Дворняга. Новелла

Валерий Марро

Дворняга. Новелла

VII

Натужно ревя мощными моторами, иномарки мчались по скоростной автостраде, то и дело обходя другие, более медлительные, "тачки". Впереди шёл "Мерседес", за ним "Вольво", замыкала кавалькаду приземистая, но лёгкая на ходу, "Мазда".

Уже замаячили вдали огни ночного города, мелькнула будка милицейского КПП.

Таня полулежала на заднем сиденье. Она лихорадочно перебирала варианты, пытаясь найти тот, который помог бы ей выбраться из ситуации, в которой она оказалась.

Расправившись с Сергеем, юнцы оттащили его бездыханное тело куда-то вглубь пустыря, а её, отчаянно сопротивлявшуюся, избили, затолкали в машину и, как она уже догадалась, повезли назад в город. Она прекрасно понимала, что ждёт теперь её – единственного свидетеля кошмара, происшедшего на пустыре.

Кроме того, имея великолепную фигуру гимнастки и привлекательную внешность топ-модели, она явно выделялась среди своих сверстниц, считалась "классной девкой", и это наверняка подтолкнуло обкуренных, возбуждённых кровавой расправой, юнцов к решению не спешить с этой "птичкой", расписать всё "по кайфу".

Но не только об этом думала Таня: там, позади, остался Сергей. И чем дальше они отдалялись от пустыря, тем большее отчаяние охватывало ее: "Он там один… избитый, беспомощный. Нужно срочно вернуться, помочь. Но как?… как?!.."

Вдруг руки, державшие её, ослабли. Послышался грязный мат, сочное "менты поганые". Затем в салоне началась какая-то нервная суета. Из-под полуприкрытых век Таня заметила, что сидевшие по бокам от неё юнцы то и дело со злобой посматривают куда-то влево. Незаметно, одними глазами, она взглянула в боковое окно и с удивлением обнаружила, что вровень с их "мерсом" идет милицейский "жигуль", из кабины которого чья-то рука выписывала замысловатые круги светящимся в темноте жезлом. Вслед за этим послышались громкие щелчки и мужской голос, искаженный динамиком, стал требовать:

– Три семерки, ноль шесть – прекратите движение! Три семерки, ноль шесть – остановитесь!..

Сердце Тани учащенно забилось. Она вся напряглась, стараясь понять – что происходит, что послужило причиной этой внезапной погони?

"Жигуль" не отставал, но и не обходил "иномарку" – видимо, не хватало мощности. Заглушая голос, надрывно завыла сирена.

– Уходим! – вдруг процедил сквозь зубы худосочный, сидевший рядом с юнцом, ведущим машину. – Давай по газам! Быстрей!!

Взревел многосильный мотор, и, плавно вдавливая пассажиров в спинки кожаных сидений, "мерседес" стал стремительно уходить вперед.

"Жигуль", пытаясь удержаться рядом, загудел на предельных оборотах, но тут же безнадежно отстал.

В салоне "Мерса" появилось оживление, послышались радостные возгласы "Нисчак!", "Йес!", затем раздался истеричный смех.

– Козлы вонючие, мусоряги… слабо с нами тягаться! – вопил, подпрыгивая от возбуждения, худосочный. – Да вы гляньте, гляньте, пацаны – это же примус, жестянка долбаная, в натуре… ха-ха-ха…

Возбуждение охватило всех сидевших в салоне. Забыв о Тане, юнцы толкали друг друга, улюлюкали, временами делая резкие, непристойные жесты в сторону уже прилично отставших от иномарок "Жигулей". И Таня почувствовала – интуитивно, всем своим нутром: нужно действовать немедленно, сейчас, потому что другого такого шанса у неё уже может не быть.

И в тот момент, когда ликование в салоне достигло предела, когда юнцы, опьянённые очередной удачей, совершенно перестали обращать на неё внимание, она внезапно резко выбросила своё тело вперед и, ухватившись руками за руль, с силой повернула его вправо.

– С-сука! – пытаясь вырвать руль из цепких рук Тани, дико завопил плюгавый; кто-то схватил её сзади за горло, больно дёрнул за волосы. Но Таня уже видела: сойдя на огромной скорости с трассы, машина стремительно мчится в кювет. И, почувствовав, что колёса уже оторвались от асфальта, мгновенно разжала руки и упала на дно салона.

Пролетев несколько метров по воздуху, машина грохнулась о землю, затем, подскочив, словно резиновый мяч, кувыркнулась несколько раз по взрыхлённому краю поля и, наконец, замерла, застряв в зарослях пышно растущего вдоль лесопосадки можжевельника.

На какое-то время Таня потеряла сознание. Но, видимо, это продолжалось недолго: она уже чувствовала, как кто-то раскачивает корпус машины, пытаясь поставить её на колёса. Потом к ней потянулись чьи-то руки, помогли выбраться наружу. В голове гудело, всё тело нестерпимо ныло от боли, но когда её попытались отвести к стоявшей на дороге машине, она решительно отказалась.

Её оставили в покое и занялись юнцами, лежавшими неподалёку на земле. Над ними уже колдовали люди в погонах и какие-то гражданские. Слышались короткие команды, кто-то непрерывно вызывал "Скорую".