Fantasstic. Сборник фантастических рассказов. Том 2

Эдмонд Хамильтон, Джек Уильямсон, Джон Вуд

Fantasstic. Сборник фантастических рассказов. Том 2

Глава 1 Вторая оболочка – Джек Уильямсон

Джек Уильямсон

Автор книг "Инопланетный разум"и "Девушка с Марса".

Известный автор "Инопланетного разума"и других захватывающих рассказов представляет свою последнюю симфонию – прекрасное произведение воздушной фантастики.

Немногие авторы могут похвастаться умением Джека Уильямсона наполнять свои истории таким количеством приключений и такой фантастической наукой. И хотя сегодня это может быть фантастикой, большинство из них, как мы знаем, рано или поздно станут реальностью.

Все ученые десятилетиями гадали, что же такое таинственный слой Хевисайда. Радиоинженеры знают о слое Хевисайда по его влиянию на радиоволны. Факт остается фактом, но никто никогда не мог приблизиться к нему из-за его удаленности от поверхности Земли, и пока мы не проникнем в него, мы не можем быть уверены, что находится над ним.

Мы уверены, что вам понравится эта история, которую легко перечитывать время от времени.

[Примечание переводчика: Этот текст был подготовлен на основе Air Wonder Stories, ноябрь 1929. В результате обширных исследований не было обнаружено никаких доказательств того, что авторские права США на эту публикацию были возобновлены].

ГЛАВА I

Было два часа ночи 5 сентября 1939 года. Вот уже полтора года я работал в газете "Сан-Франциско таймс". Я приехал туда сразу после окончания годичного курса в летной школе офицеров в Сан-Антонио, рассчитывая, что моя работа приведет меня к достаточному количеству тонгских войн и захватывающих тайн убийств, чтобы сделать жизнь интересной.

Утренний выпуск только что был "уложен в постель", и я уже выходил из редакции, когда ночной редактор позвал меня встретить посетителя, который только что пришел. Незнакомец быстро вышел вперед. Грубо одетый в синюю рубашку и комбинезон, сапоги и Стетсон, он обладал бронзовой кожей, ясными глазами и плавными движениями человека, который всю жизнь провел на свежем воздухе.

Он остановился передо мной и с приятной улыбкой протянул руку. Я заметил, что в его волосах появилась седина; он был немного старше, чем мне показалось вначале – лет пятьдесят, наверное. Он мне инстинктивно понравился.

"Роберт Барретт?"– спросил он с приятным акцентом. Я кивнул.

"Я Билл Джонсон", – коротко сказал он. "Я хотел вас увидеть. Дело секретной службы. Сабе?"Он показал мне мельком значок, и мы вышли в ночь. Когда мы шли по тихой улице, мне пришло в голову, что я уже слышал об этом человеке.

"Вы тот самый Уильям Джонсон, который обнаружил радиостанцию революционеров в Мексике в 1917 году?"

"Думаю, да. Я проработал в Мексике тридцать лет и не раз выручал дядю Сэма. Именно о таком деле, как это, или даже хуже, я хочу узнать сейчас. Мне нужен напарник. Мне рассказали о вас. Вы готовы к небольшому приключению?"

"Вы нашли своего человека".

"Они называют тебя 'Тигр Боб Барретт', не так ли?"– сказал он безразлично.

"Я играл в футбол".

Он рассмеялся. Я всегда относился к этому прозвищу с пониманием.

"Ну, ситуация такова. Я был на шахте Вернона в Дуранго, Мексика. Называется Эль Тигре. Золото и торий. Есть небольшая тайна…"

"Вернон? Это Док Вернон, ученый. Его дочь унаследовала рудник…"

"Да, сеньор. Эллен Вернон – та еще девушка!"

"Я знал их в Техасском университете. Я учился в химическом классе Вернона, пока он не сошел с ума от своей машины с лучами смерти и не ушел работать над ней".

"Док до сих пор работает над машиной. Собственно, в этом и заключается часть тайны".

"Шахта находится в старом уголке пустыни, примерно в пятидесяти милях к югу от Моколинаталя – большой горы. И с этой горой творится что-то странное!

"Эллен купила себе радиоприемник, чтобы скоротать время. Она стала улавливать странные звуки. Звуки, которые мы не могли разобрать! Не просто странный язык. Они совсем не похожи на человеческий голос! Странные щебетания и писки! Мы с Доками установили направленную антенну и выяснили, что звонки идут из Моколинаталя.

"Гора в поле зрения к северу от нас. Я стал наблюдать за ней и выяснил еще кое-что. Над ней летали самолеты – красные машины с короткими крыльями! Они улетали в основном на запад. Я провел еще небольшое расследование и выяснил, что ветхие японские пароходы перевозили грузы неизвестно чего и разгружались где-то на тихоокеанском побережье Мексики – очевидно, поддерживая связь с красными машинами.

"Док держит свою машину там, где, по его мнению, наступит конец света, если кто-нибудь завладеет ею. Мы видели один или два красных самолета над шахтой, и он боится, что они каким-то образом узнали об этом. Он занервничал и послал меня к дяде Сэму. Это все новости для Госдепартамента, и мы собираемся провести расследование".

"Завтра отсюда отправляется один из японских трампов, и на его пути будет пара эсминцев, чтобы посмотреть, что и где они выгружают. Я раздобыл новый аэроплан – странный маленький аппарат под названием 'Кэмел-бэк', который я возьму с собой на борт. Жемчужина для горных работ – можно садиться на носовой платок. Мне нужен напарник, и Док рассказал мне о вас. Хочешь пойти со мной?"

"Еще как хочу! Я давно ждал, когда что-нибудь подвернется".

"Ну что ж, будьте на посадочной площадке завтра в девять – точнее, сегодня утром – и будьте готовы ко всему. Это может стать интересным, прежде чем мы закончим. Буэнас noches".

Налет и тайна

Старик оставил меня, и я пошел к своей квартире, обдумывая услышанное. Изобретение доктора Вернона наконец-то удалось! Я отчетливо вспомнил дни, проведенные с нервным, заикающимся маленьким ученым, всегда уверенным, что завтра он откроет великий секрет. И я подумал об Эллен – на самом деле, я часто делал это в течение двух лет, прошедших с тех пор, как получил от нее весточку. Мне было интересно, почему они с отцом так внезапно покинули Остин и почему их место назначения держалось в секрете от всех их друзей.

Что касается красных самолетов, то я не мог предположить ничего, кроме того, что те, кто играет в мексиканской политике, готовят небольшой военный сюрприз для Инса. В Мексике было слишком много тайных военных формирований, чтобы одно из них могло быть чем-то необычным. Затем я подумал о странных радиосообщениях. Они не очень-то вписывались в эту картину. Но мои мысли снова вернулись к Эллен. Я больше не думал о красных машинах. Я не думал – никто на Земле не предупреждал о страшной силе, которая поднималась, чтобы угрожать миру.

Утром, спустившись в холл, я обнаружил, что там царит любопытный шум. Слышался гул разговоров, и люди передавали друг другу красные бумажные "дополнения". Прошло пять минут, прежде чем я смог взять одну из них, чтобы прочитать кричащие заголовки:

ЗАХВАЧЕН ТОРИЙКРАСНЫЕ САМОЛЕТЫ СОВЕРШИЛИ НАЛЕТ НА ФАБРИКУ ТРИСТА ПОГИБШИХ МИЛЛИОННЫЙ ЗАПАС

Далее рассказывалось о налете в четыре часа утра красных самолетов на фабрику газовых мантий Роджерса в Сент-Луисе. Утверждалось, что триста человек были убиты, а весь запас нитрата тория стоимостью более миллиона долларов был унесен.

Из этого была сделана большая загадка. Полиции не удалось опознать три из четырёх оставленных трупов в красной униформе. По отпечаткам пальцев один из них был идентифицирован как преступник, недавно вышедший из Ливенворта.

Никто, похоже, не знал, зачем был похищен торий, ведь этот радиоактивный металл, похожий на радий, но гораздо менее активный, используется в производстве газовых мантий.

Кроме того, было заявлено, что налетчики выпустили "облака светящегося фиолетового газа", который стал причиной большинства смертей и который, по-видимому, уничтожил гравитацию металлических предметов вокруг. Говорили, что здание фабрики было причудливо разрушено, как будто тяжёлые механизмы провалились сквозь крышу.

Сначала я подумал, что это должно быть просто газетный вымысел. Потом я вспомнил, что Билл Джонсон рассказывал мне о странных красных самолётах в Дуранго и о тайне секретной радиостанции. Тогда я уже не был так уверен. Я съел небольшой завтрак и поспешил на посадочное поле. Я застал Билла с экземпляром газеты в руках. На его морщинистом лице было выражение напряжённой сосредоточенности.

"Привет, Боб,"– сказал он. "Выглядит интересно. Видел?"Я кивнул. "Должно быть, это те самые красные самолёты. Давайте выйдем."

Мы вышли на поле, где нас ждал самолёт "Кэмел-бэк". Это был первый самолёт, который я видел; одна из первых построенных моделей, я полагаю. Он был основан на автогиро Сиервы, или "самолёте-ветряке". Но была предусмотрена возможность втягивать вращающуюся мачту в фюзеляж, останавливать вращение и откидывать лопасти в сторону, чтобы в воздухе машина превращалась в обычный моноплан, способный развивать гораздо большую скорость, чем автогиро. По желанию пилота, нажатие кнопки отпускало мачту и лопасти, и машина превращалась в автогиро, который мог медленно вращаться по спирали или падать почти перпендикулярно, чтобы безопасно приземлиться на небольшой участок земли.

Машина получила ещё одно новшество в виде турбинного двигателя Райта. У него была всего одна важная движущаяся часть – вал, на котором крепились роторы, фланцевое колесо, втягивающее смесь в камеру сгорания, и пропеллер. Благодаря чрезвычайно малому весу и высокому КПД, турбинный двигатель внутреннего сгорания обещает войти в обиход.

Свое название "Верблюжья спина"машина получила из-за характерного горба на задней части мачты, прикрывающего рычаги для подъема и опускания вращающейся "ветряной мельницы".

В носовой кабине самолета находился пулемет 50-го калибра.

"Поднимайся на борт, Боб, и мы отправляемся,"– сказал Билл, когда мы надели парашюты. "Бродяга"бросил якорь в четыре утра, а эсминцы вышли через час. Мы успеем их подхватить."

Через пять минут наша маленькая аккуратная машинка катилась вперёд, вращая "ветряную мельницу". Она плавно взмыла вверх, Билл перевёл в режим передачи устройство, опускающее мачту, и вскоре мы оказались над холодным серым Тихим океаном, где город исчезал в дымке голубого северного горизонта.

Билл управлял кораблём, а мои мысли вернулись к доктору Вернону и его дочери. Доктор был пузатым, взрывным человечком, который думал, ел и дышал наукой. Его короткая, беспокойная фигура всегда носила следы лабораторных катаклизмов, а его жизнь была омрачена тем, что ему ранее не удалось усовершенствовать ужасную машину, которой он посвятил свою жизнь. Мне всегда казалось странным, что человек с таким мягким и нежным сердцем трудится над созданием смертоносного инструмента, и я задавался вопросом, что он будет делать с ним теперь, если закончит его.

Прошло пять лет с тех пор, как я видел Эллен. Она была такой же жизнерадостной, эльфийской девушкой. Я запомнил её главным образом за то, что однажды на вечеринке она помогла мне опуститься в мягкое кресло, которое оказалось ванной с ледяной водой.

ГЛАВА II

Угроза тумана

Маленький самолет "Кэмел-бэк"был просто чудом. Мягкий шепчущий гул турбинного двигателя скрывал его огромную мощь. Тонкие крылья из белого металла рассекали воздух со скоростью две с половиной мили в минуту. Вскоре мы увидели дымку там, где синее море встречалось с синим небом впереди, и вскоре маленький аппарат опустился на палубу эсминца.

Сестринское судно находилось в четырёх или пяти милях по правому борту. Оба корабля целеустремленно шли со скоростью около десяти узлов, держа курс примерно в двадцати пяти милях позади парохода, за которым они следили. Один из офицеров отвел нас на маленький мостик, и мы узнали, что маленькие корабли следят за трампом с помощью своего радиооборудования.

Радист взял нас к себе и дал послушать переговоры между трампом и какой-то точкой далеко впереди. Это были самые странные звуки, которые я когда-либо слышал. Тонкие, заикающиеся, пронзительные писки и визги! Даже если учесть искажения при передаче, трудно было представить, что могло их издавать.

"Это что-то говорящие,"– сказал Билл. "А люди не издают таких звуков."

"Возможно,"– сказал оператор, – "то, что мы слышим, – это обычный разговор, 'зашифрованный', чтобы мы не могли его понять, и 'отшифрованный'приемником. Такие устройства используются уже много лет."

Но в его голосе не было убеждённости. И, конечно, эти странные звуки показались мне похожими на общение каких-то инопланетных существ. Но кем они могли быть?

Позже мы с Биллом по очереди поднимались на "Кэмел-бэке", чтобы следить за передвижениями бродяги, так как радиосвязь прекратилась. День прошёл, и белое солнце скрылось за сверкающими западными волнами. Жаркой безлунной ночью эфир был неподвижен, и нам ничего не оставалось делать, как продолжать двигаться в том же направлении. Я дважды поднимался на борт, но бродяга не показывал никаких огней, и мне не удалось его обнаружить. В полночь Билл вышел на палубу, а я лег на койку.

Уже после рассвета прозвучал сигнал тревоги. Меня разбудил грохот носового орудия маленького корабля. Когда я вышел на палубу, оно уже вело непрерывный огонь, и я услышал путаницу звуков: выла сирена, раздавались крики, приказы и проклятия, сопровождаемые выстрелами из стрелкового оружия.

Я увидел, что "Кэмел-бэк"исчез с палубы. Билл снова был на ногах.

Когда я ступил на палубу, снизу раздался сильный грохот. Гребные винты были подняты из воды! Двигатели бешено вращались в течение минуты, а затем остановились. Я побежал к поручням, чтобы посмотреть, что произошло, что привело команду в такое смятение. И действительно, моему взору предстало удивительное зрелище!

Корабль парил в воздухе на ста футах над волнами! Воздух был неподвижен, море – гладким и черным. Восточное небо освещалось серебристой завесой рассвета, в которой висела старая луна. Перед нами и внизу, в двухстах ярдах от нас, возвышался странный светящийся холм – сияющее облако красно-фиолетового пара, которое тяжело катилось по черной воде. За кормой я увидел два таких же извилистых газовых кургана, сверкающих болезненным сиянием.

А корабль поднимался в воздух!

Он стремительно несся вверх по неподвижному воздуху, и казалось, что ветер дует на нас. Я увидел винтовку, висящую в воздухе в десяти футах надо мной, и стальную лодку, поднимающуюся на дюжину футов над мачтой. Внезапно до меня дошло, что что-то отменило силу тяжести металлических частей корабля. Я вспомнил историю о бомбах, уничтожающих гравитацию, которые использовались во время ночного налета на склады тория.

Носовое орудие продолжало вести непрерывный огонь, хотя напуганные люди покинули остальные. Я увидел, что какой-то человек указывает на нас, и посмотрел. Красный самолет с толстым фюзеляжем и короткими крыльями бесшумно и стремительно пролетал над нашими носами. Когда он пролетал мимо, с него что-то упало. Это был темный предмет, который упал и взорвался прямо над нами, разорвавшись в густое, розоватое облако сияющего фиолетового тумана. От его света у меня заболели глаза. А корабль все быстрее устремлялся вверх.

Учитывая то, что произошло позже, можно не сомневаться, что светящийся газ был радиоактивным элементом, полученным в результате принудительного ускорения распада тория. Он был похож на инертный радиоактивный газ нитон или "эманацию радия", которая образуется при изгнании альфа-частицы из атома радия. И нет сомнений, что его эманации воздействовали на магнитные элементы – железо, никель, кобальт и кислород – таким образом, чтобы обратить силу притяжения. С изобретением пермаллоя и других подобных веществ за последнее десятилетие подобное стало гораздо менее невероятным, чем могло показаться десять лет назад.

Через несколько мгновений красный корабль скрылся из виду. Ошарашенно глядя на запад, я увидел несколько ярких точек фиолетового огня на фоне глубокой синевы неба – радиоактивные облака, испускающие излучения, не способные справиться с гравитацией. Среди них плыла перевернутая темная фигура другого эсминца. Должно быть, он уже поднялся почти на милю.

Пока я стоял там, пораженный, офицеры, казалось, предпринимали яростные попытки восстановить порядок. Потом люди забегали, бормоча и ругаясь в полном смятении. Я видел, как один человек надел спасательный пояс и безумно прыгнул через поручни, чтобы затем плюхнуться в воду на пятьсот ярдов ниже. За ним последовала еще дюжина бедолаг, прежде чем помощник смог остановить их порыв. И, возможно, их судьба так же хороша, как и судьба остальных.

Внезапно моряк с дикими глазами вцепился мне в горло. Несмотря на свое изумление, я сумел остановить его ударом в челюсть. Через мгновение я понял, что ему нужно. Парашют, который я надевал во время своего последнего полета на "Кэмел-бэке", был пристегнут ко мне. Когда парень поднялся, чтобы снова броситься на меня, палуба накренилась (вероятно, судно пошатнулось от отдачи пушки).

В этот момент я нащупал разрывной шнур и дернул его. Позади меня взвился белый шелк, а мои товарищи по несчастью упали, уменьшаясь в размерах, чтобы рассыпаться белыми брызгами в море внизу. Злополучный корабль, должно быть, находился на высоте полумили. Я видел его раз или два – исчезающая черная точка, устремленная в космос!

К тому времени, когда я ударился о прохладную воду, я почти жалел, что не упал вместе с остальными. Мне удалось освободиться от ремней, снять пальто и ботинки, и я поставил перед собой задачу продержаться на плаву как можно дольше.

В шахту

Прошел, наверное, час, когда я услышал гул пропеллера "Кэмел-бэка"и увидел, как маленькая машинка низко проплывает над волнами. Билл высунулся и приветственно махнул рукой. Через несколько минут он опустил машину на воду рядом со мной и поднял меня на борт.

"Я поднялся в три часа, – сказал он, – чтобы посмотреть, смогу ли я обнаружить япошку. Я спускался, когда красные машины начали выпускать свои сияющие облака. Самолет поднялся. Я заглушил мотор, но он все равно поднялся. Его вес исчез. Я чуть не замерз, прежде чем он начал падать".

"Эти корабли могут отправиться на Луну! Они могут сами стать небольшими спутниками!"

"Вы видели красные машины, раздающие наркотики?"

"Один из них. Кто бы это мог быть…"

"Это наша работа – выяснить. Нам лучше вернуться в шахту и посмотреть, что там случилось".

Маленькая аккуратная машинка плавно пронеслась над ровным морем и легко поднялась в воздух. Мы полетели на юго-запад. Прошло не так много часов, прежде чем мы увидели землю, которая, должно быть, была нижней оконечностью Нижней Калифорнии. Еще через час мы пролетали над Мексикой, самой древней и, как ни парадоксально, самой малоизвестной страной на континенте.

Мы летели над широкой равниной, испещренной яркой зеленью полей, над древними городами и захудалыми саманными деревушками, над огромными сосновыми лесами, изрезанными извилистыми ущельями, которые покрывали склоны могучих гор, возвышавшихся перед нами. По мере того как мы летели, зеленые долины стремительных горных потоков становились все более узкими, а мрачные дикие пики, окаймлявшие их, становились все более высокими и частыми. Зазубренные вершины возвышались над крутыми, покрытыми лесом склонами. Мы приближались к сердцу хребта Сьерра-Мадре.

Наконец, к северу от нас высилась огромная голая коническая гора, которая, как сказал мне Билл, была Моколинаталь – место спрятанной радиостанции. Ее отвесные черные склоны возвышались над морем на пятнадцать тысяч футов. По ее внешнему виду нетрудно было догадаться, что на ней находится кратер значительных размеров.

Пока мы летели к шахте, гора все больше приближалась к нам слева. Вдруг Билл вскрикнул и указал на вершину. Я посмотрел. Над темным контуром конуса поднимался огромный шар голубого света, пылающий с интенсивным блеском, который придавал жуткий синий оттенок всей этой пустынной области пиков! Словно огромная луна из голубого огня, она стремительно поднималась в небо! Затем она уменьшилась, потускнела и исчезла!

Я почувствовал, как на моей шее поднялись волосы. Я был рад, что наш самолет быстро и далеко. Если это была человеческая сила, с которой нам пришлось иметь дело, подумал я, то она, должно быть, добилась странных успехов. И тут я вспомнил о странных звуках в эфире – звуках, больше похожих на стрекотание огромных насекомых, чем на человеческие голоса!

"Такое уже случалось дважды", – сказал Билл. "Но я никому не рассказывал об этом в Штатах. Это чертовски невероятно".

На ториевой шахте

Через полчаса мы были в пятидесяти милях к югу от Моколинаталя и кружили над шахтой. Шахта Эль-Тигре находится в центре скалистого треугольного плато. На северо-западе и юго-западе возвышается Сьерра-Мадре. На восточной стороне треугольника протекает река, приток Назаса, в каньоне, достаточно глубоком, чтобы вместить поток, в сто раз превышающий его объем. Возможно, дюжина квадратных миль окружена таким ущельем. Это пустыня из песка и камней, изрезанная сухими арройо, скудно покрытая юккой, мескитом и кактусами.

Здания шахты стоят на берегу небольшого ручья, который прокладывает дорожку ярко-зеленого цвета через нейтрально-серые отходы к каньону внизу. На фоне унылой равнины, где Кордильеры резко возвышаются на несколько миль назад, здания выглядят совсем крошечными и незначительными. Через ручей от шахты, мастерских и жилых помещений для людей стоит квадратный, похожий на крепость, двухэтажный дом из грубого серого камня. От него вниз к каньону, словно тонкие черные нити, тянется узкоколейная железная дорога.

Когда мы пролетали над зданиями, на крыше резиденции появилась подтянутая белая фигура и помахала стройной рукой. Я понял, что это, должно быть, Эллен, и почувствовал странное волнение при мысли о том, что снова увижу её.

Билл коснулся кнопки, освобождающей ротор, и аппарат плавно опустился на землю возле главного здания. Из дома вышли и поспешили к нам невысокий ковыляющий человек и стройная активная женщина – доктор и Эллен.

"Привет, Боб, я так удивлён, что вижу тебя,"– затараторил Доктор. Я всегда считал, что он не заикался бы, если бы не торопился говорить, но он всегда торопится. "Тем не менее, мы рады вам. Похоже, у тебя новая м-ма-машина, Билл. Красный корабль снова приплыл, пока тебя не было. Мне нужно кое-что тебе сказать. Но выходите и заходите в тень."

Он поспешил за нами к дому. Он был таким, каким я его запомнил – невысоким, немного полноватым, с вечной ухмылкой на лунообразном лице и такими же короткими и отрывистыми движениями, как и его речь. Он задыхался от волнения и был очень рад нас видеть.

Эллен Вернон была, если это возможно, еще прекраснее, чем в мои мальчишеские годы. В её темных глазах все еще горел огонь беспокойного озорства, который заставил меня окунуться в ледяную воду. Я полагаю, что при виде меня в её голове пронеслось воспоминание об этом инциденте, потому что её глаза внезапно встретились с моими, а затем ненадолго отвелись, в то время как на её сияющих, окрашенных солнцем щеках появился быстрый мягкий румянец. Даже наблюдая за плавной грацией её движений, я почувствовал легкое опьянение.

Мы пожали руки доктору, и Эллен протянула мне свою сильную прохладную руку.

"Я рада тебя видеть, Боб,"– просто сказала она. "Я часто думала о вас. И ты пришел в интересное время. Папа вчера выпустил свой луч и сбил одну из красных машин. Полагаю, Билл рассказал вам…"

"Да,"– перебил Доктор, "эта штука слишком часто пробиралась сюда. Я попытался надеть на него трубку, и он упал примерно в миле вверх по ручью. Забавная вещь. Красный корабль ударился о землю, а потом от него что-то отлетело и поднялось в воздух!"

"Что-то вроде ярко-голубого воздушного шара подняло его в воздух,"– добавила Эллен. "Она спаслась с помощью этого, как человек, потерпевший крушение в воздухе, использует парашют. Но это был не человек, который плыл вверх под этим шаром голубого света! Это была странная крутящаяся фиолетовая штука! Я использовала полевой бинокль…"

"На красных кораблях летают не м-м-м-мужчины,"– сказал Доктор. "Это к-кре-кре-кре-креаты верхнего воздуха!"

Мы вышли на широкую тенистую веранду, а Билл и Доктор остановились у ступенек, обмениваясь замечаниями. Эллен угостила меня ледяной водой из охлаждаемой ветром глиняной оллы, висевшей на крыше. Прямая и загорелая, она выглядела очень красивой на фоне пустыни. Она была той же девушкой, что и всегда – яркой, дерзкой и манящей. Ни она, ни Доктор не выглядели излишне взволнованными из-за поразительных новостей, которые они только что сообщили.

Пустыня лежала вдали на востоке, волнистая от жары, как обдуваемое ветром озеро. Серая или тускло-зеленая от зарослей юкки и манзаниты, она резко обрывалась насыщенно-зеленым следом блуждающего ручья. Его просторы утомляли глаза, словно безбрежное мертвое море. К северу и югу возвышались горы, сжимавшие равнину в мрачных и древних объятиях. Холмы все еще были окрашены в голубые и пурпурные тона утренних теней, лишь кое-где на вершинах попадался солнечный свет и отражался в более яростном и красном сиянии. Далеко на севере, над ближайшими пиками, я различил далекие таинственные, тускло-голубые очертания Моколинаталя – горы скрытой угрозы.