Продавец игрушек

– «Солдата», – повторил Марк. – Вы могли бы сказать «оператора».

– Мог, но не видел в этом смысла. Это всегда солдаты. Может быть, не столь юные, как обычно, может быть, не совершившие ничего выдающегося, но люди из военной сферы.

– Кроме меня.

– Да. Кроме вас. Я ни о чем подобном прежде не слышал, хотя и не отрицаю, что это случалось, просто о таком не говорили. Поэтому я и не знаю, что с вами делать, господин Вергер. Я не отказываюсь обучать вас, потому что доверяю мнению Великой Жрицы. Я просто не представляю, как именно это делать – с учетом всех обстоятельств.

– И вряд ли вы бы привели меня сюда для того, чтобы поделиться своими чаяниями. Вы не можете вышвырнуть меня, но будете рады, если я сам захочу уйти.

– Я не считаю такой вариант бесполезным, – невозмутимо отозвался Лендар, не сводивший глаз с серой поверхности озера. – Я не знаю, какие отношения у вас с Воплощением, какая история вас связала. В вашем деле этого нет… Хотя, вероятнее всего, мне просто не предоставили доступ к таким подробностям. Но я верю, что для вас прекратить все это сразу будет безопасней, чем для меня.

– Обязательно учту, – пообещал Марк. – Мы можем продолжить осмотр? Или необходимо больше времени постоять у озера? Я не возражаю, я долгое время провел в пустыне, не самый плохой бонус для меня.

Отвечать Лендар не стал, просто двинулся дальше. Возможно, он решил, что Марк пошел на принцип – или переоценил его желание впечатлить Гекату. Марку, собственно, было плевать на это. Он ни перед кем не собирался отчитываться, но сам он знал: он делает это ради себя, не ради нее или даже Черного Города. В жизни хирурга, которую он раньше считал единственно возможной для себя, был один огромный недостаток: его постепенно покидали желания.

Теперь желания вернулись. Он понятия не имел, как справится со всеми проблемами, о которых говорил Лендар… Да и справится ли вообще? Но он знал, что должен попытаться.

Пустота, царящая на Объекте, нашла объяснение очень быстро: на поверхность не выходили без нужды. Лендар свернул к зданию в форме раковины, выцветшему и покрытому ржавыми потеками. Раньше там хранились лодки и прочие развлекательные мелочи, теперь же располагался вход в подземный тоннель, причем просторный и ярко освещенный, не какой-нибудь звериный лаз. Здесь Марка поджидали светлые стены и гладкие полы, а еще – вездесущие глаза видеокамер, наблюдающих за каждым его шагом.

– Если вы жили в пустыне, опасные дожди были для вас редким гостем, – сказал Лендар. Даже если он был оскорблен тем, что Марк ему отказал, он оказался слишком умен, чтобы сделать свою обиду демонстративной.

– Как и любые другие, – пожал плечами Марк.

– Здесь другой регион, ветра переменчивы, и за небом приходится следить куда внимательней. Поэтому мы без нужды не выходим на открытое пространство. Мы живем и в наземных постройках, но добираемся до них через такие вот тоннели. У нас есть система, оповещающая о приближении опасного дождя, но даже в ней остается допустимая погрешность. Поэтому любые выходы на поверхность должны быть обоснованными и согласованными с руководством.

– Здесь была зона боевых действий. Как после этого удалось выстроить такую совершенную систему тоннелей?

– Не с нуля. Мы использовали технические помещения парка и элементы аттракционов, их здесь было много, достраивать пришлось лишь незначительные связки. В остальном же земля тут плохо подходит для строительства – слишком плотная, загрязненная элементами разрушенных машин. Но это нас защищает, ведь иначе сюда слишком легко могло бы прокопаться… всякое.

– Угроза настолько велика? – удивился Марк. – Насколько я помню, мы достаточно далеко от границы.

– Скорее, недостаточно далеко. Вы должны знать, что по-настоящему безопасны только Объекты. Все остальное – зона сниженного риска.

Марк невольно вспомнил ночь, когда хазары громили его Объект. По-настоящему безопасны, конечно… Нет, Черный Город стремится убрать лишь те угрозы, которые могут навредить непосредственно ему, все остальное он воспринимает как сопутствующий ущерб. И в этом свете еще более настораживающей становится проблема, ради которой призвали Гекату.

Марк поймал себя на том, что больше беспокоится о ее судьбе, чем о своей – насколько ему вообще было доступно беспокойство. Это почти забавляло.

Как и говорил Лендар, они не задержались под землей, поднялись в одно из зданий – похоже, в далеком прошлом это был отель, а ныне – общежитие. Дверь в тоннели предсказуемо располагалась в подвале, оттуда металлическая лестница выводила на первый этаж, в просторный холл. Вот там уже оказалось людно – Марк впервые встретил других учеников. Кто-то из них обсуждал что-то за столиками небольшого бара, кто-то работал на мягком диване, оставшемся еще из первоначального интерьера отеля.

Он ожидал, что здесь будут носить форму, как носили в медицинской академии, но нет. Возможно, виной тому свободное время, и все же одеты операторы были во что захочется – от военной формы до гражданских нарядов. Отличить их от обслуживающего персонала Марк мог лишь по молодости, которую упоминал Лендар. Некоторые и вовсе казались вчерашними детьми – в их внешности еще сохранилась легкая мягкость черт, присущая подросткам, хотя они старательно пытались это скрыть суровым выражением лица. Одни косились на новичка украдкой, другие же не обращали на него внимания. Им наверняка было интересно, они просто считали, что Мастера Контроля не проявляют любопытство.

Лендар не собирался никому представлять Марка. Он направился вверх по мраморной лестнице – частично разрушенной в прошлом и восстановленной металлическими вставками. Полную реставрацию не проводили, лишь сделали это место пригодным для жизни. Лампы в коридоре горели тускло, то и дело мигали. Ковер, пронизанный пылью, впитал в себя столько крови и грязи, что угадать его первоначальный цвет не представлялось возможным.

Комнаты вычистили куда лучше, однако оставили дизайн, предназначенный для парка развлечений, и в этом виделась темная ирония. Марку предстояло жить в спальне, оформленной на тему джунглей – лампа в виде пальмы, пустые книжные полки, украшенные тропическими цветами, стол в виде слона. Заменили только кровать и стул – предыдущие, вероятнее всего, не подошли бы по размеру. На стене среди выцветшего узора из листьев и сходящей крупными хлопьями штукатурки сохранилась надпись «Воплощай свои мечты, малыш!»

В шкафу висела военная форма – новая, подходящего размера. Иначе и быть не могло: привозить личные вещи Марку запретили. На столе обнаружился планшет, на который сразу указал Лендар:

– Все данные там. Расписание, карта, имена преподавателей, необходимые учебники и библиотечный список.

Многое совпадало с тем, что Марк получил во времена студенчества – кроме последнего пункта.

– Библиотечный список? – переспросил он. – Это еще что такое?

– На территории Объекта-21 расположено хранилище бумажных книг. Часть из них – элемент наследия, которое мы получили на ближайших территориях в разном состоянии. Часть – книги, напечатанные уже в Черном Городе и присланные сюда. Именно они значатся в списке.

– Я не понимаю… Для чего Черному Городу создавать бумажные книги?

В этом действительно не было смысла. Да, технология сама по себе сложностью не отличается и получить сырье не так уж сложно – на контролируемой территории хватает даже великих деревьев, не говоря уже о растениях попроще и поменьше вроде ближайшего леса. Но зачем налаживать производство чего-то столь бесполезного, когда в других областях до дефицита доходит?

Лендар проблемой это не считал:

– Для Черного Города очень важны традиции. Ну и мы уже обсудили, что не все решения высшего руководства кажутся логичными, но мы им все равно верим. По сути, этот список и эти книги повторяют то, что уже внесено в компьютер.

Это объяснение подошло бы в ситуации, если бы Черный Город действительно ставил традиции на первое место. Однако Геката не раз говорила: там не принимают сентиментальных решений. Если что-то кажется капризом, нужно перепроверить два раза – это не Черный Город ошибся, а ты не понял его замысел. Так что библиотеку Марк планировал изучить при первой же возможности, особенно список новых книг.

Но не сейчас, не сразу. Чтобы выжить, нужно контролировать свое окружение, а с этим пока по большей части беда. Когда Лендар его оставил, Марк первым делом рассмотрел схему Объекта, разобрался, что куда ведет, прикинул, что ждет его завтра.

Он даже успел к ужину – в бывший ресторан развлекательного парка. Там царила уже становившаяся привычной атмосфера чистоты и неминуемого разрушения всего, что осталось в наследие от прошлого. Интерьер бодрый и веселый, столики фантазийные, на стенах – персонажи каких-то мультфильмов и игр, но все это расчерчено трещинами, потеками грязи, ржавчиной и уже уничтоженными, но оставленными на своих местах растениями. Сервисный дрон затирал на полу подсохшее пятно крови, судя по коричневатому оттенку, не человеческой. Вопросы у Марка были, однако задать их оказалось некому.

Другие студенты в ресторане были, но они держали дистанцию, да и Марк не навязывался. Потенциально великие Мастера Контроля пока ничем не отличались от студентов-медиков из его прошлого. Отличался скорее он… Марк признавал, что ему придется как-то взаимодействовать с ними, но не торопил этот момент. Пока что его устраивало уже то, что никто не нарывается на конфликт.

Первый день прошел не так уж плохо. Речи Лендара не в счет – ничего нового он не сказал и на решение Марка повлиять не мог. Ценные знания здесь есть, возможно, даже больше, чем думают остальные, если учитывать то, как бездарно они игнорируют этот намек с библиотекой. Оборудование тоже неплохое, еду будущим защитникам Города предоставляют отличную, на кровати чистые простыни… В общем, условия получше, чем те, в которых Марк прожил долгие годы.

По крайней мере, он верил в это, когда ложился в постель. А потом подушка под ним пошевелилась.

Первое движение было легким, неожиданным, однако Марк не собирался замирать в неверии и разбираться, не почудилось ли ему. Он прекрасно знал: хочешь прожить подольше – сразу принимай по умолчанию худший вариант. Поэтому он сорвался с кровати, отскочил к двери, и, как оказалось, вовремя: даже в полумраке, созданном ночным светом, было видно, как из белого кокона подушки выбирается грузная серая туша гигантского клеща.

Гигантским он был для своего исходного вида, Марку в размере все равно уступал, но легче от этого не становилось. Тварь, раздувшись, была побольше головы взрослого мужчины. А внутри подушки она уместилась, потому что ее гибкая, будто из резины сделанная плоть очень легко меняла форму.

Марк раньше не видел гигантских клещей лично – но видел, что они способны сделать со своей жертвой. Однажды в больницу доставили человека, ставшего добычей этого уродца – человека, на лице которого в кровавом месиве содранных мышц проглядывали обнаженные кости. И Марк тогда пытался хоть что-то исправить, да и не он один, но что он мог? Возможно, у Черного Города и были способы сотворить невозможное, а в полевом госпитале при второстепенном Объекте – точно нет. Труп потом быстро забрали… Но Марк усвоил одно: если эта тварь вопьется в тело, просто снять ее уже не получится.

Поэтому нельзя ей этого позволять. Только она и спрашивать не будет, клещ расправил лапы, набрал побольше воздуха, чтобы вернуть телу прежнюю форму, и прыгнул вперед. А прыгал он великолепно: быстро, уверенно, точно зная, где окажется. Будь реакция Марка чуть хуже, все закончилось бы очень быстро. Но именно скорость реакции не раз спасала его в прошлом, защитила и сейчас. Он успел уклониться, клещ ударился о полотно двери, Марк замер на полу, потом метнулся к кровати – возле которой лежал нож. Геката сразу сказала ему: когда отправляешься на ночлег, оставляй рядом хотя бы три вида оружия. Он три и оставил… Однако нож сейчас, в плохо освещенной комнате, при схватке с предельно быстрым противником, подходил лучше всего.

Одной рукой Марк перехватил оружие, другой – ту самую подушку. И вовремя: когда он обернулся, клещ уже летел на него, он только и успел, что выставить вперед недавнее убежище этой твари. Преграда все равно оказалась недостаточной: тонкие ноги насекомого, покрытые зазубренными шипами, пробили ткань и наполнитель, а потом кожу и мышцы на руке Марка. Но рана была поверхностной, допустимая жертва, которая отвлекла клеща, убедила, что он добрался до добычи, и обеспечила возможность ударить ножом в тонкий, уязвимый участок между круглым телом и крошечной головой.

Боль не заставила Марка дрогнуть, удар получился точным, достойным хирурга. Существо, рассеченное на две неравные части, повалилось на пол, давление на руку тут же ослабло. Марк остался в темной комнате – рядом с мертвым уродцем и с кровоточащей рукой, возможно, уже зараженной непонятно чем.

Хотя это не самая большая проблема. Он уже знал, где найти аптечку, убедился, что собранных там лекарств будет достаточно. Зашить рану самостоятельно хирург тоже мог. Куда больше его напрягало кое-что другое…

Днем, когда они пришли сюда с Лендаром, этой твари в комнате не было. Существо слишком тупое, чтобы долго выжидать, оно выбралось бы при первом приближении к постели. Но оно напало тогда, когда Марк остался один… Потому что, вероятнее всего, и появилось в спальне ближе к ночи.

И самый важный вопрос теперь заключается в том, само оно приползло из леса – или кто-то решил устроить новичку сюрприз?

* * *

Однажды во время путешествий Даника видела очень большую реку. Не одну из тех искристых полос воды, которые становились благословением для странников, нет. Перед беженцами ревел могучий поток, волокущий куда-то раздробленные стволы деревьев, фургоны, обломки роботов, даже куски домов… и тела, очень много тел.

Бабушка тогда сказала, что плотину сорвало. Даника попыталась выспросить, что же такое плотина, но бабушке было не до того, даже она, вечно жизнерадостная, поддалась раздражению, да и многие в их группе тоже. Даника в тот день усвоила, что вода бывает страшной, могущественной, такой, что сопротивляться ее волнам просто невозможно.

Теперь такая вода снова пришла в ее жизнь. Не по-настоящему, конечно, а в каком-то необъяснимом, более высоком понимании… Это была река судьбы, которая подхватила Данику и куда-то несет, и сопротивляться этому потоку невозможно, как и предугадать его движение. Можно только расслабиться, подчиниться и ждать, что будет дальше.

Она понятия не имела, сколько времени провела наедине с иссохшим великим деревом, залитым кровью, унизанным телами. Сначала она кричала, потом выдохлась, замолчала, но с места так и не двинулась. Даника понимала, что так нельзя: кровь привлечет каких угодно тварей, защитить ее некому, ее так легко убить, да и тот, кто это сотворил, по-прежнему может быть рядом. Но, даже все зная, поступить правильно она не могла. Какой смысл? Она слишком слаба, чтобы сопротивляться, она не выживет в мире, который только что перемолол целый караван беженцев…

И все-таки она не умерла. Почему-то. Рядом снова замелькало движение, кто-то обратился к ней, но Даника не смогла ответить, не смогла даже посмотреть на говорящего… Тогда ее ударили. Может, хотели таким нехитрым способом привести в себя, а может, приняли за одного из мутантов, кто знает? Она не удержалась на ногах, упала, попыталась отползти. Почувствовала, как кровь сочится из рассеченной губы, но вытирать не стала, боялась, что ее застрелят за любое резкое движение. Может, в иное время она и вовсе не справилась бы… Но она по-прежнему прижимала к себе медвежонка, и он дарил ей тепло, будто стараясь убедить, что все еще может закончиться хорошо.

Она все-таки разобралась, что сюда прибыли те самые проверяющие, которые периодически досматривали караваны беженцев. Операторы боевых дронов, все в одинаковой форме. С ними обычно общались проводники, иногда на допрос выборочно вызывали кого-нибудь из беженцев. Но Данику – никогда, одно из преимуществ жизни ублюдка.

Не стали разговаривать с ней и теперь. Хотя на первый вопрос она все-таки ответила, заставила себя. Она подозревала: если не заговорит, ее пристрелят просто на всякий случай. Даника готова была рассказать о случившемся во всех подробностях, однако на такие долгие беседы не были настроены как раз операторы.

Ее заперли в металлической клетке, которую они привезли с собой. Даника замерла там, сжалась, наблюдая за происходящим на площади. А посмотреть было на что! Операторы почему-то не снимали с веток куски тел, они просто пригнали сюда очень крупных роботов, огородивших эту территорию. Беженцев из других караванов теперь и близко не подпускали к излюбленной дороге, сказали, что будет обход.

Могло показаться, что операторы взяли ситуацию под контроль, но Даника из своей клетки видела: все по-прежнему непросто. Операторы – люди сильные, опытные, однако сейчас растеряны даже они. И это в мире, где беды не отступают никогда! Похоже, служители Черного Города не сталкивались ни с чем подобным, они были способны обеспечить лишь базовый порядок, они боялись принимать сложные решения.

Чуть легче стало, когда прибыли другие люди – трое или четверо, Даника так и не разобралась. Эти форму не носили, каждый был одет во что-то свое, но все равно необычно, она таких нарядов никогда еще не видела. А потом она уловила, что это Мастера Контроля, и многое стало на свои места.

Даника не была уверена, что Мастера Контроля – это хозяева Черного Города. Но она точно знала, что они из больших боссов. Их побаивались даже операторы боевых дронов, перед ними почтительно склоняли головы военные, а среди беженцев они и вовсе были легендой. Даника про них разное слышала – что они управляют самыми сильными роботами, что подключены к некой загадочной системе и знают все на свете, даже что Черный Город даровал им какие-то магические способности. Она не представляла, что из этого правда. Мастеров Контроля она не боялась лишь потому, что у нее не осталось сил бояться.

Именно они выпустили ее из клетки и привели в большой шатер, установленный на площади, на первый настоящий допрос. Даника не знала, как это будет… От нее снова шарахнутся? Или ее изобьют, чтобы она точно сказала правду? Может, даже убьют?..

Но все оказалось не так страшно. Мастер Контроля был не каким-то мистическим монстром, а самым обычным мужчиной, крепким, чем-то неуловимо напоминающим ее дедушку – только старше, чем дедушка перед смертью. Он общался с Даникой холодно, однако без отвращения, которым обычно щедро поливали ублюдков. Он говорил с ней так, будто она была подозреваемой – и все равно самым обычным человеком, это значило для нее больше всего.

Врать или скрывать что-либо она не собиралась, смысла не видела. Даника рассказала Мастеру Контроля все до последней детали, она очень хорошо запомнила вечер, когда решила умереть. По-настоящему она заволновалась, лишь когда мужчина заинтересовался плюшевым медвежонком:

– Так значит, эту игрушку дал тебе старик?

– Да, но это просто медведь! – Даника покрепче прижала к себе мягкое плюшевое тельце. – В нем нет ничего плохого!

– Дай мне его.

– Нет! Пожалуйста, не надо… Не забирайте!

Даника и сама не могла сказать, зачем вообще умоляет. Понятно же, что она не остановит его… Если Мастер Контроля захочет что-то у нее забрать, он попросту оторвет ей руки, и никто его за это не осудит. Но даже осознав, что ее ждет, она все равно не могла просто отдать ему своего единственного друга.

Он, как ни странно, это понял. Впервые за время их разговора Мастер улыбнулся – еле заметно, лишь уголками губ, но Даника этот момент не упустила.

– Все в порядке, – заявил он. – Мы проверим эту вещь. Если в ней нет оружия или следящих устройств, ее вернут тебе. Я даю слово. Ты веришь моему слову?

– Да… Я верю.

Данике все равно пришлось приложить все усилия, чтобы отдать ему медвежонка. Если бы она заявила, что не доверяет Мастеру Контроля и ей нужны гарантии, ничем хорошим это бы не кончилось. Ей пришлось поверить, потому что лучшего шанса сохранить друга у нее не было.

Мастер Контроля забрал игрушку и куда-то ушел из шатра, а операторы увели Данику обратно в клетку. Похоже, после всего, что она рассказала, подозревать ее не прекратили. Может, с ублюдком иначе и нельзя?

А спустя целую вечность она все-таки почувствовала радость, такую редкую в ее жизни. Мастер сдержал слово, медвежонка ей вернули. Правда, игрушку принес не ее недавний собеседник, а один из военных, и не отдал в руки Данике, а швырнул через прутья. Но какая разница? Она вновь обрела свое главное сокровище, только это и имело значение.

Она продолжила наблюдать за площадью и скоро поняла, что Мастер Контроля сделал даже большее одолжение, чем она думала, когда выполнил ее просьбу. Ему-то сейчас явно было не до того. Он и его спутники бурно что-то обсуждали, спорили, как будто ссорились. А ведь даже на территории, контролируемой Черным Городом, массовые убийства не были такой уж редкостью. Умирали небольшие группы, умирали целые караваны, но никто не считал это проблемой. Это жизнь! Так почему же нынешнее событие напугало даже Мастеров – из-за использования дерева или по другой причине?

Даника размышляла об этом отвлеченно, она все равно ни на что уже не могла повлиять. Проблема вроде как не должна была ее снова коснуться… Но почему-то коснулась.

К ее клетке решительно направился Мастер Контроля, однако не тот, что говорил с ней раньше. Этот был моложе… и злее. Даника за свою короткую жизнь прекрасно научилась распознавать гнев по походке, жестам, даже взгляду… без этого умения ублюдки долго не живут. Вот и теперь она сразу поняла: сейчас случится нечто плохое.

Она ожидала, что Мастер сразу нападет на нее, но он лишь протянул к ней руку через решетку и велел:

– Дай сюда.

– Что? – растерялась Даника.

– Игрушку.

– Зачем?

– Я объясняться с тобой должен, выродок? Все, чего касалось то существо, должно быть уничтожено!

Даника понятия не имела, почему он назвал продавца игрушек существом, и это ее сейчас интересовало меньше всего. Он собирался забрать ее друга, вот о чем думать надо! Единственного, кто ее не бросил, кто поддержал ее… Раньше ей казалось, что она ни за что в жизни не решится нарушить прямой приказ Мастера Контроля. Но когда стало очень нужно, взяла и нарушила. Даника не отдала ему медвежонка, напротив, она отползла в сторону, подальше от решетки.

– Нет! Мне пообещали, что я могу его оставить! Его проверили, он совсем не опасен!

– Проверка выясняет только то, что мы знаем, и безопасней изучить его изнутри, дай сюда!

– Нет!

Он уже не просто злился – он злился именно на нее. Похоже, на Данику он готовился выплеснуть раздражение на все сразу: загадочные смерти людей, беспомощность военных… ну и за ее уродство, разумеется, без этого никогда не обходится.

Мастер мог бы использовать роботов, тут ему что угодно подчинится. Если бы он мыслил трезво, он бы так и поступил. Но ему хотелось выпустить ярость, и он вошел в клетку сам.

Даника знала, что не победит. Не сохранит то, что принадлежит ей, а может, и не выживет. Но поддаваться она не собиралась. Она не просто прижала медвежонка к себе, она сомкнулась вокруг него всем телом, сжалась, готовясь к неизбежному.

Мастеру было тесно в клетке, тут он задерживаться не стал. Он перехватил Данику за те лохмотья, что смотрелись особенно убогими на фоне его новой одежды, и выволок на площадь. Там уже собирались военные, операторы и другие Мастера Контроля, но близко никто не подходил.

– Не надо! – умоляла Даника. – Вы же обещали! Вы обещали оставить его мне, он мой!

Она даже позволила себе посмотреть на того Мастера, который дал ей слово. Слезы уже застилали глаза, туманили весь мир, но она его все-таки нашла… Это ни к чему не привело. Старший мужчина смотрел на происходящее с укоризной, даже сказал что-то младшему Мастеру, но вмешаться не попытался.

А тому быстро надело ждать и слушать мольбы девочки. Он ударил ее, сильно, больно… Под его ногой что-то хрустнуло, и стало трудно дышать, но сдаваться Даника не собиралась. Она продолжала просить его:

– Оставьте, у меня же больше ничего нет, он мне нужен!

Кто-то кричал ей, чтобы успокоилась, выполнила приказ, не умирала так глупо… При этом они готовы были позволить ей умереть, если она сама виновата. Мастер же и вовсе не говорил с ней, он просто бил, а она терпела. В какой-то момент и умолять уже не получалось, она заходилась в хриплом кашле, перед глазами плыли черные пятна, но она все равно не сдавалась, держалась до последнего…

Только это не могло продолжаться вечно. От боли Даника потеряла сознание, ненадолго, всего на пару секунд, но этого хватило. Мастер пинком развернул ее тело, как ракушку, и достал оттуда пропитанного кровью плюшевого медвежонка. Когда Даника пришла в себя, игрушка уже была у него. Она хотела просить его и не могла, голос не слушался. Ей только и оставалось, что тянуть к нему руку с переломанными пальцами, чувствуя, как слезы снова жгут глаза. Она знала, чем все завершится, его тут никто не остановит, никто не посмеет, не ради ублюдка так точно…