Отпуск во времени

– Да, я все их прочёл.

– Как их можно прочитать? Их тут не одна тысяча, – я ему не поверила.

–А у меня тысячи минут на их чтение, – спокойно поделился Габриель, – я уникум, гений, вундеркинд, называй это как хочешь.

– Если ты их все реально прочёл, то твоя голова, наверное, круче поисковой системы в интернете, – заметила я, – ну и ты стар как мир.

Парень рассмеялся, но ничего не ответил, и мы пошли дальше по дому. Он иногда останавливался у дверей, что-то говорил, но моё сознание всё ещё было приковано к библиотеке, и я, к сожалению, многое пропустила мимо ушей.

Когда мы обошли весь дом, я глянула на часы и ужаснулась от того, сколько времени мы ходили по дому. Уже был вечер, точнее, даже глубокий вечер, и за окнами сильно стемнело, а я не заметила. Такое чувство, что время рядом с ним бежит быстрее, вроде только что был обед, и сияло солнце, а теперь почти ночь.

– До завтра, – сказал Габриель, проводив меня до ворот, но за ворота не вышел.

Я хотела было спросить, во сколько мне завтра прийти, но воротина уже закрылась. Что ж, я могу и в пять утра прибыть, подумала я, потопав обратно к тёте Юле.

Но стоило мне зайти за калитку, как родственница, подобно гепарду, бросилась на меня, к счастью, только с вопросами.

– Где ты была весь день? И вчера уехала, ничего не сказав. Почему я всё узнаю от соседей? Что у тебя с ним? Откуда ты его знаешь? Прикидывалась, будто первый раз про него услышала… – Тётю Юлю было не остановить, она задавала вопрос за вопросом.

А я совсем забыла, что мне надо быть к этому готовой и заранее подумать, как отвечать. Знала же, что соседка натреплет, и ничего не предприняла, и сейчас мозг напрочь отказывается работать. Что же мне ей сказать?

Думай, думай, Авдотья. Точно, попробую сейчас уйти от ответа, за ночь всё обдумаю и буду во всеоружии.

– Ой, тётя Юль, я так устала, да и поздно уже, давай завтра утром поговорим. – И я попыталась её обойти, чтобы войти в дом, но не тут-то было.

– Нет, барышня. Мы поговорим сейчас, и ты ответишь на все мои вопросы. Мне сплетни не нужны, а люди уже чего только не говорят. – И она напрочь перегородила мне дорогу.

Что ж, видимо, придётся соображать на ходу, главное не выдать правду, и ни одного намека на неё. Так, если правда на грани фантастики, то легенду надо выдумать как можно проще, но реалистичную.

– Ну что тут говорить. Я поехала в город за покупками, по дороге заглохла машина, я стояла на обочине, смотрю, со стороны деревни едет внедорожник, я даже не знала чья, просто тормознула. Он остановился и на тросе оттащил меня в сервис. И, как оказалось, свою тоже туда гнал. Пока шёл ремонт, мы там посидели в кафе, ну и, соответственно, разговорились, познакомились. До вечера ремонтники провозились с моей, а его джип оставили до завтра. И так как он остался без машины из-за меня, я его и привезла обратно в деревню, – прямо на одном дыхании выпалила я и теперь надеюсь, что никто не видел, что мы вместе изначально уезжали. Но это, я думаю, навряд ли, учитывая, какой дождь тогда хлестал.

– А где ты была сегодня весь день? – никак не унималась родственница.

– А сегодня я просто ходила гулять, вспоминала любимые места детства, – на ходу сочиняла и сама себе удивлялась. Надо же, как я могу врать. – Ходила в соседнюю деревню Верхи, в детстве я там с подружками под дубом играла, посидела там, поностальгировала и не заметила, как время прошло, пока вернулась, уже стемнело. Блин, тёть Юль, заставляешь объясняться, как школьницу какую-то.

Тетя Юля задумалась, видимо, переваривает информацию, и, кажется, она сочла её правдивой, так как сказала:

– Это ж надо, чего люди-то уже понапридумывали, а тут просто совпадение. И вправду, чего это я на тебя с расспросами, ты извини меня, Авдотья. Что ж мы всё на улице стоим? Пойдём в дом скорее, а то уже ночь почти, спать давно пора.

Меня так и подмывало спросить, а что люди «понапридумывали» такого, но не решилась снова начинать этот разговор и, с облегчением вздохнув, пошла за тётей в дом.

Вот уж не думала, что мне вот так внаглую придётся тётке врать, и, видимо, мне теперь придётся делать это часто, раз я согласилась помогать Габриелю. Я всё больше и больше прихожу к выводу, что это будет самый лучший отпуск, и никакие карибские острова с Мальдивами не сравнятся с тайной, которой окутан красавчик.

•✿✿•

Здравствуй, новый день, и здравствуй, новая ложь… Как бы печально это ни звучало, но сегодня мне снова придётся лгать и уже с самого утра. Чувствую от этого себя мерзко… Сейчас встану, выпью кофе и буду продолжать вчерашнюю историю, главное не запутаться, ведь когда начинаешь врать, забываешь, что уже придумала и что из этого и как сказала. А что самое ужасное, соврав один раз, уже не можешь остановиться, ложь поглощает тебя всё больше и больше, засасывает как в чёрную дыру. И чем больше ты врёшь, тем дальше уходишь от правды, а значит, когда она вскроется, тебе уже больше никто не поверит.

– Тётя Юля, скажу сразу, чтоб потом не было опять недоразумений, я сейчас уезжаю в город, нужно забрать машину, – я решила сразу поговорить с тётей. – Помнишь, я тебе вчера говорила, что тот парень мне помог? Так вот, я обещала ему, что сегодня отвезу его в город за машиной.

– Хорошо, дорогая, только, пожалуйста, не давай соседям повода для сплетен, ты же знаешь, деревня маленькая, все у всех на виду. Мне бы не хотелось, что б из-за тебя ещё и меня обсуждали или, того хуже, осуждали, – предостерегла меня тетя.

Что же такого ей вчера наговорила та бабуся? Впрочем, она всего лишь видела как мы приехали, а всё остальное уже домыслы деревенских в купе.

•✿✿•

Подъехав к воротам пришлось посигналить, сегодня по обыкновению воротина не отъехала по рельсе. Я-то уже привыкла, что она открывается как по взмаху волшебной палочки, только стоит к ней приблизиться. Оставив машину, я подошла к воротам, теперь воротина отъехала немного, и, войдя за неё, я увидела Габриеля на улице возле дома. Подойдя к нему, сразу перешла к делу:

– Мне пришлось врать из-за тебя, придумывать небылицы и ещё пытаться не запутаться во всём этом.

– И тебе, здравствуй. Это не мои проблемы. – лаконично ответил он.

– Я не хочу так, вдруг тётка поймёт, что я ей вру? – никак не могла угомониться я.

– Тебе придётся врать и дальше, ну или «до свидания». Как говорится, выбор за тобой, – сказал парень, пристально смотря на меня и при этом выходя за ворота.

– Врать… – всё, что я могла ответить. Можно подумать этот самый выбор у меня есть. Не ужели он на полном серьёзе считает, что после того что я узнала, вот так просто уйду?

– Отвези меня в местный ТЦ, а то в холодильнике ноль, – сказал он, когда я его догнала и тоже переступила через порог ворот, те как по волшебству закрылись. Классная, однако, у него автоматика.

– Хорошо, только… – начала было я, но он меня перебил.

– Это был не вопрос, а факт, – и с белоснежной улыбкой Габриель уже садился в мою машину. – Поехали.

Что-то у меня возникло такое чувство, что я у него стала личным водителем. Командует мной как хочет, но его тайна так манит, что я готова подчиняться всем его приказам.

Мы поехали не спеша в тот же торговый центр, где я его когда-то видела. Магазин в тридцати минутах езды, можно было бы приехать и быстрее, но качество дороги не позволяет.

– Знаешь, – сказал он мне, – шпион из тебя так себе. Я тебя спалил, ещё когда из дома выезжал.

– Извини, – начала оправдываться я, – я просто хотела узнать о тебе больше и понять, что правда из того, что говорят в деревне, а что выдумки.

– И как, узнала?

– Да, – коротко ответила я.

– Ну и что правда, а что ложь? – поинтересовался Габриель улыбаясь, и от этой улыбки моё сердце щемило.

– Да все ложь, в основном деревенские говорят, что ты сектант или сумасшедший, – решила сказать честно, надеясь, что он не обидится.

– Ах-ха… – засмеялся блондин, – ну доля правды в этом всё же есть, гении – отчасти сумасшедшие люди.

Мы блуждали по магазину четыре с половиной часа! Это даже для меня рекорд, он ходит как черепаха и помногу стоит. Много говорит, очень много, мне даже показалось, что вообще за долгое время он с кем-то говорил вот так. Правда ничего конкретного: о продуктах, клиентах магазина, акциях, сегодняшней погоде и ни слова о базе. Я в основном молчала.

Странный тип. С его внешностью можно быть моделью, актером, блогером, но никак не учёным-затворником. Интересно, как его судьба к этому привела? Надо бы разузнать, но точно не сегодня, не хочу портить сложившуюся сейчас дружную нотку. Не смотря на то, что он ни словом не обмолвился об интересующий меня теме, я была счастлива вот так просто с ним общаться. С каждым словом, я влюблялась в него всё больше и больше, тонула в омуте зелёных глаз.

•✿✿•

Мы поехали обратно, сегодня удивительно хорошая погода, светило яркое солнце, а от туч не осталось и следа. Габриэль смотрел в боковое окошко, и неожиданно произнёс:

– Я редко бываю на солнце, хотя люблю такую погоду, но из-за работы вынужден почти всё время проводить внутри здания.

– И что, никогда не хотелось просто забить на работу и сделать себе лишний выходной? – осмелилась я на вопрос.

– Ах-ха, лишний выходной? У меня вообще не бывает выходных, – вдруг выпалил парень горько улыбнувшись.

От этого признания у меня просто отвисла челюсть, а он ещё и добавить решил:

– Уже много-много лет.

– Как же ты живёшь? – заикаясь, решила уточнить. Я бы и недели без выходного не выдержала, хоть и работа у меня далеко не самая тяжелая, скорее уж наоборот, папа постарался что бы я не утомлялась сильно. Но всё равно каждый раз с нетерпением жду пятницы.

Габриель посмотрел на меня и сказал:

– Ну, я другой жизни и не знаю-то, можно сказать. Своего раннего детства я не помню, только немного школу, обычную, в первый класс я ходил там ещё, дома. Потом учителя заметили, что я не такой, как другие дети, и, видимо, доложили кому-то наверх. Меня забрали, больше я туда никогда не возвращался. Вырос в закрытом военном учреждении. Так и работаю на них теперь.

– А родители твои? Как они отнеслись к тому, что тебя забрали? Ты видишься с ними? – спросила я, подумав, как бы мои родители отнеслись к такому.

– Я не помню своих родителей, – снова заговорил блондин, – я вообще практически не помню ничего до шести лет.

Я подумала, что не ужели он никогда не хотел найти своих родителей, а он снова как будто бы прочитав мои мысли продолжил:

– Я хотел их найти, когда стал постарше, но потом решил, что если бы они захотели, то сами пришли бы, а раз не пришли, значит, я им не нужен. Став гораздо старше, я решил, что, возможно, они просто не могли прийти, их не пустили бы. Ты себе даже не представляешь, какие тут возможности и какая сила. И я стал их искать, но результатов не было. Долго искал, поднял все архивы, ведь должна быть информация о пропаже ребёнка, но ничего не было. Искал по записям из роддомов – тоже ничего. Тогда стал искать иначе, через своё единственное воспоминание, через школу – но и там никаких упоминаний обо мне не было, все записи были уничтожены. Тогда я решил сам туда съездить и разузнать не по бумагам, а найти ту самую учительницу и поговорить с ней. Я нашел её, но это ничего мне не дало. Я не помню своих родителей, потому что их у меня нет. Ну, то есть они есть, но не там. Я приёмный ребёнок, и жил я как раз в семье той самой учительницы. Она сказала, что всегда знала, что меня придётся отдать, так как им меня передали военные, когда я был младенцем. В общем, спихнули до того момента, как я стал готов к обучению. Больше я не стал ничего искать. Все ниточки оказались оборваны, а те, на кого я работаю никогда не скажут правды.

– Ни фига себе! Ну и история, – всё, что я смогла ему ответить. У меня это просто в голове не укладывается. – Ты что, их раб?

– Раб? – переспросил он. – Нет, что ты. Раб – это тот, кто ничего не имеет, кроме хозяина, а у меня есть всё, что пожелаю, могу купить всё, что захочу, хоть всю вашу деревню целиком. Они помогли мне раскрыть мой дар, мой талант, нашли применение моим способностям по максимуму. Да и моя работа, она очень важна.

– Да, но ты не имеешь свободы, – заметила я. – Ты обязан на них работать?

– Да, здесь ты отчасти права, я, действительно, не могу от них уйти. Я живу там, где они пожелают, чтобы я был. Но мне это не мешает, даже наоборот, я могу быть полностью сосредоточен только на работе. А она и есть вся моя жизнь, она занимает всё моё время. Повторюсь, моя работа крайне важна. Это даже не вопрос отдельно взятой страны, это вопрос вселенского масштаба. Ты когда-нибудь слышала о таком, как «Космические Войска»? – наконец-то закончил он свою пламенную речь.

– Нет, – спокойно ответила я, а сама по-прежнему находилась под впечатлением от свалившейся на меня информации.

– А ну да, откуда тебе о них слышать, если это тоже засекреченная информация, – подытожил Габриель. – Хотя порой информация просачивается в массы, но у нас это сразу называют жёлтой прессой основанной на фантазиях умственно нездоровых людей.

– Так, погоди, то, где мы с тобой были, – это и есть база космических войск? – кажется, я начала нести полную чушь.

– Да, – коротко и лаконично выдал парень.

Я же решила по дороге обратно больше не поддерживать диалог на эту тему, с меня на сегодня хватит информации. Её бы переварить, а то в голове каша уже.

Когда мы доехали до перекрёстка, и я уже было хотела повернуть домой, но Габриель привычно указал рукой направление в другую сторону. Я не стала спорить и последовала его указанию, так как пришла к выводу, что лучше его приказы выполнять, тоже молча. Вообще я заметила, что когда не лезу на рожон, мужчина делится информации гораздо охотнее.

Асфальтная дорога быстро закончилась, и началась просёлочная, по ней я и поехала. Сначала она шла полем, потом свернула в лес. Ехать по незнакомой безлюдной дороге в лес на ночь глядя – это для пацифистов, к кому я не отношусь. Но мне почему-то не страшно, а даже, наоборот, спокойно и умиротворённо. Видимо, я уже привыкла к компании красавчика, а его власть успокаивает, ну не станут же на него нападать, а значит, и на меня тоже. Наконец дорога вышла к реке прямо посреди леса и закончилась перейдя в берег.

Выйдя из машины, я опешила. Здесь так красиво: деревья вплотную окружают извилистую речушку, растут папоротники, цветут неизвестные мне цветы, и завершает картину пение птиц, звучат всякие разные мелодии, множество голосов. Здесь намного лучше, чем на реке в деревне, более дико, и от того так завораживающе. Габриель подошёл вплотную к реке:

– Я приезжаю сюда, когда хочу отдохнуть, когда понимаю, что мне нужно привести мысли в порядок, провожу тут пару часов, сидя на берегу, а потом возвращаюсь к работе в доме. Так что иногда я отдыхаю, правда, очень редко. Раньше, в старые времена, здесь добывали кварц, затем его не осталось и работы прекратили, а дорога осталась. Если переплыть реку, то на том берегу можно найти руины их сооружений и заброшенную шахту. Ты первая, с кем я сюда пришёл.

– Здесь очень красиво, – подтвердила я. – спокойно.

– И, главное, безлюдно, – заметил он, смотря в глубь леса.

– Ты не любишь людей? Ты не общаешься ни с кем в деревне.

– Отчего же, люблю. Просто здесь не с кем общаться, все ниже меня, примитивные людишки. Я не вижу смысла с ними даже здороваться, – говоря это сейчас, наверное, Габриель оскорбил всех, кого я знаю, и меня в том числе.

Я просто не знала, что на это ответить, он только что унизил всю деревню. Насколько же он высокомерный эгоист. Видимо, то, что он уникум, вконец ему мозги снесло. Сейчас меня просто переполняли отрицательные эмоции, и я хотела высказать ему всё, что я о нём думаю, но вместо этого спросила:

– А со мной чего общаешься? Я же тоже дура в твоём понимании.

– Ага, дура наиполнейшая, если тебе так нравится, но я бы сказал, примитивная человеческая особь, не обладающая особыми умственными способностями. Но мне нужна была помощь, ты мне оказала услугу. И я решил поставить для себя эксперимент, сколько я смогу выдержать такое общение.

У меня сейчас случился ступор, внутреннее оцепенение. Я для него всего лишь эксперимент, а я-то думала, что мы стали друзьями. Что хоть что-то для него значу. А я лишь его лабораторная крыса, какой-же он низкий человек. Да-да, низкий – это именно он, а не люди из деревни. У него нет ничего человеческого, он как робот, знает заученную информацию, а в душе ноль, пустота. Мне его даже отчего-то жаль, скорее всего, это результат воспитания военных, лишение его нормальной семьи, где бы его научили человеческим ценностям. А ещё, пониманию чувств других, что нужно думать, прежде чем что-то сказать, что бы не причинить боль окружающим.

Больше мне было не о чем с ним разговаривать, я была разочарована, разбита. Все мои положительные эмоции относительно него умерли в одночасье. Домой мы уже поехали молча, больше за этот вечер он не проронил ни слова, а я не хотела даже смотреть на его смазливое личико. Оно больше не казалось мне столь красивым и милым как раньше. Это всего лишь личина бездушной куклы.

•✿✿•

Я лежала вечером в кровати, у меня в голове была масса вопросов и ни одного ответа. Размышляла над нашим последним разговором с блондином у реки. Я была сильно зла на него. Да, он умён, даже слишком умен, но всё же это не даёт ему права унижать других, использовать их. А ведь сначала Габриель показался мне милым, добродушным – но всё иллюзия. Для него обман – видимо, норма поведения. Его искренняя улыбка – вообще фальшь, смех – и тот наигран. Жаль, что он такой, мне так хотелось познакомиться с ним поближе. Хотелось стать для него кем-то важным.

Отвлёк меня от всех этих мыслей раздавшийся сигнал смски. Что ж, мне написать сейчас мог только один человек. Интересно, и чего же хочет на этот раз наш эгоист?

– «Извини», – одно короткое слово на дисплее.

Я аж от злости чуть телефон в стенку не швырнула, после всего, что парень там наговорил, он написал только короткое «извини». Даже позвонить смелости не хватило, не говоря уж о том, чтоб прийти. Хотя о чём это я? Не царское это дело, к неучёным холопам ходить на поклон. Ну что ж, ответим:

– «Всего лишь извини? Ты назвал меня подопытной зверюшкой!»

– «Я такого не говорил, я сказал, что хочу поставить эксперимент», – написал блондин, вновь вызывая во мне бурю эмоций.

– «А это не одно и то же? Эксперименты ставят на мышках», – строчу я ему в ответ.

– «Нет. Но тогда я тоже зверюшка, так как тоже участвую в этом. Собственно, себя я и проверяю. Для меня это новое, я решил узнать, смогу ли я общаться с обычными людьми. Всю свою жизнь я провёл взаперти и не тянусь к людям, но тут ты привязалась, и я решил попробовать немного изменить свой график». – Такой вот длинный ответ я увидела. Пальчики не устали пока писал?

И тут я задумалась, по сути, он прав. Тут, получается, пятьдесят на пятьдесят. Для меня это тоже всё новое, он может открыть мне двери в такие места, о которых я раньше и не мечтала даже, показать мир на грани фантастики. Но готова ли я терпеть такое отношение к себе? Я для него букашка, и с такой властью он может меня прихлопнуть в любой миг. Причём сделать это так, что никто и никогда не узнает всей правды что со мной случилось. Подстроят несчастный случай, и нет больше Авдотьи Петровны, лишний свидетельницы. Я не могу ему доверять, да и он сам не скрывает, что всё это опасно, говоря, что многого мне лучше не знать в целях моей же безопасности. Только я отступать не намерена, мне нужны ключи от его сердца, какой бы ценой я их не получила.

После всех этих раздумий я написала:

– «Хорошо. Твои извинения приняты».

– «Ок. Жду завтра в восемь», – моментально прислал сообщение.

Я же больше ничего не ответила, просто легла спать. А в голове зародилась новая надежда, он извинился, а значит все не так уж и плохо. Наверное.

Глава пятая

Поездка на полигон

Уже без пяти семь утра я стояла возле его ворот и без умолку тарабанила в звонок, так как никто не торопился мне открывать. И вот когда моё терпение было на пределе, воротина открылась.

– Ты рано, договаривались же на восемь ровно, – сказал стоявший позади ворот недовольный Габриель.

Судя по его внешнему виду, день сегодня обещает быть насыщенным. Я впервые вижу его в камуфляжной форме и с волосами, собранными в хвост. Не могу сказать, что ему этот образ идёт, но в целом выглядит неплохо. Я впервые заметила не мажора, а мужчину, и это вызывало определённые эмоции.

– «Договаривались»? Нет, ничего мы не договаривались, ты просто отдал очередной приказ, мне не спалось, и я решила прийти пораньше, – возразила я.

– Ну хорошо, я принципе не против, так как ехать нам далеко, несколько часов. И кстати мы поедим на два дня… – начал он объяснять.

Но я перебила его, не дав ему договорить:

– Что значит на два дня? Что я тёте скажу?

– Тебе нужно переодеться, вещи в доме на тумбочке у входа. И меня не волнует, что ты ей скажешь, – продолжил он, не замечая моего негодования. – Мы уже с тобой это обсуждали.

Я не знала, что делать, я же не могу вот так взять и исчезнуть на двое суток. Да и у меня нет времени на то, чтобы её предупредить, он явно ждать не будет. И, судя по его жесту в виде похлопывания пальцами по наручным часам, я либо сейчас переодеваюсь и еду с ним, либо остаюсь, и он уезжает один. Интересно, куда же Габриель собрался. Что мне делать?

Времени на раздумывания не было, и я отправилась переодеваться. На тумбочке я обнаружила в точности такую же униформу, как и на хозяине особняка. Она была больше размером чем я носила, но возмущаться не стала, как ни как, тут мне не магазин.

Я переоделась быстро и, выйдя снова на улицу, заметила, что Габриель кому-то звонит, даже смогла расслышать обрывок разговора, когда он сказал в трубку: «Буду в час, без меня не начинайте».

Увидев, что я уже готова, он прекратил разговор и подошёл ко мне вплотную, после чего вынул у меня из бокового кармана телефон.

– Он тебе не понадобится, – и с этими словами парень положил его за дверь дома, после чего двинулся к машине.

Я хотела было начать возмущаться, что без мобильника я и шагу не сделаю, но быстро поняла, что это без толку, он всегда делает только так, как хочет. Интересно, куда мы поедим и что будем делать эти двое суток? Всё так таинственно. Как всегда, Габриель указал мне жестом, чтоб я садилась в его машину. То он болтает без умолку, то отдаёт приказы, не проронив ни слова, странный человек. У него что, раздвоение личности? Я же, как послушная овечка, подчинялась беспрекословно, и стоило нам выехать за ворота, решилась заговорить:

– Вот так прямо и поедем? Ты даже не будешь запирать дом? – меня очень мучил этот вопрос, зная, что в доме полно дорогостоящей аппаратуры. – Камеры же не спасут от кражи, когда ты увидишь, что тебя обчистили, будет уже поздно.

– Как только мы проехали ворота, и они за нами закрылись, в тот же момент во всём доме заблокировались двери, – спокойно ответил парень, а после ещё и добавил: – Так что не переживай, твой мобильник никуда не денется.

И снова это навязчивое ощущение, что он каким-то образом читает мои мысли, так как я действительно волновалась не столько за аппаратуру, а сколько за свой смартфончик, который так и остался лежать за порогом открытой двери. И тут дело даже не в самом устройстве, сколько в его начинке, фотографии, переписки и прочее.

Мы поехали сначала по деревне, и я радовалась, что у него абсолютно затемнённые окна и никто не видел, что я уехала с блондином, а значит, тётка меня потом не прибьёт. Потом зачем-то продолжили движение по просёлочной дороге через поле в соседнюю деревню. Не думаю, что там проходит трасса, тогда что он делает?

В итоге я не выдержала:

– Зачем ты едешь туда, там ведь ещё одна деревня, а за ней снова деревня и болота. Я думала, тебе нужна магистраль.

– Нет, не нужна, совсем наоборот, мы поедем, минуя трассу, – сообщил он и, видя моё недоумение, поспешил объяснить. – На трассе много камер, а мне это ни к чему, меня могут отследить, и это послужит угрозой для всего проекта. Поэтому маршрут проложен через самые глухие дороги, где порой такие участки, что и дорогой-то их не назовёшь, но благо проходимости моей машины хватает на это. А теперь если ты не против, я хотел бы некоторое время ни о чём не думать.

Он включил музыку, которая, к слову, была неплохая, и мы поехали. Я размышляла над тем, что снова куда-то вляпалась, что тётка даст мне разгон, что вообще не представляю, куда сейчас еду, и при этом мне было так спокойно, что я радовалась, как дурочка, новому приключению. Бросая взгляд на сидящего рядом мужчину моё сердце учащало свой ритм, и я вновь билась в догадках, куда более личных – чувствует ли Габриель тоже самое.