Рекс

Мирослава Славина

Рекс

Самое страшное то,

что никому нет дела до наших страхов…

Яркий солнечный луч, протиснувшийся сквозь неплотно задернутые шторы, нахально светил мне прямо в глаз.

Вставать ужасно не хотелось, но, поворочавшись минут пять, понимаю – уснуть снова не получится.

Спрыгиваю с кровати и бегу к окну, звонко шлёпая босыми ногами по начищенному до блеска паркету. Тяжёлые шторы послушно разъезжаются в стороны, обнажив белоснежные линии окна. Я поворачиваю пару маленьких замочков, и тёплый летний ветер врывается в комнату, наполняя её шелестом листьев и размеренным шумом наступившего дня.

Какое-то время я просто наслаждаюсь солнечным светом.

Воздух, ароматный и сочный, как перезрелая дыня, медленно разливается по телу тёплыми золотистыми ручейками. Мысли, преодолев пространство и время, плавно перетекли во вчерашний день.

Я улыбаюсь.

Вчера мне исполнилось двенадцать. Отец устроил грандиозный праздник. Гости, довольные, но смертельно усталые, разошлись по домам только на рассвете. «Это был самый лучший день!» – подумала я.

Высунувшись по пояс из открытого окна, я громко крикнула: – Доброе утро!!!

Никто не ответил.

– Спят, как бурундуки. Ну, ничего, сейчас мы это исправим!

Я схватила огромную подушку и бросила её на середину комнаты, потом отошла подальше и, разбежавшись, прыгнула. Подушка послушно заскользила по паркету, как сани по снежной равнине, и остановилась в нескольких метрах от родительской спальни.

– Мам, я уже проснулась! Ты что, меня не слышишь? – приоткрыв дверь, я просунула в образовавшийся проём сначала голову, потом, немного поразмыслив, и всё остальное.

В спальне никого не было.

Кровать аккуратно заправлена, окно открыто, в огромной напольной вазе – свежие полевые цветы.

– Всё понятно. Опять уехали в город без меня. Значит, битва на подушках отменяется.

Я закинула своё набитое перьями оружие на родительскую кровать и побежала в сад, рассчитывая где-нибудь там, между цветочными клумбами и грядками с петрушкой и укропом, отыскать свою бабушку.

Она действительно была в саду – подготавливала воду для вечернего полива.

Увидев меня, она улыбнулась, забавные лучики морщин торопливо пробежали по её лицу и притаились в уголках глаз.

– Ну что, проснулась, Стрекоза? Не подпалила себе пятки, прыгая через костёр вчера ночью?

– Что ты, бабуля! Было так весело! – щебетала я, устраиваясь поудобнее у неё на коленях.

– Ох, и избаловал же тебя отец, Стрекоза! – ворчала бабушка, обнимая меня своими большими, пухлыми руками, такими тёплыми и нежными, как бело-розовые летние облака на закате.