Зачарованный сад. Майское дерево, цветок папоротника и другие легенды о растениях

Могила самоубийцы. Вильгельм Котарбинский, ок. 1900 г.

National Museum in Warsaw

На тропинке появляется черно-палевая кошка: она поведет нас дальше.

А вокруг все сияет белыми цветами, сначала кажется, что это тоже подснежники, но потом понимаешь – нет. Цветок похож на ландыш, но на стебле всего одна головка, она в несколько раз крупнее ландыша. Это белоцветник.

Белоцветник. Фотография Александры Чурилиной.

© Чурилина А., фото, 2025

Белый цвет в мифологии устойчиво связан с женским началом, поэтому неудивительно, что одно из названий подснежника – «бабка». Но женское начало в народной культуре – не только жизненное, но и смертоносное: русалки-вилы наделяют растения жизненной силой, но встреча с ними гибельна для человека, а о смертельной символике белых цветов мы уже узнали.

Еще одно название подснежника – «хитрец», а сербы называют его «валашским» (то есть молдавским) цветком. Если растения называют по соседнему народу, это подчеркивает их чуждость, опасность (так, на Руси репейник звался «татарником»). Чем же опасен подснежник? Почему он хитрец?

Потому, что цветет до весенних заморозков. Снег сходит – землю покрывают прекрасные подснежники. Кажется, что пришло тепло и можно начинать работы в поле и огороде… Ан нет! Еще непременно ударят заморозки и погубят то, что посеяно слишком рано.

Жестокая символика подснежников теперь становится понятной.

Тропа делает несколько хитрых поворотов – и мы выходим на обширную поляну, где высится дерево с причудливо раскинувшимися ветвями. А под ним… кажется, кто-то щедро разлил синюю краску. В цветах и все пространство под деревом, и по ту сторону тропы, и даже сквозь плиты, лежащие на ней, пробиваются ярко-синие искорки. Это пролеска сибирская – растение, история названия которого весьма забавна: оно растет отнюдь не в Сибири, но имя ему дали немецкие ученые, а для них все, что к востоку от Москвы, – Сибирь.

Пролеска. Фотография Александры Чурилиной.

© Чурилина А., фото, 2025

Мы говорили о негативной символике желтого цвета, но она не идет ни в какое сравнение с отрицательным восприятием синего. Этот цвет был однозначно связан со смертью, потому что это цвет трупных пятен. В самых разных мифологиях мы встречаем богов смерти с синей кожей или какой-то частью тела. В русской культуре этот цвет ассоциируется с трясовицами-лихорадками: как желтый цветок должен был изгнать желтуху, так и синий должен был исцелить от лихорадки: над таким цветком следовало читать заговор и верить в спасение. К сожалению, это примеры того, что реальная народная медицина очень, очень сильно отличается от книг по народной медицине: эти книги написаны профессиональными биологами, которые годами собирали информацию у лучших травниц. Но большинство крестьян «лечились» вот такими средствами…

Офелия. Джозеф Мордехай, вторая половина XIX в.

Finnish National Gallery / Hannu Karjalainen

Мы покидаем дендрарий и идем в более приветливые места. Перед нами альпинарий; туда пока рано – не везде сошел снег, но нам и не нужно заходить внутрь – перед альпийской горкой лужайка вся синяя-синяя от уже знакомой нам пролески.

Есть такое удивительное явление культуры – народное православие. Обычно в нем ищут следы язычества, но такие представления могли возникать и много после принятия христианства, а совпадение с другими мифологиями – не признак тысячелетнего возраста, а проявление мифологического мышления, ведь в сходных условиях независимо друг от друга появляются и похожие сюжеты.

Нас будет интересовать народная версия появления первой женщины. Бог сотворил Адама но не дал ему жены, и в ответ на просьбы Адама он сотворил женщину… из цветов. Однако она не понравилась Адаму, и тогда Бог забрал эту женщину на небо, где она стала Богородицей (а Адам затем получил Еву). Этот народный миф хорошо рассказывать именно у пролески, ведь один из цветов Богородицы – синий, символ ее скорби.

Это сказание оказывается в ряду самых разных мифов о «составных» женщинах. Наиболее известен греческий миф о Пандоре: боги, желая зла людям, все вместе создали Пандору («Одаренную всеми»), ее взял в жены брат Прометея, и она открыла в доме мужа запретный ящик, откуда по миру разлетелись горести и болезни. Греческая культура мизогинна (то есть отличается ненавистью к женщинам), индийская относится к женщинам лучше, поэтому в индийском мифе боги подобным образом создают богиню Дургу – на погибель демонам. У Дурги десять или двадцать рук, в каждой она держит какое-то оружие, и, как легко догадаться, демонам пришлось несладко. В кельтской мифологии прекрасную Блодейведд также создают из цветов, что и означает ее имя («цветочное лицо»), и она губит своего супруга, выведав у него, при каких условиях можно нанести ему смертельную рану. Цветы, несущие смерть, нас уже не удивляют. Как видим, миф о Богородице из цветов – наименее жестокий изо всех, но все равно трагичный, ведь она скорбит о крестных муках Христа.

Мы снова отпираем калитку, на этот раз – изнутри, заповедная часть сада остается позади. Перед нами – роскошные каштаны, пока еще без малейшего намека на листья, а под ними золотой ковер хохлаток. Поодаль видны голубые и сиреневые ковры из них же.

После всех этих страшных историй становится понятно, что идея высаживать цветы едва ли понравится крестьянину. При этом существовали ритуалы, когда сажать цветы было необходимо. Один из них соблюдается и нами: это цветы на могилах. Но если мы сажаем цветы на месте упокоения любого умершего родственника, то в народной традиции это были могилы юношей и девушек (иногда и детей): цветы – это брачный символ, и если парень или девушка умирали до брака, то цветы становились знаком символической свадьбы.

Были и более жизнерадостные клумбы. В традициях Украины и юга России девушка сажала цветы перед своим домом, когда достигала брачного возраста. Это был знак того, что к ней можно присматриваться как к будущей невесте.

Слушатели устали и слегка озябли в дендрарии. Но у нас есть еще один цветок, о котором нельзя не рассказать. Поэтому мы бодрым шагом (вот и согреемся!) идем через залитый солнцем партер, где бело-голубыми звездочками сияют первоцветы Азии, огибаем разлапистую ель, а за ней – смотрите! – склоняет свои лиловые венчики прострел, он же сон-трава.

Прострел. Фотография Александры Чурилиной.

© Чурилина А., фото, 2025

Свое название сон-трава получила отнюдь не за то, что ее отвар помогает уснуть (если вам встретится подобное утверждение, то оно из области «лечить желтуху желтыми цветами»), а за склоненные головки, словно цветок задремал. А прострелом ее зовут за полый внутри стебель. И вот с этим связан очень важный для нас миф.

Это представление о том, что громовержец бьет нечисть молниями. В языческой древности это был, вероятно, Перун, с приходом христианства его сменил Господь Бог или Илья-пророк. Нечисть в таких историях бывает разной, в частности упоминается, что молнии бьют в кусты папоротника или в цветы, где обитают русалки. Вот от такого удара молнии, по поверьям, стебель прострела и стал полым.

Пандора. Оделон Редон, 1914 г.

The Metropolitan Museum of Art

Это подлинные народные сказания, но, к сожалению, они породили кабинетный миф о том, что Перун якобы сражался с богом преисподней Велесом, причем Велес якобы имел облик змея (а поскольку Велес символически связан с медведем, то в этом кабинетном мифе он оказывается мохнатым змеем, бррр!). Сказания о том, что громовержец бьет своими молниями змея, действительно есть у всех народов мира, но ни в одной мифологии этот змей не является богом. Так что славянский Перун, несомненно, бил какого-то змея, но столь же несомненно, что этот змей не был Велесом.

Но вернемся к прострелу и поверьям, с ним связанным. Одно из них очень позднее: он стал магическим растением охотников. Легко догадаться, что это поверье возникло с распространением огнестрельного оружия. Стрелок несколько раз опускал прострел внутрь дула, чтобы его ружье било без промаха, и брал цветок с собой.

Ранее прострел был чисто женским оберегом, который должен был помогать роженицам. До появления современной медицины роды были смертельно опасным делом (особенно если они были первыми) и могли закончиться гибелью и младенца, и матери, так что родильная обрядность использовала все возможные символы для того, чтобы ребенок смог легко выскользнуть из чрева.

Мы идем к выходу из сада. И рядом, и вдалеке за деревьями видны синие поляны пролески. Рядом со смерзшимися сугробами, которые сгребли с уже расчищенных аллей, можно видеть кучи веток и хвои – спиленные последствия зимних снегопадов. Посетители вежливо не замечают эти кучи, но совсем скоро этот опад и опил станет предметом лекции. Ведь вот-вот придет время Бельтайна.

Прогулка вторая. Бельтайн в природе и мифологии

Середина апреля или чуть позже. Жа-арко… жарко практически по-летнему, посетители раздеваются до футболок – и это так странно, ведь впереди еще май, почему же солнце так припекает и каким же будет лето, если сейчас чувствуешь себя как в июле (правда, только днем и на солнышке, но все-таки). И кстати, еще одна странность: почему рассказ про Бельтайн – в апреле, ведь его празднуют 1-го мая?

Первая фраза экскурсии: «Бельтайн – начало лета в кельтской мифологии». Группа, нежась под ярким апрельским солнышком, согласно кивает.

…Приходит 1-е мая. В расписании та же самая экскурсия. Пасмурно, холод, ветер. Группа сбивается в плотную кучку, я увожу ее с открытого пространства, где неделю-другую назад нас так славно припекало. Сейчас там лютует пронизывающий ветер. На слова о начале лета посетители отвечают сумрачными взглядами и едва не постукивают зубами от холода.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Notes

1

Не путайте с бузиной, чью кисть мелких красных или черных плодов обычно называют «волчьи ягоды». Впрочем, ядовиты плоды и того, и другого растения.

2

Подробно см. далее: «Русалка на ветвях сидит».