Белый кубок

– Вот что! – Криська оглянулась на школьные окна. – На первый урок пойдем, а потом ты скажешь, что у тебя живот заболел. Ну постонешь немножко там, – она покосилась на подругу, да уж, у Марики врать плохо получается, и решила взять все в свои руки. – Короче, нет, ничего не говори! Только молчи и кивай, поняла? Я сама все сделаю, скажу, что ты плохо себя чувствуешь. Тебя домой отправят, я как будто пойду домой тебя провожать, а сами поедем в «Зеленый замок»!

– Если маме моей позвонят? – Марика засомневалась в Кристинином плане.

Криська отмахнулась:

– Некому, медсестра с утра по средам ходит в поликлинику сдавать свои бумажки. А учителям с тобой возиться некогда, у математички потом открытый урок. Все туда собираются идти, завуч, мама моя, ну, то есть, директор. Приедет с администрации там комиссия, короче не до нас всем. Так что точно получится.

– Ладно… – Марика привыкла обдумывать тщательно свои шаги, в отличие от Кристины, она старалась сиюминутным эмоциям не поддаваться. – После первого урока поедем на троллейбусе до ипподрома. Хотя, знаешь, наверное, не надо туда ехать к конюшням, лошадей там точно нет поблизости.

– Чего это?! – подруга часто в штыки принимала рассудительные выводы Марики и даже сама себе не признавалась, что получается так из-за зависти. Ей хотелось бы быть такой же сдержанной, как Марика, чтобы находить выход в любой ситуации, но у нее почти никогда не получалось так действовать.

Однако Марика сейчас на ее задиристый тон даже внимания не обратила, все мысли ее были сосредоточены на лошадях, на Мелодии. Как бы узнать, где они сейчас находяться, почувствовать снова ту связь, которая проявилась в вещем сне. Ничего, правда, на ум ей не пришло, и поэтому она просто предположила:

– Они же сбежали из-за пожара, значит, побоятся прятаться рядом с ипподромом. Представляешь, как там сейчас пахнет гарью, и там работали пожарные машины. Лошади ведь очень хорошо чувствуют запахи, у них очень тонкий нюх. Я читала, что они улавливают запахи на расстоянии двух километров, значит, надо отойти от пожарища на эту дистанцию и уже там осматривать местность. Так что выйдем на одну остановку раньше и пойдем в лес.

– Точно! – Крис позабыла о зависти и теперь с такой же пылкостью готова была поддержать план подруги. Она предложила со своей стороны. – Может, яблоки возьмем или морковку, чтобы они на запах шли?

Марика задумалась на секунду, вспоминая все, что она с упоением читала о лошадях.

– Слух у них еще сильнее, они слышат звуки на расстоянии до четырех километров. Разойдемся в разные стороны и будем их звать по имени, – плакать ей больше не хотелось. Сейчас, когда они обсуждали с Кристиной план поиска, беда не то чтобы отступила, но теперь не казалась такой огромной, а она не чувствовала себя бессильной. Хорошо, что есть Кристина, которая сделает то, что она, Марика, не умеет и не сильно-то любит – притворится перед школьными учителями. Уж она-то давно натренировалась строить из себя пай-девочку перед взрослыми, чтобы избежать наказаний.

К тому же, у Кристины был хороший, мощный телефон, и сейчас она рассматривала там карту местности рядом с ипподромом, пытаясь понять, куда могли отправиться лошади.

– Может, вот сюда? – она ткнула в голубую точку среди зелени лесного массива. – Они, наверное, пить захотят. Вроде как пить полезно, когда испугался или нервничаешь.

Марика тоже склонилась над экраном:

– Точно, надо прежде всего проверить это место. Они же бежали, наверняка, очень быстро, как на тренировке, значит точно захотят пить.

Еще целый час они рассматривали карту в Кристинином телефоне, пока не звякнул замок школьной калитки. Сторожиха, тетя Шура, протянула удивленно при виде школьниц:

– О, ранние пташки, не спится им без знаний. Ну заходите внутрь, сырость не собирайте.

Они юркнули в здание, притаились в уголке длинного коридора и принялись снова обсуждать свой план.

– Полчаса – и ты стони! – Кристина была настроена решительно, размахивала руками и меряла длинными ногами их пятачок, словно полководец перед боем. – Я скажу, что давайте отведу Голубеву в медпункт. Потом посидишь в коридоре, я вернусь и скажу математичке, что тебя домой отпустили, но обязательно надо проводить. Она тетради наши заберет с контрошкой, я рюкзаки возьму и рванем на тралик!

– Стонать?! – Марику даже тряхнуло при мысли о том, что она фальшиво примется стонать и на нее уставиться весь класс. Это Кристине нравится быть главной, чтобы все на нее смотрели, а ей от такого внимания сразу становится не по себе. Даже когда она отвечает у доски, и то страшно волнуется, хотя знает тему.

Однако вторая заговорщица была настроена решительно:

– Обязательно стонать, а еще лучше, чтобы ты заплакала и вот так еще за живот держись, когда будешь из класса выходить, – Кристина согнулась пополам, обхватила сама себя руками. словно пыталась обнять, опустила низко голову, так что ее лицо совсем исчезло под густой челкой, и прохныкала натужно. – Смотри, как надо.

Марика тяжело вздохнула, так правдоподобно, как у Кристины, наверное, у нее не получится.

– Ну давай, попробуй, надо проверить, что там у тебя получится.

По требованию подруги Марика согнулась, сделала пару шагов, при этом пытаясь повторить все точь-в-точь.

Но та осталась недовольна:

– Ты быстро так не беги, тебе же от каждого шага больно. Ты скачешь, а надо ноги еле волочить!

Вдруг по коридору застучали каблуки, к кабинету торопилась учительница по математике:

– Ой, девочки, доброе утро! Вы уже тут? Правильно, молодцы, что пораньше пришли перед контрольной. Я вас, наверное, отпущу минут на десять пораньше, чтобы успеть подготовиться к комиссии.

Кристина торжествующе пихнула в бок Марику: видишь, я была права, математичке сегодня не до них. После этого постепенно потянулись одноклассники в кабинет и про обсуждение задуманного пришлось забыть. Школьная жизнь пошла по обычному расписанию: звонок, притихший класс, объяснения учителя.

Марика с трудом смогла сосредоточиться на задачах и примерах, от волнения цифры расплывалась перед глазами, а в голове была одна мысль: Мелодия! Она ждет! Ей нужна помощь!

Уже прошло больше половины урока, когда Кристина торопливо закрыла тетрадь и слегка повернула голову вбок. Ее соседке стал виден ее острый профиль, сурово сдвинувшиеся брови, она едва заметно кивнула – ну давай, начинай стонать.

Марика низко наклонила голову, вцепилась в саму себя руками, и набрала воздуха побольше. Вот сейчас, сейчас! От ужаса, что на нее через секунду уставятся взгляды со всех парт, никак не получалось издать ни звука. Кристина еще сильнее повернула голову, вскинула подбородок в раздраженном ожидании: давай, чего молчишь?! Стони!

Марика попыталась издать звук, однако так одеревенела от страха, что вместо протяжного оха у нее вышел едва слышный писк, будто кто-то просто вздохнул печально. Раздосадованная Кристина молниеносно вытянула руку и со всей силы ущипнула подругу. Марика охнула от неожиданности и боли, математичка оторвалась от своих конспектов, вскинула голову в поисках источника звука, на что Кристина мгновенно выкрикнула:

– Ольга Викторовна, у Голубевой живот болит. Сильно!

Марика не видела, но слышала движение воздуха от поворота десятков голов в ее сторону. Ее сразу окатило жаром стыда, в висках с шумом запульсировала кровь. Как же стыдно!

Математичка вскочила со стула, но тут же затопталась на месте. Ведь не бросит же она учеников наедине с контрольной. А Кристина уже стояла в проходе и тихонько подпинывала носком туфли Марику, чтобы вытянуть ее из-за парты:

– Ольга Викторовна, давайте отведу ее в медпункт, я уже все решила.

Учительница с облегчением закивала:

– Конечно, Кристина, помоги однокласснице.

Они медленно вышли в коридор: Марика медленными, мелкими шажочками, с опущенной головой, в то время как подруга поддерживала ее заботливо под локоть.

В коридоре они кинулись бежать на первый этаж к медкабинету. Как и обещала Кристина, он был заперт.

– Сиди тут, – велела она строго и снова побежала по школьному коридору. Марика замерла у запертой двери, от волнения ее трясло как в лихорадке, мысли так и прыгали в голове. Ей казалось, что если она сейчас не выплеснет хоть как-то напряжение внутри, то ее разорвет. Вынужденное ожидание было таким тягучим и тоскливым, хотелось как можно быстрее уже кинуться на поиски лошадей, а не придумывать небылицы для учителя.

Наконец, через пару минут вернулась запыхавшаяся Кристина с двумя рюкзаками:

– Уф, все, получилось! Поверила, как миленькая, и разрешила тебя проводить домой. Все, погнали на остановку.

Школьницы успели выбраться из здания и уже быстрым шагом успели почти дойти через двор до распахнутой калитки, как вдруг их остановил грозный окрик.

– Завирова, Голубева, а ну, стоять!

Марике даже голову не надо было поворачивать назад, чтобы понять, кто это кричит им вслед. Операция провалилась, сама Жанна Аркадьевна заметила их попытку сбежать с уроков!

Стук каблуков казалось загрохотал на весь двор. Директор печатала шаг, который словно говорил за нее: вас ждет наказание!

Теперь уже не понарошку, а по-настоящему застонала Кристина:

– Вот мы попали! Все, нам конец!

А Марику от отчаяния и страха будто ударили хлыстом, и она вдруг сорвалась с места и кинулась бежать со всех ног вперед. Позади осталась растерянная подруга и возмущенный крик Жанны Аркадьевны:

– Я так и знала, что вы что-то задумали. Не зря твоя подружка названивает тебе в шесть утра! Как обычно, Голубева на тебя дурно влияет! Сейчас же ко мне в кабинет!

А Марика уже летела между деревьев по рощице, страх, который ее до этого опутывал, как веревки, вдруг лопнул, и теперь, наоборот, толкал в спину, заставлял бежать, как можно быстрее. Она не успела ничего понять, как неожиданно оказалась на остановке и прыгнула в раскрытые двери троллейбуса. Механический голос забурчал в громкоговорителе на весь салон, большая машина дернулась и потекла по улице вместе со всем потоком из машин и автобусов.

Марика достала деньги, забрала взамен билет от кондуктора, но все делала механически, будто в каком-то забытьи. Она будто бы еще бежала: грудь быстро поднималась и опускалась от резкого дыхания, ноги и руки дрожали, а внутри колотилась мысль: быстрее!

Только через пару остановок она успокоилась и пришла в себя. О Жанне Аркадьевне и том скандале, что поднялся сейчас в школе, она решила пока не думать. Конечно, Кристину сейчас накажут, да и ее саму ждет выговор от директрисы, но это будет потом. Сейчас важно совсем другое: она наконец-то едет в сторону ипподрома, где сможет начать поиск Мелодии. Усилием воли Марика отогнала пугающие мысли о школьных разборках и сосредоточилась на Мелодии. Она попыталась представить ее, вдруг это поможет натянуть снова невидимую нить, которая связывает их, и почувствовать, где лошадь находится сейчас.

Она мысленно позвала ее:

– Мелодия!

Пускай они знакомы чуть меньше года, только этой осенью Марика случайно побывала в «Зеленом замке» и начала заниматься конкуром вместе с кобылой, однако этого оказалось достаточно, чтобы стать партнерами, ведь именно так называют всадника и лошадь.

Короткого времени хватило, чтобы она и прекрасная своенравная кобыла стали лучшими друзьями. Даже больше, чем друзьями – компаньонами, близкими существами, у которых одна душа на двоих, общие горе и радость. И может быть чуткое животное почувствует беззвучный призыв своей подруги, откликнется на него.

Марика закрыла глаза и мысленно представила себе Мелодию – высокая, одновременно большая и при этом легкая, как корабль, что движется без всяких усилий; мощное тело переливается всполохами, словно снег искрится под солнцем; вот только голова у нее напряженно вытянулась вперед на длинной шее; кобыла осторожно втягивала воздух и пряла ушами, словно пыталась что-то найти вдалеке.

Марику будто кто-то толкнул изнутри, от радости она заерзала на месте. Кажется, лошадь чувствует, что она зовет ее! Надо пытаться снова и снова.

Марика закрыла глаза и сосредоточилась на картинке, которая возникала у нее перед глазами. Она не обращала внимание на духоту в салоне, на пассажиров, которые то заходили, то выходили из троллейбуса, на шумный город за стеклом, всем своим существом она была сейчас в тихом, влажном лесу, среди черных деревьев, рядом со своей любимицей.

«Остановка „Лесная зона“», – громкоговоритель вырвал хриплым объявлением девочку обратно в реальность салона. Она устремилась к двери: пора выходить, следующая остановка будет уже ипподром и Зеленый замок. Снаружи Марика оказалась вместе с небольшой толпой из пассажиров. Однако они сразу же направились по пешеходному переходу на другой край широкого асфальтового полотна и там дружно зашагали по дороге, которая вела к россыпи одноэтажных домов. Школьница же осталась одна на бетонной площадке остановки. Несколько секунд она неуверенно топталась на месте, никак не решаясь, в какую сторону двинуться. А потом перехватила покрепче рюкзак и шагнула прямо между деревьев. Несколько шагов – и лес будто обхватил ее мягкими руками из веток и утянул в свое сумрачное царство. Здесь не было признаков человека, вокруг жила лишь природа: щебетала, скрипела, шуршала путаница из птичьего гомона и движений ветерка в ветках; влажный воздух проникал под одежду и лип к коже; деревья, кусты словно постоянно пытались коснуться девочки – протягивали ветки, подкладывали сучки и коряги под ноги, проводили пальцами-прутиками по волосам. Марике не было страшно, но она растерялась, как же ей в этом лабиринте из зарослей найти лошадей?

Она набрала побольше воздуха в грудь и позвала:

– Мелодия!

Потом все громче и громче:

– Мелодия!!!!! Мелодия! Я здесь!

Ее крик разлетелся по веткам деревьев, запутался в кронах, его подхватил ветерок и потянул невидимой дымкой над лесом.

Высокая серебристая лошадь уловила его чуткими ушами, поймала вибрацию в пространстве настороженными ноздрями. Ее девочка здесь, она рядом! – Марика поняла это мгновенно. Кобыла втянула воздух, выискивая родной запах. Тот, который она искала уже много часов среди сплетения отвратительных ароматов. Они убежали далеко от мерзкой рези горечи и нагара, но он все еще тянулся невидимыми липкими лентами по всему лесу. Однако сейчас через эту ужасную вонь пали пробился запах ее любимой всадницы, она была где-то совсем рядом!

Серебряная кобыла пошла между деревьев на этот ориентир, который тянул ее все ближе и ближе к страшному месту. Там шумели автомобили, неприятно пах горячий асфальт и выхлопные газы. Но сейчас там ждала ее девочка, и серебрянка, вытянув бархатную морду, отправилась ей навстречу.

– Мелодия! – от крика начало скрести в горле, идти было все тяжелее, а она ведь только начала поиски. Изнутри у Марики потихоньку поднималось отчаяние: вокруг десятки километров лесного массива, оврагов, зарослей, глухих мест, ей придется очень долго искать здесь лошадей.

Как вдруг ее слух уловил нежное ржание и мягкий перестук копыт. Большая кобыла-серебрянка вышла из-за деревьев. Она ступала грациозно и мягко, словно серая тень.

Марика вскрикнула от радости, кинулась со всех ног к любимице и прильнула к ее шее:

– Ты жива! Ты нашлась! Ты нашлась! Ты услышала меня!

Серебряная кобыла с невероятной осторожностью коснулась губами волос человека. Все ее движения выражали радость от встречи!

Марика, закрыла глаза, и вдохнула знакомый аромат, в котором смешались теплая древесина, свежесть лесной зелени и хлебная кислинка.

Мелодия! Под пальцами скользил знакомый бархат морды, упругая шея пульсировала теплом. Ее любимая, родная лошадь!

Это чудесное воссоединение было словно соткано из волшебства, в котором они услышали и почувствовали друг друга через пожар и десятки километров.

Кобыла вдруг всхрапнула и принялась переступать ногами, развернула корпус в ту сторону, откуда пришла.

– Остальные, – осенило Марику. – Они там, да? Веди меня к ним! надо выбраться из леса и вернуться к людям.

Она поняла все правильно, Мелодия куда-то повела свою напарницу через густую чащу. Они пробрались через невысокие заросли, потом чуть спустились в низинку по отлогу, заваленному валежником. Здесь влажность стала еще сильнее, Марика почувствовала в воздухе свежесть, которая исходит от воды, скорее всего лесной речушки, которую они видели на карте.

Кобыла вдруг остановилась и мелодичным ржанием позвала остальных, на ее призыв из высокой черно-зеленой гущи начали выходить остальные лошади. Марика ахнула радостно:

– Вы все здесь!

Прекрасные животные окружили девочку, они фыркали, касались ее, будто приветствуя. Они выражали свою радость, что люди о них не позабыли и не бросили в беде. Они все еще чувствовала ее жуткий запах, удушливый и колючий, он тянулся теперь по всей лесной полосе, будто невидимые ленты между деревьев. Она не замечала его, ей была доступна лишь сырая свежесть леса. А вот животные до сих пор с отвращением втягивали воздух с этой неприятной примесью, он пугал их и вызывал желание умчаться подальше от невидимой и все же такой явной опасности.

Но появление человека означало, что опасность миновала.

И лошади, притаившиеся в лесном ложке, наперебой заходились в тревожном ржании, словно перекликались друг с другом, желая убедиться – все целы.

В лесной тени они казались Марике в своей воздушности бесплотными тенями и в то же время живыми и теплыми. Их особенный аромат, гладкие бока и утонченные движения кружились вокруг нее мягко и грациозно. В этом доверчивом слиянии человека и животного была невероятная гармония. Марика протянула руку и коснулась шелковистой шкуры, почувствовала, как под пальцами мерно перекатываются мощные мускулы. Она уже год занимается в Академии конного спорта и до сих пор удивляется при каждой встрече, до чего лошади похожи на живые корабли, такие же плавные и сильные. Себя она чувствовала лесной волшебницей из сказки: изящная фигурка с кольцами темных кудрей на плечах; вокруг кольцо из тонконогих, грациозных существ с такими же завитками и прядями шелковистых грив; их ажурные силуэты сплетались с гибкими ветвями и мощными стволами огромных деревьев в единое целое. Она общалась с ними без слов, чувствовала душой.

Правда, что делать дальше, лесная фея не знала, как теперь вывести животных из леса и главное – куда? Ведь конюшня сгорела, а вести их на пепелище бессмысленно, там никого сейчас, наверное, нет.

Марика достала телефон и набрала номер тренера Нади. Та откликнулась сразу, заговорила первая:

– Марика, привет. Хорошо, что ты позвонила, я совсем забегалась и забыла сообщить, что занятий не будет. Ты же знаешь о том, что на ипподроме был пожар. Лошади сбежали из денников, проломили копытами горящую стенку и убежали от испуга куда-то далеко. Мы сейчас ищем их.

– Я знаю… – Марика прервала Надю. – Они рядом со мной, я нашла их. Вернее, нашла Мелодию, а она привела меня к остальным.

Радости тренера не было предела:

– Я так рада, ох, это просто невероятно! Где ты находишься?! Они в порядке, никто не ранен? Как они себя ведут?

– Да, все хорошо, – Марика успокоила тренера. – Мы рядом с небольшой речкой, недалеко от ипподрома. Остановка называется «Сосновый бор», я не знаю, где точно.

– Оставайся с лошадьми, а я скоро буду.

– Я могу вывести их поближе к дороге, – предложила Марика. Надя помолчала, обдумывая ее предложение, после чего сказала:

– Нет, все-таки оставайтесь на месте. Я скоро буду, я совсем рядом. Десять минут и буду там, – Надин голос звенел от радости.

Марика положила трубку и задумалась.

Она заговорила с окружившими ее животными:

– Нам надо просто подождать. И нам помогут.

Марика вслушивалась в звуки, которые доносились издалека, со стороны дороги, пытаясь определить, подъехала ли Надя. Вот вроде бы что-то заурчало за стеной из деревьев, лошади еще сильнее заволновались. Ноги у них напряглись, уши стояли торчком, все тяжело дышали. Вдруг между веток дробным переливом пронеслось:

– Марика!

Она откликнулась:

– Я здесь! Надя! Я здесь!

Она старалась не кричать громко, чтобы не спугнуть осторожных животных. Они и без того пряли ушами, нервно вздрагивали напряженными телами в ожидании новой опасности.

Раздались шаги и из-за деревьев вышла Надя, тренер академии. Невысокая, крепкая, с разметавшимися прядями темных густых волос, она была похожая на маленькую, аккуратную пони.

Тренер тяжело выдохнула, когда дошла до своих подопечных:

– Наконец-то! Я так рада!

Она принялась осматривать лошадей, осторожно проводила ладошкой по их большим телам, выискивая подпалины на шкуре, ожоги, ссадины. И неутешительно качала головой, замечая нервозность животных. Да, пожар напугал их, без травм не обошлось. У некоторых были отметины на шкуре, которые оставил огонь, и все были настороже из-за навалившейся беды. Ни дома, ни привычного расписания, ни корма, боль на коже, ночевка в лесу – все это для человека было бы временными трудностями, он понимал бы и надеялся, что скоро ему помогут. А несчастные животные не знали, что случилось и когда эти несчастья прекратятся.

– Ну где же трейлеры? – пробормотала себе под нос Надя. Марика вскинулась:

– Что?

– Сюда должны подъехать фургоны, чтобы увезти лошадей, – пояснила тренер. – Ветеринара обещали прислать, – добавила она. И внимательно посмотрела на девочку: – Спасибо тебе огромное! Но как ты их нашла? Я с пожарными обошла все вокруг ипподрома, но мы не смогли их обнаружить.

– Я искала гораздо дальше, подумала, что раз у них тонкий нюх и слух, то скорее всего они убежали как можно дальше от запаха и шума пожара. Начала искать на этой территории, позвала Мелодию, она вышла ко мне, а потом отвела к остальным.

Надежда слушала Марику и кивала, на ее лице было удивление и восхищение ее способностью чувствовать животных. Конечно, она и не такое видела за время преподавания в конной школе и привыкла полностью доверять этим чутким и умным животным. Однако, такая парочка встречалась ей впервые. Своенравная Мелодия отличалась от остальных. Как строптивым характером, к которому нашла подход лишь единственная ученица, Марика Голубева, так и необыкновенным умом. Эта серебристая красавица мгновенно понимала любую команду школьницы по едва заметному движению и действовала всегда ловко и изысканно, напоминая своими движениями отточенные, воздушные па балерины.

Тренер гладила вздымающиеся бока и шелковые шеи лошадей, а те тревожно жались к ней и нервно переступали копытами, будто этим перестуком пытались пожаловаться, какой ужас им пришлось пережить.

Марика замолчала, а потом задала вопрос. который мучил ее уже давно:

– Что теперь? Где они будут жить?

Тренер сразу помрачнела: одна проблема решена, но еще столько ждет впереди… Как тяжелый камень, на Надю навалилось осознание, что теперь их школе нужен новый дом. И найти его надо как можно быстрее! Сейчас тепло днем, но ночами до сих пор зябко и в любой момент может испортиться погода. Конечно, открытое пространство – естественная среда обитания лошадей. Для начала можно бы обойтись попонами. Но это не дело. Лошадям нужен дом!

Она ответила на вопрос:

– Мне надо позвонить, поторопить перевозку. Придется отвозить лошадей по очереди, есть всего две оборудованных машины.

Она не сказала вслух, что перевозка будет стоит огромных денег, но Марика и сама по ее поникшим плечам и потухшим глазам поняла, что все плохо.

У Надежды вдруг зазвонил телефон, и она с удивлением перевела взгляд с экрана на Марику:

– Это твоя мама… – она вдруг догадалась. – Она не знает, что ты здесь?

Марика опустила голову, а вот и расплата за ее утренний порыв сбежать из школы прямо под носом у директора. Наверное, Жанна Аркадьевна пожаловалась маме, и та теперь пытается узнать, куда могла пропасть ее дочь.

Надя покачала головой в молчаливом осуждении. Нет, конечно, это девочка – талантливая всадница, но эти постоянные приключения и проблемы тянутся с прошлого года. Тогда-то и выяснилось, что-то Кристина Завирова скрывала весь год от матери свои занятия, то отец Марики не сразу узнал об увлечении дочери. Девчонки росли и становились все более самостоятельными, пробовали делать все сами, и это не всегда нравилось их родителям.

– Я должна ответить. Ты же понимаешь, что твоя мама переживает? – Надя кивнула на звенящий телефон.

Марика только кивнула в ответ, ей стало так стыдно, что она уткнулась в грудь Мелодии. Только она принимает ее без всякого осуждения и никогда не ругает, не говорит, как надо себя вести, просто преданно любит, как, наверное, не могут люди.

В носу защипало. слезы подступили к глазам от обиды. Вроде бы она и виновата, но с другой стороны ведь мама совсем не хотела ей помочь. Отказалась везти ее на ипподром… Ей больше ничего не оставалось, как действовать в обход, ну не бросать же Мелодию в беде – этого она точно никогда бы не допустила.