Его маленькая тень

Светлана Шорохова

Его маленькая тень

Пролог

Я замерла посреди шумного коридора, будто наткнулась на невидимую стену. В ушах гудело, а звонок на пары звучал, как сигнал тревоги.

– Ева Дмитриевна, вы здесь? – голос в трубке казался чужым, далёким.

– Да… – прошептала я, сжимая телефон так, что стёкла трещали.

– Вашу маму, Викторию Константиновну, доставили в Первую горбольницу. Вы – единственная родственница. Нужно подписать документы.

Город за окном автобуса поплыл пятнами. Я даже не заметила, как выбежала из универа, толкнув кого-то плечом. В голове стучало только одно: «Не она. Только не она».

Телефон завибрировал – Дашка. Сбросила. Сразу пришло сообщение:

Ты где? Вечером встречаемся?Дашка:

Маму сбили.Я:

Три точки в ответ замерли, потом вспыхнули вновь:

ЧТО?! Какой адрес?Дашка:

Первая горбольница. Не надо, я справлюсь.Я:

Но знала – они приедут. Даша и Илья всегда приезжали.

Больница

Регистратура пахла хлоркой и страхом. Женщина за стойкой щёлкала клавиатурой, не глядя на меня:

– Авдеева Виктория Константиновна? Реанимация, третий этаж. Вы кто?

– Дочь… – голос сломался.

Она наконец подняла глаза и резко встала:

– Сейчас вызову врача. Вам бы присесть.

Скамейка подо мной качалась, как палуба корабля. «Боже, пусть она живёт. Я же обещала. Я поступила в мед из-за её мигреней, клялась, что никому не дам её в обиду… А теперь вместо учебника по анатомии придётся изучать прайс-листы клиник.»

– Ева!

Даша ворвалась в коридор, как торнадо, с размазанной тушью и растрёпанными волосами. За ней – Илья, бледный, в помятой больничной робе. И… Марк?

Чуть поодаль замер Марк. На его полицейской куртке блестели капли дождя. Его обычно спокойные глаза сейчас горели.

– Я был на дежурстве, когда услышал по рации про ДТП, – он шагнул вперёд. – Как только понял, что это твоя мама…

Я не успела ответить. Из-за угла вышел врач – молодой мужчина с усталым лицом.

– ЧМТ, отёк мозга, – он говорил слишком чётко, будто отгонял панику. – Операция – полтора миллиона. Максимум три недели на сбор.

– У меня есть сбережения, – тут же сказал Марк, доставая кошелёк. – 50 тысяч. Это хоть что-то.

Я покачала головой:

– Нет. Я сама найду.

Марк хотел возразить, но в этот момент мой взгляд поймал движение. В конце коридора замерли трое мужчин в идеально сидящих чёрных костюмах. Они не походили на родственников пациентов. Они смотрели на нас, как на диаграмму. Высокий, с глазами цвета зимнего неба, что-то шепнул своему спутнику, жестом указав на нашу группу. Солнце из окна брызнуло на его запонку, и я успела прочитать выгравированные инициалы – М.Р.Т.

«Разузнай о них всё. Особенно про девку"донёсся до меня обрывок фразы, холодный и чёткий, как скальпель.

Они развернулись и исчезли так же бесшумно, как и появились, оставив за собой ощущение ледяного сквозняка.

Марк, не видевший их, сжал мне плечо:

– Ты не одна, Ева. Мы поможем.

Но я уже смотрела в пустой коридор, где только что растворилась тень

«Кто вы?.. И что вам нужно от меня?»

Глава 1 Цена жизни

Солнечный луч, пробивавшийся сквозь грязное окно нашей кухни, поймал кружащуюся в воздухе пыль. Я сидела за столом, вцепившись пальцами в край столешницы. Передо мной лежали деньги – жалкие, собранные всеми правдами и неправдами сто пятьдесят тысяч рублей. Смехотворная сумма. Цена жизни моей мамы оказалась куда выше. Врачи вымолвили цифру, от которой стыла кровь: полтора миллиона. До конца отсрочки, которую нам дали по великой жалости, оставалось меньше двух недель.

Обычно уютная, пахнущая мамиными блинами и чаем, кухня сейчас казалась чужой и пустой. Тиканье часов на стене отмеряло секунды, каждая из которых отдаляла маму от меня. На холодильнике всё ещё висела её записка, оставленная утром в тот роковой день: «Солнышко, не забудь позавтракать. Люблю тебя». Чернила немного расплылись от моих слёз.

Рядом сидели мои лучшие друзья – Даша и её жених Илья. Они пересчитывали собранные средства, их лица были напряжены.

– Итого у нас сто пятьдесят тысяч, – подвела итог Даша, и в её голосе прозвучала безнадёжность.

– И ещё нужно один миллион триста пятьдесят тысяч, – мрачно, почти шёпотом, добавил Илья, откидываясь на спинку стула. – Это невозможно. Как же нам успеть?

От бессилия и усталости я провела рукой по лицу, будто стирая с себя всю эту кошмарную неделю. Неделя с того дня, как маму сбила на переходе чёрная тонированная машина, промелькнула как кошмарный сон. Преступника так и не нашли, записи с камер, по словам полиции, пропали. А я, студентка-медик с мечтой о красном дипломе, вместо учёбы мыла полы в офисах, чтобы заработать хоть немного. Но пяти тысяч в день катастрофически не хватало. Мы копили на лекарства и поддержание её жизни, а не на спасение.

– Может, попробуем ещё где-то занять? – голос сорвался на шёпот. – У родственников… или в микрокредитах под бешеные проценты. Готова хоть на трёх работах пахать, чтобы отдать.

– Ева, мы уже везде звонили, – мягко сказал Илья. – Никто не даст таких денег просто так. А микрозаймы… нам их не отдать. Это яма.

– А я… я могла бы продать почку, – выдохнула я, сама испугавшись своей мысли.

– Что?! – хором воскликнули они, глядя на меня с ужасом.

Я уже собиралась оправдываться, но в дверь позвонили. За порогом стоял курьер с конвертом без обратного адреса. Внутри лежала записка и флешка.

"Уважаемая Ева Дмитриевна! На этой флешке содержатся записи с камер наблюдения. Вы должны понимать, что именно там записано. Пожалуйста, посмотрите их. Поверьте, я хочу помочь вам, но в ответ я прошу оказать мне услугу…"

Сердце ударило так сильно и громко, что на секунду заглушило все звуки в комнате. Мы втроём уставились на экран ноутбука. Запись была короткой и ужасной: чёрный автомобиль, вылетевший из-за поворота, удар, и мама, безжизненно падающая на асфальт. Машина скрывается, не останавливаясь. Я не заметила, как слёзы потекли по лицу, пока Илья не стёр их большими пальцами, оставив на коже ощущение тепла и жгучего стыда за свою слабость.

– Кто прислал это? – взорвался он.

Я дочитала записку:

«…Я свяжусь с тобой через пару дней. М.Р.Т.»

– М.Р.Т. Кто это? – переспросил Илья.

– Не знаю, – прошептала я, опуская голову в ладони.

После их ухода меня терзали вопросы: как у этого человека оказались записи? Чего он хочет? Но ответа не было.

***

Прошло ещё несколько дней. Отчаяние достигло предела. Сидя за тем же кухонным столом, я вновь пересчитывала деньги. Те самые сто пятьдесят тысяч, которые теперь казались ещё более жалкими на фоне необходимого миллиона. Пылинки, кружащиеся в солнечном луче, казались дороже этих бумажек. Телефон на столе завибрировал, заставляя меня вздрогнуть. Неизвестный номер.

Сообщение было кратким и пугающим:

«Нужны деньги? Кафе "Бриз", 18:00. Столик №3. Один.»

Это могла быть ловушка. Но рациональное мышление уже отключилось, остался лишь животный страх. Я посмотрела на фотографию с мамой на полке – мы обе улыбались, не зная, что ждёт впереди. «Ради тебя, мама. Ради тебя я на всё готова».

Дорога до кафе промелькнула как в тумане. За третьим столиком у окна сидел не тот утончённый мужчина, которого я почему-то ожидала увидеть. Это был крепко сбитый, коротко стриженный мужчина лет тридцати пяти в простом, но качественном тёмном костюме. Когда он поднялся мне навстречу, из-под отворота его пиджака мелькнула тёмная кобура. Холодная волна страха, острая и тошнотворная, пробежала от копчика до затылка, заставив похолодеть кончики пальцев.

– Присаживайтесь, Ева Дмитриевна, – его голос был низким и ровным, без эмоций. В нём не было стали, как я ожидала, лишь тяжёлая, безразличная уверенность.

Я молча опустилась на стул, приковав взгляд к его рукам – большим, с выступающими костяшками, способным и предложить сделку, и сломать шею. Он не стал предлагать мне выпить.

– Меня прислал мой начальник. Тот, кто прислал вам письмо. У него для вас деловое предложение.

Он положил на стол плотный конверт и отодвинул его ко мне. Моё сердце бешено заколотилось.

– Здесь не деньги. Здесь документы о переводе необходимой суммы напрямую в клинику на счет твоей матери. Всё уже оплачено.

– Что… что вы хотите взамен? – выдохнула я, с трудом выдавливая из себя слова.

Мужчина оценивающе посмотрел на меня. Его взгляд скользнул по моим рукам, лицу, задержался на глазах, будто он проверял меня на прочность.

– У моего шефа иногда возникают деликатные ситуации. Травмы. Клиенты ценят конфиденциальность. Им нужен человек с медицинскими знаниями. Который будет ниже травы, тише воды. Который придёт, сделает что надо, заберёт деньги и навсегда забудет дорогу. Никаких вопросов, никаких разговоров.

«Травмы… Извлекать пули…» – в голове пронеслись обрывки его фраз, складываясь в ужасающую картину. Это был не просто медкабинет на сомнительном предприятии. Это была криминальная медицина. Грязь, кровь, пули и никаких вопросов. Мои собственные руки, которые должны были спасать, должны будут зашивать рваные раны и выковыривать свинец из тел таких же, как этот тип в пиджаке с кобурой.

– Но я не врач! – голос мой дрогнул, в нём послышалась паника. – Я всего лишь студентка! У меня даже диплома нет! Я не умею…

– Начальник осведомлён о ваших успехах, – он произнёс это так, будто зачитывал справку, перебивая моё лепетание. – Лучшая на курсе. Красный диплом. Талант к хирургии. Вам не нужен диплом, чтобы останавливать кровь и извлекать пули. Вам нужны ясная голова и немой рот.

Он медленно потянулся за конвертом, давая мне понять, что сделка может быть сорвана в любую секунду.

– А если я откажусь?

– Тогда ваша мама умрёт, – он пожал плечами, как если бы речь шла о прогнозе погоды. – Но вы не откажетесь. Вы не из тех, кто сдаётся.

В его словах не было злорадства, лишь холодный, неоспоримый факт. И в этой констатации было ещё страшнее. Это была не угроза, это была судьба.

– Я согласна. – Эти два слова вышли беззвучным выдохом, похожим на предсмертный хрип. Где-то там, глубоко внутри с тихим щелчком захлопнулась дверь в ту жизнь, где я была простой студенткой с белым халатом и чистой совестью

Он кивнул, словно просто отметил выполнение рабочей задачи.

– Завтра в десять утра. Адрес получите по СМС. Не опаздывайте.

Когда он ушёл, я осталась сидеть, вжимаясь в спинку стула. Дрожащими пальцами я развернула конверт. Плотные пачки пятитысячных купюр. И… фотография.

Моя мама. В больничной палате. Подключённая к аппаратам. Свежий снимок, сделанный сегодня.

Они были у неё. Прямо сейчас. Они везде.

Телефон в кармане завибрировал, заставляя меня вздрогнуть. Даша.

Дашка:

Где ты?! Илья только что звонил! Говорит, в больнице какие-то подозрительные типы интересовались тобой! Спрашивали, когда ты обычно приходишь!

Пальцы скользили по стеклянному экрану, набирая ответ. Первую в жизни сознательную ложь.

Я:

В банке. Всё хорошо. Подала заявление на кредит.

Дашка:

Серьёзно?! Это же отлично! Хватит?

Я:

Хватит. Встретимся завтра, всё расскажу.

Я положила телефон, чувствуя, как предательство разъедает меня изнутри. Но выбора не было. Никакого.

***

Больница встретила меня знакомым едким запахом хлорки, антисептика и чего-то сладковато-гнилостного, что всегда витает в местах, где борются со смертью. Давящая тишина прерывалась лишь мерным писком аппаратов за закрытыми дверями, и каждый звук отдавался в висках тяжёлым, пульсирующим гулом.

Мама лежала за стеклом реанимации, бледная, почти невесомая на фоне белых простыней. Я прижала конверт с деньгами к груди, чувствуя, как уголки той самой фотографии впиваются в кожу через ткань, словно напоминая о её цене.

– Всё будет хорошо, мам, – прошептала я, гладя холодное стекло, за которым боролась за жизнь самая родная душа. – Я спасу тебя. Обещаю.

Из-за угла коридора мелькнула тень. Знакомый тёмный костюм. Тот самый мужчина. Он не смотрел на меня, он просто стоял там, наблюдая. Напоминая, что с этого момента я принадлежу им.

Они были здесь. Они были везде. Их незримое присутствие висело в воздухе густым, удушающим покрывалом. Отныне каждый мой вздох, каждый шаг принадлежал не мне.

Тяжёлые двери ловушки захлопнулись за моей спиной навсегда.

Глава 2 Большой брат

Два дня. Сорок восемь часов. Именно столько прошло с того момента, как в моей жизни появился тяжёлый конверт с деньгами и фотографией. Сорок восемь часов, в течение которых я пыталась представить, что же значит «работать на него». Моё воображение рисовало самые мрачные картины: я – рабыня, я – живой товар, я – пешка в чужой игре. От этих мыслей сводило желудок.

Сегодня я впервые за долгое время решила пойти на пары. Нужно было хоть как-то возвращаться к нормальной жизни, пытаться отвлечься. Но нормальной жизни не получилось.

Я стала параноиком.

С самого утра мне казалось, что на меня смотрят. Студенты в коридорах, преподаватели в аудитории – их взгляды казались мне пристальными, оценивающими, знающими очень сильно. Они перешёптывались, и мне чудилось, что шепот касается только меня и моей беды. Я ненавидела это. Ненавидела это сочувствие, эту жалость, это внимание. Я пыталась уткнуться в конспект, но буквы расплывались перед глазами в кровавом тумане воспоминаний о той записи.

После второй пары голод и лёгкое головокружение заставили меня пойти в столовую. Я выбрала столик в самом дальнем углу, подальше от всех, надеясь стать невидимкой. Поднос с безвкусной запеканкой стоял передо мной, но есть не хотелось.

И тут телефон в кармане завибрировал.

Скрытый номер:

Не любите быть в центре внимания?

Ледяная игла прошлась по позвоночнику. Я резко оглянулась, быстро осмотрела зал . Никто не смотрел в мою сторону. Все были заняты своими разговорами, едой, телефонами.

Телефон завибрировал снова.

Скрытый номер:

Можете не пытаться меня найти.

Скрытый номер:

Меня там нет. Но я вижу тебя.

Кровь ударила в виски. Руки задрожали так, что я едва не уронила телефон. Он видел меня. Прямо сейчас. Откуда? Камера? Кто-то из официанток? Охранник? Один из этих студентов?

Я:

Где вы? Кто вы? Как вы меня видите?

Я засыпала его вопросами, пытаясь хоть как-то перехватить инициативу, заглушить панику.

Ответ пришёл не сразу. Мучительно долгие секунды я сидела, вцепившись в телефон, чувствуя себя лабораторной мышью в стеклянном лабиринте.

Скрытый номер:

Как много вопросов! А в жизни ты действительно тихая, как мышка, или только притворяешься? Мне стало очень интересно.

Скрытый номер:

Не люблю, когда мне не отвечают. Хорошо, я отвечу на один из твоих. Это М.Р.Т.

Сердце замерло. Он. Тот самый.

Скрытый номер:

Ты должна была получить от меня одно послание. Я обещал связаться. Теперь я жду твой ответ.

Скрытый номер:

Так ты со мной?

Я проглотила комок в горле. Пальцы затряслись с новой силой.

Я:

Что вы хотите получить взамен? Откуда у вас запись? В полиции сказали, что всё утеряно.

Скрытый номер:

Снова вопросы без ответов. Всё, что тебе нужно знать – я сам ищу того ублюдка.

И снова эта фраза. Он ищет того, кто сбил маму. Почему? Месть? Конкуренция? Неважно. Это был единственный козырь, который у меня был.

Скрытый номер:

Взамен я хочу, чтобы ты присоединилась ко мне. Мне нужен человек с медицинскими знаниями. Надёжный. Проверенный. Тот, кто будет ниже травы, тише воды. Я оплачу лечение и восстановление твоей матери. Всё.

Текст был точь-в-точь как слова его посыльного в кафе. «Ниже травы, тише воды». Эта фраза преследовала меня.

Я:

То есть вы оплатите все расходы, поможете найти человека, а взамен я буду… работать на вас?

Скрытый номер:

Именно так. Можешь подумать. Но недолго. Виктории Константиновне требуется срочная операция. Время на исходе.

От его сообщения стало физически плохо. Виктории Константиновне. Он знал имя моей мамы. Он знал её отчество. Он знал, что время поджимает. Он знал ВСЁ.

Весь оставшийся день я провела в отрешённом состоянии. Пары прошли как в тумане. Я машинально записывала за лекторами, не понимая ни слова. Единственное, что крутилось в голове – его предложение. Работа на криминального авторитета? Но шанс спасти маму. Потеря себя? Но её жизнь.

К вечеру, стоя в пустой квартире, где каждый звук отдавался гулким эхом, я поняла, что выбора у меня нет и не было. Никогда.

Я взяла телефон. Сообщение было коротким.

Я:

Хорошо. Я с вами.

Ответа не последовало. Только тишина. Тишина и ощущение, что по ту сторону экрана кто-то беззвучно улыбнулся.

Глава 3 Эверест

Лифтбыл выполнен в матовом чёрном металле и тёмном зеркале, в котором моё бледное отражение казалось призрачным пятном. Дорого. Стильно. Бездушно. Как склеп.

– Стильно, – прошептала я сама себе, пытаясь заглушить нарастающую тревогу. – Со вкусом погружения в ад.

Лифт плавно остановился на девятом этаже. Двери разъехались, и в кабину вошли двое мужчин. Моё сердце на мгновение замерло. Они были воплощением той силы и власти, что уже правили моей жизнью. Один – в идеально сидящем чёрном костюме, второй – в чёрных брюках и рубашке, с закатанными до локтей рукавами, обнажавшими мощные предплечья и часть татуировки – что-то угрожающее, похожее на чешую дракона или шипы. Они вошли, бросив на меня беглый, оценивающий взгляд, и развернулись спиной. Воздух стал густым и тяжёлым.

– Как дела с грузом? – раздался низкий голос одного из них, нарушая гнетущую тишину.

– Всё чисто. Отправлен. Теперь ждём ответа от… – второй мужчина оборвал себя на полуслове, резко обернувшись ко мне. В его взгляде мелькнуло осознание постороннего уха. – Девушка, вам на какой этаж? – его тон был вежливым, но в нём не было ни капли тепла.

– Четырнадцатый, – мой голос прозвучал слабо и предательски дрогнул. – «Эверест».

– А зачем вам туда? – в разговор вступил первый, поворачиваясь. Его глаза, холодные и проницательные, будто сканировали меня, составляя досье.

– Я… на уборку. Сегодня.

– Так ты сегодня у нас, – произнёс он задумчиво. – А Марина?

– Она меня подменила.

Лифт остановился. Двери открылись в белоснежный холл, где на стене напротив холодно сияли хромированные буквы – «ЭВЕРЕСТ». Мужчины вышли первыми. Я, подобная мышонку, поплелась следом.

– Вы здесь работаете? – спросила я, уже зная ответ.

– Да, – односложно бросил тот, что с татуировкой.

– Но мне сказали… что здесь никого не будет в выходной.

– Марина рассказала тебе правила? – проигнорировал мой вопрос второй. Его голос был ровным, без эмоций.

– Молчать, – выдохнула я.

Уголок его губ дрогнул в подобии улыбки.

– Умница. Адам, – кивнул он в сторону спутника, а затем на себя, – Мальцев Руслан Тимурович. Владелец.

Сердце упало в пятки. Мальцев Руслан Тимурович. М.Р.Т. Буквы сложились в имя. Имя моего дьявола.

– Зачем ей это знать? – резко спросил Руслан, и в его голосе впервые прозвучала сталь.

– Раз уж она здесь, пусть знает, с кем имеет дело, – парировал Адам с лёгкой, неискренней улыбкой. – И вообще, что такой молодой и красивой девушке делать в уборщицах?

– Деньги, – выдавила я. – Очень нужны деньги.

– Вот как? – его взгляд стал пристальным, изучающим.

Мы подошли к кабинетам. Руслан, бросив взгляд на часы, резко остановился.

– Адам, хватит болтать. Дела. Вы, – он повернулся ко мне, и его взгляд пригвоздил меня к месту, – прибирайтесь там.

Он указал на дверь с табличкой «Комната отдыха» и ушёл в конце коридора, скрывшись за дверью.

– Не обращай внимания, у него сегодня настроение ниже плинтуса, – Адам неожиданно положил руку мне на плечо. Его прикосновение заставило меня вздрогнуть. – Ещё увидимся.

Он исчез за той же дверью. Я осталась одна в тихом, пугающем своей стерильной чистотой коридоре.

Комната отдыха была кошмаром. Горы грязной посуды, объедки, пустые пачки от сигарет. Единственным островком порядка был диван.

– Ну блин, – вырвалось у меня. Я оглянулась, боясь, что меня услышали. – Я тут до вечера коптить буду.

Я ушла с головой в работу, пытаясь заглушить страх действием. Мыла, чистила, скребла. Через два часа комната сияла. Я вытирала со лба пот, не замечая, что в дверях стоят двое – Адам и ещё один мужчина, которого я не видела.

– Ничего себе, – свистнул Адам. – Ты тут не уборку устроила, а дезинфекцию после эпидемии.

Я вздрогнула и обернулась, прижимая к груди мокрую тряпку, как щит.

– Я… просто сделала, как надо.

– «Просто»? Да Марина так никогда не отдраивала! – он рассмеялся, но его смех звучал неискренне. – Кстати, знакомься, Мальцев Василий Тимурович. Брат Руслана.

Мужчина молча смотрел на меня. Его взгляд был таким же пронзительным и холодным, как у брата.

– Ева, – прошептала я. – Авдеева.

– Очень приятно, Ева, – произнёс он, и мне показалось, что в его улыбке сквозит издевка. Он знал. Он точно знал, кто я.

Ледяной ужас сковал меня. Мне нужно было бежать. Сейчас же.

– Мне пора, – бросила я и рванула к выходу, но меня остановил голос Адама.

– Эй, куда так спешишь? Останься, выпьем кофе.

В этот момент телефон в кармане завибрировал. Одно сообщение. Скрытый номер. Я застыла, смотря на экран.

Скрытый номер:

Ну как тебе наш «Эверест»?

Кровь отхлынула от лица. Я медленно подняла глаза на Адама и Василия. Они смотрели на меня с одинаковыми ухмылками.

Я:

Откуда ты знаешь, где я?

– Авдеева Ева Дмитриевна, что-то случилось? – с сладковатой язвительностью спросил Василий. Он назвал моё полное имя. Они знали.

Телефон вибрировал снова.

Скрытый номер:

У меня повсюду есть глаза и уши, принцесса.

Я отшатнулась назад, к двери, натыкаясь на чью-то грудь. Сильные руки схватили меня за плечи, не давая двинуться с места. Я подняла голову и встретилась взглядом с тёмными, бездонными глазами Руслана.

– Куда так спешишь, принцесса? – он произнёс это тихо, почти ласково, но от этого стало только страшнее. – Чем вы её так напугали? – обратился он к остальным, но смотрел только на меня, словно спрашивал: «Ну что, поняла наконец?»

Прозрение ударило, как обухом по голове. М.Р.Т. – Мальцев Руслан Тимурович. Это не совпадение. Это ловушка. Меня сюда привели.

– Никто её не пугал, – пожал плечами Адам. – Просто пригласили на кофе.

Я не слышала их. Я была парализована страхом. Руслан не отпускал моих плеч, его пальцы впивались в кожу почти до боли.

– Вы… Вы… – я пыталась что-то сказать, но язык не слушался.

– Да, Ева, – тихо произнёс Руслан, наклоняясь ко мне так близко, что я почувствовала запах его дорогого парфюма. – Это я. Успокойся. Мы просто поговорим.

Он развернул меня и мягко, но неумолимо повёл обратно в комнату отдыха, усадив за стол. Адам тем временем приготовил кофе. Они уселись вокруг меня: Руслан напротив, Василий и Адам по бокам. Три хищника и одна загнанная в угол добыча.

– Мне нужен свой человек в медицинской среде, – без предисловий начал Руслан. – Молодой, незаметный, умный, амбициозный и… мотивированный. Ты идеально подходишь. Ты будешь моими глазами и ушами. Слушать. Наблюдать. Докладывать мне. И иногда оказывать медицинскую помощь, не задавая лишних вопросов.

– Но я… я только учусь… – попыталась я возразить.

– Мне не нужен заслуженный врач с сорокалетним стажем. Его все знают. Его все заметят. Ты – серая мышка. Ты – тень. Ты идеальна.

– Что именно я должна делать?

– Всё, что я скажу, – его взгляд не моргнул. – Ты будешь моим теневым ассистентом. Всегда под рукой.

В голове пронеслись все самые страшные фильмы о рабстве и мафии.

– И… и в туалет с вами тоже ходить? – сорвалось у меня с языка от нервного перенапряжения.

Повисла мёртвая тишина. Адам фыркнул.

– Блин, Рус, она огонь, – сдавленно выдавил он.

– Если захочешь, – Руслан не улыбнулся. Его лицо оставалось серьёзным. – Но для начала подпишешь это.

Он положил передо мной стопку бумаг и ручку. Договор. Всё было готово. Они были уверены в моём согласии на сто процентов.

– Я… мне кажется, вы что-то не договариваете.

– Подпишешь – узнаешь всё, честно, – неожиданно мягко сказал Василий.

Я посмотрела на бумаги. Белый лист. Чёрные буквы. Моя жизнь – «до» и «после». Я посмотрела на Руслана. На его холодные, уверенные глаза. Он уже победил, и он знал это.

– Лечение матери, зарплата, премии за ценную информацию, – перечислил он, как будто читая мои мысли. – Всё будет. Или ничего не будет.