Игра на убывание

– Похоже, Макеев действительно собирал компромат, – сказал Денис, открывая первый файл. – Смотрите: договоры на поставку стройматериалов для муниципальных нужд. Цены завышены в два-три раза. А вот банковские справки – деньги переводились на счета каких-то фирм-однодневок.

– Имена есть?

– Есть. – Денис кликнул на следующий файл. – Веселов Игорь Петрович подписал большую часть этих договоров. А вот тут ещё интересно – фотография.

На экране появился снимок, сделанный, судя по всему, скрытой камерой. Веселов передавал толстый конверт мужчине в дорогом костюме рядом с чёрной иномаркой.

– Где это снято? – спросила Светлова.

– Судя по фону, около администрации. А дата на файле – 15 сентября.

– За два дня до даты на слонике, – заметил Крылов.

Светлова почувствовала, как пазл начинает складываться. Макеев вёл активное наблюдение за Веселовым, собирал на него материал. 17 сентября – возможно, день, когда он получил какую-то особенно важную информацию. Отсюда и памятная дата на сувенире.

– Есть ещё что-то?

– Аудиозаписи, – Денис переключился на другую папку. – Несколько разговоров. Качество не очень, но разобрать можно.

Они прослушали первую запись. Голоса двух мужчин, один – явно Веселов.

– «…нельзя так рисковать, Игорь Петрович. Если всё вскроется…»

– «Ничего не вскроется, если не болтать лишнего. А этот Макеев слишком много на себя берёт.»

– «Может, с ним поговорить? Предложить долю?»

– «Поздно уже. Он записи ведёт, фотографии делает. Думает, что мы не знаем.»

– «И что будем делать?»

– «Подумаем. Найдём способ.»

Запись обрывалась. Светлова переглянулась с коллегами. Это было уже не просто подозрение – это было практически признание в том, что Веселов планировал что-то сделать с Макеевым.

– Когда записано? – спросила она.

– Двенадцатое октября, – ответил Денис. – За три дня до убийства.

– Хорошая работа, – сказала Светлова. – А теперь нужно выяснить, кто был вторым собеседником Веселова.

– У меня есть предположение, – Петров поднял руку. – Помните, я говорил про главу местного отдела архитектуры и строительства? Корякин Сергей Михайлович. Они с Веселовым часто вместе замечаются. И большинство тех договоров, что нашёл Макеев, проходили через строительный отдел.

– Давайте его найдём и поговорим с ним.

Но Корякина найти не удалось. Секретарша в администрации сказала, что он уехал в отпуск – внезапно, прямо вчера вечером. На работе не появлялся, телефон не отвечал.

– Удобно, – мрачно заметил Крылов. – Труп ещё не остыл, а свидетели уже в бега.

– Нужно объявить его в розыск?

– Пока рано. Официально он в отпуске, претензий к нему нет. Но проверить, где он, стоит.

К вечеру у Светловой раскалывалась голова. Дело обрастало новыми подробностями, но каждая из них порождала ещё больше вопросов. И постоянно мучила мысль об Андрее. Она не могла сосредоточиться на работе, постоянно прокручивая в голове их вчерашний разговор. Неужели он действительно ничего не скрывает?

Около девяти вечера, когда она сидела в номере и пыталась привести в порядок записи по делу, зазвонил телефон. Андрей.

– Лена, я тут ещё кое-что вспомнил, – голос у него был взволнованный. – Про того Макеева.

У неё ёкнуло сердце:

– Что вспомнил?

– После его звонка в сентябре… он ещё присылал письмо на электронную почту. Я сначала забыл, а потом нашёл в папке со спамом.

– Что в письме?

– Он прикрепил несколько документов и спрашивал, могу ли я подтвердить их подлинность. Сказал, что это касается исторических фактов о местном самоуправлении.

– И ты что ответил?

– Честно говоря, не ответил вообще. Документы были какие-то современные, справки из архива, выписки. Это не моя специализация. Да и времени не было тогда – сессия, зачёты…

– Андрей, а это письмо у тебя ещё есть?

– Да, должно быть. Хочешь, перешлю?

– Обязательно. Прямо сейчас.

Через несколько минут в её телефоне пришло уведомление о новом письме. Светлова открыла вложения – три скана документов из муниципального архива. Справки о выделении земельных участков под строительство, датированные 2018-2020 годами. Подписи – Веселов и Корякин.

И ещё один документ – более свежий. Справка из банка о движении средств по счёту ООО "Стройинвест". Огромные суммы, поступающие с муниципальных счётов и тут же выводимые на счета физических лиц.

Светлова почувствовала, как сердце забилось чаще. Макеев не просто подозревал коррупцию – у него были доказательства. И эти доказательства теперь были у неё.

– Андрей, – сказала она в трубку, – ты эти документы внимательно смотрел?

– Нет, пробежал глазами и забросил. А что?

– Там суммы указаны?

– Кажется, да. А в чём дело?

Светлова быстро подсчитала цифры в банковской справке. Около пятидесяти миллионов рублей за два года. Для городка в двенадцать тысяч жителей это огромные деньги.

– Лена, ты меня пугаешь, – сказал Андрей. – Что происходит?

– Ничего, просто… – она запнулась. Могла ли она рассказать мужу детали следствия? Имела ли право? – Просто дело сложнее, чем казалось.

– Хочешь, я всё-таки приеду? Чувствую, что тебе сейчас нелегко.

– Нет, не нужно. Не надо…

Она не успела договорить. В её номер постучали. Резко, настойчиво.

– Андрей, мне нужно идти. Перезвоню.

– Лена, будь осторожна…

Она отключилась и подошла к двери. За ней стоял незнакомый мужчина лет сорока, в тёмном костюме.

– Елена Викторовна Светлова?

– Да. А вы кто?

– Меня зовут Кравцов. Можно войти? У меня к вам деловой разговор.

– В такое время? – она посмотрела на часы. Половина десятого вечера.

– Поверьте, это важно. Касается вашего расследования.

Что-то в его тоне заставило её отступить и пропустить его в комнату. Мужчина был подтянутый, внимательный, двигался как человек, привыкший к опасности. На левой руке – шрам.

– Я представляю определённые интересы, – сказал он, не садясь. – Нам известно, что вы расследуете смерть Макеева.

– И что?

– И мы хотим предупредить вас. Это дело лучше закрыть как можно быстрее. Версия – бытовое убийство, ограбление, что угодно. Но не копайте глубже.

Светлова почувствовала, как по спине пробежал холодок:

– Кто такие "мы"?

– Это неважно. Важно другое. – Кравцов достал телефон, показал ей фотографию. – Узнаёте?

На экране был снимок её мужа. Андрей выходил из института, нёс портфель. Фото явно сделано недавно – он был в куртке, которую купил только в этом месяце.

– Что это значит? – голос её дрожал.

– Это значит, что мы знаем о вас всё. Где вы живёте, где работает ваш муж, каким маршрутом он добирается на работу. – Кравцов убрал телефон. – Андрей Петрович очень интересно беседовал с Макеевым. Жаль, что не рассказал вам всю правду об их отношениях.

– Что вы хотите сказать?

– А то, что ваш муж помогал Макееву с архивными документами. И получил за это деньги. Немалые деньги. – Кравцов улыбнулся холодной улыбкой. – Так что теперь он тоже в этой игре. Хочет он того или нет.

У Светловой потемнело в глазах. Значит, Андрей её обманул. Значит, он действительно работал с Макеевым. А теперь лжёт ей прямо в лицо.

– И что вы предлагаете? – с трудом выговорила она.

– Закройте дело. Найдите какого-нибудь бомжа или наркомана, повесьте на него убийство и забудьте обо всём. В противном случае… – он пожал плечами. – История знает много примеров, когда слишком любознательные люди плохо кончали. Особенно если эта любознательность касается их близких.

– Вы мне угрожаете?

– Я вас предупреждаю. Разница существенная.

Кравцов направился к двери, но на пороге обернулся:

– У вас есть время до завтра. Подумайте хорошенько.

Когда он ушёл, Светлова рухнула в кресло. Руки тряслись так, что она не могла удержать стакан с водой. Андрей лгал ей. Андрей был связан с Макеевым. А теперь им обоим угрожали.

Она набрала номер мужа. Длиные гудки. Наконец он ответил:

– Алло, Лена?

– Андрей, – голос её был твёрдым, несмотря на внутреннюю дрожь, – нам нужно поговорить. Серьёзно поговорить.

– О чём?

– О Макееве. О деньгах, которые ты от него получал. О том, почему ты мне врал.

Тишина. Долгая, красноречивая тишина.

– Лена…

– Не надо. Просто скажи правду. Ты помогал ему с документами или нет?

– Да, – тихо сказал Андрей. – Помогал.

– Сколько раз?

– Три. Он приезжал в Москву, мы встречались в кафе. Он показывал документы, я объяснял, что они означают, как проверить их подлинность.

– За деньги?

– Да. Он настоял, сказал, что не хочет быть должным. Заплатил сто тысяч.

У Светловой закружилась голова. Сто тысяч – серьёзные деньги для семейного бюджета. И Андрей не сказал ей ни слова.

– Почему не рассказал мне?

– Потому что знал, как ты отреагируешь. Ты бы сказала, что это неэтично, что нельзя брать деньги за такие консультации. А мне нужны были деньги на конференцию в Петербурге, помнишь?

Она помнила. В сентябре Андрей ездил на международную конференцию по истории. Говорил, что институт выделил командировочные.

– Андрей, ты понимаешь, в какое положение меня ставишь?

– Лена, я не делал ничего плохого! Просто объяснил человеку, как читать архивные справки. Это же не преступление!

– А что он искал? Ты не спрашивал?

– Он сказал, что подозревает местных чиновников в коррупции и хочет найти подтверждение. Я подумал – ну и правильно, пусть воров ловит.

– И тебе не пришло в голову, что это может быть опасно? Для него и для тебя?

– Откуда мне было знать… – в голосе Андрея появились виноватые нотки. – Лена, прости. Я действительно не думал, что это может так обернуться.

Светлова закрыла глаза. Муж не лгал – скорее, он просто не понимал серьёзности ситуации. Но факт оставался фактом: теперь он был связан с убитым человеком. И кто-то об этом знал.

– Андрей, ты никому не говорил об этих встречах с Макеевым?

– Конечно нет!

– А коллегам? Друзьям? Может, мимоходом упомянул?

– Нет, я же не идиот! Понимал, что это сомнительная история.

– Тогда откуда о ваших встречах знает этот Кравцов?

– Кто такой Кравцов?

Она рассказала о ночном визите. Андрей слушал молча, и с каждой её фразой дыхание его становилось тяжелее.

– Лена, – сказал он, когда она закончила, – может, мне действительно лучше сейчас исчезнуть? Уехать куда-нибудь, пока ты не закончишь это дело?

– Нет. Если ты уедешь, это будет выглядеть как бегство. А ещё хуже – как признание вины.

– А что тогда делать?

– Сидеть дома, никуда не ходить одному, особенно вечером. И если кто-то будет звонить или приходить – сразу мне сообщать.

– Лена, а ты… ты мне веришь?

Она помолчала. Верила ли она ему? Хотелось верить. Но доверие, как она знала из опыта работы, и объективное расследование – вещи не всегда совместимые.

– Стараюсь верить, – честно ответила она.

После разговора она не могла заснуть. Ворочалась в постели, прислушиваясь к каждому шороху за окном. А в три часа ночи зазвонил телефон. Номер неизвестный.

– Алло?

– Елена Викторовна, – голос был изменён, но она узнала интонацию Кравцова. – Надеюсь, вы хорошо подумали над нашим разговором.

– Слушаю.

– Ваш муж сейчас дома. Спит. Очень крепко спит в своей кровати на Мясницкой улице. Но сон – штука ненадёжная. Можно заснуть и не проснуться.

Сердце её бешено заколотилось:

– Что вы хотите?

– Завтра официально закройте дело Макеева. Версия – бытовое убийство на почве ограбления. И забудьте про всё, что нашли в его компьютере.

– А если нет?

– То ваш муж станет обладателем цифры «1». А вам придётся расследовать уже два убийства вместо одного.

Связь прервалась. Светлова лихорадочно набрала номер Андрея. Долгие гудки. Наконец сонный голос:

– Лена? Что случилось?

– Ты дома?

– Конечно дома. А где мне ещё быть в три ночи?

– Ты в порядке?

– Да, просто спал. А что?

– Ничего, – она не решилась рассказать об угрозе. – Просто приснился дурной сон.

– Всё будет хорошо, Лен. Ложись спать.

Но спать она больше не могла. Сидела у окна до рассвета и думала: как ей поступить? Закрыть дело и спасти Андрея? Или продолжить расследование и рискнуть жизнью самого близкого человека?

А где-то в городе убийца уже готовил, возможно, цифру «1». И теперь Светлова знала, для кого она предназначена.

Глава 4. Между молотом и наковальней

Утро четвёртого дня в Борисково началось с того, что Светлова проснулась от собственного крика. Снился ей Андрей – он лежал на полу в луже крови, а на груди у него алела цифра «1». Она проснулась в холодном поту, с бешено колотящимся сердцем, и первым делом схватила телефон.

– Алло, Лена? – сонный голос мужа показался ей самым прекрасным звуком в мире.

– Извини, что разбудила. Просто хотела услышать твой голос.

– Всё в порядке? Ты какая-то странная.

– Всё хорошо. Спи дальше.

Но сама она уже не могла заснуть. Встала, подошла к окну. За стеклом серым маревом висел осенний туман, сквозь который едва проступали контуры противоположных домов. Где-то далеко лаяла собака – протяжно, тоскливо, словно оплакивая что-то безвозвратно потерянное. Улица была пуста, только под единственным фонарём жёлтым пятном светился мокрый асфальт.

Светлова налила себе кофе из термоса, привезённого из Москвы, и села в потёртое кресло у окна. Растворимый кофе был невкусным, но горячим – именно то, что нужно в такие моменты, когда мир кажется холодным и враждебным.

Она думала о том, как изменилась её жизнь за эти несколько дней. Ещё неделю назад самой сложной проблемой было найти общий язык с новыми коллегами в Следственном комитете. А теперь… теперь под угрозой оказался Андрей, а сама она балансировала на грани между профессиональным долгом и семейным счастьем.

В семь утра она была уже в отделе полиции. Крылов и Андреев прибыли почти одновременно с ней – все спали плохо, это было видно по их усталым лицам. Денис, IT-специалист, выглядел так, будто вообще не ложился – красные глаза, небритые щёки, одежда как будто надета наспех.

– Всю ночь ковырялся в этих файлах, – объяснил он, потирая виски. – И нашёл кое-что интересное.

Он включил компьютер и открыл новую папку.

– Смотрите. Помните стеклянную фигурку слоника с датой 17 сентября? Я проанализировал все файлы, созданные в тот день на компьютере Макеева. И вот что получилось.

На экране появился документ – скан письма на официальном бланке Администрации Борисково.

– Это запрос в областное управление Федеральной службы по финансовому мониторингу, – пояснил Денис. – Макеев просил проверить счета нескольких организаций на предмет сомнительных операций.

Светлова пробежала глазами по списку. Там были «ООО "Стройинвест"», «ИП Корякин С.М.», «ООО "Благоустройство+"» и ещё несколько фирм.

– То есть он не просто собирал компромат, – задумчиво сказала она. – Он официально обращался в контролирующие органы.

– Похоже на то, – кивнул Денис. – А вот это ещё интереснее.

Следующий документ был ответом из областного управления, датированным 28 сентября. Сухим канцелярским языком сообщалось, что по указанным организациям действительно проводится проверка в связи с выявленными нарушениями валютного законодательства и подозрениями в отмывании денежных средств.

– Чёрт, – выдохнул Крылов. – Значит, Макеев действительно на что-то наткнулся. И наверху его услышали.

– Получается, что убили его не просто как назойливого свидетеля, – медленно сказала Светлова. – Убили как человека, который уже запустил официальное расследование.

Петров, молчавший до этого, поднял голову:

– А это значит, что дело может выйти далеко за пределы нашего города. Если областное управление уже в курсе…

– Именно, – Светлова почувствовала, как ситуация становится ещё более сложной. – Нам нужно связаться с областью и выяснить, что они знают.

Но прежде чем кто-то успел что-то сказать, зазвонил телефон Петрова. Он ответил, слушал несколько минут, изредка произнося «понял» и «да, конечно». Лицо его становилось всё мрачнее.

– Что случилось? – спросила Светлова, когда он положил трубку.

– Это была дежурная часть, – Петров потёр лоб. – Полчаса назад нашли тело. Корякин Сергей Михайлович, тот самый, что якобы уехал в отпуск.

У Светловой ёкнуло сердце:

– Где?

– В лесу, в трёх километрах от города. Рыбаки обнаружили. И да, на груди у него вырезана цифра «2».

Воцарилось молчание. Все понимали, что это означает. Игра продолжается. И следующий в очереди – тот, кому предназначена цифра «1».

– Выезжаем, – сказала Светлова, стараясь, чтобы голос звучал твёрдо.

Дорога к месту обнаружения тела пролегала через окраину города. Светлова смотрела в окно и впервые по-настоящему вглядывалась в то, как живёт Борисково. То, что она видела, не внушало оптимизма.

Частный сектор начинался сразу за панельными пятиэтажками. Покосившиеся деревянные заборы, за которыми виднелись ветхие домики и заросшие сорняком огороды. Кое-где встречались совсем покинутые дома – с заколоченными окнами, провалившимися крышами, развалившимися верандами. Над одним из таких домов кружили вороны.

На углу одной из улиц стояла группа мужчин – лет пятидесяти-шестидесяти, в потёртых куртках и вязаных шапках. Они о чём-то оживлённо говорили, размахивая руками. Андреев притормозил у светофора, и в открытое окно долетели обрывки разговора:

– …опять кого-то замочили, говорят… – Да что ты, серьёзно? – Серьёзно! В лесу нашли. Слышал от Петрова из второго участка… – А кого? – Да того, из стройотдела. Корякина. – Ого! А я думал, он в отпуск уехал. – Куда там отпуск. В землю уехал…

Светлова невольно прислушалась. Новости в маленьких городах разносились быстро, но всё равно удивляло, как быстро люди узнавали подробности.

– Знаешь что, – сказал один из мужчин, более молодой, – мне кажется, это всё неспроста. Сначала Макеев, теперь Корякин. Оба с администрацией связаны были.

– Ну да, а что ты думал? – отозвался другой. – Сколько они там воровали, сколько бабла в карманы пилили. Вот кто-то и решил поквитаться.

– А может, это они друг друга мочат? Поделить не могут что-то?

– Да кто их знает. Только обычным людям от этого не легче. Работы нет, денег нет, а эти твари ещё и убивают друг друга.

Светофор переключился на зелёный, и машина двинулась дальше. Но разговор запал в память. Люди не удивлялись убийствам – они воспринимали их как неизбежное следствие коррупции и беззакония. И это говорило о многом.

– Слышали? – спросил Крылов.

– Слышала, – кивнула Светлова. – Народ уже всё знает и всё понимает.

– Да тут что угодно можно понять, – мрачно заметил Петров. – Посмотрите вокруг. Половина домов пустая, магазины закрываются, люди работы ищут. А наши чиновники особняки строят и на дорогих машинах ездят. Всем всё понятно, только доказать ничего нельзя.

Место обнаружения тела находилось в смешанном лесу – берёзы вперемешку с соснами, кое-где дубы и осины. Была середина осени, и лес стоял в жёлто-красном убранстве, которое могло бы показаться красивым, если бы не обстоятельства. Опавшие листья шуршали под ногами, в воздухе пахло прелостью и грибами.

Тело Корякина лежало в небольшой лощине, метрах в двадцати от тропинки. Мужчина лет сорока пяти, плотного сложения, в дорогой куртке и джинсах. На лице – выражение удивления, словно он до последней секунды не верил, что это происходит с ним.

– Убили где-то в другом месте, а сюда притащили, – сказал Андреев, осматривая тело. – Крови здесь почти нет, а удар был в голову, судя по ране.

– И цифра? – спросила Светлова, хотя уже видела красную двойку на груди убитого.

– Вырезана после смерти, как и в прошлый раз.

Она обошла вокруг тела, стараясь не пропустить деталей. Что-то здесь было не так. Слишком демонстративно, слишком нарочито. Словно кто-то хотел, чтобы связь между убийствами была очевидной.

– Странно, – сказала она вслух.

– Что странно? – откликнулся Крылов.

– Зачем убийца вообще оставляет цифры? Зачем демонстрирует, что убийства связаны? Ведь гораздо проще было бы убить всех по отдельности, разными способами, в разных местах. Тогда связь установить было бы сложнее.

– Может, он хочет запугать кого-то? – предположил Петров. – Показать, что может убить любого, кто попадёт в список.

– Или это месть, – добавил Андреев. – Тогда важно, чтобы жертва понимала, за что её убивают.

Светлова кивнула, но внутренний голос подсказывал ей, что всё не так просто. В этой демонстративности была какая-то другая цель. Но какая?

Они закончили осмотр места преступления ближе к обеду. Тело увезли в морг, эксперты сняли отпечатки и собрали образцы почвы. Дождь начал моросить снова, превращая опавшие листья в скользкую кашу.

По дороге обратно в город Светлова думала о том, что теперь им известно. Два человека мертвы – оба были связаны с коррупционными схемами в местной администрации. Оба знали о том, что Макеев собирает на них компромат и обращается в контролирующие органы. И оба убиты одним человеком – или одной группой людей.

Но кто следующий? Кто получит цифру «1»?

Ответ, который первым пришёл ей в голову, заставил сердце сжаться. Андрей. Её муж, который помогал Макееву и теперь оказался в центре этой смертельной игры.

– Елена Викторовна, – окликнул её Петров, – вы не слушаете.

– Извините, задумалась. Что вы говорили?

– Я говорил, что нам нужно срочно связаться с областным управлением. Если там уже ведётся проверка по коррупции, то наше дело может быть частью более крупного расследования.