Мымрёнок и Чудо в Перьях

Валентин Афонин

Мымрёнок и Чудо в Перьях

Серия «Лучшая детская книга»

ХудожникИ. Кострина

© Афонин В. Н., 2025

© Кострина И. Д., ил., 2025

© ООО «Издательство АСТ», 2025

От автора

Дорогие девочки и мальчики!

Каждый свой день рождения вы становитесь на целый год взрослей. Кому-то из вас уже пять или шесть лет, кому-то семь, а некоторым уже и все восемь – как быстро растёт человек!

А спросите-ка ваших родителей, помнят ли они своё детство? А потом и бабушку спросите, и дедушку. И обратите внимание – все улыбаются!

Потому что в детстве все мы были наивными и любознательными. И конечно, очень любили читать и слушать интересные сказки.

Ну что ж, хорошим сказкам, как говорится, «все возрасты покорны». А наша сказочная история приключилась с одним симпатичным малышом по имени Мымрёнок.

У него было трудное детство, но потом всё чудесно наладилось, и всем стало очень-очень хорошо.

Впрочем, расскажем по порядку.

Глава первая

ТРУДНОЕ ДЕТСТВО

Далеко-далёко, посреди лесной глуши, в своей избушке на опушке жили-были капризный Мымрёнок и его родители.

Что за семейство такое? Непонятно. Вроде бы не звери и не птицы. Однако вроде и не люди.

Лохматые да нечёсаные, и одёжка в заплатах, и лапти на лапах, и всё у них как будто не по-людски.

Даже бабушек и дедушек в семействе не водилось, подумать только! А двоим родителям с одним ребёнком ну никакого сладу! Зато Мымрёнку всего-то с двумя родителями – полное раздолье!

И вот однажды вечером Мымрёнок, лохматенький да конопатенький, чумазенький да оборваненький, играл на лужайке перед избушкой да заигрался.

И тут его позвали ужинать.

– Не хочу! Не буду! Терпеть не могу! – привычно отозвался Мымрёнок и поскакал через верёвку-скакалочку, напевая озорную нескладушку, которую сам же и сочинял на ходу:

Терпеть не могу, терпеть не могуВсё-о-о на свете!А больше всего терпеть не могуСлу-у-шаться родителей!Маза говорит одно, а я делаю другое!Фаза говорит другое, а я – всёнаоборот!

Здесь, конечно, можно было бы сказать, почему Мымрёнок так странно называл родителей: маза и фаза. Однако не будем забегать вперёд: само узнается, потерпим.

А пока Мымрёнок ловко прыгал через верёвочку-скакалку и хвастливо напевал:

Вот такой умный!Вот такой шумный!Вот такой хороший!Вот такой пригожий!Вот такой я замечательныйМымрё-о-нок!

Он остановился отдышаться, очень довольный собой, но тут опять послышался голос мазы:

– Мымрёнок! Я кому сказала? Ужинать!

– Ну вот, – проворчал Мымрёнок. – Опять ужинать. Вчера – ужинать. Позавчера – ужинать. Позапозавчера. И сегодня! Ну, хоть бы разочек вечером – завтракать! Так нет же, назло мне уши прожужжали: ужинать! Ужинать! Ужинать!

И тут опять – ну прямо как нарочно:

– Мымрёнок! У-жи-нать!

– А вот и нетушки! – сказал Мымрёнок. – Вот сяду на пенёк и буду голодный! – И захныкал, приговаривая: – Узнают, как голодом морить ребёнка! Единственного! Роднулюшку! Кровинушку! Ни за что ни про что! – И совсем расплакался: – А-а-а-а!

Он любил поплакать, чтоб его пожалели.

И вот наконец заскрипела дверь избушки – это появилась маза. Она была удивительно похожа на Мымрёнка, тоже очень симпатичная, лохматая да нечёсаная, с венком из лесных да полевых цветов на голове, с ожерельем из сушёных разноцветных ягод на груди, с листочками дуба и клёна вместо заплаток на платьице, и тоже, конечно, в лапоточках.

– Что с тобой, лохматик? – забеспокоилась маза. – Почему ты плачешь?

– Е-есть хочу-у! – ещё горше заплакал Мымрёнок.

– Так я ж давно тебя зову, а ты не слышишь. Идём скорее!

– У-ужинать, что ли? – плакал Мымрёнок.

– Ужинать! – кивала маза ласково. – Идём скорее, остывает.

– Ну вот сама и ужинай, маза! – всхлипывал Мымрёнок.

– А ты? – спросила маза.

– А я хочу за-автракать! – рыдал Мымрёнок.

– Чаво? Каво? – спросила маза, потому что в их семействе все чавокали-кавокали.

– Завтракать хочу, вот чаво-каво!

– А какая разница, Мымрёнушка? – удивилась маза. – У нас и на ужин, и на завтрак – одна и та же каша. Овсянка!

– Опять овсянка? А я хочу другую! – заявил Мымрёнок.

– Какую другую? – опять удивилась маза. – Мы ж только овсянкой и питаемся. Коровы – сеном, свиньи – желудями, а мы – овсянкой!

– А я терпеть не могу овсянку! – кричал Мымрёнок. – Не хочу! Не буду! Не хочу! Не буду!

– Ну, ладно, ладно, – согласилась маза. – Не хочешь овсянку – съешь пирожка!

Это было что-то новенькое.

– Какого ещё пирожка? – спросил Мымрёнок.

– Горячего! – нахваливала маза. – С капусткой! Попробуй – пальчики оближешь!

– Поду-умаешь, пальчики! – упрямился Мымрёнок. – Я и так могу их облизнуть! Вот! – И звучно облизал свои не очень чистые пальцы.

А маза только улыбалась да любовалась на своего ненаглядного детёныша:

– Ах ты, мой грязнулюшка!

– Я никакой не твой грязнулюшка! – сказал Мымрёнок.

– А чей же? – обиделась маза. – Фазин?

– Не фазин и не мазин! Я свой! Я мой! Я собственный грязнулюшка! Понятно?

– Понятно, понятно! – согласилась маза. – Не серчай на мазу, дитятко! – И вдруг таинственно оглянулась на избушку, достала из-за пазухи тряпочный узелок, сказала ласково: – На-ка!