Я и мой король-2. Близкие люди

– Стоило продемонстрировать мне это чудовище в действии. После такой побудки точно не уснёшь.

Я криво улыбнулась, сползла с постели и потащилась в ванную – умываться. Иначе глаза не продеру.

После душа Дэн заставил меня проглотить пару бутербродов с холодным говяжьим языком, хотя аппетит отсутствовал напрочь (какой, нафиг, аппетит в начале шестого, да ещё в предвкушении праздника?), и настоял на вызове такси по причине раннего времени (транспорт выходил на маршруты не раньше шести). Краситься я не стала, всё равно сейчас с девчонками будем собираться по полной программе, придётся смывать. А общение в ненакрашенном виде с одним таксистом как-нибудь переживу.

– До встречи во Дворце бракосочетаний, – попрощался Дэн.

– До встречи. Цветы купишь, ага? Я весь день у невесты на виду, отлучаться некогда будет. А таскать их с самого утра – замёрзнут.

– А как у вас вообще цветы зимой дарят? Думаешь, у невесты они не замёрзнут?

– Ой, не знаю. Я… мне… как-то не доводилось.

– Тебе раньше не дарили цветов?

– Нет. – Мне отчего-то стало стыдно.

– А что ты вдруг засмущалась? – удивился он. – Стыдиться должны мужчины, которые были рядом с тобой эти годы. Не расстраивайся, я уверен, у тебя всё впереди. – Дэн ободряюще улыбнулся. А потом добавил: – Знаешь, я буду рад сопровождать тебя на этот праздник.

Транспорта на дорогах почти не было, так что я на такси приехала даже раньше, чем рассчитывала. На мой звонок в дверь долго никто не открывал.

«Это они ещё дрыхнут?» – возмущённо подумала я. Наконец, послышались шаги:

– Кто? – раздался сонный Ольгин голос.

– Олька, это я. Открывай.

Загремел замок, и меня наконец впустили.

– Ничего себе, вы спите?

– Я сплю, – ответила всклокоченная подруга. – Легла поздно. Мне же на выкуп не надо. Наташка в ванной полощется.

Я хотела спросить, нет ли здесь Мишки случайно, не хотелось бы сейчас с ним встретиться, но решила, что мой интерес может быть истолкован превратно.

– Ты пока располагайся, а я сейчас встану, минут через десять. – Ольга удалялась, сверкая голыми ногами. Надета на ней была футболка, едва прикрывающая зад. – Натаха, вылезай, Машка приехала, – стукнула она по пути в дверь ванной.

– Вот счастливая, – пробурчала я под нос. – И никто ей морали не читает о неприличности подобного вида.

– Что ты говоришь? – обернулась она.

– Везёт тебе, говорю, можешь ходить по дому, в чём хочешь.

– А ты не можешь?

– Нет.

– Ничего себе. Твой, что ли, не разрешает? – позёвывая, поинтересовалась подруга. Я чуть не ляпнула, что никакой он не мой, но вовремя опомнилась. Скажешь – опять возникнут подозрения насчёт Мишки. Конфликтовать нам сейчас никак нельзя. Потому только буркнула нейтральное «угу». – Строгих правил, значит. Кто ж его такого воспитал?

– Мама с папой, – отозвалась я и продолжила про себя список: «А также мамки, няньки, гувернёры, воспитатели, наставники и кто там ещё полагается принцу по статусу».

Через три часа Наташка удовлетворённо оглядывала меня с головы до ног. Я уже надела своё голубое платье с тонкими бретелями, перекрещенными на спине, белые замшевые туфли на высоких шпильках, серьги и колье на шею. Наташка, высунув кончик языка, долго наносила макияж, а потом тщательно завивала и укладывала мне волосы. Ей надо было в парикмахеры пойти, так здорово она обращается с волосами. Я ей только подкрутила волосы сзади, где у неё не доставали руки. А вот накрасила её не хуже. В итоге обе мы остались довольны друг другом. Только про мои ногти она цокнула языком – мол, могла бы хоть к празднику отрастить. А я виновата, что не могу с длинными ходить? Они мне мешают. И так последнюю неделю не подстригала. Поэтому по совету подруги вместо лака только отполировала их слегка и нанесла прозрачный блеск.

– Ой, Машка, ну какая хорошенькая! Как фарфоровая куколка.

– Тоже мне, комплимент. С куклой сравнила, – надула я губы с напускным недовольством. В кои-то веки сама себе в зеркале понравилась.

– Не кукла, а куколка. Чуешь разницу? Кукла – это нарочито искусственная. А куколка – аккуратная, нежная и хрупкая. Ну, если Данил к твоим ногам не упадёт, прямо и не знаю. У меня возникнут нехорошие подозрения о его сексуальной ориентации.

– Дурочка. Ты это ему не скажи. Я один раз ляпнула, чуть на месте не прибил.

– Так, пора сматываться, скоро Мишка придёт, он обещал Ольге помочь утащить всё необходимое и подарок наш. А встретишься сейчас с ним, станет таращиться, как пить дать. Сама понимаешь, чем кончится.

Ольга еле встала час назад, сообщив нам, что это первый и последний раз, когда она взялась бесплатно проводить свадьбу. Когда мы уходили, подруга оценивающе оглядела нас, задержав взгляд на мне, и велела передать невесте, чтоб та не дрейфила и не вздумала разреветься в ЗАГСе. От такого пожелания я слегка опешила. Обычно невесте в день свадьбы желают чего? Счастья. Крепкой любви. Ну, чтобы не волновалась. Но чтобы не ревела?! Что-то не припоминаю, чтобы наша Маринка страдала особой чувствительностью. Пожав плечами, мы вышли.

В квартире невесты происходило броуновское движение. Родители невесты курсировали по квартире, суетясь и переругиваясь. Сама она закрылась в комнате с парикмахером, и туда пока никого не пускали. На выкуп подтянулись Маринкины одногруппницы и ещё пара наших одноклассниц, которых я со школы не видела. Мы не особо раньше дружили, но сейчас школьные дела давно остались в прошлом, а потому все кинулись обниматься, рассматривать друг друга и расспрашивать о делах. На ехидный вопрос, шарахаюсь ли я как прежде от парней, Наташка громко фыркнула и сказала, что каждой бы такого парня, как у меня. Я пихнула её в бок:

– Ори громче! Маринкина мать услышит, потом моей расскажет.

– Ну да, ну да. А ты его весь день будешь своей широкой спиной закрывать, чтобы никто не увидел, не дай Бог?

Явление торжественно и как-то неестественно улыбающейся невесты вызвало бурную реакцию. Девчонки кинулись к ней с охами и ахами, так что даже рассмотреть толком не дали. А платье у неё и впрямь шикарное. Сразу видно, что не магазинское. Я махнула издалека и отошла к окну.

– Эй, а это не жених едет?

Во двор заруливала кавалькада украшенных машин. По комнате прокатился дружный вздох, и толпа кинулась сначала к окну – всем непременно нужно было самолично убедиться, что я не ошиблась, а потом одеваться, и на выход – держать оборону у подъезда. Как сказала свидетельница, этот жених может и без выкупа пройти – нахальства хватит. А ключики от подъезда у него есть.

Я вызвалась остаться посидеть с невестой. Ей, поди, скучно будет одной, да и у меня к ней дело. Другого случая поговорить не представится. Полюбовавшись сверху на выгружающегося жениха и сопровождающих его парней с какими-то предметами в руках (не иначе, подъезд будут брать штурмом), слегка пожалела, что пропущу это незабываемое зрелище, но отмахнулась от таких крамольных мыслей. Выкуп потом и на видео можно будет посмотреть.

Невеста не выглядела счастливой. Вместо того чтобы нетерпеливо ожидать своего жениха, она безучастно сидела, даже не поинтересовавшись происходящими внизу событиями.

– Марина, ты чего загрустила? – присела я рядом. – Сейчас девчонки их с полчаса помурыжат, и придёт твой Андрей.

– Машка, я не хочу замуж.

Вот тебе и здрасьте. Кажется, сейчас заплачет.

– Э, э! Ты мне это брось! – строго поглядела я на неё. – Макияж весь потечёт. Да что с тобой? Нет, я понимаю, конечно, ты волнуешься и прочее… – Тоскливый взгляд подруги окончательно сбил меня с толку. – Нет, кажется, не понимаю. Ты же его любишь!

Я вспомнила, как Маринка со светящимися глазами рассказывала, какого парня встретила. Какой он классный, машина, квартира, как ухаживает за ней! Какая неземная у них любовь! Как бегала на свидания, всё больше времени проводя с ним. Как окончательно перебралась к нему жить, и даже со стороны родителей возражений не последовало: кандидат в зятья показался им подходящим. И вот тебе на! Не хочу замуж.

– Любишь. А если нет?

– Не поняла. Ты сомневаешься? Зачем же тогда соглашалась? Поздновато отказываться в день свадьбы.

– Машка, ты совсем слепая, что ли? Посмотри на меня внимательно.

– Посмотрела. И что? Прекрасна, как лепесток розы.

Подруга и правда выглядела шикарно. Красивая укладка, каждый локон на своём месте, фата спускается с тёмно-русых волос, оттеняя их своей белизной. Личико просто сияет чистотой и нежностью. Платье чуть лилового оттенка, явно ручной работы, расшитое невероятно красивым узором. Просто загляденье.

– Да ты не на лицо смотри. Ниже. – Я окинула подругу внимательным взглядом и замерла:

– Маринка. Так ты что?.. – У меня был шок. Не может быть!

– Вот именно, ты что. Залетела. А ты думала, на кой мы свадьбу посреди зимы играем? Летом хотели, после того, как я колледж закончу.

Снизу донеслись крики:

– Марина, я тебя люблю! – кричал жених, потом скандировала толпа.

– Надо в окно выглянуть, по сценарию, – скривилась невеста, помахала ручкой и отвернулась. – Счастливые вы, девки, ещё учиться и учиться, а я, как дура, дома с ребёнком сидеть буду. Даже не знаю, успею ли выпускные экзамены сдать. Мать говорит, могу ещё до лета родить. Ты прикинь, колледж и всё. Никакого высшего. А я на тот год хотела в универ поступать. И ходить сейчас на учёбу с пузом.

– Маришка, ты будешь мамой, – прошептала я, смотря на подругу новыми глазами. Не могу представить её беременную, а потом с ребёнком. Наша Маринка станет мамой! – Это же, наверное, здорово.

– Здорово? Ещё бы меня кто-нибудь спросил, хочу ли я. Носятся, как с писаной торбой. Всей роднёй с обеих сторон. Я, дурочка, вначале к матери бросилась: мамочка, родненькая, спаси. А она меня отругала, мол, даже не думай об абортах, да ещё сама же Андрею и рассказала. Такой жених! Серьёзный, состоятельный, как за каменной стеной будешь.

– Но ведь ты же любила его!

– Любила. Только одно дело – по ночным клубам встречаться, а другое – с дитём нянчиться, когда все друзья-подружки – студенты. У них жизнь продолжается, а у меня кончилась.

– Маринка, что ты говоришь? Не конец, а начало новой жизни. Потом на заочном выучишься. Это у тебя нервное. Про беременных такое говорят, что перепады настроения бывают.

– Мне об этом уже все уши прожужжали, мол, не дури, девка. Сама своего счастья не понимаешь, потом оценишь. А я не хочу! Мне восемнадцать, я жить хочу. Вот сейчас все гулять будут по полной программе, а мне и выпить нельзя. Андрей сказал, даже шампанского не разрешит.

– Маришка, Мариночка, ну, не плачь. Сейчас народ придёт, а ты в слезах. – Я обняла подругу, соображая, как же её утешить. Ну разве можно выходить замуж с таким настроением? – Послушай-ка меня, возьми платочек, аккуратненько промокни глазки, а я тебе что-то скажу. – Я усадила её и внимательно взглянула в глаза. – Вот ты подумай, неужели совсем его разлюбила? Так не бывает.

– Да как тебе сказать. У нас всё хорошо было, пока я не залетела. А теперь вообще о нем думать не могу. Все мысли о моей несчастной судьбе.

– Вот и ладушки. Всё же любишь. Просто не готова оказалась к такому повороту дел. Значит, всё уладится. И я тебе в этом помогу. Вернее, не я, а друг мой. Он придёт сегодня на свадьбу.

Подруга подняла на меня заинтересованный взгляд:

– Ольга делала какие-то туманные намёки, что кто-то у тебя появился. Так это правда? Когда ж ты успела? Вроде виделись недели три назад, ничего не говорила. А тут типа и живёте уже вместе

Я чертыхнулась про себя. Всё же слухи расползаются с удивительной скоростью.

– Ну, не одна же ты такая шустрая. Не совсем так, да это и неважно. Мы сейчас о тебе говорим. Вот послушай, только не смейся, это очень серьёзно. Он иностранец, и хотел бы вас по-своему поздравить. У них по традиции молодых благословить нужно, чтобы было в доме счастье. И он умеет это делать. Маришка, это точно твой случай. Тебе нужно вернуть твою любовь, и вы с Андреем будете замечательной парой.

– Благословить? Э-э, он священник, что ли? Старый?

– Ничего не старый, молодой он. Да сама увидишь, он в ЗАГС приедет, интересно ему на церемонию посмотреть. А насчёт священника, не совсем так, трудно тебе объяснить. Просто не отказывайся, ладно? Он при всех не хочет этого делать, понимает, что культура другая, и людям непривычно. Но сказал, что это очень красиво и здорово. Ты, главное, Андрея в нужный момент убеди. Ты-то трезвая будешь, а он навеселе, ещё заартачится.

– А что он делать будет?

– Не знаю, самой любопытно. Но думаю, ничего страшного и ужасного. Может, по какому амулетику подарит. Главное, верь, что всё будет у вас хорошо. Сегодня твоя свадьба! Об этом же все девчонки мечтают! Улыбайся, и чтобы больше такого похоронного настроения не было. Вон уже жених под дверью.

Из подъезда, действительно, слышался шум, раскаты хохота и голоса. Что-то там взрывалось, кажется, лопались шарики, взвизгивали девчонки, в общем, веселье было в полном разгаре.

– Ну, веришь мне? Я тебя убедила? Хоть в такой день поверь в чудо, и оно обязательно случится. Данил, он знаешь какой молодец! Своих слов никогда-никогда на ветер не бросает. И раз сказал, что его благословение вам пойдёт впрок, значит, так и будет.

Маринка, наконец, слабо улыбнулась:

– Ты уже заинтриговала меня. Что же там за Данил у тебя? Кстати, а почему Данил, раз иностранец?

– Да это я его имя адаптировала к русскому языку.

– Ой, а чего мы сидим? Мне же спрятаться надо! Сейчас Андрюха зайдёт!

В комнату вихрем ворвалась свидетельница, шикнула на Маринку, чтобы та пряталась за штору, а меня посадила на стул перед этой самой шторой:

– Садись, сейчас мы тебя под невесту замаскируем.

– А? Как это?

Она уже вытащила из шкафа какой-то плотный тюль, накинула его на меня.

– Сиди тихо, молчи, а то по голосу сразу опознает, он должен сначала с тебя тюль снять, а потом уж невесту найти.

– Так платье же другое!

– А он знает, какое у неё платье? Кто ж ему показывал?

Комната внезапно наполнилась шумом голосов. Я чуть не задохнулась под этой тряпкой, пока над женихом все издевались. Наконец, свидетельница прекратила его терзать, и Андрей отправился по мою душу. Со словами:

– Мариночка, я тебя люблю.

Он откинул мне с лица тюль, при этом явно намереваясь поцеловать, недолго думая. Облом. Я полюбовалась на изумлённо-растерянное лицо жениха, удостоившегося ехидного замечания свидетельницы:

– Ай-яй-яй! Какой скорый! Да с чужой девицей-красавицей! Невеста-то, поди, сбежала.

На жениха уже было жалко смотреть. Он со стоном закатил глаза, произнёс себе под нос (но я-то услышала): «Да когда же этот цирк кончится», – и затравленно огляделся в поисках невесты. Я скосила глаза, мол, там она, за мной. Благодарно улыбнувшись, Андрей подскочил к шторе и сгрёб в охапку Маринку, которая стояла, зажимая себе рот руками, чтобы не засмеяться. Ну, слава Богу, улыбается.

На этом первая часть действа закончилась, открыли шампанское, а Маринке налили газировки. Все шумели, кто-то попытался вручить подарок, но был остановлен свидетельницей, которая сообщила, что все подарки только после ЗАГСа. Пора было выезжать, жених неожиданно всполошился, что забыл кольца, свидетель успокоил, что кольца у него, как договаривались. Наконец, все собрались, невесту бережно упаковали и одели, вручили ей свадебный букетик, и процессия двинулась. Я ещё успела подать Маринке знак, мол, держись, все расселись по машинам и двинулись на регистрацию. Я сама волновалась: сейчас приедет Дэн, как-то он на меня посмотрит? Даже в зеркало заглянуть не успела.

– Наташка, у меня ничего нигде не размазалось?

– Машка, ты как невеста трясёшься, – хихикнула она. – Будто едешь навстречу судьбе.

Я и впрямь себя чувствовала, как будто от предстоящей встречи зависит вся моя жизнь. Дрожали руки и тряслись коленки.

Во Дворце бракосочетаний невесту проводили в специальную комнатку, чтобы привести в порядок себя и свои мысли. До регистрации ещё оставалось время. Я вместе с девчонками сходила, разделась, внимательно оглядела себя в зеркало, поправила причёску. И опять меня взяли сомнения, не зря ли я надеюсь на сегодняшний день?

Мы прохаживались по холлу, гости прибывали, спрашивали, где наши молодые, мы отвечали, что настраиваются перед ответственным шагом. Мне перепало несколько комплиментов, в том числе и от старшего поколения, но я их, откровенно говоря, пропустила мимо ушей, лишь рассеянно поблагодарив. Вокруг перешучивались, а я нервничала всё больше: ну почему Дэна ещё нет? Он никогда не опаздывает. Тут кто-то из девчонок хихикнул:

– Смотрите, чей-то жених потерялся. Невесту найти не может. – Народ начал оглядываться, высматривая, куда показывает говорившая. Я тоже обернулась и застыла на месте. Мастерски лавируя и посматривая по сторонам, между людьми двигался мужчина в ослепительно белом костюме с великолепным букетом в руках. Был он настолько элегантен и красив, что в первый момент я его просто не узнала. Вокруг раздался дружный вздох и восхищённые комментарии, общий смысл которых сводился к трём словам: «Девки, лови жениха!»

В следующий момент наши глаза встретились, он широко улыбнулся и направился в мою сторону. Сердце зачастило, и я поняла, что фраза «земля ушла из-под ног» имеет полное право на существование. Что говорили рядом, я уже не слышала. Кажется, все ещё раз дружно выдохнули, когда Дэн подошёл ко мне. Мы стояли друг напротив друга, и мира вокруг не существовало. Всё застыло в этом ослепительном миге.

– Машка, закрой рот, – прошептала мне на ухо Наташка. Я подчинилась на автомате и почувствовала, что по лицу расползается ненормально счастливая улыбка. – И ты тоже, Данил, – продолжила подруга.

Наваждение схлынуло и я, наконец, смогла двигаться. Дэн легко тряхнул головой, окинул взглядом девчонок вокруг меня, изобразил любезную улыбку:

– День добрый, дамы. Вы просто великолепны. Наташа, – фирменный поцелуй руки. – Машенька.

От прикосновения его губ вверх по руке прошла тёплая волна. Лица присутствующих вытянулись в немом изумлении. Наташка смотрела на свою руку, будто на неё села экзотическая бабочка. Даанэль выпрямился и второй рукой сделал жест, как вроде протянуть цветы, но тут же опомнился:

– Извини, это невесте. Но для тебя тоже кое-что есть. Девушки, разрешите украсть вашу подругу. Ненадолго.

Мы выбрались из толпы и примостились у окна. Дэн положил цветы на подоконник и взял меня за обе руки, рассматривая восторженными глазами:

– Должен сказать, ты превзошла все мои ожидания. Прелестна. Восхитительна! – я смущенно потупилась. – А с таким румянцем ещё краше.

– Дэн!

– Это чистая правда. Говорю от всей души.

– Ты тоже здорово выглядишь. Признаю, твой костюм стоит своих денег!

Сейчас, стоя в шаге от Дэна, я вспомнила его слова о том, что вещь, сшитая на заказ, совсем не то, что купленная. Да-а! Абсолютно, полностью согласна! Костюм ладно и в меру облегал фигуру. Ничего нигде не торчало, спина и лацканы не оттопыривались, как это часто бывает с пиджаками. Белая, в тонкую полоску ткань переливалась при движении, рисунок жилета и галстука был другим, серо-стального цвета, но замечательно гармонировал с основным фоном. На манжетах рубашки, кажется, запонки. И даже туфли белые. Чёрные глаза и волосы на этом фоне особо выразительны. Всё вместе нереально, потрясающе ему идёт, создавая сказочно прекрасный образ.

– Тебе бы белого коня – и готов принц из сказки.

– Вот спасибо! Понизила меня в должности? – рассмеялся он.

– Ой, в самом деле, что это я? – невольно засмеялась я в ответ.

– Этот этап уже пройден. Каюсь, был у меня белый конь, давно. Теперь вороной, с серебряной гривой и хвостом. Королевской породы. Будем в Даан’Элии, покажу. А сейчас тебе маленькое утешение за прожитые без цветов годы. Большой букет мешался бы в руках, а этот в самый раз, – жестом фокусника он достал из внутреннего кармана с правой стороны крохотный букетик – бутоньерку, вызвав у меня восхищённый вздох, еще раз окинул внимательным взглядом мою фигуру, будто примеряясь, куда лучше приладить украшение. – Вот сюда отлично подойдёт, – Дэн ловко пришпилил цветы булавкой, блеснувшей жемчужной головкой, лишь легко коснувшись моей груди кончиками пальцев. Но и от этого касания во все стороны по коже побежали мурашки. Потом он уставился на мою шею, да так скептически, что я занервничала:

– Что не так?

– Послушай, – наклонился он ко мне. – Ты не против, если я сменю тебе украшения? Магически. Просится что-то более благородное.

– Как? Прямо здесь? – тревожно оглянулась я. На нас смотрели.

– Я потихоньку, никто не заметит. – Дэн поставил меня так, чтобы с одной стороны была штора, а с другой встал сам, заслоняя от глаз людей, повёл ладонью над моим колье, и вместо уже нагревшегося металла я почувствовала холодное прикосновение чего-то перекатывающегося.

– Это что?

– Жемчуг. Тебе в самый раз. Давай и серьги тоже, – лёгкое касание волос, мочки уха. – Вот теперь образ полный. Можно портрет писать – Первая весна. Улыбнись ещё раз? – попросил он и улыбнулся сам. – Замечательно! Ты как будто даже подросла. Подожди. Да не как будто, а точно.

– Дэн, – засмеялась я и приподняла край подола, продемонстрировав каблуки.

– Ну и ну! Хотя… должен признать, с эстетической точки зрения очень красиво. А ноги не устанут? В твоём повседневном гардеробе нет таких каблуков.

– Придётся терпеть. Мне с Мишкой выступать. Ты ж его видел? На две головы меня выше. Такая разница в росте выглядит смешно.

– Так это ради него?

Ответить, что это, чтобы не позориться, я не успела.

– Ребятки, жаль вас прерывать, но пора идти, иначе пропустите то, ради чего сюда приехали, – подошла Наташка. Гости уже находились в зале регистрации, выстраиваясь по команде распорядительницы на две стороны – жениха и невесты. – А то, может, и вас зарегистрировать, не отходя от кассы? Я думаю, такую красивую пару возьмут без очереди.

Мы синхронно отвели взгляды.

– М-да, – философски протянула подруга, поглядев на нас. – И куда весь энтузиазм девается, едва речь заходит о браке?

– Ваши слова, Наташа, бестактны и абсолютно неуместны. – Голос Дэна был спокоен, но лицо помертвело, и сразу стало ясно, что продолжать эту тему не стоит.

Я кинула на Наташку убийственный взгляд: нашла, о чём пошутить.

– Дэн, не сердись. Это у нас популярная шутка. И Наташа сейчас извинится.

– Не нужно извинений. Сказанная глупость не имеет ни малейшего значения для принятия решения о моём браке. Ты же это понимаешь? Идём, а то и в самом деле пропустим церемонию.

Дэн предложил мне руку, взглядом показав, чтобы я положила ладонь поверх его. Отрицательно качнув головой, я просто сжала его кисть, и мы вошли, держась за руки. Народ в зале дружно уставился в нашу сторону. Ой, сколько глаз! И половина – из нашего города. Кажется, нас приняли за молодых, потому что сбоку подскочила какая-то тётка и прошептала, что ещё рано, что идём мы неправильно, почему жених держит цветы, и где свидетель? Сзади прыснула Наташка:

– А я вам говорила!

Разъяснив недоразумение, раздражённая тётка быстренько пристроила нас со стороны невесты, и через пару минут заиграл свадебный марш.

– У вас всегда такой бардак на свадьбах? – тихо поинтересовался Дэн.

– Не думаю. Просто ты перестарался с одеждой.

– Как это можно перестараться с одеждой?

– Вообще-то, взгляды должен притягивать жених, а ты оглянись, все же на тебя пялятся. Я себя как на горячих углях чувствую. Куча знакомых.

– А ты внимания не обращай. Смотрят, и на здоровье.

– Тебе хорошо, ты привык быть в центре внимания, а меня это нервирует.

В зал вошли молодые, и взгляды от нашей пары, наконец, переместились, куда им положено – на жениха с невестой. Я вздохнула было с облегчением, но вспомнила о проблемах Маринки.

– Ой, Дэн, чуть не забыла, – быстро зашептала я, пока не затихли фанфары. – Я с невестой утром разговаривала. Предупредила её по возможности, что ты их благословить хочешь. Желательно это сделать как можно быстрее. У неё настроение кошмарное, говорит, не хочу замуж.

– Да, по ней видно. А как же восхвалённые тобой браки по любви? – приподняв брови, поинтересовался он.

– Дэн, у неё… это… проблема.

– Вижу я эту «проблему».

– Она тебя… не смущает?

– Ну, если это даже тебя не смущает, чем я хуже? При ваших свободных нравах вполне закономерно. Ладно, понял, постараюсь выбрать момент.

К концу регистрации мать и бабушка невесты, да и жениха тоже, всхлипывали. Блин, придумали тоже, сейчас же Маринка сама не выдержит и разревётся.

Когда мы подошли поздравить молодых, Дэн пожал руку жениху, вручил цветы невесте, а когда целовал ей руку, то подозрительно надолго задержал её в своей ладони, пристально что-то рассматривая.