Бродяга

– Возьми пепел из костра и натри открытые участки тела!

Являясь городским жителем, Егор никогда не участвовал в длительных походах и совершенно не знал тонкостей нахождения в лесу. Большей частью он любил заниматься спортом, где самбо и борьба занимали все свободное время.

– Почему бы не попробовать, – решил зек и на очередной стоянке натер пеплом кисти рук, лицо и шею. Странное дело, но это сработало. Гнус и мошка, садясь на лицо тут же улетали. – Ура, – во весь голос закричал мужчина и его дикий крик эхом разнесся по тайге. С этого дня стало намного легче. Каждый вечер на стоянке ложась спать, мужчина мысленно благодарил создателя за неоценимую услугу. В один из дней, Егор наткнулся на деревенский дом, который одиноко стоял на опушке леса. Низенький, размером примерно четыре на четыре, он словно рос из-под земли. Бревенчатый сруб почернел от яркого солнца и выглядел плачевно. Вместо стекол на окнах были натянуты бычьи пузыри. Двухскатная крыша была перекрыта широкими досками внахлест образуя ступеньку от конька. Доски, почерневшие от солнца, как и сам дом превратились в труху. Сбоку располагалась крохотная веранда. Неподалеку виднелся небольшой огород с заросшими сорняком грядками. Намереваясь подойти к строению, Егор полчаса сидел в кустах наблюдая за домом и окрестностями, но ничего в этот период не произошло. Никто из жителей не вышел на крыльцо и казалось, что людей в строении нет.

– А-а-а, была не была, – решил сиделец и осторожным шагом приблизился к строению. Заглянув в окно, он с трудом мог что-то рассмотреть сквозь рыжий от времени бычий пузырь. В доме было противно тихо. Дернув на себя деревянную дверь, Уфимцев ощутил, что она закрыта на внутренний запор.

– Значит люди там точно есть если дом заперт изнутри, – подумал Егор, размышляя над тем как поступить далее. – Эй, хозяева, есть кто дома? – негромко закричал мужчина. Как и прежде за стеной была гробовая тишина. Решив обойти дом вокруг и осмотреться, сержант заметил с тыльной стороны небольшое кладбище. Четыре могилы, расположенные в один ряд, явственно говорили, что люди в этом месте проживали давно, но две из них оказались более поздними. Деревянные кресты еще не превратились в труху и место под захоронением не провалилось.

«Если никто не откликается, то я войду сам», – констатировал путник и сильно дернул ручку на себя. Не выдержав удара, дверь с тяжелым скрипом вывалилась наружу. В нос ударил запах тлена и сырости. Комната представляла из себя удручающее впечатление. По центру стояла русская печь, а у окна стол и лавка. На бревенчатой стене висели пожелтевшие от времени фотографии в деревянных рамках, где мужчины в косоворотках сидели рядом с женщинами в красивых кокошниках. Окладистые бороды выдавали в мужчинах староверов. Откинув в сторону цветастую занавеску на печи, Егор в испуге отпрянув назад. Два мумифицированных трупа мужчины и женщины лежали на спине глядя пустыми глазницами в потолок.

«Похоже, что Господь снова нашел мне работу», – горестно вздохнув, произнес Уфимцев. В следующий час, он медленно рыл могилу размышляя про себя о незавидной судьбе семьи староверов. По всему получалось, что люди умерли от какой- то болезни и скорей всего ее занес, кто-то из охотников или геологов. Как не хотел Уфимцев ночевать в доме пропахшим тленом, а все равно пришлось. Неожиданно небо заволокло черными тучами и пошел дождь. Одновременно с этим в небе сверкнули синие молнии. По лесу словно в трубе прошел гул и через мгновение стена дождя накрыла дом староверов. Укрывшись в строении, Егор с тревогой глядел, как разыгрывается ливень. С крыши потекли потоки воды и спрятавшись в углу, Уфимцев радовался, что не встал лагерем неподалеку. Предполагая, что ливень закончится не скоро, мужчина приготовился ночевать в доме отшельников. Вытащив из вещмешка остатки вяленой рыбы, он неторопливо жевал и грустно смотрел на фотографии. На лицах давно почивших людей было одно и тоже состояние. Все они, мужчины и женщины, казалось, были очень счастливы. Находясь вдалеке от цивилизации, тем не менее староверы были счастливы и это было удивительно. Утром встав со стола, который на ночь стал импровизированной кроватью, Егор стал собираться в дорогу. Окинув прощальным взглядом хижину, он вдруг низко поклонился и проговорил:

– Спасибо за приют!

Впереди мужчину ждали длинные переходы, бурлящие реки и глухие тропинки в тайге. В очередной раз пересекая холодные потоки неизвестной реки, он настолько промок, что никак не мог согреться у костра. К вечеру поднялась высокая температура и сильно болела голова. Ощущая во всем теле жар, как будто он находился на раскаленной жаровне, Егор понял, что это конец. Оставшись в тайге без лекарств, ночлега и горячего питания, мужчина готовился принять самое худшее. Лежа возле затухающего костра, он задумчивым взглядом смотрел на небо вспоминая самые лучшие моменты из жизни. Несколько раз мимо него пробегали какие-то дикие звери, но тут же прятались в лесной чаще. Положив на грудь автомат, Уфимцев для себя решил, что пока дышит не позволит себя съесть. Поставив переключатель на автоматический огонь, сержант хотел дорого отдать свою жизнь. То проваливаясь в темноту, то снова открывая глаза, Егор находился между жизнью и смертью. Неожиданно он почувствовал, что-то кто-то лизнул его в щеку. Открыв глаза, он увидел добродушную мордочку собаки, которая смотрела на него смешно поворачивая голову то в одну сторону, то в другую. Лизнув еще раз щеку незнакомца, лайка издала протяжный вой оповещая хозяйку о находке. Через несколько минут наклонившись над мужчиной, тунгуска приложила руку к его голове и что-то произнесла на своем языке. То ли в этот момент она решала для себя сложную задачку, то ли совещалась со своими духами. Наконец тяжело вздохнув, дочь старейшины приняла важное решение. Срубая изогнутым тесаком тонкие стволы деревьев, она стала сооружать волокуши. Через несколько дней очнувшись от прикосновения, Егор мутным взглядом окинул жилище. Оказалось, что он лежит в остроконечной юрте на полу устланном шкурами животных. Такое же одеяло из шкур закрывало тело. Под головой располагалась мягкая подушка с национальным орнаментом. Приложив изящную руку к голове мужчины, Айлин, так звали хозяйку радостно воскликнула:

– Кризис прошел, теперь ты поправишься! Давай попей этот настой, он придаст силы!

С трудом сделав глоток, Егор скорчил недовольную мину. То, что предлагала выпить тунгуска представлял из себя коричневый и горький на вкус настой из каких-то трав и кореньев. Отпив половину чашки, сержант опустил голову на подушку. Захотелось снова спать и закрыв глаза, он погрузился в тягостное состояние. Чудились какие-то легкие прикосновения и дуновение ветерка, словно над ним проносились маленькие птицы. Вскоре состояние сна овладело путником. В нем он, как в кино видел все то, что произошло в последнее время. Траурным маршем мимо проходили солдаты караула, а их матери, как и прежде яростно грозили кулаком.