Лучший мир: Книга 2. Белая печать

Денис Балан

Лучший мир: Книга 2. Белая печать

Пролог

Небо застилали темные тучи, висящие над городом уже больше недели. Под конец осени солнце в этих краях показывается крайне редко, уступая свое место дождям и снегу. Сегодня дождь не шел уже больше трех часов, но земля и камни были пропитаны влагой настолько, что просто не могли впитать в себя еще больше, из-за чего по всем улицам распростерлись обширные лужи. Но даже они не могли заставить людей сидеть в своих домах. Толпа из тысяч жителей распростерлись по длинной площади, занимая почти все ее пространство. Взгляды большинства были направлены в центр этой площади, в место, где находилось возвышение, и где без умолку говорил какой-то важный беловолосый мужчина. Не смотря на то, что он почти кричал, его слова были слышны лишь первым рядам, последние довольствовались лишь обрывками фраз, которые доносил до них завывающий ветер. Его речь уже продолжалась больше двадцати минут, и не смотря на четкую и отработанную интонацию, ухо резали часто повторяющиеся слова. “Король”, “владыка”, “наш Бог”, “его величество” – занимали главенствующую роль в речи оратора и, видимо, являлись большей частью его лексикона. Может такое ощущение складывалось от того, что беловолосый делал на этих словах особенный акцент или говорил их громче обычного, но большая часть присутствующих слышала только их. Вся остальная речь сливалась в единый фон и различить в ней что-либо на расстоянии было очень непросто. Тем не менее большинство стояло и внимательно вслушивалось в каждое слово, пытаясь понять ход мыслей.

Но были в этой толпе и те, кого речь оратора заботила в последнюю очередь. Невысокая фигура, тихая и незаметная, пробиралась сквозь толпу, понемногу приближаясь к ее центру. По большей части народ просто не обращал на нее внимания, а если и обращал, то отстранялся прочь, плевал вслед или отпускал неуважительные фразы.

“Уродец”, “монстр”, “выродок”, – изредка слышались презрительные выкрики, на которые, правда, адресат давно перестал обращать внимание. Хотя, возможно эти замечания были всего лишь иллюзией, игрой воображения, привычкой, накрепко впечатавшейся в уши. В любом случае, даже если эти высказывания и были реальными, то их количество было крайне мало, что создавало диссонанс с повседневной жизнью.

Худощавый подросток, парень лет тринадцати, непоколебимо ковылял вперед, обходя людей и стараясь как можно меньше привлекать к себе внимания. В толпе он чувствовал себя, как рыба в воде, незаметно обплывая пираний и щук, именуемых людьми. Он не оборачивался и почти не смотрел по сторонам, дабы лишний раз не показывать своего лица. Оно было испачкано грязью, сажей и пылью, а одеждой мальчику служили рваные лохмотья, через огромные дырки которых просвечивалось замерзшее тело. На ногах у юноши были сандали, которые громко шлепали о пол при каждом шаге, так как были на несколько размеров больше нужного. Вся одежда и внешний вид парня говорил о низком социальном статусе и полной нищите, а худощавые руки, проглядывающиеся сквозь дыры в рукавах, лишь дополняли сложившееся образ. Единственным не сочетающимся со всем остальным элементом были светло голубые глаза. Они будто светились на испачканном сером лице и служили главной причиной оскорблений, так как тут же обращали на себя внимание. Такие глаза были свойственны чистым граотам, подобно тем, что стояли вокруг сцены и на ней, но никак не людям. Но волосы парня имели явный темно русый окрас, что никак не вписывалось в принятые стандарты. Вегард, именно так звали мальчик, был изгоем где бы он не оказался и с кем не имел дел. И такое положение дел, как бы печально оно не было, стало его полноценной частью.

Тут и там виднелись шрамы и ушиби, один из свежих – темный синяк под левым глазом, судя по цвету, которому было не больше двух дней. Мальчик был привычен к дракам, и ничуть не боялся угроз в свою сторону, которые хоть и редка, но долетали до его ушей. Каждый такой раз он лишь слегка оттягивал кончик губ, бесшумно насмехаясь над своими обидчиками и молча шел дальше.

Не смотря на видимое спокойствие и кажущееся бездействие юноши, его карманы с каждой секундой наполнялись все сильнее и сильнее. Сегодня по всей империи отмечался День Богов – празднество, на котором у простых смертных есть шанс доказать свою преданность, принеся жертву своим богам – королям Касси. Малые пожертвования чреваты последствиями, из-за чего к ним народ относился с особым трепетом. Почти у каждого присутствующего была корзина, сверток, поднос с мясом, фруктами, зерном и остальной снедью. Люди готовы были расстаться со всем этим лишь бы не вызвать гнев короля. Мальчик забирал понемногу и только из тары, чтобы не привлекать к себе внимание. По большей части он воровал яблоки и выпечку, все они уходили в большие карманы, а когда перестали помещаться, то стали отправляться сразу в рот. Кошельки и мешки были слишком опасной добычей. И здесь, среди не самой богатой аудитории, риск был совсем не оправдан.

Когда удалось утолить и голод, он остановился и вслушивался в речь оратора. Он говорил про величие империи, про божественное происхождение короля, про богатство и успех народа в общем и граотов в частности. Он сказал, что трудные времена прошли, что теперь все могут жить в достатке, и все это благодаря великому Рехаелу Касси. Рехаел достойно продолжил начинания своих предков и завершил окончательное возвышение Центра.

От его слов у Вегарда вырвался грустный смешок. Граот был одет в дорогие меха, украшенные золотом и бриллиантами, которые были видны даже с такого расстояния. Он смотрел с высоты сцены на толпящихся под ним людишек и толкал заумные речи про величие империи и лучшие времена. Но как он мог хотя бы представить жизни простого люда, живя при дворе, кушая лучшие блюда и, в конце концов, нося все эти наряды? Это существо даже не имело понятия что такое настоящая жизнь, и какие трудности она может в себе таить.

Мальчик с кривой улыбкой стоял неподвижно уже больше десяти минут, и просто наблюдал за оратором. Если бы кто-то обратил на него внимание в этой толпе, то, наверное, по его коже невольно прошли мурашки – выглядел он сейчас действительно жутко. Вегард представлял, что было бы если б он остался наедине с этим граотом, когда того бы не защищали толстые стены и толпы охраны.

Когда оратор наконец закончил свою речь, на сцену вышел другой такой же беловолосый и громко объявил:

– Великий и единственный бог – Рехаел Касси!

Толпа начала громко аплодировать, а на помост вместе с четырьмя стражниками вышел наряженный во все белое статный мужчина. Он был закутан в меха, из под которых вниз спадала длинная мантия. Король не сказал ни слова и лишь резко вытянул вперед левую руку. Стражники расступились, явно чего-то опасаясь, а на край сцены несколько молодых граотов вынесли десять предметов, издалека похожих на вазы. Толпа, которая и до этого не создавала сильного шума, замолкла совсем. Все, затаив дыхание, наблюдали за помостом и ждали того, что будет происходить дальше. С минуту ничего не происходило, но после с первых рядов и до последний рядов волной пошли возгласы удивления. Причину удивления юноша заметил не сразу. Он находился на расстоянии порядка сорока метров, но внимательно присмотревшись, наконец увидел, что эти вазы взмыли в воздух. И поднявшись над землей на высоту трех метров, они неподвижно застыли. По рядам вновь прошла волна удивления. Вазы продолжали парить, и вскоре одна за одной принялись лопаться, разлетаясь на мелкие кусочки. Со всех сторон вновь посыпались аплодисменты, но это, видимо, был не конец. После того, как все вазы были уничтожены, со стороны сцены послышался скрип, который плавно перерос в треск. Вдруг сцена начала рушиться на глазах: часть досок взлетела в воздух, попутно рассыпаясь в щепки, но сам король неподвижно продолжал стоять на том же месте, балансируя на трех оставшихся деревяшках у себя под ногами.

У мальчика перехватило дух, он стоял как вкопанный и просто смотрел на короля. Тот продолжал стоять на сцене, собирая море оваций, видимо, не в силах сдвинуться с месте. Когда он попытался сделать шаг, то пошатнулся и едва устоял на ногах. Для многих этот жест остался незамеченным, но не для мальчика. Он все видел даже с такого расстояния.

Толпа народу ринулась вперед, расталкивая и пихая друг друга. Люди подходили к остаткам помоста и складвали около него свои дары, не забывая при этом низко кланяться. Рехаел продолжал стоять, молча принимая положенные ему подношения.

Из ступора парня вывела непонятная суматоха, происходящая у него за спиной. Когда он повернул голову, то увидел жирного бородатого мужика, то и дело расталкивающего людей, мешающих проходу.

– В сторону, сын шлюхи! – обратился к нему грубый мужской голос.

После чего последовал сильный толчок в плечо, омерзительный смех и еще одна фраза напоследок:

– Уродец, чтоб ты сдох.

Невольно кулаки Вегарда сжались. Он смерил наглеца взглядом, и как ни в чем ни бывало, расплылся в презрительной улыбке. Мальчик тут же вычислил высокий статус этого господина, о чем свидетельствовала дорогая одежда и звон монет, и незаметно направился за ним. Мужчина направлялся к сцене, и до нее оставалось чуть больше двадцати метров, когда Вегард поравнялся с ним. Сменив траекторию, он сблизился с наглецом и вытянул вбок правую руку, не останавливаясь при этом ни на секунду. Пальцы нащупали, заранее намеченную цель – толстый мешок, и только хотели потянуть его к себе, как тот стал медленно отдаляться.

– Ах ты ж, мерзавец! – послышался разъяренный бас, и юноша понял, что его заметили.

Его кисть коснулись огромные пальцы, избавиться от которых мальчику позволила лишь отменная реакция. Промедли он еще чуть-чуть и его руку бы сковала железная хватка, вырваться из которой можно было бы разве что, отрубив конечность. Вегард со всех ног бросился наутек, мастерски проскальзывая в образовавшиеся между людьми прорехи. Несколько секунд он еще слышал позади себя ругань и толкотню, но вскоре и они потерялась в общей суматохе беспрестанно движущейся толпы.

Через десять минут, запыхавшийся, но довольный мальчик уже был у громоздкой стены, обозначающей границу площади, и по совместительству краю столпотворения. Оказавшись на открытом пространстве, он тут же нырнул в один из открывшихся переулков и затерялся в бескрайних просторах старого города.

Проходя по одной из мелькающих перед ним улиц, вдалеке он увидел кучку людей. Его ходьба сменилась бегом, и он тут же свернул в очередной открывшийся проем между постройками. Не смотря на всю предусмотрительность, спустя пару минут он услышал позади себя громкое хлюпанье и попытался ускориться еще сильнее. Мальчик не стал допускать ошибок своих преследователей, и принялся старательно избегать, попадающихся на его пути, луж. Не смотря на все усилия, уставшие ноги уже не могли бежать с прежней скоростью, а осторожность сыграла против него и быстрые шаги стали приближаться еще сильнее. Вегард мельком обернулся и увидел четверых подростков в десятке метров от себя. Поняв, что их окончательно раскрыли, те принялись выкрикивать насмешливые фразы в перемешку с угрозами.

– Остановись, урод, мы заберем только половину, – кричал грубый ломающийся голос, которому то и дело вторили остальные.

Когда до преследователей оставалось меньше трех метров, Вегард быстро упал ниц, схватил, валяющийся на дороге камень и со всего размаха кинул одному из парней в голову. Тот успел прикрыться руками, но удар все равно заставил его замедлиться и закричать от боли. Остальные трое не заметили потери и накинулись на юношу. Один из подростков тут же получил кулаком по лицу, а второй – ногой в живот, но даже это никак не могло спасти ситуацию. Несмотря на достойной отпор, спустя несколько минут Вегарда все же повалили на землю и принялись яростно избивать. Мальчик понимал, что сопротивление сейчас приведет только к еще более плачевным последствиям. Поэтому, все что он делал – это прикрывал живот и голову, ожидая окончания избиения. Ожесточенней всех бил парень, которому Вегард заехал камнем.