Салочки с генеральным

Ярослава Бекетова

Салочки с генеральным

Глава 1. Под лежачий камень мы всегда успеем

Сорок минут назад выехали из офиса и до сих пор в пути.

Я нервничаю и постоянно смотрю на циферблат наручных часов.

Сорок одна минута восьмого.

И почему именно я должна привезти ему эти чёртовы документы?

Чувство тревоги не отпускает даже когда за окном авто начинают мелькать прекрасные пейзажи частного сектора.

Ты не увидишь такую красоту больше, Кира. Будь в моменте! Наслаждайся высокими деревьями, кустами алых роз, ухоженными придомовыми территориями. Нет же, здесь всё настолько идеально, прекрасно, что хочется изуродовать, добавить неправильных линий, чтобы не чувствовать себя мелким и убогим среди такой роскоши.

Одни громадные ворота стали сменять другие.

Отгородились. Похоже интроверты тщательно охраняют свою территорию.

Пытаюсь расслабиться. Не получается. Потому вновь смотрю на часы.

Пятьдесят минут восьмого.

Водитель директора так гонит… Желает по – быстрее от меня избавиться и смотаться по своим делам? Примерно с тем же рвением я хочу домой.

***

Автомобиль остановился на территории высокого особняка. Некто открыл дверь снаружи и прохладный осенний воздух тут же наполнил собой салон, заставив меня задрожать от неожиданности. Мужчина в тёмных брюках и свободной футболке заинтересованно заглянул внутрь иномарки s – класса. И только когда мягкий взгляд серых глаз столкнулся с моим удивлённым взором, босс насмешливо бросил:

– Выходи.

Первый раз вижу, как директор улыбается. Это точно он? Два месяца работы и всего одно выражение лица Марка Григорьевича: игнор всего и вся.

***

Перешагнув порог чужого дома, я будто пересекла горизонт событий и оказалась в чёрной дыре, почувствовав вдруг, как энергия начинает покидать меня, оставляя после себя только страх и мысль "бежать" из этого белоснежного коридора.

Ой, мама… Голова кружится…

– Проходи, Савина, – мягко подтолкнули меня сзади. – Чего встала как столб?

Босс опять недоволен чем – то? Ну, это уже привычнее.

Я застенчиво потупила взгляд в пол. Немного потоптавшись у синего дивана с мягкой обивкой, лишь сильнее сжала в руках папку с документами.

Вот бы сейчас сбросить туфли и лечь спать. Для счастья мне больше ничего не требуется, только полноценный сон и этот распрекрасный диван.

Подумать только… Я настолько устала, что чужой диван приковал к себе всё моё внимание.

– Выпить хочешь? – раздался голос начальника из кухни, совмещённой с небольшой гостиной с тем шикарным диваном, у которого я и застыла соляной статуей.

Чего сказал? Кажется, мне предложили выпить.

Ледяной дождь из мурашек в миг пронзил иглами напрягшееся тело.

– Нет, – хмуро отозвалась.

Кира, успокойся! Ну, предложил тебе босс выпить, с кем не бывает? Не будет же он спаивать какого – то мелкого сотрудника ради непонятных целей.

– Простите, Марк Григорьевич, я не употребляю алкоголь.

Из кухни с небольшим стаканом в руке, наполненным ядрено – красной жидкостью, появилась директорская фигура. Массивная такая фигура. Немного устрашающая даже.

– Даа… – протянул босс, по выражению его лица стало ясно: не хочу выпить с ним, значит не уважаю. – Больно тебе будет, Савина, без анестезии.

Глава 2. Даже если вас съели, у вас есть два выхода

Приказала себе не акцентировать внимание на глупой шутке, озвученной мужчиной.

– Вот документы, – шустро отчиталась, дрожащими руками опустив черную увесистую папку на небольшой журнальный столик.

Не понимаю, почему нельзя было забрать чёртову макулатуру ещё на улице и отпустить меня?

С лёгкой руки директора две чашки ароматного кофе приземляются на стол на расстоянии одного чиха от тех самых документов.

Ну, очень важные бумаги, видимо…

– Марк Григорьевич, мне пора домой, – быстро произношу и замираю, с надеждой ожидая его привычный одобрительный кивок.

Внезапно Ризван хватает меня за запястье и тянет к себе на диван.

– Присаживайся, – упрямо твердит он.

Неловко приземляюсь рядом с мужчиной. Перед глазами маячит крепкое директорское бедро, обтянутое тканью брюк. Выдергиваю руку из захвата и торопливо отодвигаюсь к мягкому подлокотнику.

– Чего ты шугная такая? – с интересом спрашивает начальник, глядя на моё пунцовое лицо расплавленной сталью серых глаз.

Молчу, ведь по факту его не должны волновать причины. Это только моя внутренняя война. Кого и чего бояться – решу сама.

Взяв со стола чашку кофе, босс осторожно передаёт её мне.

– Угощайся.

Автоматически принимаю горячий напиток, лихорадочно соображая на тему внезапной любезности начальника.

И всё же, что – то здесь не так.

Сотрудники офиса щедро осыпают сплетнями директора Медфарма, испытывая при этом благоговейное восхищение им, однако, они же сами и отмечают, что в работе Ризван действительно слишком жёсткий. И если рассматривать знаменитое выражение "кнутом и пряником", то как раз пряники директор никогда не раздаёт, сначала кнут, потом ещё раз кнут. "Главное, – говорит он, – это дисциплина".

Заведующая моего отдела, утверждает, что Марк Григорьевич бизнес ведёт по – военному бескомпромиссно, потому что сам служил и даже на войне был. В общем мужчина он, прямо скажем, со своими тараканами.

Наслаждаюсь кофе и немного расслабляюсь. Начальник сосредоточился на документах и забыл обо мне, слава Богу. Занят, значит безопасен. Однако, не успеваю сделать следующий глоток, как с улицы раздается ужасающий грохот, отчего я приглушенно вскрикиваю. Небо тотчас озаряется белой кривой грозовой вспышкой.

– Мамочки… – произношу испуганно. Ледяной пот прошибает всё тело насквозь.

Марк Григорьевич хмурится, сканирует тёмным взглядом мою сжавшуюся фигуру и спрашивает низким волнующим голосом:

– Испугалась?

– Можно я пойду уже? – выдыхаю с мольбой.

Моя нервная система не справляется, пальцы не слушаются. Чашка, которую держу, начинает звякать, танцуя на блюдце. Мужчина вовремя успевает перехватить чайную пару, прежде чем та разобьется.

Вскакиваю с места, сиплю в ответ извинения, скороговоркой желая директору доброй ночи, и быстрым шагом направляюсь к выходу. Уверенно хватаюсь за ручку входной двери, как за спасательный круг, но та не поддаётся. Словно в замедленной съемке, дёргаю её ещё раз. Заперто. Спиной чувствую каменные мышцы начальника, нагло нарушающего моё личное пространство. С широко распахнутыми глазами наблюдаю, как жилистая рука мужчины с ярко выступающими венами твёрдо опускается на мою, сжимая, тем самым останавливая насильственные действия против ни в чем не повинной ручки, что так некстати решила не выпускать меня наружу.

– Тебе придётся остаться со мной, – шепчет босс, осторожно прикасаясь к чувствительному месту за ушком, из-за чего моё тело буквально сковывает от ужаса.

Лёгкие касания переходят в требовательные поцелуи, отчего я мгновенно превращаюсь в соляную статую.

Что мне делать? ЧТО?!

– Не бойся, – раздаётся сзади глубокий грудной смех. – Солдат ребёнка не обидит.

"Ага, – думаю про себя, – поиграет и отпустит".

Глава 3. Нет времени на медленные танцы

Мгновение и я упираюсь шальным взглядом в широкую грудь мужчины.

"Это какая-то чудовищная ошибка" – говорю себе, ощущая, как плечи до боли сжимают сильные пальцы босса.

Чёрт, какая он громадина!

– Марк Григорьевич, – обращаюсь к нему, пребывая в состоянии нарастающей паники, – мне нужно домой.

Начальник решительно впивается в мои дрожащие губы наглым поцелуем, сразу пытаясь протолкнуть внутрь свой язык.

Я, наконец, осознаю, ЧТО происходит. Это не глупая шутка, не розыгрыш. Мой босс ко мне пристаёт.

Испуганно упираюсь дрожащими кулаками в мощное тело напротив. Нет желания прикасаться к нему, но терпеть это насилие нельзя.

Ничего не выходит. Я не могу справиться с ним.

Проворные пальцы директора оказываются на моих ягодицах, другой рукой мужчина болезненно впивается в чувствительную грудь. Происходит что – то пугающе – запретное, отчего я начинаю позорно реветь.

В тот момент, когда Ризван разрывает поцелуй, позволяя мне сделать глубокий вдох, в оглушающей тишине холла, как выстрел, звучит пощёчина.

Ладонь горит, но я не жалею о том, что совершила. Он заслужил.

На лице мужчины появляется нездоровый румянец, взгляд становится тяжёлым, давящим.

Нет, ударила я не сильно, но сам факт пощёчины, видимо, его разозлил.

– Пойдём, – коротко приказывает обезумившее начальство и, вцепившись в моё плечо, тянет в противоположную от выхода сторону.

Автоматически совершаю несколько шагов за ним, но, когда открывается вид на белоснежную лестницу, резко торможу.

– Что такое? – руководство раздражает секундная заминка.

– Куда вы меня ведёте?

Сердце замирает в груди от нехорошего предчувствия.

– За гаражи котёнка показать.

Опять его глупые шутки…

– Что ты, как маленькая, в самом деле? – снисходительным тоном обращается ко мне босс.

– Марк Григорьевич, мне очень страшно! – призываю прекратить всё это, но директор не хочет ничего слышать, упрямо тянет меня за собой наверх.

– Столько времени было потрачено, чтобы выкурить тебя из офиса, Савина, – ворчливо замечает он.

Вспоминаю странные задания от руководства, незапланированную ночную командировку, поздние выездные отчёты. Не иначе как чудом, мне удавалось избежать неожиданностей. Прямо защита высших сил. И эта самая защита себя исчерпала.

Может у босса вечерние обострения и в самый пик шизов ему попалась я?

Внезапно тело охватывает жар. Резкое головокружение заставляет меня вцепиться в одну из стоек покрытых лаком перил.

– Мне плохо… – произношу шёпотом, уставившись в одну точку.

Прохладные ладони мужчины тут же мягко опускаются на лицо, обхватывая его с неподдельной нежностью. Босс смотрит в мои глаза, пытаясь что – то в них разглядеть.

– Жарко… – сиплю, сглатывая тугой ком в горле.

Совершив один шаг, понимаю, что координация движений нарушена. Ризван не даёт мне упасть, одним броском поднимая на руки непослушное тело. Контакт с горячей кожей директора вызывает крупную дрожь.

– Мо-ожно… – хочу попросить отпустить, но заплетающийся язык не слушается.

– Сейчас, моя маленькая, – отвечает босс, успевая осыпать нежную кожу лица быстрыми жалящими поцелуями.

Тяжело опускаю веки и тут же проваливаюсь в темноту, теряя последние силы.

***

С жадностью облизываю пересохшие губы, когда на них попадает несколько капель прохладной влаги. Приходя в себя, тянусь за желанным источником и, стукнувшись зубами о край стеклянного стакана, цежу живительную силу воды. Медленно открываю глаза, борясь с туманом в голове.

Весь ужас беспомощного положения накатывает в момент, когда вижу, как надо мной возвышается мужчина крайне возбужденного состояния и этот самый мужчина является генеральным директором Медфарма, а значит моим непосредственным начальником.

– Не надо… Нет… – речитативом повторяю, с ужасом осознавая, что руки и ноги не слушаются. Рельефные по-мужски красивые плечи расправляются, когда босс, торопливо стянув с себя футболку, берётся за ремень брюк.

С этого ракурса директор полностью закрывает собой тусклый свет комнаты, напоминая захватчика безжалостного и решительного.

Как будто со стороны наблюдаю, как Ризван стянув с меня короткий шерстяной жилет с v-образным глубоким вырезом, берётся за пуговицы на шелковой блузке.

"Этого не может быть, потому что этого быть не может!" – в десятый раз повторяю про себя, но факт остаётся фактом: я лежу на огромной постели распластанная и беспомощная, а мужчина, который ещё сегодня днём вёл себя холодно, методично избавляет меня от одежды.

Строгий руководитель, которого я считала трудоголиком, уважала за беспристрастное отношение ко всем сотрудникам, не может быть насильником. Не может ведь, так?

Глава 4. Человек не выбирает кого любить, но может выбрать от кого отказаться на век

– Не трогайте меня! – прошу босса, не позволяя себя раздеть, но как бы не крутилась в этих жадных руках, хныча, прося, отталкивая – всё бесполезно.

В результате неравной борьбы на мне остается бюстгальтер – бандо телесного цвета и бежевые колготки с низкой талией, которые не скрывают простые хлопковые трусики от жалящего взгляда маньяка – начальника.

– Сопротивляться, кусаться, лить слезы нельзя, – спокойным тоном предупреждает он. – Получать удовольствие, стонать можно и нужно.

Отворачиваюсь в сторону, не в состоянии выдержать тяжёлый взгляд потемневших глаз.

– Я этого не хочу!

Беззащитное горло обхватывает стальная ладонь, держит крепко, пока не причиняя боли, только фиксируя.

– Я хочу, – рычит босс в то время, как его рука проворно справляется с крючком классического бандо.

Предпринимаю неудачную попытку сбросить массивное тело с себя. Упираюсь в широкие плечи мужчины, изо всех сил впиваясь в его кожу короткими ногтями.

На правильном лице Марка Григорьевича расцветает плотоядная ухмылка. Момент и он срывает с меня белье. Боковым зрением подмечаю, как лифчик летит на пол. В защитном жесте тут же прикрываю грудь.

– Убери руки, – зло командует генеральный директор Медфарма, играя желваками.

Отрицательно качаю головой. Тогда Ризван с силой разводит в стороны мои окоченевшие кисти и вжимает их в матрас.

Зрачки директора расширяются, практически полностью перекрывая радужку.

Перехватив руки над моей головой одной своей громадной лапой, тут же размещает другую на высокой груди с маленькими розовыми сосками, что от холода стали твёрже.

Кадык босса быстро дёргается вверх-вниз и цепкий взгляд впивается в открытый участок тела.

Мгновение и к груди уже склоняется голодный зверь.

Жалобно вскрикиваю, когда горячие твёрдые губы обхватывают ареолу и принимаются ритмично её посасывать.

Всё тело горит, конечности не слушаются, моё сознание то проясняется, то снова мутнеет.

Мужчина поднимает голову, считывая мои ощущения, после чего принимается за другой сосок.

Непослушными пальцами цепляюсь за короткие волосы начальника, причиняю боль. Он не реагирует. Появляется желание оторвать его бестолковую голову и вытрясти из неё похотливые мозги, однако мои руки вновь перехватывают.

Глаза застилает пелена новых слез, когда директор в спешке размещается между моих ног, принимая удобную для себя позу, затем переносит свой вес на одну руку, другой сдёргивая расстегнутые брюки вниз вместе с трусами, высвобождая толстый возбуждённый член.

Весь ужас положения отражается на моем бледном обескровленном лице. Я готова скатиться в настоящую истерику.

Глаза Марка Григорьевича лихорадочно блестят, брови грозовыми облаками нависают над ними, а беспорядочный ёжик волос дополняет сцену сумасшествия. Воздух резкими толчками покидает мощные лёгкие мужчины, обдавая меня жарким дыханием.

– Прикоснись ко мне, – тихо сипит он.

Зажмуриваю глаза, прикрыв их для надежности ещё и ладонями. Как маленькая повторяю про себя: "Он не тронет. Не заставит".

– Кира… – выдыхает хрипло, полностью закрывая меня своим телом, но продолжая удерживать вес на одной руке, – пожалуйста, девочка моя, дотронься.

Крепкими пальцами сжимает мою ладонь и осторожно смещает её между нашими телами вниз. Когда пальцы касаются члена, одергиваю руку, будто получив ожог. Марк Григорьевич настойчиво перехватывает её и с силой прижимает к себе. От этих тактильных ощущений – горячего твёрдого мужского органа в руке – становится не по себе. Длинные крепкие пальцы обхватывают мою ладонь сверху, после чего обе наши руки синхронно задают один темп.

Он учит меня… Даже мысленно не хочу давать характеристику этому действию.

– Ещё. – босс мягко подталкивает к самостоятельности, убирая свои пальцы и прекращая помогать.

Почувствовав свободу, тут же одергиваю кисть, за чем следует недовольный рык директора.

– Савина… – Привычная маска злости искажает его лицо. – Верни руку на член и подрочи мне.

От шока мои глаза расширяются и становятся похожи на два блюдца.

То, что директор приказывает сделать ему… Звиздец – вот что это!

Пока я одуреваю от наглой пошлости чокнутого начальства, оно решает сменить тактику.

– Бл*дь, какая непокорная! Даже под… – не договорив, босс мгновенно переворачивает меня на живот и, оседлав, вдавливает в кровать.

Скребу пальцами, комкая темно – синюю ткань мягкого покрывала под собой, реву от бессилия, пока мужчину трясет от нестерпимого желания.

Колготки вместе с трусиками рваными кусками содраны с тела. Оказалось, это особая категория боли.

Для чего я родилась женщиной? Чтобы чувствовать себя раздавленной сто килограммовой тушей, без шанса победить?

Хватка мужчины ненадолго слабеет, затем следует обжигающий поцелуй в район позвоночника, отчего я дергаюсь, как от пощёчины. Горячие губы проходятся по каждому позвонку до самой шеи, где впиваются в кожу, оставляя засос.

– Я тебя съем, – насмешливо раздаётся сверху.

Глава 5. Пошла жаришка

Резким нетерпеливым движением раздвигает мои ноги и уверенно располагается между ними.

Гранитные плиты мышц намертво придавливают меня сверху.

Из-за головокружения, уже практически вижу вертолёты. Молюсь, чтобы босс быстрее закончил и оставил меня в покое.

– Мать твою, нельзя тебя трахать в таком состоянии. Никак нельзя… – агрессивный шёпот теряется в нецензурной брани: – Бл*дь, я сошёл с ума.

Грубо подхватывает меня под живот и, направив пальцы вниз, позволяет себе то, что до него не делал ни один мужчина.

От медленного ритмичного давления на клитор меня бросает в жар, к животу приливает тепло, но моему палачу мало. Сместив кисть ниже, босс как обезумивший, начинает растирать девственный вход подушечкой среднего пальца, срываясь на неглубокие проникновения.

Протяжно вою. Это невозможно вынести. А если бы он не опоил меня? Я могла бы противостоять сильному взрослому мужчине, нацеленному получить секс несмотря ни на что? Нет. Конечно, нет. И сама мысль об этом вселяет ужас. Он всё – равно изнасилует, сделает это, а мне как потом жить? Не выдержу.

Мужской палец, оказавшийся во мне на одну фалангу, приходит в движение, совершая ряд грубых рывков.

Мои всхлипы только сильнее возбуждают насильника. Учащенно дыша, он придавливает меня сверху всем своим весом, неистово толкаясь горячим твёрдым членом в поясницу.

Всё выглядит слишком нереально, как сон, который по ощущениям длится бесконечно. Но внезапно начальник делает рывок и со всей силы вжимается в моё обмякшее тело. Затем глухо стонет, щедро заливая семенем спину и ягодицы. А я теряю сознание.

Глава 6. Если голова болит, значит она есть

Марк

Надо же, не сдержался.

Всё, что требовалось в тот вечер: сделать так, чтобы Кира после "кофе" проснулась голой в моей постели, а дальше, дело плевое. Предложил бы секс на постоянной основе. Не согласится на долгосрочные свидания – пригрожу увольнением по статье.

Самому смешно. Девчонка морозилась с первого дня трудоустройства. Так что, кого и надо по статье, так это меня, причём по уголовной. В темницу, бл*дь, на пожизненное с фоткой Киры на стене камеры, чтобы скрашивала одинокие ночи заключённого.

*злорадный смех*

По стечению обстоятельств мне самому пришлось проводить собеседование зелёных студентов для отдела аналитики продаж в Медфарм. Ректор универа – старый друг моего отца – просил за своих учеников. Так что доверить такое дело кому – то другому было невозможно. Кира очутилась в числе пяти лучших выпускников. Я взял всех. Раскинул их по отделам в качестве помощников. Там видно будет.

Замотанная в строгий костюм Савина попала в центр моего внимания. Ткань брюк обтягивала её округлые бедра, хотя крой этого не предполагал. Природа щедро наградила девочку шикарной попкой, выделяющейся на фоне тонкой талии. Никогда не думал, что меня переклинит на чьей – то пухлой заднице.

Два месяца кружил орлом над этой неприступной девочкой. Савина оказалась отмороженной напрочь. Мало того, что не обратила на меня свое царское внимание, так в целом делала вид, что её мужчины не интересуют. Конечно, зачем молодой, красивой, свободной от отношений девушке секс?

Представляю, как все ржали с моей перекошенной рожи, когда муштровал Киру за любую оплошность. Вызывал в кабинет не один раз, но наша недотрога обзавелась защитниками в лице оборзевшей заведующей отдела аналитики и её подруг из кадров. Дурдом.

Препарат, который дал девочке, был безопасен. Я не собирался проводить опыты на живом человеке или тем более убивать, все – таки я – врач. Правда, без диплома.

В какой момент всё пошло не по сценарию? Наверное, после лицея. Вместо престижного столичного вуза, я пошел служить. Вернувшись из армии, поступил в медицинскую академию. Пять лет жизни пролетели как миг. Оставался шестой курс, диплом, ординатура, но бросив учёбу, я выбрал другой путь.

Первое высшее образование похерил, конечно, зато отслужив срочную, вернулся в родной город и попал в спецподразделение, успев ещё заочно окончить юридический. С этого момента моя жизнь разделилась на две части.

Наш отряд освобождал заложников и, мать вашу, это были дети! Напуганные, голодные, с опаской смотрящие на нас. Снайперам удалось грамотно обезвредить террористов через окна школы. Обошлись без штурма. Всех детей и учителей уже вывели из здания, оставалась одна женщина. Она заперлась в кабинете, напрочь отказываясь его покидать. По-человечески, была не права. Дети тряслись в актовом зале с шахидками, а дама пила кофе. До сих пор помню его аромат, тонкой дымкой круживший по коридору школы. Мы с Саидом выбили дверь и вывели любительницу снять стресс кофеином к лестнице. Женщина предупредила об ученице, которая спряталась в подсобке, недалеко от женского туалета. Тут я заподозрил неладное. Разделились с Саидом: он повел директрису на выход, а я пошёл искать девочку. Когда ребёнка не оказалось в подсобке, на интуитивном уровне осознал, что сейчас произойдёт. Рванул за Саидом, но было уже поздно. Раздался грохот и меня волной отбросило на несколько метров. Голова болела, мерзкий однотонный писк бил по мозгам. Контузило знатно. Не помню как, но вытащил полуживого Саида из-под обломков рухнувшего лестничного пролёта, однако, из-за полученных травм парень остался инвалидом. Как оказалось позже, на выходе женщина выхватила из сумки гранату и сняв чеку, подорвала себя. Никто не ожидал, что сообщницей террористов окажется директор ДШИ.

Спустя полгода после спецоперации Саид погиб. Чувствуя огромную вину перед ним и постоянно вспоминая тот день в детской музыкальной школе, я каждую ночь просыпался от собственного крика. Нервы стали ни к черту и продолжать работу в отряде я уже не мог. Ушёл после похорон боевого товарища и вновь круто изменил свою жизнь – бросил бухать, защитил диплом юриста и влился в Медфарм.

Отец официально передал мне головной офис спустя три года, когда убедился, что я не полный даун и осилю управление семейным детищем.

Старая боевая травма ещё даёт о себе знать, но она не станет оправданием моих действий перед Кирой. Я ведь не скажу ей что – то вроде: "Прости меня, девочка, старого контуженого солдата за обман, за принуждение, за унижение". Нет. Пусть не прощает! Потому что это только начало.

С другими женщинами секс всегда был жестким и долгим, как я люблю. Но никогда ни одну из них я не приводил домой. На то были причины.

Кира стала для меня особенной: первой, кого я захотел до искр перед глазами. Первой, кого я оставил ночевать под одной крышей, рядом с собой и с кем провел спокойную ночь, после того как поелозил на ней, конечно.

Пи*дец, она отключилась, когда я кончал. И вкусно и грустно.

Помыл её, переодел в свою футболку, уложил в кровать, предварительно измерив давление. Она мирно спала. Скорее всего стрессанула и отключилась.

Препарат оказывал действие на подвижность тела и обладал небольшими возбуждающими свойствами, так что память первого нашего вечера с девочкой вернётся к ней не сразу.

После душа завалился к прекрасной пухлой попке, сгреб в тиски и уснул со стояком.

Это была первая ночь за последние три года, когда я спал как убитый.

Глава 7. Поближе узнаешь, подальше пошлёшь

Кира

Самое дурацкое это ваше время суток – утро. И абсолютно ничем оно не мудрее вечера.

Заставив себя открыть глаза, я медленно приняла горизонтальное положение и откинула одеяло.