Фея большого города

Василиса задумалась. Она понимала, что не должна рассказывать правду, но что-то в спокойном, внимательном взгляде Максима заставляло её хотеть поделиться хотя бы частью своей истины.

– Да, сколько себя помню, – начала она, осторожно подбирая слова.

– Для меня растения – это не просто красивые создания. Они живые, у каждого есть своя… душа, характер.

Она сделала паузу, наблюдая за его реакцией. В его глазах не было насмешки, только искренний интерес.

– Например, розы – они гордые, знают себе цену, но под шипами скрывают нежность. А плющ… он хитрый, цепкий, умеет ждать своего часа. И если прислушаться, можно почувствовать, как они реагируют на настроение людей вокруг.

Максим слегка наклонился вперед, его локти оперлись о стол, а пальцы сложились в замок перед собой.

– Звучит почти мистически, – заметил он, но в его голосе не было скепсиса, только легкое любопытство, приправленное улыбкой.

– Возможно. Но разве вы не чувствуете что-то подобное, когда входите в старый лес? – рискнула она.

– Не слышите, как деревья… разговаривают с вами?

Она знала, что заходит на опасную территорию, но не могла удержаться. Ей нужно было понять, насколько он восприимчив к энергии природы. Максим замер на секунду, его взгляд стал чуть более пристальным, будто он что-то вспоминал.

– Знаете, – произнес он наконец, – иногда действительно кажется, что природа пытается что-то сказать.

Он сделал глоток вина, и Василиса заметила, как свет от свечи на столе отразился в его глазах, создавая иллюзию, будто в них вспыхнули крошечные искры.

– Когда я был студентом, мы выезжали на пленэр, – продолжил он.

– И в старых парках, среди вековых деревьев, возникало странное ощущение… присутствия.

Он смущенно усмехнулся, словно стесняясь собственных слов.

– Звучит глупо, да?

– Нисколько, – ответила Василиса мягко, но внутри её сердце учащенно забилось.

Он чувствует. Он действительно чувствует.

– Я думаю, вы более чувствительны, чем большинство людей, – добавила она.

В этот момент её волосы, словно в ответ на эмоции, слегка изменили оттенок, пряди стили на долю секунды бирюзовыми. К счастью, свет в ресторане был приглушенным, и Максим, казалось, не заметил этого.

– А вы верите в то, что в лесах могут жить… существа, которых не видят обычные люди? – спросил он неожиданно, и в его голосе прозвучала странная нота – не шутливая, а скорее изучающая.

Василиса почувствовала, как по её спине пробежал холодок.

– Всё зависит от того, что называть «обычными», – осторожно ответила она.

Их взгляды встретились, и на мгновение ей показалось, что в его серых глазах мелькнуло что-то знакомое. Но затем он рассмеялся, и момент прошёл.

– Простите, я, кажется, увлёкся. Наверное, это вино, – сказал он, поднимая бокал.

– Или магия этого места, – лукаво заметила Василиса, чьи волосы уже вернулись к своему обычному оттенку.

Она осторожно направила разговор в сторону его нового проекта и дубовой рощи.

– Неужели нельзя изменить проект так, чтобы сохранить все деревья в вашем новом проекте? – спросила она, приглушая дрожь в голосе, но пальцы её непроизвольно сжали край скатерти.

Максим вздохнул, и в этом вздохе было что-то большее, чем просто усталость от работы.

– Теоретически можно. Но это потребует не просто переработки концепции, а полного пересмотра всего. Фундаменты, коммуникации, даже подход к ландшафту…

Он провёл рукой по волосам, будто пытаясь стряхнуть невидимую тяжесть.

– А заказчик… он не просто настаивает. Он требует.

– И что, никаких компромиссов? – Василиса наклонилась чуть ближе, и свет от свечи скользнул по её лицу, высветив на миг золотистый отблеск в зрачках.

– Компромиссы? – Максим усмехнулся, но в его голосе не было веселья.

– Он говорит, что дубы «придают месту энергетику старины».

Он замолчал, словно осознав, как странно это звучит.

– А кто заказчик, если не секрет?

– Компания «ЭлитСтрой Корни».

Название повисло в воздухе, тяжёлое, донельзя странное.

– Довольно загадочная структура, если честно, – продолжил он.

– Они появляются ниоткуда, выкупают земли под застройку, строят разное… Стекло, бетон, новые технологии, всегда с подземными уровнями.

– А владелец?

– Тимур Викторович Мрачнолесов – весьма своеобразная личность. Настаивает на личных встречах, никакой электронной коммуникации. И очень, очень настойчив в своих требованиях.

Василиса почувствовала, как по спине пробежал холодок. «ЭлитСтрой Корни», господин Мрачнолесов. Это настораживало. Странное сочетание. Слишком странное.

Словно кто-то нарочно сплел эти слова так, чтобы они звучали почти как намек. «ЭлитСтрой» – холодный, безликий корпоративный ярлык. «Корни» – слишком буквально. А имя… Мрачнолесов.

Она слышала легенды о темных феях, выбравших путь, противоположный светлым, тех, кто питался не радостью и гармонией природы, а ее разрушением. Считалось, что они давно исчезли или ушли в другие миры. Некоторые считали, что они перешли в мир людей. Тот, кто когда-то носил фейское имя, мог заменить его на человеческое с отзвуком правды. Дубовяз. Чернорощ. Мрачнолесов. Почему бы и нет… Притворились людьми. Научились носить галстуки, подписывать контракты вместо магических клятв. Но суть осталась той же.

– Вы побледнели. Что-то не так?

Голос Максима выдернул ее из мыслей.

– Нет-нет, все в порядке, – Василиса быстро взяла себя в руки.

– Просто… я очень люблю природу, и мне жаль, когда исчезают деревья, особенно старые.

Она намеренно не сказала «когда их убивают».

«Они помнят», – хотела добавить она: «Помнят нас всех, когда мы еще не умели лгать».

Максим внимательно посмотрел на нее, и в его взгляде появилось что-то новое.

– Знаете, мне тоже жаль.

Он произнес это тихо, почти виновато.

– Если бы решение зависело только от меня…

Фраза повисла в воздухе недоговоренной, но Василиса поняла. Он был на ее стороне. Но не настолько, чтобы рискнуть.

Когда ужин подошел к концу, Максим настоял на том, чтобы проводить ее до дома. Василиса кивнула, не сопротивляясь, и, когда он помог ей накинуть легкий плащ, его пальцы на миг задержались у ее плеч. Решив немного прогуляться, они шли по вечерним улицам.

Воздух был свежим, каким бывает в майские вечера. Прохожих было немного, откуда-то слышался смех – чей-то счастливый вечер, чьи-то истории, в которых пока не было ни тревог, ни тайн. Василиса чувствовала себя странно – впервые за долгое время ей было по-настоящему уютно рядом с человеком. Не просто комфортно, а безопасно. Как будто можно было на миг забыть, что она – не совсем та, кем кажется, что за ее плечами история не этого мира. Максим просто шел рядом, и этого было достаточно. Он шёл рядом, а плечо время от времени слегка касалось её плеча – случайно, но от этого становилось теплее. Его рука иногда оказывалась так близко, что ей казалось – стоит лишь чуть сместиться, и их пальцы сплетутся сами. Но она не решалась.

Она украдкой наблюдала за ним, отмечая, как свет играет на его скулах, как тени делают взгляд глубже. Он ловил ее взгляд и тут же отводил глаза, но уголки его губ предательски подрагивали.

Она вдруг осознала, что уже давно не позволяла себе просто молчать рядом с кем-то, не заполняя тишину пустыми словами, и от этой мысли ей стало ещё спокойнее. Они прошли мимо маленького сквера, где ветер шевелил листья, и Василисе показалось, что деревья слегка склонились к ним, будто одобряя этот момент.

Затем Максим вызвал такси, и оно довезло их до дома Василисы.

– Спасибо за прекрасный вечер, – сказал Максим, когда они остановились у подъезда ее дома.

Его голос звучал тише, чем обычно, будто он боялся спугнуть что-то хрупкое.

– Надеюсь, мы повторим?

В его глазах мелькнуло что-то неуверенное, почти юношеское, и это было так не похоже на того делового человека, с которым она говорила за ужином.

– Обязательно, – улыбнулась Василиса.

Ее губы сами растянулись в улыбке, широкой и искренней, какой у нее не было уже давно.

Он наклонился и легко поцеловал ее в щеку. Мир на миг сузился до этого прикосновения. Она замерла, будто время остановилось на мгновение – его губы были мягкими и чуть прохладными от вечернего воздуха, а запах его кожи, смесь древесных духов и чего-то неуловимо родного, кружил голову.

Ее сердце забилось так громко, что она боялась, он услышит. Когда он отстранился, щека ещё долго хранила это прикосновение, словно на ней остался невидимый след, а в груди что-то мелко и радостно дрожало.

От прикосновения его губ по телу Василисы пробежала волна тепла, а кончики ее волос на миг вспыхнули розовым светом. Это длилось доли секунды – легкое свечение, едва заметное в темноте, словно отблеск заката в ее прядях. Но она тут же сжала пальцы, и свет погас.

К счастью, Максим этого не заметил – он уже отстранялся, улыбаясь.

– До встречи, Василиса.

Он сделал шаг назад, но его взгляд все еще держал ее, будто не хотел отпускать.

– До встречи, – прошептала она.

И когда дверь подъезда закрылась за ней, она прижала ладонь к щеке, где еще чувствовалось тепло его губ, и улыбнулась в темноту.

⸰ ❀ ⸰ ❀ ⸰ ♡ ⸰ ❀ ⸰ ❀ ⸰

– Ты сошла с ума! – Оберон метался по комнате, его хвост был взъерошен от возмущения, а шерсть на загривке топорщилась.

Каждый его шаг оставлял на полу слабые мерцающие следы – фейри с трудом сдерживал магию, когда злился.

– Свидание с человеком? С архитектором, который собирается уничтожить нашу рощу?

Он резко развернулся, и его длинные, заостренные уши задрожали.

– Ты хоть понимаешь, что если они согласуют этот проект, мы потеряем не только портал? Нарушится обмен энергий и…

Он не договорил, пытаясь подобрать цензурные слова.

Василиса устало опустилась в кресло. Дома она сняла гламор – маскировочное заклятье, скрывающее ее истинный облик. Её крылья мягко раскрылись за спиной, полупрозрачные, с множеством тонких прожилок, переливающиеся, как крылья гигантской волшебной стрекозы из человеческого мультфильма. Она провела пальцами по подлокотнику, оставляя за собой легкий след искр.

– Я должна была что-то предпринять, – возразила она, – не могу я просто ждать, пока бульдозеры въедут в рощу. И у меня хорошие новости. Он не хочет уничтожать деревья. Это требование заказчика.

Оберон резко замер. Его зеленые глаза, обычно светящиеся, как светлячки, сузились в подозрительных щелочках.

– И кто же этот заказчик? – спросил он скептическим тоном, прижимая уши.

Василиса вздохнула.

– «ЭлитСтрой Корни». Владельца зовут Тимур Мрачнолесов.

Имя прозвучало, как удар грома. Оберон застыл, его хвост резко дернулся, а шерсть встала дыбом. Даже воздух вокруг него на мгновение сгустился в дрожащую дымку.

– Тимур? Мрачнолесов? – его голос стал тише, но в нем зазвучала тревожная нотка.

– Ты уверена?

Василиса нахмурилась.

– Да, именно так сказал Максим. Ты знаешь это имя?

Оберон резко взлетел на стол, его когти цокнули по дереву. Он сел, обернув хвост вокруг лап. Взгляд потяжелел, сейчас никто бы не принял его за обыкновенного кота.

– Легенды не врут, – мрачно произнес он.

Его голос внезапно стал глубже, словно эхо древнего леса. Когти Оберона впились в деревянную столешницу, оставляя тонкие царапины. Вокруг них заплясали мелкие золотые искры.

– Ты забыла свой родной язык? Вспоминай.

Он взмахнул лапой. Между ними вспыхнули изумрудные буквы древнего фейского наречия.

– Имя «Тимур» очень похоже на древнее фейское слово «Тим-моор». Переведи на русский, и получится «поглотитель света». А фамилия «Мрачнолесов»…

Он фыркнул.

– Как-то уж слишком похоже на человеческую адаптацию родового имени «Мра’хнолиссе».

Василиса замерла. В ее памяти всплыли обрывки старинных сказаний, которые бабушка рассказывала ей перед сном, оборачивая комнату паутиной теней, чтобы сказка казалась живее.

– Владыка увядающей чащи… – прошептала девушка, и ее крылья непроизвольно сложились, будто пытаясь защититься от невидимой угрозы.

– Вот – вот.

Оберон опять поднял лапу, и в воздухе замерцал силуэт – тень высокого существа с черными глазами.

– Последний из Мра’хнолисс – один из древнейших темных фей, изгнанный из фейского мира за попытку осквернить Великий Дуб.

Тень на мгновение ожила, изобразив, как длинные, костлявые пальцы впиваются в кору исполинского дерева.

– Говорят, он поклялся уничтожить все порталы между мирами, чтобы светлые феи не могли больше путешествовать между реальностями.

Василиса вспомнила «Сказку о Тим-мооре, Поглотителе Света». В ее роду эту историю рассказывали всем детям в числе первых, причем не просто так, а с магией – чтобы слова лучше запоминались.

«Давным-давно, когда миры ещё не разделились, а Великий Дуб пророс своими корнями сквозь все реальности, жил Тим-моор – фей из древнего рода Мра’хнолиссе. Он был могучим, но жестоким, и сердце его пожирала зависть к силе света. Однажды он попытался осквернить Великий Дуб, желая выпить его соки и обрести власть над всеми порталами между мирами. Но светлые феи во главе со своей королевой защитили Дуб и изгнали Тим-моора в не магический мир, лишив его истинного имени и силы. С тех пор он бродит среди людей, скрываясь под разными именами, и жаждет мести. Его тень растёт с каждым закатом, и, если он завершит свой план, миры навсегда разделятся, а Великий Дуб засохнет, оставив фей в вечной тьме.»

«Эпично, хотя и преувеличено», – подумала Василиса. Но как еще рассказывать детям об опасности? Сказки фей, как и у людей, часто были не просто сказками – они были предупреждениями, заклинаниями, а иногда и пророчествами.

Оберон, видя ее задумчивость, резко щелкнул зубами, рассеивая тень.

– Пожалуй, твой архитектор – наш единственный шанс… – прошипел он.

– Если Мрачнолесов хочет уничтожить рощу, значит, он нашел способ. И если он добьется своего…

Его голос оборвался, но Василиса и так знала продолжение.

– Да, случится катастрофа, если он доберется до главного московского портала, – закончила Василиса.

– Но почему именно сейчас? – спросила Василиса.

Оберон покачал головой, его усы встопорщились.

– Возможно, он набрал достаточно сил. Темные питаются разрушением, болью, страданием. А современный мир людей…

Он бросил взгляд в окно на ночной город.

– Предоставляет для этого множество возможностей. Войны, болезни, разбитые сердца, экологические катастрофы – все это для него пиршество. И чем больше он поглощает, тем ближе момент, когда он сможет разорвать последние нити, связывающие миры, – рассудительно добавил он.

Василиса встала и подошла к окну. Ночная Москва раскинулась перед ней, мерцая тысячами огней – холодных, электрических, лишенных магии. Но где-то там, в этой паутине бетона и стали, скрывался тот, кто мечтал уничтожить ее дом. Ее настоящий дом.

– Я должна остановить его, – решительно сказала она, и в ее голосе зазвучали стальные нотки, доставшиеся ей в наследство от поколений стражей.

– И Максим может мне помочь, даже не подозревая об этом.

«Кот» вскочил на подоконник перед ней, и его тень на мгновение раздвоилась – одна половина осталась обычной кошачьей, а вторая вытянулась в эфирную фигурку с острыми ушами, видимую лишь в лунном свете.

– Ты играешь с огнем, Василиса, – предупредил Оберон, и его глаза вспыхнули янтарным пламенем.

– Если Мрачнолесов узнает о тебе, если поймет, что ты – фея…

Он сделал паузу, давая ей осознать вес своих слов.

– Ты, конечно, защитница, но… помнишь, почему ты живешь в этом мире? Разве это твоя битва?

Она помнила. Слишком хорошо. Тот день, когда портал захлопнулся за ее спиной… Обещание, данное самой себе… Но сейчас она сжала кулаки, и по ее крыльям пробежали золотые искры.

– Он не узнает. Я буду осторожна. Мне кажется, я уже достаточно отдохнула.

Оберон фыркнул, но не стал спорить. Он знал этот тон. Когда Василиса говорила так, ее уже ничто не могло остановить.

Но уже через несколько дней Василиса поняла, что ситуация сложнее, чем она думала.

⸰ ❀ ⸰ ❀ ⸰ ♡ ⸰ ❀ ⸰ ❀ ⸰

Майский день с утра радовал москвичей погодой – ласковый ветерок играл в кронах деревьев, уже успевших одеться в молодую зелень. Солнце, еще не набравшее летней мощи, щедро дарило тепло. Воздух был напоен каким-то весенним запахом, который бывает лишь в мае. Василисе показалось, что люди на улицах улыбались чаще обычного. Она предвкушала приятный рабочий день, но все оказалось не так.

Максим пришел в магазин взволнованный, его лицо было напряженным. Даже его обычно аккуратно уложенные волосы казались взъерошенными, словно он всю дорогу бежал сюда, не останавливаясь.

– Василиса, я могу с вами поговорить? – его голос прозвучал озабоченно, в нем слышались отголоски тревоги.

Она заставила Василису насторожиться. Девушка кивнула. Повесила на входную дверь табличку «Перерыв 15 минут» и повернула ключ в замке. Закрыв дверь, она повернулась к нему.

– Что случилось?

– Вчера была встреча с заказчиком. Я попытался предложить альтернативный проект, который сохранил бы все деревья. Я даже подготовил чертежи, расчеты…

Он замолчал, его взгляд устремился в пустоту, будто он снова видел перед собой ту сцену. Василиса почувствовала, как по ее спине пробежал холодок. Ее волосы начали темнеть у корней, приобретая темно-фиолетовый оттенок.

– И произошло… что-то странное, – продолжил Максим.

– Странное? – Василиса сделала шаг вперед, и ее голос прозвучал резче, чем она планировала.

Максим поморщился, но не от ее тона, а, казалось, от собственных воспоминаний.

– Тимур… он сначала не хотел смотреть новый проект. Он сначала улыбался и шутил. Потом все же открыл проект. И…

Он нахмурился.

– Мрачнолесов пришел в ярость. Но дело не в этом… на секунду мне показалось, что его глаза изменились. Зрачки стали вертикальными, как у кошки. И воздух вокруг него потемнел, словно сгустился.