Трясина

– Что случилось?

– Мы можем поговорить в квартире?

Юра открыл дверь и вошел внутрь. За ним вошел чиновник. Парень, как бы извиняясь, сказал:

– Простите, у меня тут бардак. Завтра займусь уборкой.

Мужчина удивленно спросил:

– Начинаете новую жизнь?

– Да, начинаю! Присаживайтесь.

Мужчина сел, а Юра встал возле окна и закурил. Стульев больше не было, остальные были поломаны.

– У меня неприятная новость для вас, Юрий Александрович. Простите, я узнал об этом только два часа назад.

– Что случилось?

– Ваша мама…

Юра побледнел. Он давно ее не видел, уехав служить в другой город за 5 тысяч километров от нее. Конечно же, редко звонил и еще реже приезжал. А в последнее время, совсем забыл о ее существовании. Алкоголь вычеркнул всех близких из его жизни. Безвозвратно.

– Что с ней??

– Простите еще раз… она умерла месяц назад…

Юра пошатнулся, оперся спиной на стену и сполз на пол, не веря в то, что сейчас происходит. Мама была последним родным человеком на земле, отца своего он не помнил. Еще одна потеря, которую ничем не восполнить.

Председатель ЖЭКа порылся в портфеле, достал бутылку водки и поставил на стол.

– Давайте, помянем, Юрий Александрович. У вас больше никого не осталось и, даже, помянуть вашу маму не с кем. Я, хоть, и не знал ее, но искренне сожалею о вашей утрате и примите мои соболезнования.

Мужчина налил по половине стакана и, встав, протянул один Юре, который сидел на полу, глядя в одну точку. Он чувствовал, что его сердце сейчас лопнет от горя и бессилия. Что же это за жизнь такая? Сколько можно ему терять людей? Терять все, что было дорого? Почему это все свалилось именно на него?

– Как это случилось, Петр Константинович?

Мужчина вернулся и сел на стул.

– Сердце. По крайней мере, мне так по телефону сказали. Нашли ее не сразу. Ведь, у нее никого не было. Вот, как-то, так…

Юра как эхом повторил:

– У нее никого не было…

Петр Константинович вздохнул и сказал:

– Царствие ей небесное.

После этого выпил и поставил стакан на стол. Отломив кусок хлеба, он закинул его в рот и сказал, пережевывая корочку:

– Выпейте, Юрий Александрович, помяните мать. Вам станет немного полегче.

Юра зло посмотрел на мужчину, словно он сейчас был во всем виноват, что в его жизни случилось не так.

– Легче мне уже никогда не будет!

Парень залпом выпил и отбросил стакан на пол. Петр Константинович встал и сказал:

– Мне пора! До свидания, Юрий Александрович. Не провожайте меня.

Мужчина вышел из кухни и где-то щелкнула входная дверь. Юра сидел на полу и снова уставился в одну точку. В его душе было пусто и тихо. Ни одного чувства ни капли эмоции, ни одной мысли, никаких решений.

Он встал с пола, подошел к столу и взял бутылку. Сейчас он стоял на распутье. Только третьей дороги не было. Одна сулила неизвестность, другая смерть. Вот и весь выбор. Полстакана водки в организме ослабили волю и «нашептывали» ему о том, что сейчас нужно успокоиться, собраться с мыслями и еще выпить, чтобы еще и легче стало. И голос этот внутри становился все громче и громче, окончательно заглушив все его трезвые размышления, которые, казалось бы, наставили его на путь истинный.

Юра не стал наливать в стакан, а приложился к горлышку и не выпускал его изо рта, пока все оставшееся в бутылке не исчезло в его организме. Пошатнувшись, он оперся рукой на стол, посмотрел отрешённо на все, что его окружало, попытался выйти из кухни, но поскользнулся и упал на пол. Масло не до конца высохло, а организм уже не справлялся с алкоголем так, как это было раньше и теперь парню достаточно было одного стакана, чтобы уже не встать с пола и уснуть беспробудным сном.

Сейчас внутри была, почти, бутылка, и эта доза «вышвырнула» его из реальности в тот мир, из которого он совсем недавно собирался «вылезти». Трясина, в которой увяз парень, не выпускала и тянула «под землю». Против судьбы не попрешь, а его судьба – издохнуть под забором. И сопротивляться этому нет никакого смысла. С ним тоже покончено, как и с «Лешим». Война с «зеленым змием» проиграна окончательно. Зачем все эти мысли о новой жизни? Какой в них смысл, если уже есть своя дорога и виден конец всей этой поломанной судьбе? Смириться и идти до конца, а там, как Бог даст. Сколько осталось жить, столько и будет. Сейчас для парня смерть была как освобождение, от всего, что с ним произошло за последние пару лет. Одно его мучало – как так все быстро произошло? Вот, еще совсем недавно, он служил в армии, ходил строевым шагом, получил квартиру, родился сын. И что теперь? Он лежит на полу, как и вчера, как и позавчера, как и все эти месяцы, иногда даже не вставая в туалет. В какой момент ему стало наплевать на всех в этом мире, в том числе и на себя? Когда случился этот поворотный момент, в котором он стал забывать мать, не замечать жену, забыл, как зовут его сына и без стакана водки уже не мог жить полноценной жизни? Да и где она закончилась, эта полноценная жизнь? Как так, что ее, вдруг, РАЗ и не стало? Вместо нее появилась гнетущая тревога, страх, боль, потеря дорогих и близких людей и полное одиночество.

Юре казалось, что его уже положили в гроб и, вот-вот, опустят на два метра под землю. А потом, без всякого сожаления, «копачи» начнут быстро и энергично его закапывать.

– Ну и хрен с ним…

Парень свернулся на полу в своей любимой позе и уснул.

Глава 4

Утро началось, ничуть не лучше, чем предыдущее. Юра проснулся от бешенного стука сердца и мелкой дрожью по всему телу. Он сел на полу и обнял себя руками. Пытаясь согреться, он яростно тер себя по плечам и искал глазами хоть что-то алкогольное, чтобы снять это состояние.

Конечно же, ничего не было. Он, с трудом, встал и порывшись в карманах, с удивлением, увидел сотню рублей, которые так и не потратил вчера. Память начала возвращаться и от услышанного вчера вечером, его накрыла нестерпимое горе. От «тяжести» случившегося, парень даже немного согнулся. Такое бывает, когда горе становится нестерпимым и наваливается на человека, вполне, реальным «весом». Он не ощущается физически, но морально «гнет» к земле. Странное ощущение, которое невозможно передать. Юра чувствовал, что не может стоять от всех новостей, которые вчера ему сообщили. Он хотел снова сесть на пол, не выдерживая тяжести случившегося, которое придавливало его к земле.

С трудом, отдышавшись от воспоминаний прошлой встречи с Петром Константиновичем, парень медленно пошел по направлению к выходу из дома. Маршрут был стандартным и хорошо известным. Там, в 100 метрах, продавщица Маша, уже ждала его со стаканом водки, который он выпивал как ритуал, каждое утро, вместо чистки зубов или завтрака. Юра вышел из подъезда. На улице моросил, уже по-осеннему, холодный дождь. Холод внутри и холод на улице, вызывал еще большее отторжение от мира, учитывая, что вчера, парень потерял мать.

Спасительный ларек был открыт и «манил» его открытым окном. Юра дрожал и не понимал, отчего больше – от похмелья, от холодного дождя или от страха полного одиночества в этом мире. Но сейчас у него снова появилось одно единственное, неповторимое лекарство от любой дрожи, не важно, чем оно было вызвано.

Юра зашагал быстрым шагом к ларьку и на половине пути, перешел на бег. Задыхаясь и кашляя прокуренными «легкими», отплёвываясь желтой слюной похмелья и горя, он подбежал к ларьку. Маша посмотрела на парня и не поняла, что с ним происходит: по лицу катились то ли слезы, то ли дождь. Он смотрел на нее с надеждой, что она ему поможет сейчас. Он просил не стакан водки, он просил – ПОМОЩИ! Парень погибал. У него никого не осталось, он не знал к кому обратиться, он не знал, что ему делать, он не понимал почему для него все так произошло в жизни. Девушка смотрела, как парень зажмурил глаза и плечи его задрожали. Он склонился на подкосившихся ногах и упал на колени, уткнувшись головой в асфальт и стал дико кричать от невыносимой боли, которая со вчерашнего вечера рвалась наружу.

– Господи, Юра, что случилось?

Маша бросилась к парню и присела рядом, обнимая Юру за плечи. Она понимала, что сейчас дело не в похмелье, а в чем-то другом, которое, совсем недавно, «убило» душу человека, пусть даже такого, никому не нужного.

Парень хотел человеческого тепла и понимания, только идти было некуда, рассказать было некому и жить было незачем. Он кричал и плакал от этой нестерпимой боли в душе, и из окон, начали выглядывать люди, а Маша, оглядываясь по сторонам, яростно закричала на них, словно дикая пантера защищая своих детенышей:

– Что уставились?? Вам делать больше нечего?? Пошли вон! Человек упал и ему больно! Что тут непонятного?? А вам бы только посмотреть! Прочь!!

Девушка склонилась к парню и тихо сказала:

– Вставай, Юра! Пойдем, я тебе помогу.

Она подняла парня с асфальта и отвела в ларек, усадив на пластиковые ящики из-под пива.

– Что случилось, Юра?

Парень закрыл лицо руками и сказал:

– Мама… у меня умерла мама…

Маша прослезилась и снова обняла его.

– Юра, мне очень жаль! Поверь, очень! Я могу тебе чем-то помочь?

Парень сидел, уткнувшись в ладони рук и качал головой.

– Мне уже никто и никогда не поможет…

– Может воды, а? Юр?

Юра посмотрел на девушку с благодарностью и взяв ее за руки сказал:

– Спасибо тебе, Маша, за все! Я этого никогда не забуду!

– Господи, да что я такого сделала? Да я проклинала себя каждый раз, когда наливала тебе это пойло в пластиковый стакан! Ты знаешь, как я ненавидела себя за это, словно, убивала человека здесь и сейчас. За что меня благодарить? Ведь ты хороший и добрый парень, я это чувствую. Просто, не повезло и ты опустил руки! «Встань», Юра, распрямись, перестань себя убивать, ты ведь хороший человек, а сейчас таких мало! У тебя еще все может получиться!

Парень встал и немного помедлив, сказал глядя на девушку:

– Я обязательно, «встану»! И, поверь, Маша, у меня все получится!

Юра вышел из ларька и пошел по направлению к станции. Ему было очень плохо и морально, и физически. Жуткое похмелье трясло весь организм, потеря матери удваивало боль в душе. Его тошнило от высокого давления крови и от бездушия людей, которые, совсем недавно, смотрели на него из окон, а некоторые, показывали пальцем и смеялись. Что в них осталось от людей? Они жили в своем маленьком, узком, «кухонном» мире, не видя дальше своего носа, не желая участвовать ни в чем, отвергая возможность прикладывать усилия для чего бы то ни было, пусть даже, если это касается жизни человека. Абсолютное равнодушие и злорадство отравило их души. Они смеялись. Они все смеялись, даже не понимая, что человеку бывает очень больно. Вот здесь больно, где висит нательный крест с распятием. Им всем плевать. И на сострадание, и на распятие, не говоря уже о том, что под этим распятием, душа, которая не видит места в этом мире для себя, и помощи ей ждать неоткуда.

Юра сейчас, в очередной раз, для себя понял, что из всего этого дерьма, в котором он увяз по уши, нужно выбираться самому.

Дойдя до работы он подошел к бригадиру и спросил:

– Где, «Леший»?

Огромный, двухметровый мужчина, который выполнял обязанности бригадира, со странным писклявым голосом, по прозвищу «Свисток» сказал:

– Ты что, парень, его еще вчера вечером из «петли» достали! Повесился твой собутыльник! Туда ему, и дорога!

Юра не верил в то, что услышал.

– Как… повесился? Как…

Мужик подошел к парню и спросил:

– Тебе что, в подробностях нужно это узнать? Как он затянул на дереве веревку и, после перелома шейных позвонков, из него вытекла вся моча и дерьмо? Ты это хотел услышать, урод??

Парень закрыл глаза от услышанного. Потом посмотрел на громилу и с размаху вмазал ему по морде. От сильного удара, бригадир зашатался и упал на задницу.

– Ты чего, сука?

Мужчина попытался подняться, но Юра подскочил и с размаху нанес еще несколько ударов в голову и висок громиле. Тот моментально отключился, распластавшись на перроне станции.

Парень сплюнул в лицо бригадира и сел рядом. К нему подошел «Стручок» – тощий старый бомж, которого держали здесь только для того, чтобы он вел табель посещения и ставил «палочки» в таблице.

– Юра, «Леший» просил передать тебе.

Он протянул клочок бумаги парню и кусочек красной ткани, а потом сразу ушел. Юра повертел в руках ткань и выбросил ее, потом развернул клочок бумаги и увидел пару шестизначных цифр, записанных друг под другом. Парень понял, что это географические координаты широты и долготы. Опыт в определении места, с помощью них, у парня был большой. Даже по первым цифрам он понял, что обозначенное место находится в этом районе. Но для точного определения места нужна была карта.

Парень вспомнил, что дома, где-то валяется карта района. Он встал с перрона, посмотрел на «отдыхающего» «Свистка» и пошел обратно домой.

В квартире он перерыл все и с трудом нашел карту в маленьком чемоданчике, который назывался «Тревожным». Там же была и линейка. Юра быстро провел одну линию широты и пересек ее линией долготы. Внимательно посмотрел на точку пересечения, он приложил линейку и сделал вывод – это место, где жил «Леший», находилось в полутора километрах от станции, в лесу.

Юра еще раз посмотрел на точку на карте и пошел к дверям. Нужно было возвращаться на работу.

Глава 5

Рабочий день подходил к концу, и все работники физического труда собрались за причитающимися деньгами. Получив свои гроши, которых едва хватало на бутылку и закуску, Юра побрел домой. Сзади его окликнули:

– Юра?

Парень обернулся и увидел своего бывшего сослуживца. Про него еще «Леший» говорил.

– Юрка, это ты??

Юра отвернулся и прибавил шаг.

– Юра куда ты, подожди!

Парень понял, что сейчас такой «демарш» с его стороны выглядит, уже, глупо. Он остановился, потом повернулся.

– Привет, Валера!

Юрин товарищ подошел к парню, и протянул руку, явно не веря своим глазам. Юра посмотрел на протянутую руку и не стал ее пожимать.

– Прости, Валера, я слишком грязный для рукопожатия.

– Юрка, твою мать, что с тобой случилось? Ты сам на себя не похож! Я сначала подумал, что ошибся и это какой-то старик, лет 60-ти. Мужики из твоей бригады сказали, что это ты, и когда-то тоже служил в армии. Что произошло?

Юра посмотрел на товарища и сказал:

– Долго объяснять, да и ни к чему!

Он повернулся, собираясь уйти, но товарищ остановил его:

– Подожди, куда ты?

– Мы с мужиками собрались друга помянуть, вчера повесился.

– Да ты что! А почему, отчего?

– Такое бывает среди тех, с кем я знаком.

Валера был в шоке от увиденного и услышанного. Его товарищ, капитан, спецназовец, отличник боевой и политической подготовки, примерный семьянин, орденоносец, сейчас представлял из себя жалкое зрелище, в грязной одежде и смрадным запахом алкоголя и различных испражнений, вперемешку с потом, скомканной бородой и спутанными в колтуны, грязными волосами. От всего этого, Валера даже поморщился. Юра заметил это и сказал:

– Возвращайся к своей жизни. Теперь ты видел, что может произойти с человеком, который махнул на себя рукой. Будь умнее и не повторяй моих ошибок.

Парень развернулся и пошел прочь. Валера смотрел на товарища и не знал, что делать: остановить, пригласить к себе домой – жена не поймет, уйти и не окликнуть – выглядело, как предательство или что-то еще, на вроде этого, но тоже не очень хорошее. Валера так и не решился остановить друга, который шел неровной походкой, удаляясь в свой «мир».