ОКА. Лунное зеркало

"Кто бы ни стоял за всем этим… он не один. И он внутри этой чертовой базы."

Дариан знал: это была не просто авария. Это был вызов. И теперь он – Блэкридж – должен был на это ответить. И чтобы он не предпринял – история это запомнит.

Глава 4.

Холодный консилиум

В кабинете Дариана было темно, несмотря на то, что за окнами уже пробивались первые слабые лучи рассвета. В темноте ему думалось лучше. Внутри – только матовый свет лампы и полутень, окутывавшая углы комнаты. Он не спал всю ночь и сейчас стоял у длинного дубового стола погруженный глубоко в свои мысли, зажав в руке керамическую чашку с черным кофе, почти не остывшим. Когда за дверью раздался глухой стук, он не обернулся.

– Войдите, – произнёс он усталым голосом, ожидая увидеть там своего заместителя.

Дверь плавно открылась, и в дверном проеме появился Алан Д'Маркус Элиас. Он был весь в черном. Костюм военного покроя сидел на нем как броня. Он вошел, не спеша, с тем спокойствием, которое вырабатывается только после десятилетий среди угроз и приказов. Их взгляды встретились в полутьме.

– Тебе стоило бы отдыхать, Блэкридж, – произнёс Элиас негромко, но твёрдо. – Ты только принял пост. А уже загружаешь себя до седьмого пота!

– А ты, похоже, тоже не собираешься уходить на покой, – отозвался Дариан и наконец полностью повернул к нему свой корпус. – Даже когда речь идёт о деликатной миссии на Луне.

Элиас пожал плечами.

– На Луне пропали люди. Учёные. Это понятно. Но база – это также и важнейший стратегический узел! Я считаю, что Китай захватил базу и готовится нанести удар по нашим колониям на Марсе, если мы их не опередим. Это данные разведки, которые я получил несколько часов назад, – он положил бумагу на стол, придавив ладонью, – Их миссия «Хэйшэн-4» находилась на пересекающейся траектории за 72 часа до инцидента. У них были технические возможности… и, главное, мотивы. Наша база на Луне давно заброшена и давно использовалась лишь как склад для переброски срочных грузов на Марс. База русских функционировала до последнего момента и на ней было много полезного оборудования. Её можно было бы эффективно использовать на случай войны! Без неё мы уязвимы. А когда кто-то бьёт по ключевой точке – это уже не просто научный инцидент. Это враждебный акт! Понимаешь?

– Ты хочешь эскалации?

– Я хочу, чтобы мы не выглядели слабаками. Ты же сам сказал в своей речи: «Мы не должны позволить, чтобы кто-то другой ставил флаг вместо нас». Я лишь напомню: флаг держат не дипломаты. Флаг держат те, кто умеет его защищать!

Блэкридж поставил чашку на стол и медленно подошёл к Элиасу, глядя прямо в глаза:

– Мы не отправим солдат без доказательств. Без подтверждённых данных. Мы проведем спасательную миссию, а не карательную. Я не позволю превратить мелкую лунную пыль в очередное поле боя. Не в мой срок!

– Ты все еще веришь в «мягкую силу», Дариан? А мир, в котором мы живем, больше не мягкий! Китайцы не будут ждать, пока ты завершишь расследование. Они продолжат захватывать стратегические и ресурсные узлы. Энцелад, Европа, Калипсо… Пока мы празднуем, они – проектируют. Пока мы пьем шампанское – они придумывают план, как стереть нашу колонию на Марсе – в порошок! С Луной они уже разобрались. Нас там больше нет! Наверное, нет… У меня большие сомнения, что там кто-то выжил и не был захвачен в плен.

– И именно поэтому мы должны их копировать? Ты хочешь действовать такими методами?! Тогда мы уже проиграли. Мы отстали в технологиях. Но вместе с русскими у нас есть шанс их наверстать в течение ближайших несколько лет! Всё что нам нужно – это мир и затишье. Спокойное развитие мирных колоний и научных баз, а также совместная работа наших учёных.

– У нас больше нет ни мира, ни сраного затишья! Но мы ещё владеем крупнейшим флотом! Пусть и отстаём в скорости. Мы победим, если атакуем прямо сейчас! Пока ещё не стало совсем поздно. Я не позволю, чтобы нас выдавили из будущего. Не позволю, чтобы следы на грунте Европы поставил кто-то другой. Мы должны быть там сами! С решительностью забрать своё. Я не позволю, чтобы человек стал просто подписью под отчётом, в мире, где решения принимают без него. С этого дня всё изменится!

– Ты знаешь, Алан, – Дариан говорил спокойно, но с тяжестью в голосе, – чем отличается агрессия от решимости? Первая разрушает, вторая – открывает возможности. Ты предлагаешь первое.

– Один запоздалый ход – и мы теряем всё! Один промах или наглядная нерешительность – и китайцы пройдут мимо нас, не оглядываясь.

– Мы оба служили, – тихо произнёс Элиас, его голос почти превратился в шепот – Мы оба знаем, что иногда флаг приходится держать зубами.

– Да, – согласился Дариан, его голос был столь же тихим. – Но именно поэтому я не хочу, чтобы будущие поколения делали это за нас. Мы не имеем права оставить им только зубы.

Отхлебнув из кружки и медленно поставив её обратно на стол, он добавил: – Дипломатия как раз и состоит в том, чтобы гладить собаку до тех пор, пока намордник не будет готов.

Наступила долгая, затянувшаяся пауза. Как будто абсолютный холод космоса проник в комнату и скрипнул между ними.

– Хорошо. Я подготовлю боевое сопровождение, но буду пока держать его в тени.

Элиас посмотрел на кольцо на пальце Дариана.

– Всё ещё носишь этот артефакт, а? – усмехнулся он. – Говорят, это не просто безделушка. Вроде как он «реагирует на ложь»?

– Он реагирует на страх, – резко ответил Дариан. – Особенно на тот, что прячется за словами о безопасности.

Элиас кивнул – без сарказма, без ухмылки. Только сухой кивок. Дариан не хотел раскрывать суть кольца, но поддержка таких мифов могла сыграть ему только на пользу.

Алан повернулся к двери, но у порога остановился.

– Знаешь, почему русские хотели, чтобы я занял этот пост?

– Догадываюсь.

– Потому что они понимают: настоящий порядок начинается там, где заканчиваются разговоры. Не забудь об этом, если всё пойдёт не так! Доброй ночи, директор.

Он вышел. Дверь закрылась мягко, но было ощущение словно она захлопнулась с оглушительным грохотом. Блэкридж остался в тяжелой тишине. В этой тишине он чувствовал как зашумела его кровь.

Дариан сжал кулак. Чёрное кольцо на пальце холодило кожу. Директор провёл пальцем по массивному кольцу на пальце – старый символ, хранящий тайну, известную в этом здании только ему одному.

Следующим в кабинет зашёл Дарэлл, положил тонкую папку с отчётом о лунной базе «Заря-7» на стол и вручил список из 5 кандидатов своему боссу прямо в руки. Он протянул его уставшему от недосыпа и бесконечного потока мыслей главе агенства.

• Винсент Талбот – инженер. эмоционален, изобретателен, знаком со многими образцами советского и российского оборудования, наладкой систем их жизнеобеспечения.

• Тео Сандерс, психолог-документалист – малословен, ироничен, вкрадчив и остроумен в своих шутках, ведёт журнал наблюдений, где подмечает детали, которые могли б легко ускользнуть от внимания других. Истории полностью поглощают его. Хобби: архивирует найденные фотографии, сопровождая их собственными догадками, что могли чувствовать изображенные в тот конкретный момент, предполагая события, которые ему предшествовали.

• Миа Тсу, специалист по связи – высококлассный универсальный специалист различных систем связи (от российских до новейших китайских), опытная дешифровщик с китайскими корнями. Скрытна. Малообщительна. Не любит рассказывать о своей личной жизни и близких.

• Лазарь Чернецкий, медик – был рекомендован бывшими представителями Роскосмоса, несмотря на то, что продолжительное время уже жил в Америке. Единственный в команде, кто знаком с русской культурой и умеет читать и понимать буквы написанные на кириллице. До переезда в Америку жил на где-то на российском Дальнем Востоке. Хмур, молчалив и часто погружен в раздумья. Бывший священник. Считает, что от «судьбы не уйти», поэтому смирен даже в самых критических ситуациях. До сворачивания российской марсианской программы – готовился принять в ней участие, после ее отмены – переехал в Америку и поступил на службу в НАСА. До переезда в Америку жил на Дальнем Востоке. Ходят слухи, что у него сохранились связи в ФСБ, но никто этого еще точно не подтвердил.

Командующий быстро пробежал глазами к концу списка. Ему было интересно кого же отправит на согласование руководитель военного управления. И вот…

• Командир отряда Ая Рахман – ветеран миссий на Марсе. Внешне хладнокровна, расчётлива, участница операции «камень пустыни» на Марсе, которая закончилась катастрофическим провалом с потерей ценной, незаменимой инопланетной реликвии. Бывший пилот орбитального штурмового корабля. Она сдержанна, прямолинейна и обладает острым, часто мрачным чувством юмора. На ее лице был старый ожог на щеке – постоянный шрам от плазменного ожога, который она получила во время той самой операции, в которой ей посчастливилось выжить.

– Женщина? К тому же участница плачевной операции, которую сам Алан называл «величайшим позором нашего космического флота!». Почему, черт возьми, Элиас выбрал ее? –воскликнул Блэкридж, искренне удивленный.

Удивленный глава агенства, подумав минуту, поставил печать «утверждено» и оставил сверху решительную, размашистую подпись.

– Не думаю, что она станет для нас проблемой, – озвучил он свои мысли вслух, скорее для себя, чем для Даррэлла.

– Они ждут снаружи, сэр. Могу я их пригласить внутрь? – поинтересовался Дарэлл.

– Конечно, – отозвался глава агенства.

Все пятеро вошли в кабинет. Джеймс убедившись, что все они заняли свои места удалился – решив, что этот разговор должен быть конфеденциальным: лишь между руководителем и членами экипажа. Не для его ушей. К чему брать лишний на сердце лишний груз? Зная, что они могут и не вернуться.

На месте – пятеро отобранных участников спасательной группы. Тех, кто выжил на Марсе, кто работал на российских и американских орбитальных станциях, кто был готов идти в неизвестность.

– Ваш заместитель посоветовал нам связаться с родными и… на всякий случай, попрощаться, – начал разговор Талбот, – всё так серьёзно? С чем в действительности мы имеем дело?

– Что ж… Во-первых, хотел поблагодарить вас за то, что вы пришли, – Блэкридж обвел взглядом каждого из них. – Я не думал, что мы так скоро сможем найти добровольцев готовых рискнуть своей жизнью – внимательно вглядываясь в лица членов команды заявил Блэкридж, – всё действительно очень серьёзно и мы не до конца понимаем с чем вообще имеем дело. Некоторые из вас уже знают, зачем мы здесь. Другим скажу прямо: на лунной базе «Заря-7» произошёл инцидент. Потеря сигнала с базы. Предполагаем, это был взрыв в одном из отсеков, повлекший за собой электромагнитный импульс. Сигналы – хаотичны. У нас нет полной картины. Русские утверждают, что на базе давно никого нет. Но по нашим данным – они лукавят и что-то скрывают. Главное сейчас: есть шанс, что кто-то из персонала при этой аварии выжил! – закончил глава ОКА.

Он нажал кнопку. В воздухе вспыхнула подробная голограмма базы. Схема отсеков. Последний пакет телеметрических данных, полученный с базы.

– Это данные за два часа до аварии. Всплеск электромагнитного излучения с эпицентром в Лаборатории №3. Не природного происхождения. За ним – полная тишина. Мы не можем ни войти в контакт, ни получить картинки с базы – все системы видеонаблюдения работают в локальной закрытой сети и мы не имеем к нему доступ. Подозреваем… вмешательство. – сказал глава объединенной оргагизации, его взгляд медленно перемещался по лицам членов команды

– Кибератака? – спросила Тсу, изучая схему.

– Возможно, – кивнул Дариан. – Но есть и другой сигнал. Частота – нестандартная. Не зарегистрирована ни в американском, ни в российском военном волновом диапазоне. Принята параллельно с отключением связи. Распознать не удалось. Работаем над этим.

– Китайцы? – угрюмо бросила Ая.

Он взглянул на экипаж. Его глаза были тёмные, тяжёлые от недосыпа и мыслей.

– Мы не знаем. Есть основания полагать, что это могли быть китайцы. Их миссия «Хэйшэн-4» находилась на пересекающейся траектории. У них были технические возможности… и, возможно, мотивы. В «Заре» проводились исследования, но кое-что оставалось за пределами официальных каналов. То, что могло заинтересовать другие страны. Русские проводили опыты, которые, похоже, были запрещены на Земле. Мне неизвестны результаты этих опытов, но допускаю, что они могли бы значительно увеличить наше преимущество в космической гонке. Об этих опытах я узнал только вчера… Но наши китайские конкуренты могли узнать об этом раньше.

Он замолчал, будто прислушиваясь к собственным словам. Как если бы ждал, не возникнет ли в ответ хоть малейшего шороха – протеста, сомнения, подтверждения. Но в комнате по-прежнему стояла напряжённая тишина. Затем продолжил, – Я не утверждаю. У нас нет прямых доказательств. Но слишком многое совпадает. Сигнал обрывается за сутки до завершения совместной церемонии. Электромагнитная вспышка в точке, где не должно быть ни одного подобного устройства. Корабль Китая – в пределах допустимой дистанции от Луны, за сорок шесть часов до инцидента. И самое главное – отсутствие хоть какого-либо запроса о помощи или аварийной телеметрии. Как будто модуль просто… добровольно отключили изнутри.

Он перевел взгляд на Винсента. Винсент сидел прямо, его лицо было маской профессионального спокойствия, но его подбородок слегка дрогнул – небольшой признак, который показывал, что он точно понял, что имел в виду директор. Но я уверен в одном: это не просто неисправность. Возможно, мы столкнулись не с обломками, а с тщательно подготовленной ловушкой. Он дал своим словам повисеть в воздухе, чтобы они проникли в сознание слушателей. Он наблюдал, как по их лицам пробежала тень мрачного осознания.

После директор продолжил: – Но я уверен в одном: это не простой сбой. И нас могут встречать не обломки, а ловушка.

Он позволил словам повиснуть в воздухе. Смотрел, как по лицам прошла тень осознания. После паузы продолжил,

– Ученые, находившиеся на «Заре», могли представлять собой интерес. Большинство – инженеры энергетических и электромагнитных систем, в том числе двое – разработчики нелицензированного протокола синтеза вычислительных моделей с биологическими сигналами. Все это под видом сугубо исследовательской работы. Знаете, как это бывает – что допустимо на Луне, под флагом науки, давно бы вызвало скандал на Земле.

Тео поднял брови, но ничего не сказал, его выражение лица было нечитаемым.

–Возможно, кто-то в Москве решил, что скрытые линии эксперимента безопасны в лунных условиях. Но если это просочилось за пределы лунной базы, китайцы могли перехватить не только данные. А если они узнали раньше, чем я… значит, в этом участвует кто-то ещё.

Он сел. Медленно, будто сам позволил себе это впервые за сутки. Голографическая Луна замерла за его спиной, красная метка все еще пульсировала.

– Наша задача – выяснить, что произошло. Без обвинений. Без официальных заявлений. Без «громких шагов». Вы отправитесь на нашу законсервированную лунную базу «Тир-Лима», к которой мы потеряли интерес после начала глубокого освоения Марса, это всего на расстоянии 24 километров от «Зари-7». Там вы найдете все необходимое для выполнения вашей миссии. Оттуда вы отправитесь на луноходе, без прямой посадки у объекта. Вы не должны привлекать внешнего внимания. Радиотишина полная. Все данные – только через высокозащищенный канал связи, сразу по прибытию на научную базу и восстановлению ее работоспособности.

Рахман кивнула. Тео открыл планшет и начал делать пометки. Лазарь остался неподвижен, как и прежде. Во взгляде Тсу появилась настороженность.

– Мы не знаем точно, – сказал он тише. – Возможно, научный состав базы похищен. Возможно, они мертвы. Если ученые все еще живы, вы должны вернуть их. Если нет – соберите всю необходимую информацию о произошедшем. Фиксировать все до мельчайших подробностей.

– Я должен быть с вами честен, – продолжил Блэкридж. – Есть много «возможно». И слишком мало подтвержденного. Единственное, что мы знаем – никто с «Зари-7» не пытался выйти на связь. Не было ни автоматического сигнала бедствия, ни попытки ручного вызова. Просто тишина.

Затем он повернулся к Лазарю:

– Любые записи на русском, внутренние протоколы, персональные журналы, шифры, подсказки – все, что может хоть как-то объяснить, что произошло в последние сутки перед аварией – все это на Вас, поможете с переводом остальному экипажу. Вы должны быть готовы к тому, что официальная история и реальность могут сильно различаться.

После – к Тео:

– Вам поручена вторая задача. Психологическое наблюдение. За всеми. Включая самого себя и командира экипажа. Любые отклонения, странности в поведении, подозрения – докладывать мне напрямую по выделенному канаду связи.

Он встал. Голографическая проекция исчезла, погрузив комнату в полутьму.

– Ваша миссия – войти, восстановить связь, получить видеозаписи с внутренних камер и журнал руководителя базы, спасти всех, кого еще можно спасти… И выяснить, что там действительно произошло. Мы отправим вас с резервным модулем. У вас семь дней на выполнение миссии. После этого – начнут действовать военные… и лучше вам в этот момент там не задерживаться! Официально – это спасательная операция. Неофициально – разведка и контроль утечки информации.

– Есть правила по боевому контакту? – спросила Рахман, не отрывая взгляда от голограммы.

– Повторюсь: у нас нет полной картины. Но слишком много совпадений. И если я прав, если китайцы действительно провели операцию… – он сжал кулак, но не ударил по столу, только коснулся поверхности, – тогда «объединение» уже началось с провала, – он посмотрел каждому в глаза, – Не делайте поспешных выводов. Будьте предусмотретельны! Минимальный протокол вмешательства. Только оборона. Без лишних действий, пока не будет прямого распоряжения. Но если это провокация – мы должны знать точно. Факты. Только факты. Это не война. Пока. Но, возможно, мы на её пороге… – он глубоко вздохнул, – Многие хотят развязать войну, даже внутри нашего агентства. Мы не должны этого позволить! Сделайте все, чтобы ее избежать. И лучше бы вам найти доказательства того, что что-то пошло не так не по вине наших конкурентов.

Члены экипажа опустили головы, понимая какой груз ответственности пал на их плечи.

– Вы должны быть готовы ко всему. Если что-то пойдет не так – вы отходите, полностью подчиняясь приказам командира группы. И тут же сообщаете на Землю! Мы постараемся обеспечить ваше прикрытие.

Ая чуть усмехнулась.

– Слышала я это на Марсе! Знаете, чем закончилось? Мы остались без топлива, без связи и с буром против автоматического туреля.

– Но вы выжили, – жёстко ответил Дариан. – Поэтому вы здесь.

Он замолчал. Затем добавил:

– Перед вылетом каждый из вас пройдёт индивидуальный инструктаж. В том числе – закрытого характера. Вас свяжут с группой по внутреннему расследованию. Всё, что вы обнаружите, фиксируется, но не передаётся открытым каналом. Только лично мне или доверенному лицу.

– А если база уже под контролем третьей стороны? – спросил Сандерс.

Дариан посмотрел на него. Медленно, холодно.

– Тогда вы делаете копию всей системы логов. Подключаете глушитель сигнала и готовитесь к самому неприятному сценарию. Ваша жизнь – превыше всего! Но если вы сможете привезти хотя бы одну частичку правды – это уже будет победой!

Он сделал глоток из кружки, а затем продолжил:

– Завтра в 06:00 вы пройдёте финальную проверку. Подпишите закрытые протоколы. Если кто-то решит отказаться – я не буду его осуждать. Это миссия на грани! Но если вы идете туда – то идете до конца!

Блэкридж собрал стопки бумаг со стола и, вооружившись их охапкой, добавил:

– В 07:00 вы будете на корабле. В 09:15 – взлёт. А сейчас мы проведём короткий брифинг для прессы. Они кивнули и вышли из кабинета в сопровождении главы агентства.

В эти дни в кулуарах ОКА начали появляться слухи. Кто-то из высокопоставленных чиновников явно имел интерес в замедлении объединенной программы. Старые амбиции, национальные интересы и страх потерять влияние играли роковую роль. Дариан понимал: если не выстроить чкткую дисциплину и не сломать внутреннее сопротивление, агентство развалится изнутри, а уж соперники не упустят шанс воспользоваться их слабостью!

Зал для стратегических совещаний на пятом уровне комплекса ОКА не имел окон. Только гладкие стены из темного карбона, мерцающие информационные панели и встроенные голографические проекторы. По своей форме и атмосфере она напоминала капсулу, погруженную в глубокую, вечную тьму. Это место не было предназначено для публики. Здесь рождались решения, которые меняли траекторию полетов, а иногда – и судеб целых наций.

Дариан Квабена Блэкридж вошёл первым. Его шаги были бесшумны на звукопоглощающем полу, но все, кто уже сидел за большим круглым столом, встали в знак уважения. После чего Блэкридж официально представил спасательную команду с позывным «Бета-3».

Параллельно, в другом конце обширного комплекса Алан Элиас, глава боевого крыла, , звукоизолированных комнат с двумя своими ведущими представителями разведки. На столе перед ним лежало то самое необычное радиосообщение, которое спутник ОКА перехватил с Луны.

– Мы думаем, что это не просто китайская работа, а что-то… более странное, – сказала одна из аналитиков, молодая женщина с острым въедающимся взглядом и темными волосами собранными сзади. – Сигнал был записан на фоне интенсивной активности, похожей на внутреннюю обработку высокоуровневого ИИ. Но на базе официально не было предусмотрено никаких модулей ИИ. Только очень ограниченные, неразумные подсистемы.

– Вы хотите сказать… что там кто-то включил автономный интеллект? – нахмурился Элиас.

– Мы пока не уверены. Но все указывает на то, что в базу был внедрен ИИ-контур неизвестного происхождения.

Глава 5. Подлёт к «Тир-Лима»

Лунная орбита, транспортный модуль «Бета-3».

– Переход на гравитационный тормоз через три… две… одна…

– Тяга пошла. Устойчиво.

Монотонный синтетический голос бортового компьютера вторил спокойным командам Аи Рахман. В напряженной, тяжелой тишине кабины каждый член экипажа чувствовал не только едва уловимую глубокую вибрацию корпуса корабля, но и растущее внутреннее напряжение. Операция шла точно по графику, но чем ближе они подходили к холодной, мертвой поверхности Луны, тем гуще становилась тень неопределенности. Луна неподвижно стояла под ними, как безмолвный, ожидающий гигант. Темный край южного полушария медленно плыл перед ними – безмолвный, гладкий и совершенно пустой. Ни огней, ни антенн, ни признаков движения. Только бескрайние серые равнины и длинные скелетные тени от гребней кратеров, за которыми, согласно их координатам, лежала умолкшая исследовательская база «Заря-7». Расположенная в огромном кратере Платона, она считалась одной из самых технологически продвинутых баз на Луне, оснащенная ограниченной вспомогательной голосовой системой «Гермес», предназначенной для помощи исследователям.

Полгода назад, по официальной версии, российская научная команда неожиданно свернула миссию, покинув базу досрочно. Русские не спешили делиться подробностями о целях и результатах этой миссии. По одним слухам, все сотрудники вернулись на Землю и разом ушли с космической службы, чтобы погрузиться в обычные гражданские хлопоты, предпочитая хранить молчание о том, что же вынудило прекратить научную миссию досрочно. По другим – они никогда отсюда не возвращались. Исчезнув бесследно. А бывшее руководство Роскосмоса предпочло это замолчать.

Три месяца спустя, по словам директора агентства, в условиях дипломатической тишины, на базе тайно побывала китайская научная группа. Что они искали или что обнаружили – также оставалось тайной. По имеющейся у Блэкриджа информации, они также экстренно покинули ее буквально за два дня до прибытия спасательного экипажа ОКА.

– Высота 63 километра. Радиосвязь с базой «Тир-Лима» подтверждена, – сказала Миа, не отрываясь от панели. – Код-ответ получен. Без искажений.

– Подтверждаю, – отозвался Винсент. Его пальцы нервно бегали по панели навигации, но голос был устойчивым. – Визуальный контакт с точкой посадки через девять минут.

Ая сидела спокойно, но даже её дыхание, казалось, стало реже. Она мысленно пересчитывала этапы высадки: траектория, контрольная тяга, снижение, поглощение остаточной скорости. Всё, как в инструкции. Всё, как всегда. Только не было «всегда». Это был первый раз, когда она не знала, к чему готовиться.