно… Страшно снова потерять то, что у меня есть сейчас, страшно не справиться, страшно, что Тьма вновь поднимет свою голову.

Дэвид нежно погладил ее по волосам, ощущая, как дрожит ее тело. Он понимал, что слова не могут исцелить все ее раны, но он был готов быть рядом, разделяя ее боль и страхи. Он был готов стать ее щитом, ее крепостью, ее светом во тьме.

– Я понимаю, Вик, – ответил он мягко. – Но мы справимся. Вместе. Мы сильны, потому что у нас есть то, чего нет у Тьмы – любовь, надежда и вера друг в друга.

Вика подняла на него заплаканные глаза, в которых плескалась благодарность и надежда. Она крепче прижалась к нему, словно боясь, что он исчезнет, как и все хорошее в ее жизни. В этот момент она чувствовала себя маленькой и беззащитной девочкой, нуждающейся в его защите и поддержке. И Дэвид был готов отдать ей все, что у него есть, лишь бы увидеть ее улыбку и избавить от страданий.

– Я верю тебе, – тихо прошептала Вика, чувствуя, как его слова проникают в самое сердце, изгоняя страх и неуверенность.

Дэвид нежно поцеловал ее в лоб, чувствуя, как ее дыхание выравнивается. Он знал, что впереди их ждет непростой путь, полный опасностей и испытаний. Но он также знал, что они справятся со всем, пока у них есть друг друг. Он уложил ее на подушку, укрыл одеялом и сел рядом, наблюдая за тем, как она засыпает.

– Спасибо, Дэвид… Ты единственный, с кем я могу быть честная, – тихо произнесла она, прикрыв глаза и слабо улыбнувшись.

– А тебе тогда за то, что всё ещё мне доверяешь… – добавил он.

Вика уснула быстро, словно провалившись в глубокий сон. Дэвид продолжал сидеть рядом, оберегая ее покой. Он чувствовал ответственность за нее, как и всегда и за все, что им предстоит. В его сердце горела решимость защитить ее от любой опасности, от любой Тьмы, которая посмеет приблизиться к ней.

Глава 3

Лабиринт души: В поисках выхода

С тех пор, как Дэвид всё ещё находясь в «отпуске», тянулись бесконечные дни. Живя под одной крышей с Викой, он с трепетной надеждой предлагал ей выйти из дома, хотя сам редко покидал привычные стены, разве что до магазина или для уединенной прогулки, где мысли могли свободно блуждать. Прежде чем куда-то отправиться, он всегда, с замиранием сердца, спрашивал её, но каждый раз получал отказ, словно удар под дых. Дэвид не мог её заставить, это было бы предательством, но он отчаянно пытался пробиться сквозь броню ее молчания, заговорить о той боли, что сковала её после трагедии, случившейся более двух лет назад. Время шло, но рана, казалось, лишь глубже врастала в её душу.

Его терзала тревога, мучительный вопрос без ответа: как сложится ее жизнь дальше, вдали от его заботы и поддержки? Как она, такая хрупкая и нежная, справится с бременем одиночества? Она же, напротив, излучала уверенность, заверил, что уже научилась жить самостоятельно. Её работа из дома, словно тихая гавань, давала ей возможность укрыться от бурь внешнего мира. Редкие выходы из квартиры, лишь для того, чтобы навести порядок, казались глотком свежего воздуха.

А порой Вика приобретала своё личное пространство, словно пытаясь создать уютное гнёздышко, наполненное теплом и любовью, которой ей так не хватало. То закажет небольшую полочку для книг, которые так и лежат в ее корзине во многих маркетплейсов, то сменит стол на более удобный, стремясь к комфорту. Она искала способы улучшить свою работу в сети, словно пытаясь соединиться с миром. И даже приобретение некоторых фишек для улучшения качества работы андроид-помощницы Сии, которые для девушки стали квестом. Их она собирала с неким любопытством, одновременно и с каким-то оптимизмом.

Дэвид, будучи проницательным психологом, не мог не заметить резких колебаний в душевном состоянии Вики. Он чувствовал, как может бережно направить ее в лабиринте терзающих вопросов, которые отравляли ее покой.

Вика, ощущая хрупкость момента, робко приближалась к болезненным темам, зная, что они затрагивают прошлое Дэвида. Ее сердце сжималось от сочувствия к его переживаниям.

Он же, в свою очередь, не спешил раскрывать свои тайны. Особенно трепетно и уклончиво он обходил тему своей юношеской связи с Лолитой, словно боялся разбередить старые раны. В его взгляде читалась глубокая печаль и желание защитить себя от боли.

В один из тихих вечеров, после того, как ужин остался позади, ее сердце вдруг заполнилось потребностью узнать о его семье, о тех, кто подарил ему жизнь, ведь он сам никогда не делился этими воспоминаниями. С робкой надеждой она подошла к дверям его кабинета, намереваясь мягко коснуться болезненной темы, но столкнулась с невидимой стеной. Он словно оберегал свою прошлую жизнь от чужих взглядов.

– Дэвид, – прошептала она, чувствуя, как зарождается тревога.

В кабинете царил полумрак, лишь слабый свет настольной лампы выхватывал из темноты очертания его лица. Он сидел, почти неподвижный, лишь что-то записывая на небольшой лист бумаги, и в глазах его плескалась такая глубокая тоска, дикая усталость от всего того, что происходило в его жизни.

Её голос коснулся его слуха, заставив поднять голову, и взгляд его, полный нежности, встретился с её. Лёгкая, едва заметная улыбка тронула его губы, когда он произнес:

– Ви, что-то терзает твою душу? Что привело тебя ко мне?

Вика нежно прикусила губу, собираясь с духом. В его взгляде она видела отражение собственной боли, и от этого становилось только сложнее. Ей хотелось облегчить его страдания, разделить ношу, но как подобрать нужные слова, чтобы не причинить еще больше боли?

– Я просто… я хотела узнать о твоей семье, Дэвид. О твоих родителях, о твоём детстве. Ты никогда о них не рассказываешь, и мне просто… любопытно, – прошептала она, чувствуя, как предательски дрожит голос.

Он замер, и на мгновение ей показалось, что он сейчас прогонит её. Но потом он медленно выдохнул, и в его глазах промелькнуло что-то похожее на смирение. Он отложил ручку и снял очки, затем протерев их платком, который носил с собой, после чего снова одел, не отрывая взгляда от Вики, тихо произнес:

– Моя семья… Это долгая и печальная история, Ви. Не уверен, что ты готова её услышать. Но если тебе так нужно… Садись.

В его голосе звучала такая усталость и такая глубокая печаль, что сердце Вики сжалось от жалости. Она подошла ближе, села на край стола и взяла его руку в свою. Его ладонь была холодной. И в этот момент, глядя в его глаза, полные тоски, Вика поняла, что готова выслушать любую историю, какой бы болезненной она ни была.

Дэвид в свою очередь, метался в своих мыслях, постепенно погружаясь во всё то, что случилось с ним почти тридцать лет назад. Вскоре, он всё же нашёл момент, с которого и началась его жизнь.

Перенесемся в 1998 год. Мир Любви. Тогда и война между миром Тьмы и Любви закончилась, оставив неизгладимый след в сердцах каждого жителя, шрам, который, казалось, никогда не затянется. Сколько жизней было отдано, сколько надежд разбито, сколько слез пролито в этой бесконечной борьбе за светлое будущее!

Королева Таисия, молодая и хрупкая, но с сердцем, полным решимости и сострадания, стала правительницей. Она видела боль, она чувствовала горечь утраты, она понимала, что мир нуждается в исцелении. И она, собрав всю свою волю в кулак, подписала мирный договор с Администрацией, надеясь на лучшее, молясь о том, чтобы это стало началом новой эпохи. Но самое сложное было впереди – некое перемирие с миром Тьмы. Как можно доверять тем, кто так долго сеял хаос и разрушение? Как можно забыть все те зверства, которые они совершили?

Король Князь, правитель мира Тьмы, наконец обрёл тишину. Тишину, которая оглушила его, терзала его душу. Он тоже видел страдания своего народа, он тоже чувствовал вину за все злодеяния. Но мог ли он изменить прошлое? Мог ли он искупить свою вину? В этой тишине он слышал лишь эхо битв, крики боли и мольбы о пощаде. И он понимал, что путь к истинному миру будет долгим и трудным, но он должен пройти его, ради тех, кто верил в него, ради тех, кто надеялся на лучшее будущее.

С самых первых дней своей жизни, Дэвид, дитя двух миров, один из которых погряз в пороке, ощущал жгучее стремление вырвать родную землю из тисков тьмы, вдохнуть в нее новую жизнь. И, словно росток, пробивающийся сквозь асфальт отчаяния, к десяти годам его усилия начали приносить первые, трепетные плоды надежды.

В его маленьком сердце горел неугасимый огонь, зажигая вокруг искры добра и милосердия. Он видел боль и страдания, про питавшие воздух, и каждый его вздох становился молитвой об исцелении.

Его детская душа, наполненная состраданием, как губка впитывала чужую боль, преобразуя ее в целебную энергию. Он словно чувствовал тяжесть мира на своих плечах, но это не сломило его, а лишь укрепило в решимости бороться за свет. В его глазах отражалось бесконечное милосердие и вера в то, что даже самый падший мир достоин спасения.

И вот, маленький Дэвид, словно ангел-хранитель, с тихой улыбкой на устах, протягивал руку помощи каждому, кто нуждался в утешении. Он дарил надежду отчаявшимся, вселял веру в тех, кто потерял ее, и согревал теплом своего сердца тех, кто замерзал в ледяном плену ненависти и злобы. Его прикосновение исцеляло раны, его слова успокаивали души, его присутствие дарило ощущение покоя и безопасности. Он был лучом света во тьме, маяком надежды в бушующем океане отчаяния.

Но, увы, эта хрупкая идиллия не могла длиться вечно. В мире, где тьма все еще таилась в самых укромных уголках, светлая душа Дэвида не могла остаться незамеченной. Злобные взгляды, полные зависти и ненависти, все чаще стали преследовать его. Шёпот за спиной, оскорбления и угрозы стали его постоянными спутниками. Но Дэвид не сдавался. Он продолжал нести свой свет, несмотря на все препятствия и опасности.

В один прекрасный день, его неустанный труд, вложенная душа и светлые надежды не остались незамеченными Администрацией. Ему предложили должность, сулящую новые горизонты и возможность внести свой вклад в работу главного управления.

Он долго взвешивал все «за» и «против», прежде чем дать согласие. Но эта новость омрачила сердце Короля Руслана. Дэвид стал ему дорог, словно сын, после трагической утраты, когда его родители отвернулись от света и предали свой род, выбрав путь Тьмы. В душе Короля разгоралась буря эмоций: печаль, разочарование и смирение перед неизбежным.

Вика, слушая его рассказ, чувствовала, как в ее сердце нарастает боль. Она видела перед собой не просто мужчину, сидящего напротив, а маленького мальчика, чья душа была изранена жестокостью мира.

Слезы подступили к ее глазам, когда Дэвид замолчал, словно вычерпывания последние капли печали из своего сердца. Она сжала его руку крепче, пытаясь передать всю свою любовь и поддержку без слов. Ей казалось, что она чувствует каждую рану на его душе, каждое переживание, каждый момент отчаяния.

«– Бедный Дэвид», – подумала Вика, " – Сколько же тебе пришлось пережить, чтобы стать тем, кто ты есть сейчас».

Она видела в нём не только сильного и уверенного мужчину, но и хрупкого ребёнка, который отчаянно нуждался в любви и защите. Ей хотелось обнять его, прижать к себе и укрыть от всех бед и невзгод этого мира.

В этот момент Вика поняла, насколько глубоко она любит Дэвида. Она любила его не за его силу и успех, а за его уязвимость, за его искренность, за его доброе сердце. Она любила его всего, целиком и полностью, со всеми его шрамами и печалями.

И когда Дэвид снова заговорил, Вика слушала его, затаив дыхание, готовая разделить с ним каждое слово, каждое воспоминание, каждую эмоцию. Она была рядом с ним, здесь и сейчас, и ничто не могло их разлучить.

– Всё будет хорошо, Дэвид, – прошептала она, нежно поглаживая его по спине. – Я здесь, я с тобой, и я никогда тебя не брошу. Она знала, что этих слов недостаточно, чтобы залечить все его раны, но она надеялась, что они смогут дать ему хоть немного утешения и надежды.

Дэвид почувствовал тепло ее руки, словно животворящий луч пробился сквозь густой туман его прошлого. Слова Вики звучали как тихая мелодия, исцеляющая его израненное сердце. Он прикрыл глаза, позволяя ее теплу и заботе проникнуть в каждую клеточку его существа. Впервые за долгие годы он почувствовал себя не одиноким и потерянным, а нужным и любимым.

Его молчание затянулось, но Вика не торопила его. Она знала, что ему нужно время, чтобы собраться с силами и продолжить свой рассказ. Она просто была рядом, молчаливая и поддерживающая, готовая разделить с ним его боль и страдания.

Дэвид глубоко вздохнул, собираясь с мыслями. Слова Вики придали ему уверенности и смелости. Он открыл глаза и посмотрел на нее с благодарностью. Он видел в ее глазах искреннюю любовь и сострадание, и это давало ему силы двигаться дальше.

– Спасибо, Вика, – прошептал он, сжимая ее руку в ответ. – Мне очень важна твоя поддержка.

Родители Дэвида, словно наивные птенцы, выпорхнули из уютного гнезда, оказались совершенно не готовы к тому, что их единственный сын станет винтиком в огромной машине Администрации, чьи шестерни вращали судьбы целых миров. Его работа, как тайный орден, хранила равновесие Вселенной, поддерживая жизнь в угасающих уголках. Однако, сам Дэвид, подобно узнику в золотой клетке, не ощущал гордости за своё положение. Его должность, навязанная всемогущим Админом, была для него бременем, «крестом, который он должен нести».

С одной стороны, его манила власть над знаниями, сокрытыми в пыльных фолиантах и древних свитках, словно сокровища в пещере Али-Бабы. Он чувствовал себя демиургом, создавая новые записи и упорядочивая хаос. Но с другой… Работа высасывала из него все соки, превращая в тень самого себя. Админ, словно жестокий кукловод, возлагал на него непосильную ношу, а затем бросал объедки в виде двухнедельного отпуска, «словно кость голодной собаке».

Когда-то Дэвида окружали друзья, словно яркие звезды на ночном небе, но, словно перелетные птицы, они разлетелись по своим мирам, оставив его в одиночестве. Он был «волком-одиночкой», пока в его жизни не появилась Лолита, подобно лучу света, пробивающемуся сквозь густую тьму. Админ, наблюдая за его усердием и одиночеством, решил подарить ему компаньона, помощника, «второе крыло». Но, увы, путь к счастью никогда не бывает усыпан розами.

Лолита ворвалась в его жизнь, как ураган, сметая серые будни и вырывая его из оков рутины. Она была воплощением юности, энергии и той самой искры, что когда-то горела в душе Дэвида, но давно была погребена под слоем пыли и разочарований. Однако, девушка хоть и была практически его возраста, но знала сама не мало всего, что происходило в начале ее жизни.

Ее глаза, словно два цветка алых роз. Голос, подобно серебряному колокольчику, звенел, разносится по унылым коридорам Администрации. Лолита была словно глоток свежего воздуха в затхлой атмосфере, как росток надежды, пробивающийся сквозь асфальт безысходности. " – Она была как солнце в дождливый день, но её душа была той, маленькой тучкой, что пыталась заслонить солнце», – думал Дэвид, зачарованный ее неиссякаемой энергией.

Но за этой внешней жизнерадостностью скрывалась глубокая рана, тайна, окутанная мраком прошлого. Лолита, словно птица с подбитым крылом, пыталась взлететь, но ее тянуло обратно в бездну воспоминаний. Дэвид чувствовал это, ощущал ее боль, словно свою собственную. Он видел в ней не только помощницу, но и родственную душу, искалеченную жизнью, но не потерявшую веру в добро. " – Шрамы украшают мужчину, но ранят женщину», – вспомнились ему слова старой пословицы.

Глава 4

Последняя искра: Я тебя верну!

Глубокой ночью Викторию настигает видение, пронизанное странной тоской. В этом сновидении она вдруг видит… Рому? Бедный юноша будто вдавлен в невидимую стену, окруженный лишь бездонной пустотой. Его конечности скованы тьмой, словно она сама держит его в плену. Он все такой же мальчишка, каким она его помнила, будто время замерло для него в тот роковой момент. В его глазах – лишь всепоглощающая пустота, отражение смирения с вечным заточением в этом мраке. Кажется, он потерял всякую надежду.

Но вдруг, его взгляд встречается с Викторией, стоящей перед ним, словно луч света, пробившийся сквозь мрак. В этом взгляде – отчаянная надежда, будто она – единственное спасение, которого он так долго ждал, еще до их первой встречи, до того, как он стал Королем. В ее появлении – вся его надежда на избавление, на возможность вырваться из вечного плена тьмы.

– Ви – это ты?… – прозвучал его голос, сдержанный и будто отстраненный.

– Рома… Ромочка… – прошептала она, и слезы хлынули из её глаз, словно прорвав плотину горя. Она бросилась к нему, ведомая лишь отчаянной любовью и надеждой.

Виктория рванулась вперед, но между ними возникла невидимая преграда. Она била кулаками в эту стену, кричала от бессилия, но лишь чувствовала холодное безразличие тьмы.

– Я должна, я вытащу тебя отсюда! – шептала она, захлебываясь слезами. Ее сердце разрывалось от боли, видя его в таком состоянии, такого беззащитного и потерянного.

– Ви, не надо… – прозвучал его голос, тихий и безучастный. – Это бесполезно. Я привык к этому мраку. Не трать себя на меня. Живи дальше, своей жизнью. Будь счастлива. – в его словах звучала усталость веков, отказ от надежды, который пронзил ее сердце острее ножа.

Виктория проснулась в холодном поту, сердце бешено колотилось в груди. Образ Ромы, застывшего в бездне, не желал отпускать ее сознание. Это было больше, чем просто сон.