Страшные сказки на ночь

Лесана Мун

Страшные сказки на ночь

Пролог

«Несчастные случаи – очень странные штуки. Они обычно случаются совершенно случайно».

А. А. Милн «Вини Пух и все-все-все».

– Мама, расскажи мне сказку.

– Страшную?

– Да, прямо жуткую.

– Хорошо, слушай. Но, чур, слушать до конца и не перебивать. Жила-была девочка…

В воспоминаниях всплыл почему-то именно этот кусочек детства. Это было так здорово: слушать страшную историю, укрывшись одеялом, держа маму за руку и понимая, что ты в безопасности.

Именно так начинается и моя страшная сказка. Жила-была девочка, послушная и тихая. Окончила школу с золотой медалью и институт с красным дипломом. И решили родители отметить это, съездить на выходные к морю. А в дороге случилась авария. Водитель фуры не справился с управлением. Несколько человек умерло на месте, родители отделались сотрясением мозга и переломами, а вот девочка получила так много травм, что ее пришлось ввести в искусственную кому. Но когда все зажило и, вроде бы, стабилизировалось, оказалось, что вывести ее из сна не получается.

Вот такая вот сказка о Спящей красавице. Только с чего вы взяли, что она просто спит и ждет принца, который решит все ее проблемы?

Глава 1

«Вдруг открывается дверь, и выходит оттуда, опираясь на костыль, старая-престарая бабка».

Братья Гримм «Гензель и Гретель».

Я бродила по лесу уже несколько часов… наверное. Скоро стемнеет и это внушает опасения. Ночной лес – это не то место, где бы я, жительница мегаполиса, хотела ночевать. Ноги устали, спина ныла и ужасно хотелось воды, а еще неплохо бы поесть. Хотя нет, не так. Хорошо бы МНОГО поесть. Желудок рычал, как голодный зверь. Я за всю свою жизнь не испытывала такого дикого голода.

А вокруг только лес. И никаких тебе ягодок или грибов. Грязно зеленый мох в какой-то слизи, сухие, выкрученные словно ревматизмом, деревья и липкий, холодный туман.

Ноги еле волочатся. Спина хочет принять горизонтальное положение и плевать, что нет кровати. Хочется лечь и спокойно умереть. Но что-то гонит вперед, заставляет двигаться, как будто чувствуешь, что скоро это закончится.

Очередная тоненькая тропинка, на которую я свернула, выводит меня к поляне. А там… стоит домик. Маленький, но ухоженный и красивый, как с картинки. И что самое главное – в окошке горит свет.

Вне себя от радости, я бегу к этому домику. Боже мой, неужели закончились мои блуждания⁈ Неужели я сейчас отдохну, поем и, может, мне даже разрешат переночевать.

Поднимаюсь на две ступеньки и стучу в дверь. Стараюсь сдержать свой порыв и не тарабанить кулаком, а культурно постукиваю костяшками пальцев. Тук-тук-тук. В ответ – тишина. Меня начинает охватывать паника и горькое разочарование, изо рта вырывается что-то похожее на рыдание. Я спешно сжимаю губы, устыдившись этой внезапной истерики. И снова стучу в дверь, но на этот раз уже громче. И, когда я уже готова сесть на пороге и предаться отчаянию во все горло, слышу шаркающие шаги по направлению к двери.

Я подскакиваю и опять стучу.

– Откройте, пожалуйста, – стараюсь говорить спокойно, но голос дрожит и срывается – я заблудилась и долго шла по лесу. Мне нужна помощь, пожалуйста.

В ответ мне тишина. И я уже начинаю срываться в истерику: руки мелко подергиваются, губы гримасничают, слезы крупным градом заливают щеки. И в тот момент, когда я понимаю, что сейчас начну биться головой и телом в дверь, в бестолковой попытке попасть внутрь, меня заливает ярким светом из дверного проема.

На какое-то время он ослепляет мне глаза, и я не могу разобрать, кто стоит на пороге. Когда же ко мне возвращается зрение, то вижу свою спасительницу и сильно удивляюсь. Маленькая, сухонькая старушка – божий одуванчик. На вид ей далеко за восемьдесят. В голубом платье и белом в красный горошек фартуке. Абсолютно седые волосы скручены в аккуратную гульку, на носу сидят недорогие, в пластиковой оправе, очки от дальнозоркости. Она приветливо улыбается и, кажется, даже не удивлена моему появлению и внешнему виду.

А вот мне странно видеть одинокую бабулю, живущую в лесу. Хотя… может, она не одна в этом доме? Я стараюсь, как можно более дружелюбно улыбнуться сухими, непослушными губами.

– Я прошу прощения, если напугала Вас – старательно выговариваю буквы. От жажды язык слегка распух и плохо помещается у меня во рту, а потому говорить получается не очень внятно. – Мне нужна помощь, я заблудилась. Умоляю Вас.

Стараюсь сдержать слезы, но они все равно горько-солеными каплями стекают на щеки, увеличивая и без того крайнюю степень обезвоживания моего организма.

– Ну что ты, милая – старушка снова улыбается.

Я машинально отмечаю, какие у нее дорогие зубные протезы. Потому что не бывает у людей ее возраста таких ровных и белых идеальных зубов, с чуть удлиненными клыками. Я знаю, о чем говорю, мой папа – стоматолог-протезист. И я одно время частенько бывала у него на работе.

– Проходи, не стой на пороге, закрой дверь за собой, а я пока приготовлю тебе чего-нибудь, ведь ты наверняка, голодна – продолжает говорить старушка и отходит вглубь дома, без страха поворачиваясь ко мне, совершенно незнакомому человеку, спиной.

Когда до моего уставшего сознания доходят ее слова, я едва не падаю на колени со словами благодарности и признательности. Она приготовит мне что-нибудь поесть! Боже, благослови эту бабулечку долгими годами жизни и крепким здоровьем!

– Можешь не снимать обувь, – кричит она мне, видимо из кухни – у меня тут ковров нет, все по-простому.

Еле передвигая ноги, захожу на кухню. После бурной радости по поводу еды, организм совсем подточился, и я, ощущая безмерную усталость, сажусь на стул. Прячу поглубже под стол свои поцарапанные ноги в кроссовках, на которые налипло по кило лесной грязи. Опираясь подбородком на руки, осоловевшими глазами слежу, как старушка деловито готовит мне перекус. И, наверное, на секунду засыпаю.

Вздрагиваю от стука тарелки по столу.

– Давай, сначала поешь, а потом пойдешь отдохнуть – говорит моя спасительница и улыбается.

На долю секунды мне кажется, что ее зубы удлинились и хищно заострились. А глаза, за стеклами очков полыхнули красным.

Я зажмуриваю глаза и надавливаю на внутренние уголки пальцами. Срочно нужно спать, такая ерунда привиделась.

Тут до меня долетает запах еды и все мысли вылетают погулять, оставляя абсолютно пустой мозг наедине с неконтролируемым голодом.

Трясущими руками беру стакан с молоком и залпом его выпиваю. О, Боже! Это еда Богов – амброзия! Слизываю последние капли со стакана и набрасываюсь на бутерброд. Мммм, вкуснотища! Мягкий хлеб, какой-то соус, листик салата и мясоооо. Я даже застонала, откусив первый кусок.

Старушка ободряюще улыбается, а мне опять видится что-то хищное в ее улыбке. Перевожу взгляд на руки, сложенные на животе. И вижу что белый фартук в красных брызгах, а я их раньше приняла за рисунок в горошек.

Тааак, все! Доедаю и ложусь спать. Не понимаю, как я в этом лесу оказалась и что делала, но сознание мое явно пострадало от этих блужданий. Скажу папе, чтобы нашел мне хорошего психотерапевта, это явно не повредит.

Кусаю еще один раз от сочного бутерброда, не в силах сдержать вздох удовлетворения. Как же хорошооооо. Глаза сами закрываются от блаженства и немного от желания поспать.

И тут раздается резкий звук со стороны двери. Щепки летят даже на кухню. Я резко открываю глаза, которые, кажется, уже просто слиплись, чтобы увидеть сцену из какого-то дешевого ужастика.

Старушка резко разворачивается на 180 градусов от меня в сторону шума. Раздается жужжащий звук и ее тело падает на пол, а голова катиться дальше, в сторону окна.

Я отупело смотрю на то, что только что было старушкой, а теперь лежит кулем на полу и заливает все кровью. Поднимаю глаза от красных пятен и вижу ботинки. Скольжу взглядом выше. Кожаные штаны обтягивают стройные бедра, на которых в ножнах висят два ножа. Выше – кожаная куртка, а под ней – майка и… грудь. Это девушка! Этот факт настолько меня удивляет, что я резко вскидываю голову и утыкаюсь глазами в хмурый взгляд из-под торчащей малиновой челки. В руках незнакомка держит бензопилу.

– Ты че, «Гензель и Гретель» не читала? Не знаешь, что нельзя ничего есть у чужих подозрительных бабулек?

Этот вопрос адресован мне. Но я, видимо, еще в шоке от происходящего, потому сижу и молчу с открытым ртом, набитым бутербродом.

– Плюнь каку, дура! – резкий окрик девушки приводит меня в чувство.

Я послушно выплевываю не дожеванные кусочки изо рта прямо на обеденный стол с красивой, узорчатой скатертью. Мой взгляд случайно падает на остатки бутерброда в руке. Он весь забрызган…хм… остатками хозяйки дома. Все, этот факт снимает меня со стоп-крана, и я, сгибаясь пополам, прощаюсь с уже съеденным. Меня еще мучают неприятные сухие спазмы, когда в поле зрения попадают знакомые ботинки на толстой подошве.

– Слыш, болезная, закругляйся уже. У нас дел еще невпроворот, некогда тут нюни распускать.

Поднимаю слезящиеся глаза на это исчадье ада. Оно смотрит на меня нетерпеливо и зло.

– Бабку обыскать сможешь?

У меня опять начинаются рвотные позывы.

– Ладно, поняла. Тогда я сама. А ты сходи на второй этаж, осмотри все. Если найдешь, что интересное бери с собой или зови меня. Все поняла?

– Как звать? – горло просто засохло, а потому говорю с трудом.

– Чё?

– Как мне тебя позвать? – повторяю громче, отчего по горлу прокатывается семейство ежей.

– Vetka мой ник. А тя как звать?

Тут я немного смущаюсь. Уверена, новая знакомая не упустить возможности подколоть.

– Меня Роза зовут.

Вполне ожидаемо она начинает ржать. Не смеяться, а именно ржать, как лошадь, хлопая себя по бедрам ладонями.

– Ой, твою кочерыжку, – говорит она, перестав смеяться, и утирая слезы кулаками – давно я так не веселилась. Вот твои родители приколисты. Ладно, цветочек, чеши наверх, тщательно там все осмотри, и будем валить отсюда. Нельзя долго на одном месте стоять. А я пока бабулю пошманаю.

Я опрометью, на трясущихся ногах, бегу по лестнице наверх, только бы не видеть, как Vetka будет переворачивать тело старушки.

На втором этаже три двери и лестница на чердак, наверное.

Отсюда не сбежишь. Внизу эта чокнутая. Что делать? Ладно, сейчас осмотрюсь, как она говорила, а потом посмотрим. Раз она меня сразу не убила, возможно, смогу позже от нее сбежать.

Открываю первую дверь справа. Маленькая комнатушка, узенькое окно зачем-то с решетками. Изголовье у кровати из кованого железа и с него свисают веревки. С двух сторон. Это похоже на то, что кого-то тут привязывали. Бабуля – извращенка? Боже, я не хочу этого знать! Осматриваю комнату, открываю тумбочку, заглядываю под кровать и под подушку. Ничего интересного.

Выхожу и иду во вторую комнату справа. Эта побольше, чем первая, но обстановка похожа. Такая же кровать с веревками, решетки на окнах, тумбочка. И снова ничего интересного, кроме того, что здесь под кроватью стоит судно. Ну… то, что используют для лежачих больных, если они хотят в туалет.

Иду в последнюю комнату. Эта, видимо, принадлежала бабуле. Широкая двуспальная кровать, тумбочка возле нее. Гардероб, веселенькие занавесочки на окне без решеток. В комнате еще одна дверь, открыв которую вижу, что это туалет. Над умывальником висит зеркало. И мне очень хочется на себя посмотреть. Вглядываюсь в свое отражение. Русые растрепанные волосы, голубые глаза, бледная кожа. Обращаю внимание, что на лице и футболке капли крови.

С омерзением снимаю одежду и моюсь быстро под краном. Вода холодная, но мне все равно, главное – смыть эту гадость с себя. Пока обмываюсь, обращаю внимание, что мое тело сейчас худее, чем я привыкла. Обычно, я весьма пухленькая. Не толстая, но по нынешним стандартам крупновата, размер одежды 48. Сейчас я явно меньше по объемам, насколько – не пойму, а в зеркале видно только лицо и шею.

Помывшись и сходив в туалет, возвращаюсь назад в спальню. Неплохо бы найти какую-то футболку взамен моей. И кофту. Может у бабули есть что-то не сильно нафталиновое?

Открываю гардероб.

На полках лежит в основном, белье. Мне как-то претит там ковыряться. Сверху сложены несколько разноцветных рейтуз. А старушка то была модница. Печально усмехаюсь. На вешалках висят платья и блузки. Одна как-то странно поблескивает. Оливкового цвета, с длинным рукавом, так и притягивает к себе мое внимание. И хотя этот цвет мне не идет совершенно, я все равно протягиваю руку и беру ее.

Как только я ее надеваю, ощущаю прилив сил и энергии. Ух ты!

Кроме того, она отлично села по фигуре. Нигде не жмет и не висит. Довольная собой, осматриваю остальную комнату, и не найдя ничего интересного, спускаюсь на первый этаж, захватив покрывало с кровати.

Тело старушки уже лежит на спине. Накрываю его покрывалом, вызвав хмыканье у этой ненормальной с бензопилой. Кстати, пилу она поставила возле стола. Заметив мой взгляд на окровавленное лезвие, Vetka сообщает:

– Хороший агрегат был, но бенз закончился. Кину его тут. Тягать за собой такую тяжелую, а теперь бесполезную штуку, смысла нет. По дороге еще чё-нить найдем. Вижу, нашла занятную кофтюлю. – Она кивает на оливковую блузку.

– Да. Моя футболка была грязная – зачем-то начинаю объяснять, но она пресекает мою попытку рассказать, движением руки.

– Мне пофиг. Нашла и хорошо. У бабули я взяла неплохой ножичек. Но чую, что основное добро будет в подвале, – при последних словах глаза у этой маньячки загораются азартным огнем – пошли, проверим.

И она подпихивая меня плечом, ведет к двери в подвал. Открывает дверь – ступеньки вниз и полнейшая тьма. Нет уж, я туда не пойду.

– Не трусь, цветочек, щаз будет свет – говорит эта нахалка и действительно, клацает выключателем. Ступеньки освещаются тусклым светом лампы. Не очень светло, но лучше, чем было.

Vetka подпихивает меня в спину, принуждая спускаться первой. Лучше ее не злить, а потому послушно иду. С каждой ступенькой запах из подвала все сильнее свербит в носу. Фу, чем же так воняет.

Причина запаха становится понятна буквально сразу, как мы спустились. В подвале стоят столы. На двух из них лежат… тела. Вернее то, что от них осталось. На одном из столов, прямо на меня смотрит мертвыми глазами девушка, моя ровесница. Грудная клетка у нее вскрыта.

– Вот это бабуля. Интересно, что за мясо было в том твоем бутерброде? – голос Vetki звучит бодро, даже весело.

Я перевожу на нее взгляд и понимаю, что вот это вот все для меня слишком. А потому закатываю глаза и некрасиво, со всего маху, падаю лицом в пол в глубоком обмороке.

Глава 2

«Ночью может быть либо страшно, либо волшебно, в зависимости от компании».

Т. Янссон «Все о Муми–троллях».

Прихожу в себя от удара головой обо что-то твердое. Еще не открывая глаз, пытаюсь сосредоточиться на своих ощущениях. Судя по всему, меня тащат за ноги. Куда и зачем? Приоткрываю глаза как раз в тот момент, когда Vetka бросает мои ноги и куда-то отходит.

– Проснулась, прынцесса – ехидный голос моей новой знакомой доносится как сквозь вату.

Приподнимаюсь. Оказывается, я лежу на еловых ветках, рядом трещит костер, на шампуре жарится какое-то мясо. Vetka сидит напротив, по-турецки сложив ноги.

– Давай, цветочек, отдупляйся и вливайся в коллектив. Щаз есть будем. Или ты сыта? – она кидает на меня ехидный взгляд, шевеля шампур.

– Спасибо. С удовольствием поем – стараюсь говорить спокойно и вежливо.

– Я так понимаю, ты тут недавно?

– Где тут? Я вообще не понимаю, где я и как тут оказалась.

– А что последнее ты помнишь?

– Мы с родителями едем в машине. Потом удар… и все – хмурюсь, пытаясь вспомнить еще хоть что-то.

– Понятно. Ну, раз мне выпала великая роль просветителя, то слушай внимательно, дважды повторять не буду. Ты лежишь в коме. Как, впрочем, и я. И многие из людей, кого мы тут встретим. Это игра, цветочек. Кто выживет и выиграет, тот получит возможность выйти из комы и вернуться к своей обычной жизни. Ну… а кто умрет здесь, того отключат от аппаратов в реале.

– Это… бред какой-то.

– Ой, давай только без истерик. Тебе дают шанс доказать, что ты действительно хочешь жить, что ты достойна жизни. Ты можешь его использовать, а можешь – профукать. Мне начхать.

– Я не верю тебе!

– О, блин горелый, истеричный цветочек щаз таки будет вопить? – она издевательски на меня смотрит, просто провоцируя на подобное поведение.

Я закрываю глаза и делаю глубокий вдоооох, как меня учили на йоге. И стараюсь отрешиться от всего, воспринимать информацию умом, а не эмоциями.

– Мастер Шифу к нам пожаловали – продолжает выбешивать Vetka, упоминая персонажа из старого мультика «Панда Кунг-Фу».

Открываю глаза и спрашиваю у нее:

– Откуда мне знать, что ты не придумала это все?

– Ну… про бабку я ведь не соврала, – подмигивает мне – но могу и про игру доказать.

– Докажи – произношу почти умоляюще.

Она хмыкает и подходит ко мне вплотную. Протягивает руку. Я отдергиваюсь от ее пальцев.

– Не дрейфь, я просто покажу. У нас у всех на ухе вот такая штука, видишь?

Она показывает на свою мочку, в которой стоит некрасивая большая круглая серьга.

– У тебя такая же. Это кнопка меню. Нажимаешь один раз, появляются твои показатели, если два раза – можешь вкладывать очки опыта. Ну, короче, как в обычной компьютерной игре.

Я смотрю на нее, как баран на новые ворота. Без тени разумной мысли в глазах.

– Япона мать. Ты что в игры никогда не играла?

– Нет – мне даже почти стыдно в таком признаваться.

– Очешуеть! И где ж ты такая росла? Ладно, не отвечай, мне начхать на это. Короче, объяснять долго. Ты лучше нажми меню и пошарься, глядишь и разберешься. Только давай сначала поедим. Умираю с голоду.

Vetka поделила мясо поровну. Я ела с наслаждением, хоть оно и было несоленое и жесткое. Поблагодарив девушку за ужин, решила все-таки последовать ее совету и попытаться разобраться в этом, так называемом, меню.

Присела на свою импровизированную кровать из еловых веток и нажала на серьгу в мочке уха. Сначала ничего не произошло. Я уже собиралась сказать своей попутчице, что она все-таки меня разыграла, когда в ухе что-то щелкнуло, а потом просто у меня перед глазами вылезли голубые буквы и непонятные полоски. Протянула руку, чтобы буквы потрогать и поняла, что они не ПЕРЕД глазами, а В глазах. Именно внутри. Это открытие слегка меня закоротило. Я сидела какое-то время и просто смотрела на буквы, не понимая даже их смысл.

Когда первый шок прошел, стала вчитываться в слова.

В самом верху шла строчка ' Ник Роза, уровень 1′. Ниже располагались строчки красная «Здоровье 300/300», синяя «Манна 100/100», зеленая «Выносливость 110/100».

Так, тут вроде бы, все понятно.

Ниже шли:

«Сила – 5»

«Ловкость – 3»

«Скорость – 2»

«Интеллект- 5»

«Харизма – 3»

«Особые умения – 0».

Справа на подставочке крутилась голографическая копия меня, а рядом – квадратные пустые ячейки. Только в одной, на уровне груди светилась уже знакомая мне оливковая блузка. При нажатии на нее, мне высветилось «Легкая туника восстановления», ниже в ее характеристиках прочитала: + 10% «Выносливость», +10% восстановления здоровья.

Ух, ты! Права была Vetka, блузочка и правда весьма занятная.

Рядом со мной плюхнулась упомянутая выше девица.

– Ну что, разобралась?

– Да, вроде бы ничего сложного – стараюсь говорить с уверенностью, которой совершенно не чувствую.

– Вот и ладушки. Сегодня ночуем тут. Сначала сплю я, потом ты. Разбудишь меня в 3. – Она тычет мне в руки часы и отходит чуть дальше, на свой еловый лежак.

– Подожди. Я не умею… охранять. Я не знаю, что нужно делать – беспомощно смотрю на нее.

– Управишься, не скули. Поддерживай костер, дрова вон возле тебя лежат, я позаботилась. Большинство животных боятся огня, так что отсюда никуда не уходи. Если вдруг что-то странное или непонятное начнется – буди меня. Я сплю чутко. Но если разбудишь из-за какой-то фигни, то пеняй на себя – все следующую ночь будешь дежурить сама! А вообще, мы тут удачно зашли. В лесу и на болотах полно всякой живности, убив которую можно заработать нормально очков. В наших интересах прокачаться как можно сильнее до встречи с еще каким-нибудь коматозником. Не все их них такие милые как я!

Улыбнувшись мне кровожадной улыбкой акулы, Vetka повернулась на бок, спиной к костру и довольно скоро заснула. Наверное. Во всяком случае, замерла без движения, равномерно дыша.

Я сидела и смотрела на нее. Думала. Не так давно, я планировала сбежать, и сейчас было бы самое время для этого. Но ввиду того, что я недавно узнала, бегать одной по ночному лесу – не лучший вариант для выживания.

Vetka конечно, странная особа, но она явно лучше меня разбирается во многих здешних моментах. Правда, остается открытым вопрос, зачем я ей нужна? Скажем честно, я показала себя не с лучшей стороны, да и подобные игры совсем не мое. Ладно, пока буду к ней присматриваться, а дальше – будет видно. Думаю, скоро станет понятно, для чего ей я.

Я встала подбросить дрова в костер. Он ярко вспыхнул, выбросив в черное небо сотни оранжевых искр. Как красиво. Села назад на свой еловый коврик. В коме, значит? Боже, а как же там родители? Что с ними? Живы ли они?

От этих мыслей набежали слезы, поэтому первые шевеления тени я пропустила. Пока я вытирала глаза рукавом, моих ушей достигло едва слышное стрекотание. Такое жуткое, что у меня мгновенно заледенело внутри, а руки задрожали. Приподняла голову и стала вглядываться туда, откуда, по-моему мнению, слышались звуки.

Божечки, надеюсь, мне послышалось. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!

Увы, молитвы мои услышаны не были. Зато теперь я четко видела нашего незваного гостя. Крупный паук черно-желтого цвета неспешно перебирал полосатыми лапами в нашу сторону.

– АААААААААА!!! – я просто открыла рот и на одной ноте заорала.

Паук сначала дернулся назад, а потом резко устремился в мою сторону, видимо, поняв, что крик – это единственное, что я умею.

А я смотрела, как он неимоверно быстро приближается ко мне и ничего не могла сделать. Так и застыла истуканом, продолжая орать, ничего, кроме него не видя. Ему до меня остается всего один шаг, я уже в ужасе вижу, как он меня кусает и темными ночами жрет долго-долго. И в этот момент, паук падает. Я не совсем понимаю, что происходит, только вижу, как Vetka дергает его за заднюю лапу. Фу, гадость. Паук очень быстро поворачивается к новому нападающему, а та, тычет ему просто в голову горящую палку. Раздается громкий визг, и наш ночной гость загорается. Ярким факелом он кружит еще несколько секунд, а потом падает без движения.

– Да захлопнись ты уже! – слышу я от своей попутчицы.

Только сейчас понимаю, что продолжаю орать, но тональность сменила на более радостную. Закрываю рот, сильно стукнув зубами друг о друга. Пока я, сжав руки, хожу вокруг сгоревших останков паука, Vetka уже его осмотрела и что-то взяла.

– Хитиновый панцирь, неплохая штучка. Можно будет с него чё-нить сделать – говорит в ответ на мой недоумевающий взгляд.

– Паук «Аргиопа» 2 уровень, – продолжает она – очков опыта мне с него маловато получилось, но ничего, сойдет. Я ж и не особо напрягалась.

Она довольно ухмыляется и топает назад к своему лежаку.

– Я еще подремлю, разбудишь, как договаривались.

Vetka завалилась на свое место возле костра и больше ни звука, а я так и стояла какое-то время возле сгоревшего членистоногого, тупо хлопая глазами. Есть два типа поведения в минуту стресса. Кто-то действует, а кто-то застывает. К сожалению, я из последних. Хорошо, что сейчас со мной моя попутчица. Получается, что она дважды спасла мне жизнь, только за сегодня.

Подбрасываю еще дров в костер, стараюсь выбирать покрупнее и потолще, чтобы дольше и ярче горели. Тогда не так страшно. И, может, остальная живность побоится подойти ближе. Сажусь на свое место, снова ощущаю какое-то покалывание в мочке уха. Оно началось, когда Vetka убила паука, но тогда я была в таком состоянии, что не обратила на боль никакого внимания. А теперь раздражает. Нажимаю на кнопку меню. Высвечиваются уже знакомые мне буквы. Но там, внизу мигает красным надпись.

«Активизировано особое умение».

Что? Это что означает?

Читаю дальше. За два испытания прошедшие для вас без урона, но окончившиеся фатально для ваших врагов, вам начислено +4 и +2 очков везения.

Активизировано особое умение:

«Везунчик от Бога – 6».

Ух, ты! Даже спать расхотелось!