Фреска добрых историй

Елена Стряпченко

Фреска добрых историй

Уважаемый читатель!

В моих планах есть сборник небольших добрых, жизнеутверждающих и просто весёлых историй. Если тебе понравились эти рассказы – дай знать (в отзыве или просто звёздочками) и я пойму, что ты хочешь ещё!

Драконы в аквапарке

Лето. Розово-голубое вечернее небо. Как будто драконы цвета сахарной ваты прочертили своими телами полосы в небе. Длиннющие, с большими добрыми мордами и бесконечными усищами.

– Что вы здесь делаете? – спрашивали их люди.

– Прилетели порезвиться! – отвечали драконы. – Ваша планета и ей подобные для нас, как аквапарк. Воздушные потоки, свежая синева, облака – горки.

– Вы, что же, дети!? – удивлялись люди. – А такие огромные!

– Нет. – недоумевали драконы. – А ваш вид наделён способностью радоваться только в юные годы?

Ответа не было.

Люди думали.

Тайная жизнь валунов

Мальчик совершенно точно знал, что камни живые и умеют разговаривать. Они скрытно ведут свою жизнь: общаются, смеются, а главное – смотрят.

Подумайте только, камни есть повсюду! На каждом повороте, на каждом углу. Валун или крохотный камушек обязательно встретятся вам в течение дня.

И все они смотрят и видят. Представьте только, что они о вас думают. А как они могут использовать эту информацию – страшно вообразить!

Да ведь их даже в качестве декора используют! Самые настоящие шпионы – никто не постесняется серого валуна. Идеальные подсмотрщики: незаметные, тихие, неподвижные. Сливаются со средой.

Это не на шутку волновало мальчика. Но по-настоящему его изумляло то, что никто больше об этом не думает! Коварные камни сумели убедить всех в своей безобидности.

Мальчик изучал камни: следил исподтишка, забирал к себе домой и часами рассматривал их под лампами. Результата ноль. Камни были хитрее.

Иногда ему удавалось заручиться поддержкой других детей, заинтересовавшихся идеей жизни камней, но длилось это недолго. Никто не захочет тратить свои летние деньки на то, чтобы шпионить за валунами.

Летом мальчика отвезли к бабушке. Каждый день женщина выводила внука на прогулку по парку, декорированному валунами, большими и маленькими.

Мальчик с ума сходил. Метался от одного наблюдательного пункта к другому.

Камни напротив детской площадки, только подумайте! О, как хитёр каменный народ!

Для детей валуны – это развалины древней крепости. Это укрепления для сражений. Это полная опасности дорога, где камни – единственная опора в реке лавы. Это Эверест, алтарь древних богов. А заодно и камень, из которого Артур вытащил свой легендарный меч.

Неудивительно, что человечьи детёныши питают такую страсть к булыжникам.

Когда все разошлись, и бабушка подозвала мальчика, чтобы вернуться домой, он крутанулся и в последний раз подошёл к самому большому валуну.

– Я знаю, что ты слышишь меня. Я знаю твою тайну. – прошептал мальчик.

Он отошёл от камня на добрые десять шагов, когда за спиной раздался тихий шёпот, больше похожий на дуновение ветра.

– Тебе всё равно никто не поверит, мальчик…

Девушка, которая не любила вампиров

Его прекрасное бледное лицо подсвечивала своим холодным сиянием луна. Потемневшие миндалевидные глаза, словно два топких омута, влекли в глубину. Он подался вперёд, чтобы запечатлеть на её губах поцелуй, и в следующее мгновение получил удар лопатой по лицу.

– Эй! – вся загадочность мигом спала с него. Перед девушкой, которая теперь опустила своё орудие, сидел ошеломлённый вампир. – Что это было?

– Не привык к такому обращению, а, упырь? – девушка была собой более чем довольна.

– Вообще-то, да. – признал молодой человек, потирая место ушиба.

Не так он представлял свою первую охоту. Лицо его озарилось какой-то мыслью, и он поднял свои большие глаза на девушку.

– Это что, твоё пленительное выражение лица? – прыснула девушка.

– Ну да. – Вампир окончательно смутился. – А что, совсем плохо?

– Хуже некуда! – кивнула собеседница и с силой воткнула лопату в рыхлую землю кладбища.

– Эмм… – начал было юноша, но девушка его перебила.

– Ну уж нет, даже не пытайся заболтать меня! Брось эти свои вампирские… вампирские штучки!

– Штучки? – парень поднял одну бровь.

– Ага. – девушка закатила глаза, изобразив пародию на одухотворённое лицо. – Ах, миледи. Вы так прекрасны, а я так несчастен. Позвольте отведать вашей кровушки. Во имя любви, разумеется.

Вампир молчал. То ли признавая правоту собеседницы, то ли придумывая пути отступления от сумасшедшей девицы.

Ночь была что надо. Старое кладбище купалось в лунном свете, а редкие деревья отбрасывали зловещие тени. Всё это должно было создать романтичную и слегка жуткую атмосферу. Так его учили. И всё шло по плану вплоть до того момента, пока он не схлопотал лопатой по зубам.

– Не люблю я вас. – девушка задумчиво глазела на полную луну.

– Э-э-эм?

– Да-да. – она перевела взгляд на вампира. – Ума не приложу, что заставило всех так вас полюбить. Только и слышно, как по вам сохнут девчонки. Вампиры то, вампиры сё. Такие романтичные и несчастные. Фу!

– Да? – юноша попробовал незаметно попятиться, но девушка разгадала его трюк и шагнула навстречу.

– Вы же обычные паразиты.

– Ну ты тоже не перегибай… – юноша начал было защищаться.

– Ну ка тихо! – девушка подхватила лопату и нацелила её прямо на молодого человека. – А это не ты только что хотел меня укусить?

– Да, но…

– А что, собственно «но»!? Какие здесь могут быть оправдания?

Девушка прошлась перед вампиром шагом университетского профессора, готового произнести вступительную лекцию перед несмышлёными первокурсниками. Молодой человек с ужасом осознал, что его ждёт исправительная беседа. Взгляд заметался в поисках выхода, но его не было.

Девушка снова облокотилась о черенок лопаты и начала:

– Кровь есть жизнь, да? А вы, упыри, стало быть, не живые. Мёртвые! И вам для продления своего никчёмного существования нужна чужая кровь. То есть чужая жизнь, которую вы забираете у нас, обольщая своими чарами.

Ну конечно! Хищнику нужен хороший камуфляж. Никто и на пушечный выстрел к тебе бы не подошёл, будь ты похож на перезрелый картофель. А так получил смазливую мордашку и давай доверчивых девушек за нос водить.

Молодой вампир от такой речи только сильнее вжался в землю. Девушка тем временем, продолжала.

– Подумать только, какое жуткое извращение – хотеть стать жертвой вампира! Это романтично! Это самоотверженно! Пару томных и загадочных взглядов, и девицы уже готовы самовольно бежать в лапы чудищу. Это уже не кажется нападением. Они спасают печального красавца. Продлевают его жизнь ценой своей. Тьфу!

– Кхм, – парень старался выглядеть как можно более безобидным, – Знаешь ли, никто не жертвует своей жизнью. От пары глотков крови никто не умирал, а то и вовсе начинал чувствовать себя бодрее.

Юноша попытался изобразить невинную улыбку, но сразу же отказался от своей тактики, уловив злой взгляд напротив.

– Да что ты! А с чего, скажи на милость, я вообще должна делиться с тобой своей кровью? Твоё пропитание – твоя забота! Я не благотворительный центр для голодных упырей. Я знаю, как это бывает: насосался молодой кровушки, утёр рот и свалил в закат! Да ещё и с таким видом, будто сделал жертве одолжение.

Девушка замолчала, тяжело дыша. Вампир открыл было рот, но опять захлопнул его под очередным хмурым взглядом.

Он смотрел, как она возвращает на место лопату, которую несколькими часами ранее позабыл гробовщик. Юноша не проронил ни слова, пока девушка не скрылась за оградой.

Его только что отчитала смертная. А самое странное в этой ситуации – он действительно почувствовал себя виноватым.

Фэйри средней полосы

В палисаднике под окнами одной девятиэтажки на окраине города завелись фэйри.

Удивлены?

Ну так ведь и народец этот не из простых. Хитренькие да капризные создания. Порой такое выкинут, что хоть стой, хоть падай.

Вот как это случилось.

Одна старушка, выйдя на пенсию, занялась садоводством. Работа у неё была сложной, а должность – руководящей. Про возню с землёй и речи быть не могло. А сейчас вот самое время. За освоение нового увлечения женщина принялась с напором и азартом. Так, как привыкла работать всю жизнь.

И за какие-то три года захудалый палисадничек с двумя поникшими кустами шиповника расцвёл и превратился в миниатюрный пышный сад.

Здесь в разные сезоны благоухали розы всевозможных цветов, радовали взгляд пышные пионы, яркими головками кивали кирпичные бархатцы и синие колокольчики. Душистая сирень приветствовала майские дожди. А во второй половине лета чайная роза наполняла ароматом весь двор.

Соседи дивились: кто восхищался, а кто морщился. Но все держали дистанцию. От Настурции Павловны веяло такой жизненной энергией, что люди даже побаивались её. Вдруг будет вербовать тоже обзавестись садиком или, чего доброго, на субботник позовёт.

Окна квартирки пенсионерки выходили на цветущий клочок земли. Но старушка любила спускаться с небольшой раскладной табуреткой вниз. Сидя среди цветения и буйной зелени, она провожала глазами закат и, бывало, засиживалась подолгу.

В один такой вечер Настурция услышала в своём палисаднике какой-то посторонний шорох. Будто кто-то едва заметный раздвигал травинки и прокладывал себе дорожку. Женщина виду не подала, но внимание удвоила. Это ей подсказала чуйка, которой та обзавелась на работе.

Так Павловна и поняла, что пышные пионы да сладкие розы приманили охочий до красоты народец. У малышей этих отменный вкус – обожают всё нарядное и изящное. Старушка приняла это как комплимент и сразу же полюбила новых постояльцев. Носила им молоко, рассудив, что такое лакомство им понравится и не привлечёт внимание соседей. Всегда можно сослаться на бездомных котов.

Иногда фэйри, конечно, шалили. Куда без этого? Но пакостили они по мелкому и шутки свои проворачивали только с жильцами первого этажа. Больше всего доставалось небольшим собачкам, которых дважды в день выводили на прогулку. Те сначала активно интересовались новыми соседями, но после парочки столкновений лоб в лоб предпочитали стремительно миновать палисадник, поджав хвост.

А вот котов весёлый народец уважал. Царственные особы на мягких лапах пленяли малышей своей неповторимой харизмой. Ничего удивительного, коты сумеют очаровать кого-угодно.

Женщина даже научилась видеть крохотных человечков. Она быстро поняла, что не имеет смысла глазеть напрямую. Нужно сделать вид, будто тебя совсем не интересует происходящее, и даже отвернуться. И только краем глаза подмечать движение.

И хоть считались фэйри жуткими пройдохами, по-настоящему хитрой оказалась старушка. Так, сидя вечер за вечером в благоухающем садике и прислушиваясь к писку волшебных созданий, она потихоньку обретала бессмертие. Ведь все мы знаем, что время в стране фей течёт совсем иначе.

Откуда она взялась?

Откуда она взялась?

Возникла посреди ничего, соткала сама себя из тумана и пошла по холодной воде навстречу рассвету. Прошла по болотам, ни на секунду не увязнув в трясине. Миновала поля, задев подолом платья налившиеся колоски. Вошла в селение, когда ещё никто не проснулся, прошла его насквозь и сделала из него шаг, когда закричал первый петух.

Дорога её далека. Но ступает она твёрдо и уверенно. Ничто не совратит её с пути, пока её ждут.

Когда она ещё не появилась, весь путь был под вопросом. Но сейчас, когда она обрела твёрдую плоть, никто не сможет остановить её ход.

Странная гостья

Досада открыла двери кофейни и угрюмо осмотрелась по сторонам. Её слепил тёплый свет уютных гирлянд. Гостья прошлёпала к одинокому столику, оставляя за собой мокрые следы. Никто не обратил внимания на согбенную фигуру.

Досада скрипучим голосом подозвала официанта. Она несколько раз меняла свой заказ, но молодой человек оставался неизменно вежливым. Выбрав самый дешёвый кофе, Досада насупилась больше прежнего.

– Сироп добавить? – раздражающе учтиво осведомился официант.

– Вот ещё. – буркнула Досада и отвернулась.

Маленькие злые глазки заскользили по залу, но, не увидев ничего стоящего, уткнулись в столешницу. Весёлый смех резал ей слух.

«Всё хохочут и хохочут. Вокруг бы посмотрели, тут плакать надо!»

Официант быстро принёс дымящийся стакан. На молочной пенке лёгкой вуалью лежал слой корицы.

– Я не заказывала! – громко запротестовала Досада. – У меня лишних денег нет. Платить не буду!

– Это совершенно бесплатно! – поспешил оправдаться молодой человек, не ожидавший такой бурной реакции. – Извините, я задумался и автоматически добавил немного корицы. Хотите, переделаю?

Парень светился участием так, что у Досады даже зубы свело. Две руки проворно схватили стакан, не давая официанту дотронуться до него.

– Нет уж. Ещё хуже сделаешь, знаю я вас.

Гостья дождалась, пока официант скроется за прилавком, и огляделась в поисках раздражённых и осуждающих взглядов. Но все были бессовестно счастливы и возмутительно веселы. Никому не было до неё дела.

Досада поднялась с места, нарочно сопя и шаркая по полу, дошла до выхода и с грохотом захлопнула за собой дверь.

Снаружи она остановилась и, сделав глоток, тут же закашлялась. Автоматически продолжая сопеть, Досада вдохнула приличную порцию корицы. Отплёвываясь и чихая, она бросила полный стакан в урну около входа. Стакан, ударившись о дно, ответил кофейными брызгами.

– Ну что за день такой! – горестно воскликнула Досада.

Угрюмо шлёпая по лужам, она направилась искать удачи в другом месте. Спустя время впереди показалась вывеска. Досада подняла на неё глаза и её губы расползлись в нехорошей улыбке.

– Тут то меня всегда ждут!

Тёмная фигурка скрылась за дверью.

Вывеска гласила: «ПОЧТА».

Было пять минут до обеда.

Октябрь

Наступило время, когда воздух можно есть ложкой. Отламывать его дымящиеся ломти руками или резать ножом. Когда атмосфера целиком и полностью состоит из запаха осенних костров, мокрой листвы и многолетних тайн, которые люди обычно стремятся замести под ковёр.

Когда едкий дым от горящей кучи прелой листвы метит в глаза. А под его молочной завесой скрываются нечёткие силуэты, затеявшие танец.

Когда незримое обступает плотным кольцом.

Наступил октябрь.

Они

Они здесь побывали. Это было совершенно ясно. Конечно, никаких следов их присутствия не осталось. Только очень зоркий глаз мог рассмотреть едва заметные примятости на полотне зелёной травы.

Они сидели на камнях. Прямо тут. Ведь камни, в отличии от податливой почвы, следов не сохраняют. Выходит, камни – их безмолвные союзники.

По давным-давно высохшему руслу реки разбросаны каменные глыбы. Когда-то они были частью подводного пейзажа. А сейчас томились под открытым небом, подставляя свои белые гладкие бока палящему солнцу.

Валуны только на первый взгляд казались скучными. Внимательный путник, любящий докапываться до истины, быстро поймёт – что-то тут не так. И впрямь, если задержаться здесь надолго, пространство начинает понемногу искажаться и плыть. Будто реальность теряет плотность, и за ней начинает проглядывать что-то совершенно иное. Пугающее, но будоражащее.

И сами камни вторили зыбкой реальности. Приложишь ладонь к нагретому солнечными лучами боку – камень как камень. А если ударить по его краю молотком или валуном поменьше, то белая поверхность быстро отколется и явит миру переливчатое нутро гранатового цвета.

Здесь, в обманчиво простом месте, совершил привал народ, двигавшийся вдоль пересохшего русла.

И как только здесь умудрилось пройти целое племя, оставшись никем не замеченным? Это при том, что поблизости не росло ни единого деревца, бросающего своей кроной тень на травянистый ковёр.

Народ знал этот приём с начала времён, он передавался из уст в уста. Веками и тысячелетиями эти знания помогали народу оставаться незамеченным.

Они передвигались в другом времени. Не по ночам, нет. Когда луна бросала своё неверное сияние на глубокую царапину в земной тверди, ни один силуэт не показался на её дне.

Не рассвет и не сумерки укрывали туманом бесконечный ход. Племя двигалось в другом времени буквально.

Народ шагал по дну бушующей реки, когда она ещё была в расцвете своих сил.

Шорохи

Звук шёл ниоткуда и вместе с тем отовсюду сразу.

Представь, ты выбираешься погреться на солнышке, прихватив с собой книгу. Находишь удобное бревно под раскидистым деревом и усаживаешься на него верхом. Зарываешься в сюжет и вдруг…

Звонкий тоненький возглас. Ты вскидываешь голову и осматриваешься. Никого. Кругом только желтеющие деревья, трава и бесконечное синее небо, какое бывает только в золотую пору.

Откуда мог идти этот голос? Из-под земли? Из зарослей высокой травы? Из дупла поваленного дерева? Кто это был и что незнакомец хотел сказать? Слов не разобрать, но по интонации это было что-то вроде «Эй! Привет!».

И стоит тебе только решить, что всё померещилось, и склониться к книге, как тут же хлопаньем крыльев, шорохами и постукиванием незнакомец снова окликает тебя. Будто возмущаясь: «Эй, я с тобой говорю! Не делай вид, что меня здесь нет!».

Прищурившись, ты всматриваешься в пейзаж внимательнее, смутно подозревая, что невооруженным взглядом разглядеть никого не удастся.

Какая природа этих звуков? Почему они кажутся такими необычными и важными? Почему крик пролетающей мимо птицы не вырывает тебя из вымышленного книжного мира, а едва слышное шуршание заставляет озираться в поисках источника?

Тем временем таинственный незнакомец совсем отчаялся привлечь твоё внимание одними только звуками и решил показаться. Едва заметная дымка мелькает на самом краю видимой панорамы. Некто даёт о себе знать вспорхнувшей стайкой птиц, гонимым ветром сухим листом.

Солнечный диск скатывается к горизонту, а ты сидишь всё там же. Вокруг уже не только призраки и шорохи, но и явственный аромат большого костра. Ты почти видишь его всполохи, но главное – он тебя греет.

Некуда спешить. Прохлада осеннего вечера неопасна, если сидишь у огня. Тем более в такой задорной и очаровательной компании.