Морок

Утром мать застала Тому за разглядыванием фотоальбома. Она присела рядом. На каждой фотографии – Тома и Егор. Улыбающиеся, молодые, наивные и влюбленные.

– Ты знаешь, он тоже сейчас в городе… – тихо сказала Тома.

– Я знаю. Он приходил. Ты была еще в Москве и не собиралась к нам приезжать.

– Зачем он приходил? – Тома подняла удивленные глаза.

– Не знаю. Я собралась в магазин, вышла из подъезда. Он сидит на нашей лавочке у подъезда. Поздоровался.

– И что?

– Ничего…

– А с его родителями ты общаешься?

– Нет, я очень редко вижусь с ними. Они давно в частном секторе живут.

– У тебя остались чувства к Егору? – спросила мать.

Томе не понравился этот откровенный вопрос, отвечать на него она не хотела. И как ответить, если Тома сама не понимала, что происходит с ней. Тома закрыла фотоальбом и улыбнулась.

– Незакрытый гештальт…

– Идем завтракать, – мама поцеловать Тому в голову и тоже улыбнулась.

За завтраком мать спросила:

– Какие у тебя планы? Скучно в городе? Скоро вернешься в Москву?

– В Москву пока не собираюсь. Скука мне на пользу. Вернусь, когда закончится бракоразводный процесс. Поеду в Москву свободной, обновленной, с новыми планами.

– Скажи, Егор не причина развода?

– Мама, – Тома вспыхнула, как когда-то в подростковом возрасте, – я не видела Егора лет десять… Увижу и не узнаю. А может, и вовсе разочаруюсь, и сразу всё пройдет… – Тома резко оборвала речь.

Мама улыбнулась и сразу перевела тему.

– Сходи сегодня к отцу в мастерскую. У него там работа кипит, поступил большой заказ, круглыми сутками там ошивается. Проведай, ему будет в радость.

– О! Хорошая идея. Может, тогда вместе сходим?

– Чего я там не видела? У меня и дома много забот. Я обед приготовлю, ты иди и отца домой приведи.

Отец купил мастерскую лет 20 назад. В ней он делал мебель на заказ, реставрировал старые комоды и стулья. В детстве Тома часто приходила к отцу, ей очень нравился запах свежих стружек и лака. Часто здесь делала уроки, расположившись прямо на досках. Развлекала отца стихами из школьной программы, декламируя их с высокой балки. Часто Тома приходила к отцу с Егором. Они на дощечках выжигали смешные картинки по мотивам вкладышей из жвачек «Love is…». Не было в жизни Томы прекрасней этих моментов. В мастерской Тома с Егором робко целовались.

В Москве Тома почти никогда не вспоминала детство. Сегодня, выйдя из дома, на нее нахлынули воспоминания. Путь лежал через частный сектор: старая дорога, ласковое солнце, тихий ветерок, высокое голубое небо. Как давно она не видела такого бескрайнего неба! Вдруг за спиной раздался шуршащий звук колес. Тома обернулась. Сердце сжалось от тревоги. Белый «Мерседес» медленно ехал за ней, стекло водителя было опущено.

– Тома, привет! – очень радостно произнес Егор. Он совсем не изменился. Его глаза блестели от счастья.

– О! Привет! Сколько лет, сколько зим! – Тома хотела произнести эту фразу как можно более непринужденно, но голос дрожал. Как это на нее не похоже.

– Ты к отцу? Давай подброшу.

– Спасибо, но я наслаждаюсь пешей прогулкой.

– Ок! – проговорил Егор, приняв ее ответ за предложение. Припарковал «мерседес» у чьих-то ворот, он вышел из машины и подошел к Томе. Егор был в легкой рубашке и льняных брюках, он возмужал с тех пор, как в последний раз его видела Тома. Егор оценивающе окинул её взглядом. Она это заметила.

– Привет, Тома, – сказал он вкрадчиво, заглядывая в ее глаза.

– Привет, – сухо ответила Тома, а сердце вот-вот вырвется наружу.

– Ты мне не рада? Мы столько времени не виделись! – Егор улыбнулся самой обворожительной улыбкой счастья. Тома улыбнулась в ответ. Они застыли, глядя друг на друга. По телу Томы побежали чудовищно огромные мурашки.

– Пойдем уже? – словно возвращаясь откуда-то, проговорила Тома.

– Да, идем, – сконфуженно ответил Егор.

Несколько шагов они шли молча.

«Как ты без меня?» – мысленно спросил Егор Тому. «Знаешь, я не сумел разлюбить тебя».

«Ты знаешь, что ты забрал мое сердце?» – спросила Тома.

«Я бережно хранил его все эти годы, я могу вернуть тебе его»

«Нет, я привыкла жить без него».

Егор и Тома переглянулись.

– Ты приехал повидаться с родителями? – спросила Тома.

– В каком-то роде да. Родители придумали повод, чтобы я приехал. И вот я тут уже три месяца.

– Чем же они выманили тебя из Москвы?

– Из Москвы? Если бы… Я уже несколько лет живу в Японии.

– Где? В Японии?

– Да!

– Я не знала.

– Никто не знал. Это моя тайная миссия, – Егор улыбнулся.

– И что родители?

– Родители решили продать свой дом. По причине того, что им уже тяжело следить за ним, далеко ездить в город и т. д. Я приехал, чтобы помочь в продаже.

– Так долго продается дом? Нет покупателей?

– Его купили бы на следующий день после размещения объявления, если бы родители действительно хотели бы продать дом.

– В смысле? – Тома удивленно посмотрела на Егора.

– Ну, во-первых, родители задрали такую цену, что желающие сразу отпали. Потом у родителей стали находиться причины, по которым дом нельзя продавать: мебель, картины, книги – их куда? В квартиру это добро просто физически невозможно разместить, а лишиться нажитого они не могут. Вот мы и делаем вид третий месяц, что продаем дом. Я уж потом понял, что продажа дома – повод увидеться со мной.

– Ясно! Бывает и хуже – это я тебе как опытный риэлтор говорю. Если б вы действительно хотели бы продать дом, то я бы помогла.

– Нет, сейчас твоя помощь как риэлтора не нужна, – Егор улыбнулся.

Опять замолчали.

«Наверное, мы одни на всем свете верили в любовь навеки?» – спросил Егор мысленно.

«Напрасно?» – спросила Тома.

«Нет».

– Ты сейчас в Москве живешь? – спросил Егор Тому.

– Да, в Москве. А ты чем занимаешься в Японии?

– Медицинское оборудование.

– У тебя своя компания? – уточнила Тома.

– Нет, я работаю на государство… на наше.

Опять пауза.

«Если есть хотя бы 1% того, что мы снова можем быть вместе, мы воспользуемся этим шансом?» – мысленно спросил Егор.

«Возможно, что у нас нет этого 1%». – Ответила Тома.

– Мы идем как в детстве, – проговорил Егор.

– Нет… Я не узнаю этой дороги. Разве стояли раньше такие высокие глухие заборы? Разве были такие газоны у ворот?

– Не спорю, изменения внешние есть, но внутри я тот же подросток.

Егор посмотрел на Тому. Она опустила глаза, не выдержав его взгляда.

– Ты замужем? – спросил Егор.

Как бы ей хотелось сказать, что она безумно счастлива в браке, у нее красивые умные дети и любящий заботливый муж.

– Пока замужем, – Тома пожала плечами и, увидев на лице Егора немой вопрос, продолжила: – Перед приездом сюда я подала на развод. Детей нет. А ты женат?

– Был женат. Развелся два года назад. У меня сын, ему шесть лет.

– Где сын?

– В Москве вместе с бывшей женой. Ей надоели мои бесконечные командировки, решила, что раз она и так всегда одна, то пусть будет в официальном разводе. Уже после развода я переехал в Японию на постоянное место жительства. Так даже лучше, экономлю на перелетах.

– А как же сын?

– Сын скучает, конечно. Мы общаемся с ним по видеосвязи. Хотел забрать его сюда, к бабушке с дедушкой, на время моего пребывания, но жена категорически дала отказ.

– Жена вроде у тебя из нашего городка.

– Да, после свадьбы мы уехали в Москву, и она больше не появлялась здесь.

Томе стал неприятен разговор про его жену и их взаимоотношения, хорошо, что они уже подошли к отцовской мастерской. Тома и Егор ахнули: вместо маленькой мастерской в двухэтажном гараже они увидели перед собой огромный ангар, а войдя во внутрь – разнообразные профессиональные станки, работников человек 10.

– Вот это да! – удивился Егор, но, увидев неподдельное изумление на лице Томы, удивился еще больше: – Ты тоже не в курсе, что твой отец стал промышленником?

– Нет, мои родители, видимо, очень скромные люди.

Внутри всё жужжало и трещало, летели фигурные опилки. В конце цеха Тома заметила отца. Он рукой позвал нежданных гостей к себе. Все вместе поднялись на второй этаж. За плотной дверью производственный шум стих.

– Папа, привет! Ну ты меня удивил! Я не ожидала, что твоё хобби перерастет в производство.

– На пенсию не проживешь, – рассмеялся отец, – вот и приходится работать. И себе копеечку заработаю, и людям работу даю.

Отец оглядел спутника дочери.

– Егор? Ты ли это? – отец радостно обнял Егора, по-отцовски потрепал за волосы. – Ты какими судьбами тут?