Марта

– Когда? – спросила Марта, чтобы сразу не отказывать.

– В пятницу.

– В пятницу не могу. Комиссию ждём. Не знаю, во сколько закончим.

– Я так и думал. Опять одному идти, – сухо, не отрываясь от дороги, сказал Тимур, обратно кладя руку на руль. – Слушай, я тебя сейчас отвезу и уеду. Тут хорошему человечку помочь надо. Просил очень.

– Вернёшься поздно?

– Да, не жди.

Она и не стала. Дома, в прихожей, сняла хомут проблем, оставила на вешалке до завтра, смыла копоть города, расстелила постель и … Телефон зазвонил, взяла не глядя, уверенная, что звонит Тимур.

– Алло.

– Марта, это Беркович, не спишь ещё?

– Слушаю, Маргарита Израилевна.

– Ты мне нужна на пару минут, – затараторила Беркович. – Тимур сказал, ты помощницу себе ищешь. Возьми мою Ленку. Хорошая девка, старательная.

– У неё опыт есть?

– Да какой опыт? Только университет окончила, отчего тебя и прошу. Ты бы её понатаскала.

– Маргарита Израилевна…

– Умоляю, давай без этого, просто Марго.

– Хорошо, Марго. Да, я действительно ищу помощницу, но опыт работы необходим, – на том конце провода недовольно запыхтела Беркович. И не то что бы Марта не умела отказывать, как раз наоборот, но в данном случае приходилось быть гибче. – Ладно, пусть приходит, я гляну, но ничего не обещаю.

– Мне больше и не надо. Уверена – тебе моя Ленка понравится. Кстати, зря не пришла, шикарно отметили с размахом.

– Отметили?

– Ну да, четверть века тебе не шутки. Три дня гуляли. Между нами, я, наивная, думала, что ты всё же выкроишь времечко поздравить тётушку Марго. Но Марта так занята, что даже не позвонила.

– Прости, Марго, у меня все дни спутались. Я совсем забыла про юбилей, – и собрав последние крохи самообладания, Марта отрапортовала дежурные поздравления.

Весь мир сжался в комок и теперь тянул где-то между рёбер. И понятны стали ночные таинственные звонки, и перехваченный еле заметный страх в его глазах, и недели без секса, и стёртые якобы в зале колени. От осознания необратимости случившегося чуть не упала в обморок, дала себе пощёчину – не раскисать, но болело так, что хотелось сбежать из собственного тела. Вот только болело не оно.

– Поднимешься?

Ночью легко предлагать себя мужчине, ночь спрячет стыд, прикроет наготу, закроет рот самоуважению. Она союзница, она подруга. Она пьянит огнями, горячит воображение. Ночью женщины отказа не прощают.

Марта погасила свет – не хотела видеть чужого мужчину в своей постели. Не хотела чувствовать на себе его вес, не хотела прикасаться к незнакомому мужскому телу, не хотела стонать, имитируя… Да, всё имитируя. Но она сделала это. Сделала, потому что в её возрасте жеманничать не пристало, потому что с Владом удобно, потому что его одобрила семья, потому что она так решила. Кстати, Ритка зря переживала.

Мысль: «Хоть бы он уже ушёл», проснулась раньше самой Марты, увы, запах кофе, пробравшийся из кухни, шептал: «Вставай, на нашей кухне хозяйничает чужак». Какая для таких случаев у меня припасена улыбка? Боже, да это оскал.

Громоздкий Влад казался чем-то инородным на её светлой, изящной кухне, первый утренний поцелуй чересчур мимолетным, разговор банальным, но завтрак выше всяких похвал.

– В твоём доме совершенно нет продуктов, – говорил Влад, передавая бутерброд. – Так питаться нельзя. Придётся брать над тобой шефство.

– И тогда я стану такая же упитанная, как ты? – Марта кивнула на плотный, белый живот Влада.

– Зато тебя станет видно.

Марта действительно очень похудела после расставания с Тимом и сама переживала из-за этого. Личный повар не так уж плохо, тем более Марта не умела готовить.

– Тогда где мы обедаем?

– Обед не обещаю, а вот ужин, если позволишь, я бы приготовил у тебя.

– Только если от меня ничего не потребуется, – Марта с бешеной скоростью неслась в новые отношения.

– Абсолютно ничего, – заверил Влад. – Чем планируешь заняться сегодня?

– Не решила, – у Марты сегодня первый понедельник в жизни в официальном статусе безработной, ещё и поэтому она пребывала в абсолютной растерянности.

На прощание Влад долго не отпускал её губ, долго надевал обувь, смотрел в зеркало, что-то говорил, ушёл.

Оставшись одна, Марта вытерла губы, прошла в комнату и достала из самого дальнего угла гардероба запрещённое всеми конвенциями мира оружие – фотографии Тимура. Хулиганские глаза цвета корицы, как ни в чём не бывало, глядели на неё. И кто придумал, что карие глаза не красивы? Слепцы, учитесь.

Марта всматривалась в карие глаза Тима и видела в них кратеры и горы, русла высохших рек. Она одна брела среди терракотовых скал по раскалённой, растрескавшейся медно-рыжей пустыне, сбитыми ногами оставляя за собой кровавый след. Обжигающий ветер путал её волосы и трепал подол платья. Миражи прошлого окружили её, упрекали, велели идти вперёд. И она шла на еле слышный любимый голос, а над ней медленно кружил чёрный, терпеливый гриф.

Она же всё сделала правильно – Влад верный выбор, откуда же, чёрт возьми, это ноющее чувство предательства? Кому она изменила прошлой ночью? Илье? Тимуру? Себе?

Глава 5 Смерть

Марта отказывалась. Отказывалась знакомиться с его родными и друзьями, особенно с дочерью; противилась его переезду к ней, тем более не собиралась переезжать к нему; отклонила его предложение вместе встречать Новый год; разумеется, не пригласила его на день рождения Егора, хотя Ритка настойчиво упрашивала; но отказать Владу прийти на похороны его матери, успокоившейся в первый весенний день, Марта не посмела.

Таксист заплутал, к началу отпевания Марта опоздала, отчего зашла в церковь последняя и, став с краю, рядом с выходом, начала перебирать незнакомые лица в поисках Влада.

Сразу бросилось в глаза количество людей в церкви – непривычно большое для похорон пожилого человека, видимо, не столько близкие и родные усопшей провожали её, сколько друзья и коллеги Влада, и Марта, за их спинами, самого Влада не видела. Под тягучий, напряжённый баритон священника из центра толпы до Марты доносились звуки подбрасываемого кадила и дурманящий запах ладана. Реальность дрогнула и погибла. Глазами Спасителя на Марту смотрела сама молитва, и этот пристальный взгляд сразу и бранил, и утешал, спрашивал и отвечал, наставлял, вдохновлял, утолял. Пальцы сомкнулись, рука не спеша прочертила крест.

Марта первой увидела её. Она победоносно шла впереди траурной процессии, двигавшейся к выходу. Проходя мимо Марты, Смерть рассеянно кивнула ей, как кивают старым знакомым, не ожидая их теперь увидеть. Марта вжалась в камни, и сама бы окаменела, если бы Влад, выдернув её, не вывел из церкви.

Идти пришлось долго. Хоронили в могилу к отцу, умершему давно, и теперь доехать в эту часть кладбища, превратившуюся в лес, возможности не было. Всю дорогу Марта шла прямо за гробом, если уместно будет сказать, среди VIP-персон, каковыми на похоронах являются близкие родственники покойного. Влад ни на миг не отнимал руки с её талии, другой рукой вёл растерянную и напуганную девочку лет десяти. Позади себя Марта слышала шёпот: «Это она, она – новая женщина Влада». Марта оборачивалась – шёпот угасал.

Наконец, стоя кругом над ржавым провалом в преисподнюю, начали прощаться. Лица провожавших были сухи, прощальные речи не многословны, и даже Влад дрожал лишь от ветра. Марта видела, с каким презрением смотрела на них Смерть – безразличие к себе она не одобряла. Раз – и Смерть уже у гроба, нависнув над ним, жадно наблюдает, как дочь Влада, Лиза, склонилась над восковым лицом, как её детские губы в последний раз целуют венчик на жёстком белом лбу. Вот теперь Смерть ликовала, теперь купалась она в слезах скорби, упивалась непритворными страданиями девочки.

Глумиться над ребёнком Марта не могла позволить даже Смерти, она шагнула к гробу и стала между ней и Лизой. Смерть равнодушно отвернулась – Марту не проймёшь, у Марты некого больше забирать. Рука Марты сама поймала холодную детскую руку, да так и держала её весь обратный путь до машины.

Влад отстал сначала от них с Лизой, потом и от остальных; какая-то женщина, показавшаяся Марте знакомой, не к месту слишком громко, с ним разговаривала. Женщина сильно хромала, размахивала руками, кричала и вообще производила нездоровое впечатление. Впрочем, Марта не прислушивалась, её целиком поглотили новые ощущения, никогда не испытываемые ею ранее. Марте хотелось оберегать и защищать. Заботиться и помогать. И даже прижать к себе, обнять. И всё это относилось к притихшей девочке, послушно идущей рядом.

Вдвоём сели в машину, стали ждать Влада.

– Ты новая жена папы? – буднично спросила Лиза.

– Нет. Кто тебе такое сказал?

– Бабушка. Она сказала, что папе нужна жена. Потому что кто-то должен заботиться обо мне, когда её не станет.

– Думаю, бабушка немного торопила события. Мы с твоим папой совсем об этом не думали. В любом случае он наверняка спросил бы сначала тебя.

– Да? – Лиза задумалась. – А впрочем, наверное.

Обе замолчали и стали смотреть в окно туда, где, судя по размашистым жестам и визгу, доносившемуся даже в машину, разговор превратился в скандал. Марта вспомнила, где видела эту женщину – в отеле Влада, когда жила там. Да, точно, она часто её тогда встречала. В этот момент разъяренная дама бросила полный ненависти взгляд на Марту.

– Кто она? – спросила Марта.

– Оля.

– И кто она, эта Оля?

– Невеста.

– Чья? – грудь похолодела, а ведь и впрямь их ссора напоминает ссору любовников.

– Я не знаю, так папа говорит: «Оля – наша вечная невеста», – Лиза попыталась скопировать насмешливый тон отца.

– Это папина подруга?

– Нет, что ты, – махнула рукой Лиза. – Она с ним работает.

– Не пойму, она его начальница, что ли? – сама того не желая вслух произнесла Марта.

– У папы нет начальников. Он самый главный начальник, – с гордостью произнесла Лиза, думая, что Марта спросила именно её.

«Какое-то странное выяснение отношений среди заваленных снегом могил, – думала Марта. – Хорошо, что уже почти все разъехались. Похоже, кончилось». Злющий Влад, меся сугробы, шел к машине, а вечная невеста, в слезах, захромала прочь.

– Марта, не обращай внимания, у нашей Оли такое бывает. Правда, Лиза? – сказал Влад, садясь в машину и притворяясь, словно минуту назад ничего и не было.

«Только не говори мне, что скандалы на кладбище для тебя обычная рутина», – вглядываясь в него, думала Марта.

– Ну что, девчонки, наконец познакомились? – продолжал Влад. – Повод, правда, не весёлый.

Глава 6 Лиза

Время корявым почерком марало белые листы: надо признать, скучнейшее чтиво. Захлопнув месяц, словно пыльную книгу, Марта поставила его на полку рядом с другими томами пока что неполного собрания сочинений собственной жизни. Увы, очевидно: Марта Акатова совершенно не знала, чем себя занять. Поэтому, когда позвонил Влад и попросил забрать Лизу из школы – сам не успевал, – Марта даже обрадовалась.

– И, Марта, поднимись, пожалуйста, к Веронике Андреевне, я её предупрежу, – Влад говорил так, как будто Марта должна была знать, кто такая Вероника Андреевна.

– Я понятия не имею, кто такая Вероника Андреевна, думаю, обо мне она может сказать тоже самое.

– Это их классная. Учительница русского языка. Я ещё два дня назад обещал, что заскочу к ней. А насчёт сегодня просто божился. Поднимись, спроси, что ей надо, а то не отвяжется. Пожалуйста, Марта.

Идея знакомиться с учителями Лизы казалась Марте странной и несколько преждевременной, но Влад заверил, что всё нормально, что «наверняка, очередные поборы» или «ещё какая-нибудь ерунда в её духе».

Лиза встретила Марту у школы. Стоявшие на крыльце рядом с ней девочки смело, да чего уж там, нахально, разглядывали Марту, пока она шла от машины. Просто ради такого случая Марта решила выглядеть ярко и надела алую кожаную куртку и алые же кожаные штаны; для полной гармонии не хватало только шлема с мотоциклом. Кинув несколько прощальных слов, Лиза отделилась от подруг и подбежала к Марте:

– Девчонки от тебя просто обалдели, – весело выдохнула она.

– Да? – как можно безразличнее отозвалась Марта. – Папа просил подняться к какой-то Веронике Андреевне.

– Тебя? – удивилась Лиза.

– Только я чур не пойду, – сказала она и повела Марту по ветвистым школьным коридорам в кабинет русского языка.

Вероника Андреевна встретила Марту колючим взглядом и усталой улыбкой и, предложив на выбор две передние парты, осталась стоять, возвышаясь над усевшейся Мартой.

– Я, конечно, рассчитывала на приход Владислава Сергеевича, – не скупясь на откровенность, начала учительница. – Насколько я понимаю, вы девочке человек чужой.

– Ну, я бы так не сказала. Мы довольно много времени проводим вместе, – принялась оправдываться Марта.

– Тем не менее, приход отца был бы желательнее, – не сдавалась Вероника Андреевна. – Но уж как есть.

Учительница вздохнула, окончательно смиряясь с отсутствием Влада, и положила перед Мартой раскрытую тетрадь:

– Вот, прочтите.

«Сочинение. Почему растут деревья?» – прочитала Марта буквы, выведенные крупным детским почерком на разлинованном листе.

Марта взглянула на учительницу и, получив подбадривающий кивок, продолжила: «Я живу на пятом этаже, и около нашего дома растет старый тополь. Он такой огромный, что из-за него почти ничего не видно. Только зимой, когда на тополе нет листвы, я могу разглядеть улицу, прохожих и машины. А летом, когда он покрыт красивыми зелеными листьями, он загораживает свет, и даже днём у нас в квартире темно. А ещё в июне, если оставить окно открытым, то вся наша квартира наполняется белым пухом, прилетевшим с тополя. Наверное, поэтому у мамы в июне плохое настроение, потому что нужно каждый день убирать квартиру.

Однажды, когда я шла из школы, я услышала звук бензопилы. Мне стало интересно, и я побежала быстрее. Дойдя до дома, я увидела, что несколько мужчин пилят наш тополь. Тополь был огромный, сильный и не хотел умирать. Он отчаянно сопротивлялся: мужчин хлестали ветви по лицу, угрожающе трещал надпиленный ствол. Но бензопила была сильнее, и через некоторое время распиленное на части дерево лежало на земле.

Мне было очень жалко тополь. Я привыкла к нему, и хоть он доставлял нам много неудобств, я любила его. Я плакала целый вечер, и мама не знала, как меня утешить. Когда пришёл папа, он сказал, что этот тополь всё равно нужно было рубить, потому что он во время урагана мог бы на кого-нибудь упасть. А ещё он пообещал, что мы посадим новое дерево.

Вчера на даче мы посадили маленький дуб. Он такой маленький, что на нем только два листочка. Теперь я буду поливать его и укрывать на зиму от морозов. И когда мы вырастем, я никому не позволю срубить его».

Марта закончила и вопросительно взглянула на учительницу.

– Как вы думаете, какую оценку заслуживает это сочинение? – спросила Вероника Андреевна, успевшая к тому времени сесть за учительский стол, стоявший, напротив.

– Думаю, пятёрки будет достаточно, – ответила Марта, чувствуя какой-то подвох в её вопросе.