Дующий с моря ветер

Маргарита Головкова

Дующий с моря ветер

Дующий с моря ветер

Друзья – враги.

Утреннее солнце едва успело подкрасить голубой небосвод нежными тёплыми красками, как из небольшого каменного дома, стоящего у подножия горы, стремительно вышел спортивного вида загорелый юноша семнадцати лет. Он был выше среднего роста, но не высокий. Обладал правильными чертами лица, волосами каштанового цвета и большими яркими зелёными глазами. Почувствовав ветер, дующий с гор и подталкивающий его в спину, он вытянул в стороны руки. И, не обращая внимания на полотенце, болтающееся у него на шее, побежал вниз, отведя руки назад и делая виражи по песку. Расстёгнутая на груди голубая рубашка с короткими рукавами под порывами ветра поднялась на спине; он слегка наклонился вперёд и «полетел» навстречу волнующемуся морю. В это время в море, завидев бегущего юношу, к берегу, преодолевая волны, подплывал его черноглазый друг – однолетка с тёмной копной волос на голове. Выйдя на берег, он попытался поймать «летящего» ему навстречу парня. Но тот, лихо увернулся и, оказавшись за его спиной, обхватил друга за талию и приподнял.

– Всё, Витька, – взмолился черноглазый Николай, – твоя взяла, отпускай. – Витя тут же разжал руки. – Что так поздно? Договаривались ведь. Сейчас отдыхающие набегут. Сам знаешь, – с ними не поплаваешь и не побегаешь.

– Не ворчи, встал поздно. Читал всю ночь, а потом…

– И что за роман тебя так увлёк?– с понимающей усмешкой перебил его друг, – про любовь? кто автор? Мать не отобрала?

– Нет,– она в отеле на ночном дежурстве была. А читал я вот эту,– отвечая другу, с которым он дружил с детского сада, Виктор вытаскивал из серых коротких шорт толстую книгу, прижатую к животу резинкой шорт, – умопомрачительную книгу с классным названием: «Цель жизни». Знаешь, кто написал? Не напрягайся – сам скажу: авиаконструктор Яковлев Александр Сергеевич.

Николай от удивления широко открыл глаза и поморщился.

– Мы – будущие лётчики, а с видами и конструкциями самолётов нас в училище не только познакомят, но мы ещё по ним и зачёты сдадим. Зачем нам этот Яковлев?

– Нет, подожди, ты только послушай, что он пишет! – горячо запротестовал Виктор, упрямо сведя брови к переносице.

– Ладно, всё равно же не отстанешь, – пробормотал Николай, и с напускным равнодушием, глядя в сторону тянущихся к небу гор, покрытых густой зеленью, глухо спросил: – Катя приехала?

Виктор картинно возвёл к небу глаза, сокрушённо помотал головой и деланно вздохнул. Красавица Катюша – его родная сестра – двойняшка, с которой они были похожи только цветом волос, являлась предметом пристального внимания многих парней. Он всегда заботливо оберегал её от назойливых ухажёров. И чтобы уметь защищать сестру, стал заниматься спортом, включая бокс и волную борьбу. Но Кольке он доверял и не мешал их встречам. Да и сама Катюша весьма благосклонно относилась к его другу. Сейчас, глядя в чёрные как угли, жалобно просящие ясные глаза Николая, Виктор открыл было рот, но решив, что после его ответа, друг расстроится и не захочет ничего слышать о книге, тут же передумал.

–Давай так, – глядя по своему обыкновению прямо в глаза собеседнику, – проронил он, – сначала – книга, а потом – Катюшка. – Не давая возможности Коле возмутиться, он сел на песок. Подождав, пока Николай сделает то же самое, Виктор стащил с шеи полотенце и заботливо набросил его на плечи друга. И только затем начал говорить:

– Итак, первое, что я узнал из этой книги, было то, что я, рождённый в Москве… Ты же в курсе, что у меня все предки – москвичи. Это потом, когда мне только четыре года исполнилось, отца – военного лётчика – отправили служить в Крым…

– Он, кажется, – бесцеремонно перебил друга Николай,– где-то за границей погиб. Мне мать говорила, что…

Лицо Виктора побелело, глаза потемнели – боль от потери родного человека в мгновение ока затянула их туманом. Не ожидавший такой болезненной реакции друга на гибель отца, и предполагая, что если смерть случилась давно, то и рана сына уже зажила, Николай насупился и, положив руку на плечо Виктора, дрогнув голосом, попросил:

– Прости.

– Да ладно, – вяло отмахнулся тот и приглушённо продолжил: – Я раньше никогда не обращал внимания на названия станций метро, улиц, парков и так далее. Ну, назвали и назвали. Вот едешь в метро и слышишь: «Следующая станция – Китай-город»; гуляешь по бульварам с названием Садовое кольцо; встречаешься с девушкой у Земляного вала – и что? Ассоциаций никаких. Так вот, из этой книги я узнал, что всё не так просто. Оказывается, что в древней Москве было три города: Кремль с его защитными стенами и всем, что внутри Кремля; Китай – город, что растянулся вокруг Кремля, а вокруг Китай – города возник Земляной город, опоясанный большим оборонительным земляным валом. Откуда и происходят все существующее до сих пор названия. В позапрошлом столетии Земляной вал срыли и сделали на его месте кольцо бульваров, и назвали Садовое кольцо. А я, балбес, этого не знал. Вроде бы и историю любил – всегда пятёрки имел. Видимо, прогулял как-то. Стыдно, конечно, не знать историю столицы своей страны…

– Историю столицы своей сраны обязательно знать надо. (На слове «своей» Николай сделал ударение). Только мы с тобой живём на Украине, а столица у нас не Москва с Кремлём и Садовым кольцом, а Киев! Забыл, что живёшь в Крыму, а это значит – на Украине; и поступил ты в лётное училище тоже на Украине.

– Погоди, что-то ты не о том,– пытаясь подавить возмущение друга и не

наговорить ему нелицеприятных слов, нарочито спокойно заговорил Виктор,

– я о книге. Вот, например, Яковлев пишет, что «Перед Октябрьской рево –

люцией никакой авиации в России не было. Самолёты закупались заграни -

цей. Крупнейшие предприниматели Российской империи тратиться не же-

лали – для них главное – прибыль. А окостеневшая элита предпочитала пере-

давать свои богатства наследникам, а не на укрепление обороноспособности

своей страны. Из – за их жадности в Русско- японской войне мы потеряли часть своей территории. И только после 1918 года все поменялась. Простые

люди хотели иметь сильную Советскую республику…». «Фашисты,– пишет

Яковлев, – напавшие на нашу республику, уверенные в своей безнаказаннос-

ти, бомбили наши города и сёла, где оставались дети, женщины и старики. Им даже в голову не приходило, что и у нас появятся мощные, быстрые и манёвренные самолёты: Яки, Миги. И их города в ответ на их бомбёжку подвергнутся бомбёжке». – Правда, – хмуро добавил Виктор,– бомбили города Германии наши тогдашние союзники. Так вот…».

Продолжить фразу он не успел. Ехидно прищурившись, его прервал Николай, заговоривший вдруг высоким звенящим голосом:

– Ты говоришь так, будто не в курсе, что в вашей России уже с 90- х годов

нет никакого социализма, а есть капитализм. И вашим разбогатевшим моно -

полистам и этим… блогерам, артистам, бизнесменам и, как вы там их назы -

ваете… либералам – управленцам, у которых все детки живут за границей на денежки предков, тоже наплевать на обороноспособность вашей страны. Если, конечно, не заинтересовать их приличными доходами. Естественно, не вашими деревянными рублями, а солидной заграничной валютой, что возможно, ещё немного осталось у вашего государства. Так что, нечего вам тягаться с нашей Украиной. Нас никто не посмеет тронуть – за нас НАТО и весь Европейский союз.

Он непонимания происходящего Виктор стоял как вкопанный с открытым ртом. Он смотрел прямо в глаза другу детства, на его широкоскулое, немного смугловатое, всегда простодушное, доброе, привлекательное лицо с чётко очерченными красными губами, но видел перед собой совсем другого человека: мрачного, ожесточенно сверкающего злыми глазам недруга с циничной улыбкой на губах. Виктор почувствовал, как у него упало сердце. Взяв себя в руки, как мог спокойно, с едкой горечью, сухим тоном проговорил:

– Хорошо же тебе отчим мозги промыл. Я не cобираюсь обсуждать с тобой свою страну и её строй. Я просто пытаюсь рассказать о том, что писал в своей книге знаменитый авиаконструктор Яковлев Александр Сергеевич и что я сам думаю по тому ли другому поводу. А сейчас, извини, я хочу высказать своё личное мнение об украинском языке: – То, что на окраине России не все говорили на русском языке – это понятно. Сколько раз в разные времена истории нападали на Россию завоеватели, но пройти вглубь страны не могли, – не пускал их русский народ. Так они брали то, что, как говорится, было с краю – окраину России, то есть Украину, на которой жили всё те же православные русские люди. Завоеватели менялись, а население приноравливалось к чужому языку. Так и появился украинский язык. И, как я понял, на нём сейчас говорят больше в деревнях, а в городах говорили и говорят на русском языке. Вообще-то, по моим наблюдениям, в городах Украины живёт очень много не только русских людей, но и евреев, особенно в Одессе и Харькове. – Виктор сделал паузу и, глядя в дышащее злобой побагровевшее лицо друга, отвернулся. Он зачем-то провел ладонью по каштановым густым волосам, разделённым сбоку ровным пробором, бросил быстрый взгляд на море, скользнул по отдыхающим, спешащим на дикий пляж и, повернувшись к Николаю, поспешил сменить тему:

– Вернёмся к книге нашего знаменитого авиаконструктора. В книге,– продолжил Виктор, – Яковлев благодарит Октябрьскую революцию, которая дала толчок развитию отечественной авиации, хотя поначалу (в 20 –е годы) наши авиазаводы копировали иностранные образцы – это была вынужденная мера. То же, как это не странно звучит, он говорит и об Отечественной войне.

Знаешь, я с ним согласен. Я поднимаю две руки «за», когда читаю у него следующее: «Очень хочется, чтобы молодёжь понимала и ценила труд и подвиг отцов (для нас с тобой – дедов) – созидателей и воинов, ибо ей ( то есть нам с тобой) предстоит довершить дела их». Я, кстати, тоже думаю, что следующая война (только не атомная) тоже подхлестнёт развитие нашей авиации, и не только авиации. Но лучше бы она никогда не случилась. Отвлёкся, возвращаемся к книге. Хотя… я вот что ещё хочу сказать: наши тогдашние союзники, на которых ты так уповаешь, стали сейчас нашими врагами. Запомни: они становятся союзниками только тогда, когда это им выгодно. – Виктор вновь умолк. Запрокинул голову к небу, улыбнулся навстречу разгорающемуся дню и вытер тыльной стороной правой руки пот со лба. Обернулся к Николаю и, буравя взглядом друга детства, жёстко добавил:– Я видел тебя на Майдане, слышал, как ты выкрикивал фашистские лозунги. Думал, что обознался, но нет, то был ты. Остановись, включи голову! Ты же не дурак. А Крым был и будет российским полуостровом – заберём. Запомни, что в жизни всё возвращается бумерангом. Ещё: «Не зная правды, не делай выводы». И тебе моё пожелание: – Оглянись вокруг, присмотрись, кто рядом с тобой. Что же касается сестры… Она у меня молодец – поступила в МАИ. Тебе не сказал. Знаешь, ищи себе хохлушку, которая вместе с тобой будет покланяться фашистам: Бандере и Шушкевичу и кричать на Майдане: «Украина – це Европа». А Катюшку я отправил отдыхать заграницу. Она – русская и патриотка своей страны, которую никогда не предаст и никому не отдаст. Такие безмозглые предатели, как ты, ей не нужны.

– Заткнись, – изрядно побледнев, сквозь зубы угрожающе процедил Николай, резко вскочив на ноги. Я – украинец, и горжусь этим. А те книги, о которых ты говоришь, писали «дутые» историки в угоду вашей власти. Сейчас на Украине появились другие – честные книги, которые славят великую Украину и её народ. А если ты такой патриот своей страны, что же ты поступил в наше лётное училище в Чугуеве, что на Украине, а не в России, например, где – нибудь в Армавире или в Тамбове, или где- то ещё? Не боишься возвращаться в училище на Украину?

– Не боюсь, – с вызовом отозвался Виктор, поднявшись вслед за Николаем, – потому что поступал я туда, чтобы не расставаться с другом, которого, как я понимаю, у меня больше нет. Но ты не переживай, – глядя на Николая так, как обычно смотрят на очень больных людей,– продолжил он. В его глазах вместе с жалостью к больному светилось понимание того, что вылечить его уже нет возможности. В душе же Виктор корил себя за то, что так поздно понял это, и не смог вовремя заметить и удалить разросшуюся опухоль в голове друга. – Пока ты прыгал на Майдане, я отвёз документы в высшее лётное училище на территории России. И уже зачислен на первый курс.

Притихший было ветер, резко поменяв направление, подул с моря. Будто рассердившись на ссору неразлучных друзей, стоявших друг против друга со свирепыми лицами и сжатыми кулаками, поднял высокие волны и с грохотом обрушил их на песчаную прибрежную полосу. Поднимая вверх сухой песок, он со свистом пронёсся по дикому пляжу и погнал прочь испуганных отдыхающих и, метнувшихся в разные стороны, друзей, считавших себя братьями и ставших в одночасье непримиримыми врагами.

Заканчивался жаркий июль 2013года. До «Крымской весны» – 18 марта 2014года – оставалось всего несколько месяцев.

Нежданное знакомство.

Первый раз в своей жизни студентка первого курса МАИ Екатерина Орлова отправлялась заграницу. По правде говоря, она вообще ещё никуда и никогда одна не ездила. Накануне отъезда брат ей объяснил, что в аэропорту её встретят, посадят в автобус, который отвезёт её и других прилетевших отдыхающих, в отель.

Рано утором, когда солнце досматривало свой последний сон, перед тем как гордо выплыть на ясный голубой небосвод, Катя вместе со своим любимым братиком на такси приехала в аэропорт. Девушка никак не могла понять, почему брат заказал экскурсионную поездку на этот день. Ведь именно сегодня она должна была встретиться со своим парнем Николаем – другом её брата. Он ей очень нравился. На этих Новогодних праздниках Коля первый раз поцеловал её в губы. Каждый день, когда они гуляли вдвоём, он пытался целовать её. Но Катя всегда уворачивалась, так как боялась, что увидит кто-нибудь из знакомых и поймёт эти поцелуи как-то неправильно. Но таково было её воспитание. И оно не столько исходило от вечно занятой мамы – врача, сколько от её родного и горячо любимого брата.

Сидя в самолёте и размышляя под однотонный шум мотора, она никак не могла понять, как брат мог отправить её одну и так далеко. С Москвой всё понятно – там она жила у бабушки, которая работала преподавателем математики в одной из столичных школ. Бабушка её всегда сама встречала в аэропорту и провожала. В Ялте же её встречала мама или брат. А здесь как? кто её встретит? кто в отель проводит? В конце концов, её размышления привели к тому, что ей вообще не хочется никуда лететь. Она обиженно вздохнула и… закрыла глаза. Разбудила её соседка по сиденью, торжественно объявив: «Кипр. Просыпайтесь».

Выйдя из самолёта, Катя стала искать того, кто за ней должен прийти. Она бродила по аэропорту, смешиваясь с толпой людей. Её взгляд случайно упал на рекламу кафе – мороженого с фотографией мороженого в розетке. Чтобы сократить к нему путь, она подлезла под искусственную преграду, отделяющую её от кафе. Войдя, она тут же заняла столик и заказала любимое лакомство. Вскоре помещение стало наполняться людьми; и через несколько минут в нём не осталось свободных столиков. Слушая объявления о вылетах самолётов, она удивлялась тому, что так много самолётов летает в Москву. Ещё её поразило, что воздушные лайнеры ждут опоздавших пассажиров. Она даже сама вместе с другими людьми в течение 20 минут выкрикивала фамилию опоздавшего на рейс гражданина. Было неясно, нашёлся гражданин или нет, но в кафе вновь стало тихо. Катя доедала уже третью порцию, но за ней никто не приходил. Прошло ещё минут сорок, но ни один из входящих людей не произнёс громко её фамилию. Она, конечно, знала название отеля, но ей же сказали: ждать. Девушка устало окинула взглядом небольшое помещение. Рядом за соседним столиком лицом к ней сидел парень лет двадцати трёх – двадцати четырёх. Чтобы как-то скоротать ожидание, Катя стала разглядывать его. Ей понравилось открытое красивое лицо с прямым аккуратным носом, с размерным лицу чистым лбом, средней полноты чётко очерченными губами. Прекрасны были и его выразительные тёмно- карие глаза. Они отражали чувства, которые он испытывал в данную минуту. Когда сердился – они темнели, когда смеялся – они тоже смеялись, когда обижался – они затухали. Тёмные густые волосы были подстрижены и аккуратно уложены. Кате подумалось, что у парня весьма умелый парикмахер. Ещё у него был красивый южный загар, ровно покрывающий лицо, шею и руки. Прямая спина, широкие плечи и мускулистые руки сказали ей, что он, как и её брат, занимается спортом. Молодой человек был потрясающе хорош собой.

Всё время, пока она его разглядывала, он что-то говорил сидящему рядом с ним мужчине – наполовину старше его. При разговоре незнакомец не жестикулировал, а пристально смотрел в лицо собеседнику. Эта черта вновь напомнила девушке любимого брата.

Видимо почувствовав, что на него смотрят, молодой человек мгновенно перевёл взгляд на Катю. Ощутив, как её лицо заливается краской, она уставилась на розетку с мороженым, которое почти растаяло, и наклонила голову. Краем глаза девушка заметила, как понравившийся ей незнакомец встал, что-то сказав оставшемуся сидеть на месте собеседнику, который тут же принялся кому-то звонить. Подойдя к её столику, красавец поздоровался и вежливо обратился к ней:

– Вы позволите? – и указал на стул напротив.

– Да,– смело ответила Катя, отчего – то внутренне сжавшись в комок.

Присев на стул, молодой человек приветливо улыбнулся и вновь задал вопрос:

– Простите, вы в Москву летите?

– Нет, – смущаясь, с вызовом ответила Катя,– напротив, я недавно прилетела из Москвы.

В это время в кафе стало шумно,– люди собирались к вылету на свой рейс.

– Недавно прилетели? – удивился он, – как же вы попали в зал вылета?

– Просто решила здешнее мороженое попробовать. А что… нельзя?

– Нет, что вы! Конечно, можно. Кстати, – продолжил он, пряча смешинку в глазах, – забыл представиться: Денис.

– Екатерина,– независимо тряхнув волнистыми каштановыми волосами, которые блеснули, переливаясь, будто шёлк на свету, ответила Катя и протянула ему руку для пожатия, как это делал обычно брат (который был для неё образцом для подражания) при знакомстве с другими парнями.

Молодой человек, осторожно взяв в свою руку нежную ручку Кати, дотронулся до неё губами. Глядя ей в глаза долгим мягким взглядом, задал надоевший девушке вопрос:

– Скажите, Катенька, ваши глаза… Я первый раз в жизни встречаю столь странный цвет глаз. Похож на радугу с двумя яркими полосками – синим и зелёным. Их цвету есть какое-то объяснение? – заметив, как девушка непроизвольно прикусив нижнюю губу, нахмурила брови, он с располагающим, светлым выражением лица добавил: – Если вопрос кажется вам глупым и неуместным, то можете не отвечать.

– Да нет, всё нормально. Мне часто его задают. Мама говорила, что папа – он погиб, когда мне было шесть лет – считал, что неестественный цвет моих глаз – это шутка Бога. И дан он мне для того, чтобы я всегда помнила своих родителей: папу с зелёными глазами и маму с синими. Вот и получилась: одна полоска синяя, а за ней – зелёная.

– Вам очень идёт, – улыбнулся в ответ Денис, – один раз увидишь, а забыть никогда не сможешь.

Катя вспыхнула, но ответить ничего не успела, так как объявили посадку на самолёт, вылетающий в Москву. Взрослый юноша, не обращая внимания на прозвучавшую информацию о своём рейсе, стал объяснять ей, что тот человек, который её должен встречать, уже уехал на автобусе с другими отдыхающими, так как она не вышла на улицу сразу, как прилетела. Затем, спросив название её отеля, он позвонил туда. Разговаривая по телефону, протянул руку и попросил её паспорт. Девушка, словно находясь под гипнозом, торопливо открыв сумочку, отдала ему паспорт. С работником отеля он разговаривал на греческом языке, поэтому она ничего, кроме своего имени и фамилии, не поняла. Возвратив ей паспорт, он со значительным видом, сказавшим Кате, что без этого она никак не попадёт в отель, попросил её мобильный телефон. И, глядя в него, что-то забил в свой телефон. Бросив беглый взгляд на массивные золотые часы на своей правой руке, попросил подошедшего к ним мужчину, с которым недавно сидел за соседним столиком, отвезти девушку в отель и, сделав несколько шагов к стойке на посадку, оглянулся и добавил ещё что-то на греческом языке. Посмотрев на Катю каким- то особенным долгим взглядом, нежно произнёс: «До встречи». Девушка удивлённо пожала плечами, не понимая, о какой встрече может идти речь, если приехала она всего на шесть дней, а он улетает в Москву. Да и не нужны ей были эти встречи, так как дома её ждал Николай.

Тем временем его молчаливый спутник, подхватив Катину сумку на колёсиках, направился к выходу. Усадив девушку в красивую чёрную иномарку, сам сел за руль. Машина тронулась, а мужчина из серьёзного молчаливого человека превратился в весёлого разговорчивого водителя. Он тотчас стал рассказывать ей о красотах своей страны.

Если бы Катя постоянно жила в Москве, она бы всю дорогу охала и ахала от восторга, любуясь природой за окном автомобиля, но она прилетела из Крыма, поэтому спокойно взирала на высокие кипарисы и пышную природу. Водитель тем временем, не закрывая рот, нахваливал свой остров. Говорил он на русском языке, но со смешным акцентом, иногда путая слова. Вскоре он сменил тему. Минут через пятнадцать Катя знала, что Денис – сын очень богатого человека – хозяина нефтяного промысла. И что он блестяще окончил в Москве профильный институт. Сейчас Денис – правая рука хозяина. Он – строгий, справедливый, совсем не задирает нос, и вообще не гуляка и не повеса, как другие дети богатых отцов. Наконец, немого посомневавшись, спросил:

– Простите, почему я везу вас в отель, а не в его дом? У него свой дом – отдельный от отца. Он мне сказал, что вы его невеста. Наверно, сам хочет вам его показать, да?

Катя открыла рот, чтобы сказать водителю, что Денис пошутил, но передумала и, глядя на показавшееся вдалеке море, зачем-то соврала:

– Я решила, что так будет лучше, а Денис не стал спорить.

– А… – глубокомысленно протянул водитель.

Катя сразу поняла, что он – помощник Дениса. И, чтобы скрыть предательский румянец, разлившийся по её лицу из-за лжи, стала смотреть в боковое окно, радуясь тому, что не села на переднее сиденье. Увидев цветное панно высоко в горах, она восхищённо воскликнула: «Какая красота!». На что помощник Дениса угрюмо заметил: «Это турецкий флаг выложен. И восхищаться здесь абсолютно нечем!». В это время машина подъехала к отелю и замерла. Катя хотела сама довезти свою небольшую сумку на колёсиках, но мужчина воспротивился, заметив при этом, что невесту босса вообще нужно на руках нести. В ответ она лишь пожала плечами. Он подождал, пока девушку оформят в отеле, и только после этого, простившись с ней, уехал.

Катя расположилась в одноместном номере на втором этаже. Когда она, приведя себя в порядок, выходила из номера, в соседнем номере тоже открылась дверь. Из неё вышли три человека: ничем не примечательный мужчина лет шестидесяти среднего роста, средней полноты, с очками на носу. Под очками срывались грустные глаза – такие глаза в народе называют «коровьими»; женщина лет сорока пяти с ореховыми глазами, живым лицом и крашеными в ярко – рыжий цвет завитыми короткими волосами; с ними, скромно опустив вниз серые глаза, вышла хорошенькая молоденькая девушка лет шестнадцати. Как потом выяснилось (после их знакомства по инициативе соседки) в номере рядом отдыхала семья из Москвы. Женщину звали Галина Сергеевна. Это была очень бойкая и весьма разговорчивая женщина. Её молчаливого мужа – Анатолием Васильевичем; имя скромной юной девушки – Ада. Она была родная дочь женщине, а её мужу – падчерица.

Галина Сергеевна шумно порадовалась, что у них такая очаровательная соседка, и тут же рассказала Кате об ужасных отношениях между греками и турками.

Но на пляже никакой конфронтации между молодыми турками и греческими парнями Катя не увидела. Но там её неприятно удивили девицы, купающиеся без лифчиков, и пьяный англичанин. Все дни, что она отдыхала, он был сильно не трезв. Ещё она заметила, что местные парни легко знакомились с девушками, которые были без верхней части купальников, или облачены в отдельные купальники. Но у неё был цельный купальник, и к ней никто из мужчин не подходил. Только ежедневно, выводя кренделя по песку, еле держась на ногах, продвигался к ней, с каждым разом всё ближе, совсем пьяный англичанин и, глядя на неё во все глаза, что- то бормотал. Но его очень быстро, взяв под руки, уводили греки – спасатели, работающие на пляже.

Однажды, не пойдя на ужин, Катя отправилась к морю. Был объявлен надвигающийся шторм, поэтому и пляж был почти пуст. Решив, что до шторма она вполне успеет поплавать, девушка вошла в море. Доплыв до буйков, уцепилась за одного из них и, немного отдохнув, поплыла дальше. Легко преодолевая ещё небольшие волны, услышала юношеский, не сосем трезвый голос, крикнувший ей на русском языке: «Девушка, плывите к нам. У нас здесь и музыка, и напитки, и даже акула в бассейне – в общем, всё, что только пожелаете». Катя подняла голову и увидела на носу, качающейся на волнах яхты, молодых людей с полными бокалами в руках. Резко развернувшись, она устремилась назад, к берегу.